— Пойду-ка, проветрюсь. Может, их сиятельство пораньше приедет, так встречу. Ну, дави этого побыстрее, чтоб самой тут не помереть! — с таким хорошим напутствием Орон закрыл за собой засов и защелкал каблуками по коридору.
— Матерь Божья...— плюхнулась я на сложенный плащ. — Сьер...вы слышите меня?
— Слышал, не глухой, — отозвались из угла. — Значит, Клаус?
— Сьер, простите, но ему надо было заговорить уши. Клаус...сейчас не время о нем говорить, если надо, все потом расскажу. Нам бы только отсюда удрать, сьер! Вы верите мне?
— Хочу верить, Берта, или как тебя там на самом деле зовут, — прошипел узник. — Посмотри железо на левой руке, можно ли снять. Проклятье! Если подписывать тут, то мне освободят только правую руку, а что с левой делать? Смотри внимательно, там клепали звенья цепи, ругались, что проедено ржой, ищи это звено!
Обследовать цепь было трудновато, полутьма в камере да еще цепь шла вверх...я ощупывала ее пальцами, ища слабое звено. Проедено, говоришь, должны были бить молотком — надо искать свежие следы, да в этой могиле при дрожащем свете факелов и себя не увидишь. Только бы это звено было не под потолком...
Звено нашлось и я чуть не запрыгала от радости — действительно, если его поковырять, то можно и дырочку расширить на месте стыка. Железо тут не такое, как у нас — более мягкое и в нем наверняка есть каверны, про способы его обработки в это время я читала в инете. Ложку бы мне, а еще лучше — нож или шило, не зубами же грызть чертово звено?
— Эй, Берта...нашла? — а ведь в голосе проступает ожидание, несмотря на все внешнее недоверие ко мне.
— Да, только мне бы железку какую...ковырять надо, а нечем.
— Посмотри по углам, — направил мужчина мои поиски, — там в грязи можно найти обломки. У лежака глянь, вроде звенело под сапогами, я слышал.
Рытье в грязи дало в качестве приза два обломка железа, которыми я и стала пилить звено в районе проеденной дырки, пользуясь неровными краями, как напильником. Сперва оно поддавалось с трудом, потом дело пошло легче и наконец приличный кусок уже висел на волоске — стоило поднажать немного и звено будет сломано.
— Сьер...получилось...— я вспотела от напряжения и спертого воздуха, — теперь надо пристроить его так, чтобы вы разорвали цепь с первого рывка. Это я сделаю, но вы не должны дергать левой рукой заранее.
— Получилось? Получилось...— мужчина оскалился и зашипел, — давай, уговаривай графа...пусть несет свои документы...
— Сьер, простите, вы придумали, как вы будете действовать?
— Слушай меня, — сменился тон речи узника, — твоя задача — уговорить графа, чтобы он принес все сюда. Много людей с ним не пойдет, вонь тут ужасная, скорее всего, не больше трех человек. Он освободит мне правую руку только перед подписанием...времени будет в обрез. Ты будешь сидеть за их спинами, изображать ведьму. Когда я освобожу левую руку, ты должна пнуть или ударить одного из тех, кто придет с графом, чтобы он упал. Мне будет меньше на одного противника. Нож сможешь выдернуть у кого-нибудь? Нет? Жаль...пригодился бы...
— Сьер...— меня очень мучил этот вопрос и я не решалась его задать, — простите меня, но...хватит ли у вас сил сражаться даже с тремя людьми графа? Вы тут так давно и вас не кормили и не поили...
— Берта! — резкий оклик был полным контрастом с умирающим видом мужчины. — Что ты делала, когда садилась передо мной и закрывала глаза? Ну, живо говори!
— Да ничего особенного...— повелительный тон был слишком похож на тон графа, но...сейчас можно и потерпеть, это мой единственный союзник и опереться больше не на кого. — Шарики там бегали перед глазами, один был темный, вот я и давала ему свет...сон такой...бывает у меня...
— Садись и вспоминай свой сон. Быстро!
Сон с шариком не вспомнился, а продолжился — поверхность маленькой планеты была светлой меньше, чем наполовину, сполохи бежали по такой тонкой нитке, что процесс мог затянуться надолго. Заменить нитку на трубку...процесс пошел быстрее и шарик уже имел чуть больше половины светлой поверхности, когда острый укол вывел меня из этого странного сна.
— Орон сказал, что ты хочешь обрадовать меня? — сумасшедше веселые глаза графа маячили прямо перед лицом.
— Простите, ваше сиятельство...да, я уже почти решила этот вопрос...прошу вас, только не гневайтесь ради Творца...выслушайте меня до конца!
Граф кивнул и подошел поближе к стене, где висел узник, рассматривая с интересом темные следы на руках и торсе пленника.
— Говори, говори, я слушаю тебя!
— Ваше сиятельство...человека можно заставить выполнить одно действие...это требует меньше сил, чем полностью подчинять его своей воле. Гораздо легче заставить его поднять руку и бросить нож, чем овладеть всем, что у него в голове. Я могу воздействовать только на руку, а он не сможет ничего сделать, бросит нож, хоть и будет против. Для полного подавления воли мне надо много дней, а потом он не сможет делать ничего без вашего разрешения, даже есть и дышать. Держать под контролем одну его руку проще, чем его самого и делается это быстрее...вот и все, ваше сиятельство...
— Вот даже как...— задумчиво покачивался граф, перекатываясь с пятки на носок. — Много дней, а потом он все равно сдохнет, не буду же я постоянно говорить ему, что можно делать...Да, Берта, мне надо только одно — чтобы он поставил свою подпись. И твое предложение мне нравится. Завтра все и закончим. Башель, подписывать будем наверху...подготовь стражу!
— Ваше сиятельство, да как же наверх его можно? Вонь такая стоит...не мыть же его...все равно потом...ваше сиятельство! — Башель совершенно искренне не хотел тащить узника наверх в таком виде, в каком он был. Я бы точно не потащила без хорошего душа, а то смердеж будет стоять до крыши.
— Здесь, что ли, подписывать? — уже стал разъяряться де Сорбель и даже в полутьме камеры было видно, как наливаются кровью глаза.
— Ваше сиятельство, да все равно...— Башель что-то зашептал на ухо графу, показывая то на узника, то на цепи, то на пол.
Дело ясное, только он поставит свою закорючку, его почти сразу убьют, и здесь риск для графа минимален — будет свободна только правая рука и они расправятся с ним без помех. Мужчина у стены поднял голову и с ненавистью наблюдал за обсуждением подробностей своих последних действий на этом свете и своей будущей смерти.
— Да, Башель, ты меня убедил. Потерпим его еще немного. Берта, ты будешь держать его руку, чтобы все было подписано, как полагается. Что тебе для этого надо?
— Ваше сиятельство...мне бы поесть...и надо до полуночи читать малые формы заклинания, чтобы его рука подпала под мою волю, а через меня и вы можете заставить писать его что угодно.
Граф с любопытством обошел всю камеру, заглянул под лежанку и даже в самый дальний и темный угол, но ничего нового там не обнаружил.
— Хорошо! — хлопнул в ладоши. — Башель, принеси ей что-нибудь сюда. В полночь уведешь ее в соседнюю камеру — нечего бродить ей по замку, все равно утром опять сюда придет. До завтра, мой любезный гость! — он издевательски поклонился мужчине и быстро вышел.
Поесть мне принесли растушенных холодных овощей, которые я скормила моему будущему соратнику по побегу. Хлеб и мясо от Клауса мы поделили на двоих. — ему нужны были силы, но когда он ел последний раз, и сам бы не мог сказать. Наступила последняя ночь, завтра нас обоих или вынесут отсюда вперед ногами или мы покинем это страшное место навсегда.
— Берта, давай садись и впадай в свой транс. Тебе еще надо пристроить правильно звено цепи.
Мужчина уже отдавал приказания, сухие и короткие. По его тону и манере разговора этот человек вряд ли был лучше графа, похоже, что в благородной семейке назрел конфликт и теперь он решается способами, не делающими чести обоим.
— Сьер...я пристроила звено, стоит вам посильнее дернуть левой рукой и цепь сломается.
— Делай, что я велел.
— Да, сьер.
...Шар был уже светлым на три четверти, когда Башель разбудил меня.
— Берта, пошли отсюда. Я принес тебе хорошее одеяло, не замерзнешь. До утра еще успеешь поспать, а завтра все закончится.
В спину нам полетел взгляд голубых глаз, полный ненависти.
Опять та же камера, опять я сижу на сложенном плаще. Графа еще нет, Орон сидит на лежанке и лениво ковыряет ножом в зубах. Еще есть время и я делаю вид, что колдую, рассматривая шарик в состоянии полудремы. Он уже почти весь светлый, но трубка тонковата и цветные сполохи замедляют свой бег. Надо бы расширить ее...
— Ну, любезный мой родственник, ты готов?
— Нет! — шипит в ответ прикованный к стене мужчина. — Не буду я ничего подписывать!
— Вот даже как? — удивленно спрашивает граф, — Берта, ты держишь его?
— Да, ваше сиятельство, держу его правую руку, начинайте...
Пришедший с графом светловолосый парень снимает с правой руки узника железный браслет и тот с удивлением замечает перо в пальцах и большой свиток перед лицом.
— Подписывай, ты все равно проиграл! — граф глумится над поверженным врагом. — Берта, давай, веди его руку, чтобы поставил свою подпись, а я буду наслаждаться каждой секундой его унижения...ну, начинай!
— Да, ваше сиятельство! — я распахиваю дверь перед внутренним зрением и водопад сверкающих всполохов поглощает шарик, который становится теперь его частью...Господи, дай мне силы...
Вся картина происходящего в маленькой полутемной камере пролетает как в замедленном кино, я не успеваю подумать о том, что мне надо сделать, а тело уже само предпринимает необходимые шаги.
...Узник неожиданно хватает перо и резким движением вонзает его в глаз светловолосому парню, погрузив его на всю длину...одновременно он резко дергает левой рукой, где-то высоко над ним распадается подточенное мной ржавое звено цепи и часть ее остается с браслетом на левой руке...он буквально взлетает с места и раскручивает цепь, чтобы обернуть ее вокруг горла Орона...жуткий хрип, цепь ломает шею, обернувшись вокруг нее несколько раз ...узник правой рукой крутит свободный конец цепи и она с силой раскручивается назад, а Орон только сейчас начинает падать, не успев понять, что произошло... а узник уже в воздухе и бьет ногами в бок графа и вытягивает его через шею и плечо концом цепи...одновременно он выхватывает у него меч...граф лежит на полу не шевелясь, а мужчина с мечом делает сумасшедший прыжок в сторону Башеля, на лету втыкая в него конец меча....уже половину....падает на пол, вскакивает, а Башель так и стоит, с удивлением глядя на кульбиты бывшего смертника, начиная медленно заваливаться назад...в воздухе капли крови оседают как роса на светлые пятна...это светлые рубашки тех, кто уже лежит на полу ...я даже не успеваю сделать ни одного шага, как все кончено...мужчина летит к двери, уже выходит из нее и вдруг, вернувшись, сильно бьет меня по щеке...
— Берта, очнись, бегом за мной, если еще хочешь жить! — яростное шипенье и рука, дергающая меня в дверной проем, заставляют собраться и бежать все быстрее и быстрее за моим избавителем, похожим со спины на дьявола, выпрыгнувшего из преисподней. — Быстро, куда ведет эта лестница? Где караульные? Очнись, иначе нам не успеть выбраться отсюда!
— Сьер, лестница ведет на первый этаж, там стоит стража! Вроде бы двое было...
— Держись за мной, не отставай! — рычит он.
...Жуткие звуки и двое лежат поперек площадки, залитой кровью, а мы бежим дальше...я путаюсь в длинной юбке, спотыкаюсь и очень боюсь не успеть, но руки уже сами рвут завязки и юбка падает на пол, а я несусь еще быстрее за спиной, покрытой темными полосами и кровавыми пятнами, даже не думая о том, что одето под сброшенной юбкой...
— Берта, нам надо прорваться к воротам, иначе отсюда не уйти! — шипит мне в ухо мужчина. Сколько на воротах человек?
— Я видела двоих, когда меня привезли....ворота закрыты все время...
— Надо прорваться через двор...стой тихо тут...
Он кидается в первую комнату по пути, во вторую...нас пока не хватились, никто не трубит тревогу и не ожидают нападения...сухой треск за дверью...
— Иди сюда, помоги...быстрее!
Тело на полу с неестественно вывернутой шеей еще податливо настолько, что можно стащить с него одежду...мужчина подталкивает меня, заставляя быстрее стаскивать ватный жилет и грязную верхнюю рубашку...он уже в широких штанах и коротких сапогах, быстро напяливает войлочную шапку и подпоясывается, приложив меч к левому боку...выворачивает мне руку за спину и подталкивает вперед к воротам, прижимая меч локтем...удивленное лицо под аркой ворот так и осталось лежать в густой тени, ворота распахиваются от мощного толчка ногой и опять мой спаситель бежит впереди цепко ухватив меня за руку...сзади слышен свист и крик, но нельзя оглядываться, надо бежать и бежать...
...Мы то бежим, то идем быстрым шагом по лесу, направление я уже давно потеряла, да и мне оно не нужно — мой провожатый прет, как танк, не обращая внимания ни на что по пути. Сердце уже давно заполошно прыгает в груди, колет в боку, вроде бы болит рана на животе, но надо идти вперед как можно быстрее, пока не выслали за нами погоню...
...По дну лесного ручья, петляющего, как заяц, брести очень трудно, я постоянно поскальзываюсь и падаю, но мой спутник только замедляет ход и это означает, что он ждет меня, но времени на помощь у него нет...мы мокрые до пояса, оба в черной грязи, старых листьях, но по-прежнему идем только по ручью...оказывается, надо сбить собак со следа, а это единственная возможность — идти вот так, в траве и тине...
...Лай собак действительно слышен вдалеке, но мой провожатый нехорошо усмехается и продолжает путь вперед...маленькое лесное болотце мы обходим по краю травы, она качается, а мужчина рубит мечом корни травы за нами...
...Сумерки в лесу становятся все гуще, лес поднимается выше и выше — это уже пошли холмы, но мы спускаемся в проход между ними и опять бредем, спотыкаясь, по темнеющей тропинке...выходит луна и озаряет большую поляну, мы лежим буквально без сил рядом, чтобы только можно было хоть немного согреться друг от друга и не чувствовать одиночества...
...Мы идем быстрым шагом по краю дороги, готовые при каждой неприятной встрече прыгнуть в кусты...но при взгляде на мужчину я понимаю, что соваться к нему в здравом уме никто не будет, кроме погони, от таких лиц надо держаться подальше, если хочешь остаться живым...
...Опять идем через лес, вроде бы нас не догоняют, но останавливаться нельзя, говорить нет сил и я просто переставляю ноги, стараясь не думать о том, как я устала, как тут дико и о лесных обитателях, не надо нам с ними встреч сейчас...
...Река неширока, но глубока и мостов через нее нет, зато есть лодка и трясущийся от страха человек, бросившийся бежать от нас... у нас есть лодка и мы можем переправиться на тот берег...лодку мужчина спихивает в воду и она плывет по течению, крутясь посреди реки...
...Небольшое лесное озерцо, у которого мы первый раз за время побега позволяем себе помыться...мужчина сбрасывает всю одежду и яростно трется пучками прибрежной травы, стирая с себя жуткие остатки тюремной вони, не обращая на меня внимания...я отхожу за траву, чтобы не рассматривать так пристально его в голом виде, сьер все-таки, еще оскорбится...раздеваюсь и тоже оттираюсь травой...можно отполоскать волосы немного, хоть и без мыла, а то сальные пряди слиплись в колтун...жаль, что нельзя постирать вещи, потом придется бежать дальше в мокрых...мужчина уже оделся и осматривается по сторонам...
