Во всю глотку горланит пехота. Пикинёры, арбалетчики, мушкетёры, немногочисленные 'двуручники', даже небольшой отряд лучников со страшными составными луками — бывшие солдаты Безглазого. Их стрелы летят как бы не дальше пуль из большинства ружей. Пока. Но стрелка можно обучить за месяц, чтобы луком в совершенстве научиться владеть нужно несколько лет. Лучники просто дошли до физического предела развития данного оружия.
Кэретта так и не запела. Просто хохочет. От счастья. Простого, человеческого. Пусть и на смертях настоянного. Но ведь на войне и не может быть по другому. Ярн выхватывает с перевязи пистолет. У него их штук десять. На самом, да и на сбруе. Этот, похоже, последний неразряженный. Стреляет в воздух. Как мальчишка... Хотя. Я бы тоже выстрелил. Просто у меня всего четыре пистолета, правда один двуствольный. Все разрядил сегодня. Перезаряжать просто некогда было.
Канцлер без шлема и маски, слепой глаз замотан куском какой-то тряпки. Смеётся.
— Тоже по голове попали. И не раз. Но вот памяти я не теряла.
— Опять в кучу полезла! Смотри у меня! — не поймёшь, всерьёз она или шутит. Сегодня Дина за оружие не бралась. Даже вундервафлю с утра отдала вундеркиндеру. Та была просто без ума. Жаль, далеко от неё сражался, не видел, много ли она палила. Оружие-то вот оно, самым разбойничьим видом засунуто за пояс.
Ярн совсем не на том коне, что утром. Внешне генерал на этот раз целёхоньким выглядит. Хотя, как обычно, в самых ярких доспехах в бой ходил.
Линк у нас герой сегодня. Именно его всадники атаковали ставку верховного правителя степняков. Сам Линк его и застрелил. Подробностей не знаю ещё, только голову, насаженную на пику, видел.
— Как ты тогда сказал?
'Мы легли под деревья,
На камни, в траву,
Мы знали, что сон придет
Первый раз не огне, не в дыму
Первый раз, за четвёртый год...
Я такой улыбки у канцлера не припомню. Да и обе Дины как-то странно косятся.
— Первый мирный вечер за всю жизнь. И мы, и наши дети родились во время войн. Всю жизнь мы либо воевали, либо к войне готовились. Теперь всё. Просто всё. Последняя война закончилась. Нам не на кого больше идти. И вокруг уже никто не сравнится по силе с нами. Мне просто петь хочется, как маленькой. Всегда знала, что где-то гремит война. Сама участвовала в нескольких. А вот теперь просто мир. Я просто не знаю, как дальше жить. И просто счастлива от этого незнания!
— Порох сухим надо держать прежде всего! — не слишком довольно бурчит Дина.
Уже достаточно разобрался в её интонациях, чтобы понять — сестра первой нашла слова, чтобы выразить то, что и у неё на душе. Да и у меня тоже самое. Кэретта слова просто первой подбирает.
Действительно, что дальше? Как там у нас было? 'На полях, где шли бои когда-то, где гремела грозная броня, строят мир бывалые солдаты. Наступает мирная весна'.
Пусть и другое время года на календаре. Но весна на душе у них у всех. Взрослых Великих Еггтах, их юных, но уже многое повидавших, детях. Полощется на ветру знамя с гремучником на алом фоне. Тут тоже говорят 'Знамя цвета крови'. Змея редко атакует первой. Чаще просто защищается.
Только сейчас некому стало угрожать.
На всём огромном материке грэдам могут противостоять только живущие на крайнем юге миррены. Уже безуспешно пытался склонить Дину к морской экспедиции на Юг. Тогда, действительно, было не время. Проблемы Меча Божия и Степи тогда были актуальнее. Сейчас они разрешены.
С одной стороны, торговля с мирренами не сулит таких запредельных прибылей, как в нашем мире торговля (затем и грабёж) Индии. Тут как раз миррены больше заинтересованы в контроле над нашими портами. Но тут уже у грэдов громадное преимущество — в отличии от индийских раджей грэды едины. И даже хитрющий адмирал Юг не считает своим врагом номер один соседнего наместника.
Экспедиция сейчас может предотвратить великое противостояние в будущем. Но может и породить новую великую войну. Причём, нам-то на первых порах, пока не зацепимся надёжно за побережье, всё снабжение придётся тащить с собой. Миррены многочисленны. Теоретически, могут иметь огнестрельное оружие не многим хуже нашего, хотя практически есть только косвенное подтверждение в виде тяжёлых кирас. Их купцы видели наши корабли. Могут догадываться о мощи пушек. Отряды своих стрелков адмирал начал набирать совсем недавно и пока не особо их демонстрировал. Тем более, поставки ружей и большей части артиллерии идут от Дины.
Пока явное наше преимущество — корабли. Правда, китайцам их сверх корабли не особо помогли (вроде, они сами их пожгли). Тут ситуация сложнее. От мирренского десанта адмирал вполне отобьётся. Но вот сам сможет организовать только пиратский рейд. Для полномасштабной экспедиции нужно содействие Еггтов. Они же откровенно сухопутные вояки. Даже Дина считает — флот нужен 'шобы было'.
Так что, я, наверное, тут главный флотофил. Но при этом совершенно не моряк и ничего не понимаю в подобных кораблях. Даже идею о применении паровой машина подать не успел — Дина сама догадалась, что ей можно корабль оснастить. Тем более, аналог винта Архимеда грэдам и так известен. Причём, гребные колёса в качестве движителя ей уже забракованы. Именно из военных соображений — уязвимы слишком. Ещё перед походом видел, как на лодку двигатель ставили. Интересно, как прошли испытания?
Нет, не пойдут они на мирренов. Пророчествам о том, что будет через сколько-то сотен лет, Еггтов не проймёшь. Именно из-за их материализма. Особой экономической выгоды в плавании на Юг нет. Военная угроза носит очень сильно гипотетический характер. Что же может заинтересовать грэдов на юге?
Император на Юге сейчас сильный. Формально все купцы, торгующие с нами, входят в Северную кампанию. На бумаге — частную. На деле — с большим участием императорского капитала. Очень мне сам факт существования этой кампании не нравится. Еггты опасности особо не осознают. Слишком полагаются на военную силу. Пока к грэдам утекает мирренское золото, не наоборот. При наличии фактически государственной монополии миррены вынуждены торговать по нашим ценам. Калибр пушек не позволяет диктовать свои.
Да и манёвры флота, что адмирал в прошлом году закатил прозрачно должны намекнуть гостям заморским — поищите добычу где-нибудь в другом месте.
Если рассуждать здраво, то попытаться пробить идею мирренского похода вполне можно. Только, велика вероятность, что меня им и назначат командовать. Угу. Даже снасти нашего мира практически не помню, а здесь даже паруса принципиально иные, вроде как на джонках. Попытаться адмирала сделать инициатором? Тут посложнее. С одной стороны, его и так неплохо кормят. С другой — достаточно авантюристичен. И через полмира полезет вполне. Через тропические шторма или полярные льды — без разницы. Но только за чем-нибудь стоящим. Такого вполне можно представить где-то рядом с Кортесом. С отрядом в несколько сот человек напасть на огромную империю, рассчитывая не погибнуть в первом бою, а знатно поживиться. Это какие же мозги надо иметь? Или, наоборот, вовсе без них быть?
Вот только Кортесу в начале похода просто терять было нечего. Адмирал же имеет многое. И ему только обстоятельства не позволяют посостязаться в могуществе с Еггтами. Но чем его привлечёшь? Ведь готовится такой поход будет несколько лет. Не то, чтобы миррены могут узнать. Секретность тут более-менее умеют обеспечивать. Всё-таки надо было получше ознакомится со списком мирренских товаров. Но только, когда вернемся. Или подбить Дину основать на берегу Океана не просто город, а базу нового флота. Пока, правда, противников в окрестных водах нет. Зато, до мирренов можно добраться с неожиданной стороны. Строевой лес тут есть, вот только из сырого строить... Да ещё такие, как линкоры флота Юг... Зато, строить можно быстро. Да и фактически профессиональные геологи в армии есть. В 'Отчётах' о походе много чего есть.
========== Глава 31. Осень. 283 г. ==========
— Сколько?
Называю цифру.
— Много.
— Все приблизительно, лагеря велики, личный состав размещён крайне неравномерно, плюс большое число небоевых.
— Всё равно. Ещё что-то?
— В лесу на левом фланге, вероятно, засада.
— Догадывалась. Ночью проверим. Если я что-то понимаю, они ударят справа. Левый фланг им просто надо удержать, благо местность способствует. Только на правом местность подходит для действия конных стрелков
— Они это знают не хуже нас.
— Не спорю. Только дистанцию боя диктовать будет не более быстрый, а тот, у кого оружие дальнобойнее. Они привыкли завязывать бой, не подвергаясь обстрелу.
— С ними хватает тех, кто подвергался.
— Левый флаг и центр.
— Всё! Больше никого.
— Спали?
— Да. Сонных всех порезали. Часовые и то спали.
Линия длинна. Такой ещё не видела.
На правом, похоже, уже сцепились. Здесь ещё из лагерей выдвигаются. Правильно, рассчитывают, прикрыты. Неужели никакой системы сигналов у них нет? Они уже на дальности выстрела. Пока подожду. Ещё немного, они подставятся под продольный огонь.
Тлеют фитили.
— Выдвигаемся на тот холм!
М-да, не ожидала, видимо, ночью ещё кто-то подошёл. И этот кто-то сейчас на нас и двинется.
Но и для них наше появление столь же неожиданно. Ещё толком не построились. Конных мало, похоже, только вожди.
Ловите!
На такой дальности вреда от наших залпов немного. Обломки от повозок в воздухе кувыркаются. Убитых немного. Ничего, скоро больше будет. Они не из тех, кто умеет под огнём правильно строиться.
И учить их не намерена. Намерена уничтожить.
Чего хотели добиться сначала — тоже понятно. Поняли, с шаров много чего разглядеть можно. Их больше, линия длиннее. Вот и хотели, бросив в бой незамеченных нам накануне, ударить во фланг, а если повезёт, то и в тыл.
Тут мы. Гонца уже послала, и сигнал подала.
'Столкнулись с крупными силами противника'.
Приняли. Сказала.
— Помощь идёт, хотя знаю, резервов очень мало.
Залп в упор, считай из всего.
Клинок в руке, пистолет в другой.
И ничего.
В первых рядах были те, у кого доспехи получше.
И их смело.
Не медлить!
— Вперёд!
Самая жуткая атака из всех. Не бой. Бойня. Как скотину резали. Почти никто не сопротивлялся. Только ужас в глазах. И наша сталь, как избавление от него.
— Труби 'В линию!' — кричу на бегу.
Так больше можно уничтожить. Уже не вижу лиц, не вижу поднятого оружия. Только спины, в стёганках и дублёной коже. Те, у кого была броня уже где-то там. Далеко за моей спиной.
Как туман. Вспомнить не могла. Стреляла. Наводила пушку. Командовала контратаками. Кто-то валился от моих выстрелов. Кто-то умирал на клинке.
— Перекличку! Построиться!
На ногах больше, чем сначала показалось. Выглядят явно не лучше меня. Но уже всё кончено.
— Вот.
— Что?
— Рука не разжимается.
— Рука бойцов колоть устала, и ядром пролетать мешала гора кровавых тел.
— Я не стреляла сегодня ядрами. Только картечью и бомбами. Вы всё шутите, генерал.
— Чего бы не посмеяться? Опять всех переложили. При... — окидывает строй, — допустимом уровне потерь.
Молчу. Он прав. Всё так и есть.
Всё-таки разжал мне руку. Помогает убрать оружие.
Только сейчас замечаю, в кобуре только один пистолет и тот разряженный.
Смотрю по сторонам. Нет, тут сейчас мало что найдёшь. Хотя, вроде из двух столов стреляла с того тура вниз.
Сижу и смотрю на море. Просто смотрю. Огромный материк позади. Не знаю, что впереди.
— На последнее море любуешься?
— Никакого раньше не видела. Море не может быть последним или первым. Они все между собой связаны. Да и само деление на моря во многом условно.
— Зануда.
— Знаю.
— Но пришла посмотреть на море.
— Никогда раньше не видела.
— Я тоже...
— Разве?
— Да. Я не мама, китов в детстве не била.
— Я про них только читала.
— И ещё ела.
Смеюсь.
— Не пытайся поддеть, я всё равно не толстая.
— Да знаю уж. После похода такого жир если где и остался, то на колёсной смазке, а не на чьей-то заднице.
Старается обойти меня, стараясь разглядеть зад. Я верчусь, не давая, так сделать.
— Можешь мне поверить, кому надо, этой моей частью тела вполне доволен.
— Ну да. Ты же не из тех, кому эту часть с мозгами поменяешь — никто разницы особой и не заметит.
— Как знать, как знать, иные как раз и любят мозг сношать.
— Ага, я даже одну сероглазую знаю, кто постоянно этим занимается. Смотри, бросит тебя муж. И так почти на другую сторону материка удрал от тебя.
— Ага. Как там твой главный в мужья кандидат, Рэдд выражается. 'Дан приказ ему на запад, ей в другую сторону...' напомнить, кто этот приказ отдал?
— Ты её по-прежнему не любишь. Хотя она плохо о тебе не говорила.
— Я не 'ведьма', чтобы всем нравиться. Одного достаточно.
— Который очень далеко отсюда.
— Чего ты хочешь? Моей ревности? Ругани на казначея? Ну, так не дождёшься. Знаешь прекрасно, я ничему без доказательств не верю. У тебя они есть? Предъявляй! Нет? Так я далеко посылать на хуже тебя умею.
Хохочет.
— У одних и тех же посылать учились. Мне иногда кажется, тёте та песня Рэдда про расставание так понравилась, что она решила на вас её повторить, только всё наоборот сделать. Он тебе на прощанье 'если смерти, то мгновенной, если раны — небольшой не желал'?
— Знаешь, это не твоё дело.
— Ну, так ты скоро с победой вернёшься. Обязательно на вашу семейную сцену посмотреть приду!
— Так тебя и позвали!
— Так уж мне приглашения и нужны. У него, если что, 'Молния' теперь есть.
— Ага. Он мне показывал. Её пока взведёшь... Я пистолет достану быстрее.
Обе смеёмся.
— Знаешь, тебе стоит поскорее родить. Никому не нужны слухи, будто у тебя, или у него что-то не так. Вы ведь давно вместе.
— Что ты так волнуешься? Боишься у единственного мужчины в этом поколении потомков не будет? Так ведь вас восемь, из них шесть — в брачном возрасте. Тем более, он не Еггт.
— Он мне брат.
— Угу. А меня сестрой звала. Кровосмешение одобряешь?
Ржёт, аж пополам сгибается.
— Знаешь, зол он был, когда уезжал.
— Не заметила.
Усмехается.
— Всё-таки это я, а не ты Яграна всю жизнь знаю. Говорил: 'Пальцы тонкие, я их целовал. Помню тогда. И недавно. Как когтистая лапа птицы. Она несколько дней не могла ладонь сжать и разжать. У неё руку свело на клинке. В тот день. Не желаю больше видеть её израненной такой. Я должен был защищать её, должен был стоять рядом'.
Меня даже не поцарапало. А она на ногах не стояла.
— Стояла, чё он врёт.
— То я не видела! Не подпирали бы, упала точно. Рэдд сказал потом, подкову разогнуть легче, чем её руку.
Тру костяшки пальцев. До сих пор ноет, правда, всё реже и реже.
Никого тогда не ждала. Знала, кто что должен делать, чтобы добиться результата. Мне всего лишь надо было не отступать.
— Он думает, тебя тогда не просто так там поставили. Понимаешь, не просто.
Не понимать сложно. Человек, на кого покушений было больше, чем ей лет, поневоле начинает искать заговоры и врагов даже там, где их нет.
