Рэнд вскоре демонстративно передал ей полномочия наместника, удалившись на покой. Север вновь пошёл войной на Юг. Разразилась вторая война Верховных. На этот раз, успешная для северян. До конца войны Рэнд не дожил. Он был богат, но своим детям оставил лишь незначительные имения. Наместнические земли перешли Верховному.
К моему некоторому удивлению, Рэндэрд оказался старше Еггтов. Ему, то есть мне теперь сорок три года. Кэретте тридцать восемь, Линку тридцать шесть и тридцать пять Дине. Хм, получается дочь, она родила довольно поздно по местным меркам, ибо брачный возраст тут четырнадцать лет. Договорённости о браке детей аристократии заключаются и раньше.
С роднёй Рэндэрд никаких отношений не поддерживал, мать его умерла двадцать лет назад, других детей у неё не было.
Продолжим в бумагах рыться. Понадоблюсь — позовут. Литературные таланты у Рэндэрда отсутствовали напрочь. Писал крайне сухо, хотя судя по приведённым кускам разговоров, споры между генералами шли горячие.
Кажется, в кампании этого года Дина Безглазого переманеврировала, в итоге оказавшись между ним и лояльными ему землями. Он вынужден был дать сражение там, где это было выгодно Дине. Имея в виду ещё и неопределённую позицию Аренкерта. Это имя в недавних записях на каждой странице. Подчёркнуто по нескольку раз. Волновала Рэндэрда его позиция. Он, с одной стороны, перекрывал своими войсками доступ в три совершенно не затронутые войной провинции, с другой — с одинаковым успехом мог присоединится к Дине или Безглазому по вкусу.
Прибежал посыльный от Дины — Аренкерт едет. Надо явиться в парадном доспехе. Всё-таки в положении феодала есть и приятные стороны — гаркнул: "Парадный доспех" — тотчас приносят, и помогают упаковаться, благо он по типу такой же, как и вчерашний, только украшен не в пример лучше.
Прием Аренкерта оставляет ощущение сцены из самурайского фильма.
Строй пехоты с длинными копьями. Наконечники самых разнообразных видов. И ведь каждый имеет строго функциональное назначение для протыканияподрезанияиз седла выдёргивания и много для чего ещё столь же приятного. Ряды стрелков. Луков нет. Вообще. Что несколько странно, я-то вчера был ранен стрелами, а не болтами. Все сплошь вооружены арбалетами. Причём примерно у каждого десятого какая-то странная довольно громоздкая конструкция с двумя дугами и каким-то коробом сверху. Многозарядный арбалет? Наверное... Ожидал увидеть какие-нибудь ручницы или мушкеты, но их нет. Хотя, может быть, Дина предпочитает применять самое грозное оружие в бою, а не хвастаться им пред потенциальным союзником, притом союзником по определению, ненадёжным. Для такого хватит просто наглядной демонстрации количества войск.
Смотрятся генералы. Киношно, конечно, но киношно в хорошем смысле — как в фильме-шедевре.
Лакированные доспехи. Причудливо украшенные шлемы. Понятие парадной формы тут явно известно, пару дней назад они не были столь яркими. Зато сейчас....
Шлем самой Дины украшен золотыми рогами чуть ли не по метру. Кроме рогов на шлеме выпуклая золотая звезда таких привычных очертаний. Одним лучом вверх. На шлеме Кэретты — блестит серебром иероглиф — "ястреб". У Дины-Младшей — веер павлиньих перьев. У меня — что-то вроде золотого вытянутого серпа луны. У Линка — огромный красный гребень, тоже вряд ли меньше метра. Шлем Ярна украшают серебряные рога. Значительно ниже, чем у Дины, но зато вдвое массивнее. Личина Эрескерта — с белыми усами и бородой. Звёзд на шлемах тоже хватает. Золотых, красных и чёрных. У кого — одним лучом вверх, у кого — двумя.
Да и у остальных золото, серебро и лак присутствуют в товарных количествах. Рога явно излюбленное украшение шлемов. Цвета и размеры варьируются в самом широком диапазоне.
Необычного вида пистолеты есть только у Дины, Кэретты и Эрескерта. Даже у Дины-младшей нет подобного оружия. Хотя я бы тоже ничего огнестрельного ей не дал. С этой неуёмной энергией обязательно кончится применением по кому-нибудь или чему-нибудь.
Дина сидит на резном табурете, покрытом тигриной шкурой. Нога торчит вперёд. Я почти ожидал, что у неё в руках будет веер. Но чего нет, того нет. Вместо него — футляр с подзорной трубой.
Кавалькада Аренкерта. В общем, я разобрался, кто он такой. Довольно крупный феодал уровня нашего удельного князя или европейского герцога, хотя по антуражу уместнее аналогия с японским дайме. Недостаточно влиятельный, чтобы действовать самостоятельно, но достаточно сильный, чтобы Дина и Безглазый вели с ним переговоры, рассчитывая переманить на свою сторону.
Сам он больше всего хотел выкрутиться из войны с наименьшими потерями. Прошлые года ему было легче — бои шли далеко от его земель. Можно было юлить. В этом году всё пошло не так. В поход он всё-таки выступил, продолжая вести оживленную переписку с Диной и Безглазым.
В день битвы у него в одном шатре сидели посланцы Дины, в другом — Безглазого. Аренкерт метался между ними, попутно слушая доклады своих разведчиков. Он колебался. Центр Дины отбивал все атаки, кавалерия Херенокта и Линка сцепились намертво. Введи он в бой свои войска — они бы могли стать той гирей, что склонит чашу весов в пользу одной из сторон. Но он предпочёл выжидать.
Решился он, только когда донесли, что флаг Безглазого пал. Аренкерт объявил пленными находившихся у него офицеров Безглазого. Связал их и выдал сидевшим в соседнем шатре офицерам Дины. Не забыв при этом поднять флаг с гремучником.
Понять его где-то и можно было. Но иметь под боком такого союзника может быть чревато. Однако, Дина сейчас тоже не в том состоянии, чтобы позволить себе разорение ещё нескольких провинций. И она, и Аренкерт это прекрасно понимают.
Одет столь же пышно, как и все остальные. Даже шлем с рогами, только на этот раз лакированными чёрными.
Его офицеры выглядят столь же пышно, как и наши.
Так, а это что за типы в серых и чёрных балахонах? Связанные. Под охраной солдат. Чем-то напоминают попов да монахов нашего мира. Неужто религиозные фанатики из нашего мира ещё и сюда пролезли? Будто грэдам мало своих проблем...
Аренкерт спешивается. Нарочито медленно подходит у Дине. Неторопливо расстёгивает шлем. Также медленно снимает. К нему подбегает молодой воин, совсем ещё мальчишка. С поклоном берёт шлем.
До меня только сейчас доходит, что это какой-то ритуал.
— Командующий Северо-Западной армией приветствует облечённого Императорским доверием Верховного.
Я чуть не упал от титула Дины.
Она молча поднимает сжатый кулак. Тут же двое воинов приносят и ставят пред ней такой же складной табурет. Аренкерт так же молча садится.
— В качестве заверения в моей верности Его Величеству и лично Вам могу ли представить доказательства этой верности.
Дина точно также поднимает кулак.
Аренкерт поворачивается к своим. Те грубо стаскивают с коней связанных и пиная древками копий, гонят вперёд.
Дина чуть шевельнулась. Только чуть. Мне стало как-то жутковато. Интересно, каково тем, кто её лицо видит. Кэретта тоже напряглась. Дина-младшая кладёт руку на меч. Я приглядываюсь к связанным. Вроде, крестов нет, хоть это радует, местного разлива фанатики.
— Вот, Верховный. Один из верховных жрецов нового бога...— воины выталкивают из толпы высокого человека в синей рясе. Сшибают с ног, — и уцелевшие члены его свиты. Всё бывшее при них так же будет передано тебе.
Дина резко встает, уронив табурет. Чуть не падает, ступив на больную ногу. Всё-таки выпрямляется и хромая направляется к жрецу.
У того длинные всклокоченные седые волосы. Типичный взгляд фанатика. Или безумца. Он не стар, лет сорок.
Почему-то становится очень тихо. Дина хромает. Жрец бешено смотрит.
— Нелюдь! Порождение тьмы!
Дина молчит. Просто приближается. Краем глаза замечаю, что Кэретта до половины вытаскивает из кобуры пистолет. Мне почему-то страшно. Писал же, как у чёрных Еггтов башню сносит. М-да, тут случай потяжелее, чем вчера с Кэреттой.
Какой-то вой. Человек превращается в пылающий факел. Дина поворачивается в сторону остальных фигур в балахонах. Солдаты Аренкерта сигают в разные стороны. Со стороны кажется, что из пистолета Дины вылетает струя расплавленного металла. Люди вспыхивают. Один за одним. Все. Целиком.
Лошади свиты Аренкерта ржут и бесятся, пытаясь сбросить всадников.
Уже никто не кричит. Тела горят. Дина рухнула на одно колено. Аренкерт сидит вполоборота. На лице ни один мускул не дрогнул.
Телохранители и хирург бросаются к Дине. Но она поднимается сама. Отстраняет солдат. Поворачивается.
Я понял, что значит "посмотреть в лицо смерти".
У Кэретты нервно дёргается щека.
Табурет уже поставлен, как был. Дина тяжело плюхается.
Хорошо, что у меня только зрение стало вновь стопроцентным, а нюха как не было, так и нет. У сгоревшего человека, говорят, очень специфический запах. Хотя и так не выворачивает. Привык видать уже к мертвецам за вчерашний день. Тут-то их десятка три. Там тысячи были. Не мне осуждать кого-либо здесь. Тут их мир, их война, их мораль. Их боль и страдания. Кто я такой, что бы судить их? Участвуй я в нашей Гражданской... Вряд ли бы кто из контры ушел от меня живым. Тогда рубануло клинком "Ты за кого?" Так и здесь. Кто-то, может, и сучий сын. Но он наш сучий сын. Вот и всё. Сделал выбор, на чьей я стороне. Сделал там, сделал и здесь.
Дина глухо говорит.
— Что при них было — пришлёшь главному казначею.
Аренкерт кивает.
========== Глава 7. Осень. 276 г. ==========
Глава 7. Осень. 276 г.
У Динки одно из развлечений — дырки в законах искать. Без разницы — умных или глупых. Находит, и тут же старается что-то сотворить, выглядящее как прямое закона нарушение, но не являющиеся таковым согласно тексту. Сказывается, что мать с раннего детства заставляла законы учить и 'Разъяснения' к ним писать. Началам юриспруденции учат нас всех, но Динку-то гоняют гораздо дольше и больше.
Вот и с берегом так же. Крепость покидать нельзя, но берег вроде как в крепости, а вроде как и нет — стены только с трёх сторон. Да и то, стоящие в воде башни при желании оплыть можно. Знаю, в башнях насосы, подающие в крепость воду. Ещё в самой крепости источники есть, и ответвление от городского акведука проложено.
Пристань крепости расположена точно посередине между насосными башнями. Ворота защищены двумя башнями, и естественно, закрыты.
На пристани — три крана. Два работы самой Чёрной Змеи, и один — её младшей дочери. Госпожа словно хотела показать, ничем она матери не уступает, хотя кран тут, по-моему, не очень-то и нужен. Он вполне рабочий. Все могут разное говорить, но я-то знаю — Госпожа очень много умеет того, что не может делать никто. Но очень много из сделанного матерью даже воспроизвести не может. И сильно из-за этого переживает.
Иногда кажется — потому и допустила меня к этим книгам — надеется, я смогу понять неясное ей. Я уж постараюсь... Пока же вижу, ум был — куда выше моего.
Справа от пристани — армейские склады. Сейчас — пустые. Несколько дней назад баржи грузили. Пол гарнизона таскало.
На участок слева от пристани с год назад позарилась Кэретта. Уже идя по переходам, я сообразила, сама больше года на этой части стены не была. Что там понастроили, не знаю. Главные речные ворота закрыты. Даже решётки опущены. Но я знаю секретный проход. Секретен он, разумеется, для чужих, свои все знают.
Стража есть, и сверху, и снизу. Меня пропускают. Ну, тут же недавно Динка пробегала.
Понятно, идти надо налево. Кэретта тут парк надумала устроить? Места же маловато... Ну. Это не моё дело.
Кто это у ограды стоит? А, старшая Линки.
— Осень, привет. По прямой дорожке иди, вбок не сворачивай. Там они все.
— Где 'там?'
— Ну, недавно построили. Иди-иди, не пожалеешь!
— Тебя-то тут зачем поставили?
— А... Если... Ну, ждать тех, кто опаздывает.
— Я вовремя.
— Так не только же ты прийти должна.
Кого она ещё ждёт? Главные ворота давно уже заперты. И я знаю точно — ночью их откроют, только если кто-то из Чёрных Змей под стенами появятся.
С тех пор, как тут не бывала, на берегу появилось новое одноэтажное здание, со стенами, уходящими в воду. Купальня, что ль?
Если учесть, строили по приказу Кэретты, а Динка много говорила, какой у неё в загородном дворце бассейн... В замке тоже есть. Динка говорит, маленький. Не знаю, какой-же тогда большой? Меня и в этом плавать научили. Хорошо ли— не знаю, через реку с Динкой не плавала. Хотя, она тонувшую при мне в том году на берег вытащила.
Хм. Тут ещё цветочки с кустиками какие-то насадили. Фонари с зеркальными лампами горят. Гирлянды между ними развешены. К чему всё это?
Мимо двери не промахнёшься, даже если захочешь. Крепостных ворот лишь немногим уже. Но если те так сделаны, чтобы в случае чего, их побыстрее закрыть можно было, то тут недоразумение какое-то, цветочками расписанное и бронзовыми завитушками украшенное. Приоткрытое. Свет виден.
Окна большие, занавешены, голоса слышны. Глянула назад — Линки где стояла, там и стоит. Вхожу только проверив, как ходит кинжал в ножнах.
В лицо бьёт аромат цветов и благовоний. Невольно закрываюсь рукой от яркого света. Сюда все зеркальные лампы с крепости стащили?
Зал заполнен светом. Все здесь. Сама Динка, Эрия, Лилия вторая Линки.
Мраморные колонны, статуи, два бассейна. Половина народа плавает. Остальные на бережку, кто сидит, кто лежит уже, можно подумать, устали.
Не сразу замечаю — повсюду блюда и вазы со сладостями и любимыми Динкой морскими обитателями.
Хм. Винные бутыли. Не помню, чтобы нам полагались. Всем, начиная с Маленького Чудовища.
Она занята. Лежит у огромного серебряного блюда, заваленного варёными раками, и с увлечением их разделывает одним из своих многочисленных ножей. Судя по кучкам шкурок и мяса, довольно давно этим занимается.
Оглядываюсь, смотря куда бы пристроиться. Заодно, думаю, чего бы прихватить. Не люблю, когда много людей. Большое количество вкусностей уюта не добавляет.
Стою за колонной. Только конфетку прихватила.
— Осень! Сюда иди, — кричит Динка с набитым ртом. — Присаживайся!
Не люблю на каменном полу сидеть. Только сев замечаю — пол очень тёплый.
— Никого по дороге не видела?
— Линки.
— И всё?
— А кто ещё должен быть? Все уже здесь.
— Только не говори, будто сосчитать успела.
— Ну да.
— Так кинжал в рукаве и таскаешь?
— Ну да. Очень полезная штука временами оказывается.
Как хохотнёт.
— Сказанёшь ты иногда. Только почему обычно такая скучная?
— Я обыкновенная Осень.
Снова смеётся.
— Чаще слышала, что необыкновенная, как раз.
— Может быть. Люди все разные. Кинжал тот же, что и в тот раз?
— Не знаю. Из общей оружейки брала.
— Покажи.
Щуриться совсем, как мать. Только блеск в глазах другой какой-то.
— Другой. Наверное. Положи вон там, потом заберёшь.
— Мне так спокойнее.
— Чего тут опасаться? Наша же крепость!
— Как говорят, нет таких крепостей, чтобы невозможно взять было.
