-Хм... — скептически подняла бровь Гермиона, явно не до конца понимая смысл слов "просто захотелось", переведя взгляд на "ниточки".
Видя, что разговор не клеится, Джинни через некоторое время сгребла покупку в кулак и помчалась к себе в спальню.
-Бывает, — пробормотала себе под нос Гермиона перед тем, как опять зарыться в ворох пергаментно-учебниковой массы. Однако, как ни странно, через минуту заметила, что продолжает читать все ту же строчку и не продвинулась ни на слово вперед.
"Надо отдохнуть", — сказала себе мысленно девушка и потянулась в мягком кресле, затекшая спина отозвалась довольным хрустом. Гермиона зевнула и улыбнулась, — "Да, Джинни как всегда на высоте..."
Уизли была младше Гермионы на год, но, несомненно, перегнала (и еще как!) свою старшую подругу во всем, что касалось "амурных" дел. Всем было известно, что по Джинни сохнет добрая половина мужского населения Хогвартса. Стоило только блеснуть где-нибудь огненно-рыжей шевелюре, как тут же головы всех парней поворачивались в ту сторону.
Что же касается тихой и незаметной Гермионы, то ее никто не воспринимал иначе, чем зубрилу-Грейнджер. Ученики и учителя думали о ней только как о ходячем справочнике по всем предметам. Даже Гарри и Рон, лучшие друзья еще с первого курса считали ее только другом, мальчишкой в юбке. Если говорить честно, Гермиона всегда была одна, ею никто по-настоящему не интересовался. Пара можно сказать детских поцелуйчиков с Виктором Крамом на четвертом курсе и собственническая ревность Рона не в счет. И вот теперь, когда все ее однокурсницы, так или иначе, встречаются с парнями, она, Гермиона, одна. Может быть, ей и во взрослой жизни так же не повезет? Внезапно, совершенно ниоткуда накатила такая волна горечи и злости на всех вместе взятых, что захотелось разрыдаться или запустить пару пухлых тяжелых томов в камин. Тугой ком подкатил к горлу. Она совсем одна, ее никто не любит!
"Не хочу!" — улыбка давно слетела с лица, стало очень грустно и плохо.
Гермиона резко сорвалась с места, раскидав по полу книги и свитки, и, как ужаленная, понеслась в ванную для старост. Захлопнув за собой дверь, она прислонилась к дверному косяку. Сердце билось учащенно, неровно. Девушка села на пол и обняла руками колени, она и сама не могла понять, откуда такая волна горечи и страха, ведь только что всё было нормально.
"Я никому не нужна!"
Она резко поднялась и направилась к зеркалу. Оттуда на нее взглянуло бледное, немного уставшее лицо. Медово-коричневые глаза казались огромными и испуганными на этом лице, губы чуть подрагивали, словно от плохо сдерживаемых слез, готовых прорваться в любую минуту. Волосы густые и растрепанные, локоны своей тяжестью тянут голову назад. Гермиона резким движением расстегнула ворот блузки — шея белая и тонкая, под почти прозрачной кожей пульсирует синяя жилка... Подрагивающие пальцы принялись стягивать с тела одежду. Белье последним упало на пол. Девушка взмахнула волшебной палочкой, увеличивая тем самым зеркало, висящее напротив. Блестящая поверхность добросовестно отразила на своей глади образ.
Гермиона вскинула подбородок и изучающе всмотрелась в отражение — мягкие, плавные изгибы молодого тела. Она исконно-женским жестом подняла свои тяжелые каштановые пряди с плеч, которые сейчас, освободившись от вечно давящих на них шлеек школьной сумки, казались такими нежными и хрупкими. Тонкая молочного цвета кожа натянулась на упругой молодой груди, острые розовые соски напряглись на полушариях. Чуть в тени скользнул мягкий изгиб живота, темный треугольный мысок внизу, в меру широкие, уже вполне сформировавшиеся бедра, стройные прямые ноги. Мурашки пробежали по коже, тело невольно вздрогнуло. Гермиона резко опустила руки, сверкающая каштановая волна упала на плечи и грудь.
"Я никому не нужна?"
Девушка рассеянно еще раз взмахнула палочкой, из труб полилась горячая разноцветная вода с пеной, пахнущая какими-то цветами и свежестью. Бассейн быстро наполнился до краев. Гермиона медленно сошла по ступенькам в воду. Горячая, та сперва обвила лодыжки, затем бедра, заставив на миг замереть от восторга, подобралась к животу, мягко и жгуче коснувшись нежной кожи. Девушка со вздохом облегчения скользнула в ароматное блаженство.
Ноги еле касались дна, но это было даже приятно. Гермиона мягкими движениями подплыла к противоположному концу бассейна и легла в воде, удобно упершись спиной о бортик. Она устало прикрыла глаза, вдыхая тяжелый, насыщенный горячим паром и благовониями воздух.
Ветки больно хлещут по лицу. Черные кроны старых деревьев проносятся над головой. Сырость повсюду, влага блестит на холодных корнях, вздыбленных из-под земли, словно гигантские черви.
-Вперед, вперед! — шумит ветер в ветвях и пожухлой сухой траве. Она мягко и мокро шелестит под ногами.
Вот, чернота расступается, перед глазами залитая холодным лунным светом поляна, голая, словно выгоревшая земля, усыпанная прелыми листьями. Они медленно гниют в огромных кучах, издавая пронзительно-лесной запах, приятный и резкий почти до непереносимости. Неспешный шаг, ни одна веточка не должна хрустнуть под ногой, центр поляны, горящий серебром. Хочется петь и плакать. Глаза резко устремляются ввысь, к бело-желтому диску луны. Хочется бежать далеко-далеко и уснуть прямо здесь, жить вечно и умереть сейчас же.
Рядом, очень близко блеснуло два оранжевых огонька. Какой-то очень большой и лохматый зверь с черной, как деготь шерстью и яркими угольями-глазами. Пристально следит, недоверчиво принюхивается, но не нападает. Хм... как странно, нет ни страха, ни удивления. Ничего нет. Будто кто-то просто "обрубил" эти чувства. Зверь подходит, неспешно и уверенно, без доверия, но не страшась. Он на своей территории, здесь ему нечего бояться. Желтые глаза смотрят в упор, постепенно меняя цвет, становясь ярко-изумрудными, такими знакомыми...
...Гермиона почувствовала, что задыхается. Тяжелая вода с пеной попала ей в глаза, в уши, нос, рот! Ноги не касались дна, их свели страшные судороги. Тело показалось очень тяжелым, мокрые свинцовые волосы потянули голову вниз. Девушка в панике схватилась за поручень и трясущимися руками вытащила себя из казавшейся недавно такой приятной, теплой воды. Она упала на кафельную плитку пола, содрогаясь всем телом. Зубы стучали не от холода, а от только что перенесенного ужаса. Несколько раз ее мучительно вырвало душистой водой для ванн, вперемешку с желудочным соком. Было очень плохо, но затем пришло облегчение. Гермиона, трясясь всем телом, сумела воздеть себя на ноги и медленно подойти к оставленной на другом конце бассейна одежде и волшебной палочке. Высушив себя заклинанием, она как можно быстрее облачилась в школьную форму и на все еще нетвердых, дрожащих ногах поплелась в гостиную Гриффиндора. Там уже было полно народу, ученики весело смеялись, учили уроки, шутили... Девушка, не отвечая на оклики однокурсников, добрела до спальни и, не раздеваясь (только обувь сняла), залезла под одеяло. Сил на то, что бы размышлять не осталось, даже о Сне.
"Я не буду думать об этом сегодня, я подумаю об этом завтра" — мысленно сказала себе Гермиона, словами героини одного маггловского романа. Через некоторое время она уже лежала в объятиях немного нервного, но все же целебного сна.
Утро не замедлило появиться. Солнце ярко и нагло залезло в неприкрытые шторами окна и принялось плясать свой дикий танец прямо по лицу еще спящей девушки. Она недовольно поморщилась во сне и дотронулась рукой до носа. Луч обиженно перепрыгнул на красный полог и заиграл золотом его вышивки в виде огромного вздыбленного на задние лапы льва. Символ Гриффиндора тряхнул царственной гривой и разинул пасть в радостном, но беззвучном реве.
Гермиона сонно приоткрыла глаза и тут же сощурилась от яркого света.
"Что было вчера? Я чуть не захлебнулась в ванной для старост... и этот сон..."
Она нащупала рукой на тумбочке будильник и поднесла к глазам. Стрелки показывали, что еще нет и шести. Оглядев спальню, Гермиона убедилась в этом — все девушки мирно и сладко посапывали, закрывшись от солнца пологами.
"Нда, уснуть я больше не смогу, так что..." — девушка вздохнула и потянулась. Сна и вправду не было, причем чувствовала она себя совершенно отдохнувшей, только правую руку немного саднило. Скосив туда глаза, она увидела довольно большой кровоподтек.
"Наверное, вчера в воде ударилась..." — полувопросительно подумала Гриффиндора.
Гермиона неторопливо поднялась, сходила в душ и спустилась в гостиную, намереваясь дочитать одну из своих книг "для легкого чтения" или сделать пару уроков вперед. Однако еще на лестнице ей показалось, что там кто-то уже есть. И вправду, в кресле у камина сидел человек, скорее всего парень с шестого или седьмого курса. Вокруг неаккуратными стопками лежали книги, пергаменты, перья... Он что-то сосредоточенно выписывал из учебника по зельеварению в толстую маггловскую тетрадь.
"Между прочим, я всегда всем говорила, что такие тетради гораздо лучше, удобнее и практичнее для конспектирования, чем эти средневековые свитки пергамента..." — рассеянно подумала девушка, тихо спускаясь по ступенькам. Она почему-то никак не могла определить, что это за студент, так как сидел он за очень плотной "стеной" из учебных принадлежностей, низко склонив голову. У него были черные, густые волосы (Гермиона даже сначала подумала, что это девушка, но, приглядевшись получше, убедилась в обратном). Внезапно парень оторвался от уже порядком исписанного, свешивающегося со стола пергамента. На Гермиону в упор уставились два ярко-изумрудных глаза, они ярко блестели.
-Ой!.. — вскрикнула от неожиданности девушка и даже отступила на крошечный шажок назад, таким необычным вдруг показался ей их хозяин, — Гарри, извини, пожалуйста, я просто не ожидала... увидеть тебя так рано здесь.
Юноша и впрямь был немного странным на вид. Нет, к длинным вьющимся волосам и отсутствии очков Гермиона уже привыкла, но такой вид... Девушка не могла бы даже сказать, что в нем не так, но что-то было... Может быть, изменился его характер? Нет, это все тот же Гарри... или не тот?
Гарри легко в несвойственной ему манере улыбнулся, показывая ряд абсолютно белых и ровных зубов, и сказал:
-Ничего, я уже заканчивал. А ты уже шесть минут меня разглядываешь...
Девушка напряженно молчала, не зная, что ответить. Почему так трудно стало с ним разговаривать, ведь это же он, ее друг?
-Что ты учишь? — наконец сказала Гермиона первое пришедшее ей в голову, косясь на толстые рулоны пергамента на столе и нескольких ближайших креслах.
-Зельеварение.
-Правда? — удивилась она и с недоверием спросила, — решил-таки, что уроки тоже нужно "иногда" учить?
-Да, — просто ответил парень и опять улыбнулся.
Гермиона даже немного смутилась, слишком уж непохож этот человек на обычного Гарри.
"Что-то не так. Что-то... Что он делает в гостиной Гриффиндора? У него же есть своя комната!"
-Давай... проверю? — неуверенно поинтересовалась она.
-Нет, спасибо, думаю там все правильно (брови Гермионы удивленно взлетели вверх). А ты что в такую рань здесь делаешь? — ответил он, тут же переводя разговор на другую тему.
-Ну, не спиться мне. Наверное, тоже уроками займусь.
Девушка достала из сумки книги и письменные принадлежности, Гарри принялся скоро освобождать для нее "рабочее место".
-Я, пожалуй, пойду, — тихо сказал он, собравшись. Гермиона кивнула и уткнулась в "Трансфигурацию — 7 курс". Как только Гарри скрылся на лестничном пролете, поднимаясь, она подняла глаза от строк с магическими формулами и задумчиво посмотрела ему вслед.
Гарри неспеша поднялся наверх. Нда, сказать, что ему так уж весело и нескучно одному в своей новой комнате, значит, в некой степени все же соврать. Да, Гарри скучал по ребятам, так как за шесть лет он очень к ним привык. Хотя одиночество с некоторых пор ему весьма было кстати и очень успокаивало.
Он дошел по коридору до спальни мальчиков седьмого курса. Дверь отворилась беззвучно. На петлях блестят свежие капельки жира, эльфы-домовики постарались. Беззвучным кошачьим шагом юноша пробрался в свою бывшую спальню. Теперь здесь стояли только четыре кровати.
"Интересно, почему к ним никого до сих пор еще не поселили?" — подумал Гарри, подходя к тому месту, где раньше стояла его кровать. Теперь там размещался один большой шкаф для одежды.
Парень подошел к окну, на подоконнике стоял глиняный кувшин для воды. Сейчас он совершенно пуст. Гарри взмахнул палочкой, прозрачная холодная жидкость уперлась в стенки сосуда, стараясь проломить их и выбраться на волю. Гарри наколдовал стеклянный кубок и наполнил его водой. Дальние деревья за окном в Запретном лесу легонько заколыхались, в небо оттуда взлетела стайка то ли птиц, то ли еще каких обитателей этого большого жилища. Гарри одним махом осушил кубок и, поставив его рядом с кувшином, вышел из комнаты. Через несколько секунд открыл глаза и потянулся Симус, затем зевнул проснувшийся Рон. День наступил.
В общем зале уже начался завтрак, сонные ученики вяло и совершенно нехотя ковырялись в тарелках с овсянкой, изредка засовывая в рот кусочек тоста. Гарри сел за стол рядом с Невиллом и Дином Томасом и принялся за нехитрый завтрак, есть хотелось несильно, так как он еще перед рассветом заглянул на кухню, где его отменно накормил всегда услужливый Добби.
"Сэр Гарри Поттер может приходить сюда каждый день. Добби будет очень рад! Сэр Гарри Поттер спас Добби, освободил его от рабства! Добби никогда этого не забудет, нет!" — пищал тот, а Гарри подумал, что это очень даже неплохая идея.
"Как-никак эти ночные прогулки здорово возбуждают аппетит. Каждый раз прихожу голодный, как волк!" — Гарри ухмыльнулся и зачерпнул очередную ложку мутно-серой каши.
-Привет! — рядом с размаху плюхнулся Рон, бесцеремонно отодвинув в сторону протестующего Невилла, — Как жизнь молодая? Чего такой невеселый, друг?
-Да нет, ничего, все нормально, — ответил Гарри (а если бы и было "не нормально", рыжий друг скорее всего ничего бы и не заметил) и чтобы отмести ненужные расспросы сказал, — кажется у нас сегодня первым уроком Трансфигурация?
-Сдвоенная, — мрачно подтвердил Рон, — потом Заклинания и сдвоенная Травология, а...
-...а после обеда История Магии, — закончила за него Гермиона, садящаяся между ними.
-И тебя "с добрым утром", — буркнул Рон.
Девушка, казалось бы, ничего не заметила и увлеченно принялась за завтрак. Парни последовали ее примеру.
Сегодня потолок в зале не затягивали привычные свинцово-серые тучи, наоборот сияло радостное, хоть и бледноватое солнце. Ни одного, даже самого маленького облака не было. Среди учеников и преподавателей царило оживление, иногда слышался слабый утренний смех, несмотря на то, что в "Ежедневном Пророке" каждый день появлялась информация о новых нападениях Пожирателей, имена погибших волшебников и подсчет разрушений. Сегодня никто не хотел вспоминать это. Люди просто радовались морозному солнечному дню, искрящемуся снегу за окном. Ученики каждую перемену стремились побыть на улице, чтобы просто вдохнуть немного свежего, золотисто-прозрачного воздуха, очень часто из-за этого они опаздывали на занятия, но профессора понимали их и не наказывали (за исключением Снейпа, конечно же).
