— Медленно, предсказуемо, слабо. Ты уверен, что Итачи — твой брат? — разочарованно качнул головой Кисаме.
Саске оттолкнулся от земли, резко сменив направление. Из-за его спины вылетели несколько ледяных шипов, вонзаясь Кисаме в грудь. Тот удивлённо хмыкнул и разлился лужей воды. Саске бросился на настоящего Кисаме, стоявшего поодаль.
— Что же, не зря Забуза возился с этой соплюхой, у неё есть кое-какие способности, — фыркнул Кисаме. — А вот ты, Саске, до сих пор слаб.
Он вскинул руку — рукоять меча удлинилась и изогнулась, а из-под бинтов выглянула раскрытая пасть. Саске обрушил дзюцу на Самехаду, и Разенган, заколебавшись, распался, втянувшись ей в рот.
— Ты так ничему и не научился. Разенган — всего лишь чакра. Для Самехады это лишь лёгкий перекус! Что?
Рукоять Самехады стремительно сократилась, она начала изгибаться и дёргаться в судорогах. Кисаме попытался удержать её в руках, но из рукояти выскочили острые шипы, пронзая ему ладонь. Хлынула кровь, Кисаме отбросил меч, и тот начал биться, словно выброшенная на берег рыба.
— Похоже, не вся чакра одинаково вкусна, — оскалился Саске. — От некоторой бывает несварение желудка. Ты когда-нибудь слышал о деревне Звезды? Впрочем, это не так уж важно. Команда, начинаем!
Дозаэмон вместе с клоном подняли окарины и прижали их к губам. Раздалась двойная чарующая мелодия. Саске почувствовал, как движение его чакры ускоряется, как тело переполняет сила. Кисаме же, напротив, получил дебафф, и его движения замедлились. Сакура подняла занбато, и лезвие Кубикирибочо засветилось бирюзовым светом. Тело Наруто покрылось алой чакрой, которая почему-то вспыхнула золотом, превращая Узумаки в сюрреалистичную статую из расплавленного металла, украшенную черными полосами и цепочкой магатама на груди.
Саске не знал, что это за дзюцу, лишь чувствовал, что от Наруто начала исходить огромная волна силы — эта чакра была мощней, чем всё, что он встречал до сих пор. Ну и, конечно же, Узумаки не мог не выпендриться — золотое пламя сформировало за его спиной точно такой же плащ, что носил Йондайме. Саске едва удержался от хохота — этот придурок собственноручно создавал всё новые и новые доказательства Великой Лжи.
Хонока упала на колени, её ладони ударили в землю. Из-под рук расползлись концентрические круги надписей, взметнулся ветер, вздымая ей волосы, а цепочки светящихся символов ударили в сторону Кисаме.
Хисаме сложила печати, из разлитой воды поднялся водяной дракон. Хаку и Фубуки тоже воспользовались водой, обрушив на Кисаме техники Воды и Льда. Из рук Гурен вылетел град острых кристаллических шипов, а Фуу дохнула изо рта неизвестным Саске дзюцу — роем ослепительных светящихся насекомых.
Ино поддерживала атаку метательными снарядами, то есть была бесполезна, как и обычно.
Саске, Наруто, Сакура и Хината бросились в ближний бой. Учиха приготовился потянуть чакру из цилиндра между лопаток, но Сасори не понадобился — всё, что надо, Кисаме сделал сам.
Он не стал подбирать всё ещё бьющуюся Самехаду, а помчался навстречу, Руки Кисаме замелькали в печатях, он уставился на Саске, скорость которого теперь была несравнима с тем черепашьим шагом фальшивой атаки.
— Вы думаете, я ничего не стою без меча? — зарычал он. — Ошибаетесь! Суйтон! Гигантская волна!
Его щёки раздулись, изо рта хлынул сильный поток воды, огромной волной покрывая землю. Саске и команда вскочили на воду и помчались по поверхности.
— Суйтон: Тысяча Акул-людоедов!
Из воды высунулось бесчисленное количество акульих морд. Разинув пасти, они метнулись вперёд.
— А-ха-ха, какой он идиот! — засмеялся Наруто.
— Придурок, заткнись! — рыкнула Сакура.
Последний, самый худший экземпляр чакроброни Саске, разумеется, отдал бойцу ближнего боя. Столкнувшись с телом Хинаты, акула развеялась облаком дыма. Одна за другой лопались остальные акулы, и Саске чувствовал, как тело всё больше переполняет чакра.
Увидев, что атака не приносит результатов, Кисаме хлопнул ладонями.
— Суйтон: Техника Гигантской Акулы!
Чакра сгустилась и создала огромное акулье тело. Акула метнулась в Наруто. Тот чувствовал, что с этой техникой чакраброня может и не справиться, сомкнул ладони и начал создавать Разенган.
Саске вытянул свои любимые мечи.
— Киба: Грозовой Шар!
Между клинками вспыхнуло ослепительное сияние и шар полетел в сторону Наруто. Тот кивнул, вытянул Разенган, позволил чакре Молнии впитаться в дзюцу, после чего обрушил его на морду акулы. Раздался громкий взрыв и акулу разметало в клочья. Саске, расправив крылья брони, воспользовался силой взрывной волны, оттолкнулся от воды, перекувыркнулся и заскользил ногами вперёд.
— Хината, прыжок!
Та, не оборачиваясь, кивнула, подскочила и поджала ноги. Их ступни столкнулись, Саске изо всех сил распрямил ноги, а Хината тут же прыгнула вперёд. Её тело полетело с огромной скоростью, а на ладонях мгновенно выросли сферы Разенганов.
Но, как бы ни была она быстра, Узумаки оказался быстрее. Новая золотая чакра дарила ему огромную скорость, но, помимо неё, у Наруто были и другие козыри.
— Баншо Тенин! — закричал Узумаки.
Неведомая сила оторвала Кисаме от водной поверхности и бросила навстречу Наруто. Тот размахнулся рукой и ударил Кисаме Разенганом в живот, разрывая в клочья чёрный плащ с красными облаками. Узумаки направил удар точно — огромное тело отлетело к Хинате, и та ударила в Кисаме своими дзюцу. Кисаме отбросило, и тут его настигла Сакура, обрушив на голову сокрушительный удар. Кисаме успел среагировать, его руки окутали потоки воды и удар пришёлся на скрещённые предплечья.
Из-под ног Кисаме выстрелили потоки брызг, он припал на колено. И тут его настигли остальные дзюцу. Ударил водяной дракон, грудь пронзили шипы изо льда и розового кристалла, поверх них застучал частый град водяных пуль и светящихся пчёл из чакры, а затем тело окутали золотые ленты символов. Кисаме попытался вырваться из пут, но тут раздался голос Хинаты.
— Вы в пределах моей техники, Хошигаки-сан. Восемь Триграмм Тридцать Две Ладони! Две! Четыре! Восемь! Шестнадцать! Тридцать Две!
Хината касалась точек, видимых лишь ей и Сакуре, и чакра Кисаме угасала, пока от огромного полыхающего костра на её месте не оказался лишь слабый подрагивающий огонёк.
— Сакура, ты знаешь, что делать! — сказал Саске и повернулся к врагу спиной.
Харуно положила руки Кисаме на спину, и поток чакры устремился к её ладоням. Бой был коротким, но потребовал немалого количества чакры. Её можно было взять у Наруто, но для чего, если есть вариант получше? Учиха не стал наблюдать, как Сакура распределяет чакру между членов партии, у него были дела поважнее.
Квест "Убить одного человека" обновлён. Хошигаки Кисаме повержен. Награда: Самехада, один из Семи Легендарных Мечей Тумана.
Саске наклонился над Самехадой. Она затихла и теперь лежала в груде обрывков бинтов. Красный язык вывалился из зубастой пасти, а покрытые колючей чешуёй бока тяжело вздымались.
Учиха протянул руку и взялся за рукоять. Прекрасное завершение прекрасного боя — эпический лут! Саске не испытывал недостатка в мечах, но ради такого прекрасного приобретения был готов смириться даже с неудобным размером! Сильная боль обожгла руку, и Саске опустил глаза. Шипы, выстрелившие из рукояти, пробили ладонь и теперь торчали из её тыльной стороны.
Саске неодобрительно покачал головой и выпустил рукоять. Самехада упала на землю, а Саске взмахнул рукой, стряхивая кровь из мгновенно заживших ран. Учиха задумался. Этот меч ему нравился, но не был необходим — не теперь, когда он обладал сразу двумя артефактами, способными поглощать чакру. Но и бросать настолько ценную вещь он не собирался.
Долго раздумывать не пришлось. Саске улыбнулся возникшей идее и закричал:
— Эй, Наруто, иди сюда!
— Чего? — мигом подскочил Узумаки.
— Забирай, это твоё!
— Моё? Ты отдаёшь мне Самехаду? Но зачем?
— Наруто, ты что идиот? Ах да, прости, я забыл.
— Сам такой, теме!
— Ладно, поясню. У меня есть Мечи Тумана, у Сакуры есть Меч Тумана. Ты единственный из нашей команды, у кого их нет. Впрочем, если ты хочешь всё так же оставаться позади...
— Заткнись! И вообще, Самехада — самый крутой меч! Так что я стану самым крутым из Трёх Легендарных Мечников Листа!
— Легендарные Мечники Листа? Мне нравится, как это звучит, — хмыкнул Саске.
Он развернулся и направился к остальным членам партии. Теперь он был спокоен — даже если Самехаде что-то не нравится, у неё нет выхода. Нет такой силы, которая могла бы остановить Узумаки, который что-то вбил в свою дурную башку. Смотреть на его мучения не было настроения, все мысли Саске сосредоточились на предстоящем бое с Итачи.
И действительно, когда он отдал все нужные распоряжения, и партия собралась в путь, Самехада уже обвивала тело хихикающего Наруто и лизала его щёку своим отвратительным багровым языком.
* * *
Саске спешил, он мчался изо всех ног, бежал так быстро, что порой приходилось останавливаться, чтобы подождать остальных членов партии. Угнаться за ним, устремившимся к цели, могли только Наруто и Сакура — единственные, кто прошёл через суровые тренировки с Майто-сенсеем. Тратить чакру, чтобы бежать быстрее, Саске запретил, так что ни Дозаэмон, ни его клон не использовали баффы.
Как оказалось, спешка не потребовалась. С момента гибели Кисаме, Итачи так и не двинулся с места. От Наруто, до сих пор ворковавшего со своей новой игрушкой, почти не было толку, но Карин безошибочно указывала в одном-единственном направлении. Саске задавался вопросом, что за место облюбовал его ублюдочный брат? Ответ оказался неинтересным, как не представляло интереса это трёхэтажное заброшенное здание с выбитыми окнами и прохудившейся крышей.
Учиха не стал заходить внутрь — ему не хотелось заниматься такими глупостями, как обнаружение и обезвреживание ловушек. Поэтому он решил вежливо постучать.
— Наруто, — распорядился он, — оставь уже эту штуку в покое! Как считаешь, не портит ли эта развалюха пейзаж?
Узумаки повесил Самехаду за плечо, сложил печати и, довольно улыбаясь, ударил ладонями в землю. Наруто нравились мощные дзюцу, а ещё больше нравилось делать ими что-то крутое, например, ломать здания.
— Мокутон: Гнев Великого Леса!
Из-под земли вырос частокол квадратных заострённых кольев. Под разными углами они ударили в здание, по мере роста извиваясь и разветвляясь на всё более мелкие колышки. Дзюцу мгновенно разнесло здание на куски: посыпались черепица, штукатурка, обломки стен и несущих балок. Когда пыль осела, от него осталась лишь груда мусора, посреди которой на массивном деревянном кресле с деланной непринуждённостью раскинулся Итачи. Эффект оказался сильно смазан — теперь ему приходилось быстрыми, едва уловимыми движениями меча отбивать атаки деревянных кольев.
— Ну здравствуй, предатель, — сказал ему Саске, лишь силой воли удерживаясь от фырканья.
Возможно, ловушки были. Но, похоже, Итачи был занят лишь созданием обстановки, сцены, на которой решил стать главным актёром. Очевидно, в его сценарии предполагалось, что Саске зайдёт в дом, где его встретит величественное зрелище брата, словно вельможа восседающего на своём троне. Он, конечно же, обязательно сохраняя ледяное выражение лица, начал бы нести какую-то ерунду о количестве ненависти, которую должен был бы испытывать Саске. И если бы под рукой была бы просторная пещера, или здание посолидней этой развалюхи, он наверняка бы расположился именно там.
Что же, ледяное лицо и трон были в наличии, вот только окружающая обстановка подвела, что делало зрелище немного комичным. Итачи, похоже, осознал это и сам. Он величественно встал и сделал несколько шагов вперёд. Ворон, восседавший на его плече блеснул чёрным, словно бусинка, глазом и громко каркнул.
— Ты пришёл, Саске.
Саске молчал, внимательно разглядывая брата. Голова была занята не предстоящим боем, а изучением собственных мыслей. Он ожидал, что в его душе всколыхнётся ненависть, что ему захочется броситься на этого ублюдка и задушить своими руками, что взгляд закроет красная пелена бешенства.
Ничего этого не было. Саске не испытывал к этому человеку никаких чувств. Он не был тем братом, которого Саске когда-то любил, не был и убийцей, которого Саске ненавидел. Итачи стал для Саске целью миссии, объектом, который требовалось устранить, финальным боссом, к убийству которого следовало подойти как к интересной, но сложной задаче. И для решения этой задачи у Саске было приготовлено множество инструментов. Один из этих инструментов сейчас глупо улыбался, подбоченившись под восхищёнными взглядами толпы других инструментов.
— Ты активировал Шаринган, Саске. Что видит твоё додзюцу после всех этих лет ненависти? — продолжал Итачи.
— Ненависти? — усмехнулся Саске. — Как скажешь, мразь. Мои глаза видят всё. Видят человека, который уже мёртв, пусть этого и не осознаёт. Впрочем, мой брат умер давно — в ту ночь, когда погибла вся остальная семья. То, что мертвец до сих пор ходит — не самая странная вещь, что видели эти глаза. Изо всех живых мертвецов, которые мне встречались, ты — наибольшее надругательство над естественным порядком вещей. Поэтому будет справедливо, если именно я исправлю это недоразумение.
Шаринган Итачи блеснул, Саске, чьи чувства сенсора стали очень точны, почувствовал, как от брони поступает небольшой приток чакры.
— Гендзюцу? Серьёзно? — спросил Саске. — Подобные жалкие трюки против меня бессильны.
К сожалению, чакраброня полностью блокировала гендзюцу, поэтому Саске не имел ни малейшего понятия, что именно Итачи пытается навеять. Не было смысла притворяться, что он поддался иллюзии — Итачи не мог не почувствовать исчезновение своей чакры, поэтому Саске не стал и пытаться.
— Признаю, ты стал немного сильнее. Но для того, чтобы меня убить, простой силы недостаточно. Ты глуп, Саске. Чтобы появился хоть малейший шанс, ты должен был послушаться меня.
— Пф. Больше ненависти?
— Глупец! Ты должен был получить такие же глаза, как и у меня. Я вижу, у тебя появились друзья. Это хорошо. Когда они погибнут у тебя на глазах, ты, наконец, сможешь получить настоящую силу.
Саске едва не отвесил челюсть. Неужели Итачи не знал, что Саске давным-давно... Нет, Саске, конечно, пытался держать пробуждение Мангекё Шарингана в секрете, но даже не надеялся, что ему это действительно удастся.
— Раньше я планировал убить тебя ради твоих глаз. Мангекё Шаринган имеет свою цену. За могущество приходится платить: наши глаза постепенно слепнут. Но если заполучить глаза ближайшего родственника, можно переродиться, пробудив Вечный Мангекё Шаринган. И ты, Саске, сможешь его заполучить, если тебе когда-нибудь, удастся меня победить. То есть никогда.
— Раньше? — удивился Саске. — А что изменилось в твоих планах?
— Теперь у меня есть вариант получше. Как я вижу, вам удалось победить Кисаме и даже заполучить его меч. Неудивительно, ведь с вами был обладатель Глаз Бога. Поэтому я убью Наруто, заберу его глаза, а ты, увидав смерть друга, сможешь стать сильнее.
