— Не стоит забывать прошлое этого человека, в нем нет ничего торгашеского — напомнил профессор, но Берг не согласился с ним.
— Но сейчас он ведет себя, как истинный торговец.
Вернувшись после завтрака к себе в комнату, Камо узнал, что его походный саквояж подвергся негласному досмотру. Кто-то в отсутствие хозяина открыл его. Сделано это было аккуратно, но неизвестный не заметил тоненького волоса прилепленного к створке саквояжа.
Этот факт обрадовал Камо. Теперь хозяева виллы полагают, что их гость не вооружен и совершенно не подозревают, об опасности притаившейся в его брючном ремне, за массивной пряжкой.
День в ожидании демонстрации, как ни странно прошел быстро и вечером, гостя пригласили в отдельное крыло усадьбы, где размещалась лаборатория. Увидев установленный на специальный постамент квадратный короб с длинным скошенным дулом, Камо несколько растерялся. В его представлении аппарат "лучей смерти" должен был иметь более совершенный вид.
— Весь корпус моего аппарата состоит из тугоплавкого металла способного выдержать температуру в тысячи градусов по Цельсию. Через это отверстие мы вставляем в аппарат цилиндр со специальным стержнем горючей смеси, фиксируем его на держалке и удаляем внешнюю часть цилиндра. Этой кнопкой поджигаем брикет, после того как пламя разгорелось, фокусируем свет специальными винтами и при помощи ручек направляем тепловой луч в нужную нам сторону. Все очень просто — давал пояснение Тотенкопф, неторопливо готовя аппарат к действию.
Привычно погрузив топливный цилиндр во чрево аппарата, нажав кнопку магнето, он склонился над датчиками на верхней панели аппарата. Было слышно, как внутри него загудел огонь и вскоре из дула вылетел тонкий луч света по размерам с вязальную спицу. Покинув аппарат, он уткнулся в стоявшую в семи метрах от демонстрационного стенда, толстую металлическую плиту.
Тотенкопф покрутил винты, и луч стал не только уменьшаться в диаметре, но и структурно изменяться. Стоя рядом с аппаратом, Камо отчетливо видел как тонкая световая нить, начала стремительно густеть на воздухе, меняя свой желтый цвет на ослепительный бело-голубой.
Ещё раз, сверившись с показаниями датчиков, профессор взялся за ручки управления и с удивительной легкостью стал водить громоздким аппаратом. Световая нить заплясала по поверхности вертикально расположенной плитой, и до Камо долетел запах опаленного металла.
Сначала изобретатель написал на плите свои инициалы, затем круг с цилиндром, повторяя эмблему, выбитую на могиле Архимеда.
— Для чистоты эксперимента скажите, какой символ вам нарисовать и я легко сделаю это — хвастливо пообещал зрителю Тотенкопф.
— Пожалуй, пятиконечную звездочку.
— Для увеличения сложности задачи могли бы попросить нарисовать спираль, но что делать. Вы сделали свой выбор, — снисходительно хмыкнул Тотенкопф — ну-с, начнем.
Ладони изобретателя легли на рычаги аппарата, и ослепительный луч уверенно заскользил по металлической плите под неторопливый речитатив профессора.
— Лучей у нашей звездочки не трудно сосчитать, лучей у нашей звездочки по счету ровно пять — нараспев говорил Тотенкопф к сильному изумлению Камо. Он считал немца холодной машиной, и вдруг тот открылся с необычной стороны.
— Вот, готово. А теперь мы поставим в нашем деле жирную точку, — луч остановился на одном месте и Камо увидел, как на металлической поверхности вскипел пузырь, затем он опал и из черного отверстия вырвалась струйка дыма.
— Вуаля. Спасибо за внимание — шутливым тоном сказал Тотенкопф и чем-то щелкнул. В один миг луч стремительно изменил свою металлизированную консистенцию, снова приобрел желтый цвет и погас.
— Можете посмотреть, герр Камо, но только не трогайте руками. Убедительно вас прошу, это небезопасно — величаво разрешил Камо демонстратор.
Подойдя к стенду, Камо принялся громко восхищаться и восторгаться самым величайшим изобретением в мире. Оба немца с гордостью слушали его оценку своей деятельности.
— То, что я увидел, предвосхитило все мои ожидания! Это грандиозно! Нет слов, чтобы описать то, что я испытал в эти минуты — заливался соловьем хитрец, приближаясь к топливным цилиндрам.
— Простите меня профессор, но мне все не вериться, что столь простой цилиндр порождает такую чудовищную силу. Не откажите в любезности, позвольте мне на него взглянуть — попросил Камо.
— Вижу, что вы все ещё ищите скрытый подвох в моем аппарате. Что же, смотрите, — Берг взял со стола цилиндр и протянул его Камо, — вот этот топливный цилиндр будет использован завтра при демонстрации аппарата американскому гостю.
Эсдек осторожно взял цилиндр из рук генерала, взялся за верхнее кольцо и повернул его против часовой стрелки. Нижние держалки мягко щелкнули, и наружный контур цилиндра снялся, обнажив свою начинку.
Брикет действительно имел угольную основу, это Камо определил с первого взгляда. Пропитанный специфическим составом, он издавал неприятный запах, и лишь коснувшись брикета пальцем, Камо поспешил закрыть цилиндр.
— Ну, что, господин Фома неверующий убедился, что здесь нет ничего постороннего, кроме того, о чем я говорил? — хохотнул Тотенкопф.
— Да, все верно. Ничего постороннего, господин профессор. Снимаю шляпу перед вашим гением — Камо аккуратно вернул Бергу цилиндр.
— Мы всегда держим данное обещание, господин Камо. Теперь слово за вами — генерал выразительно пошевелил пальцами, как будто пересчитывал деньги.
— Я тоже умею держать данное слово, господин Берг, но как говорят в России, отдавать деньги на ночь плохая примета. Не лучше ли подождать до утра?
— Мы немцы, деловые люди и не верим в глупые приметы русских. Поэтому было бы лучше, если вы выпишите чек сейчас — настоятельным тоном произнес Берг, уперевшись руками в бок.
— Как вам будет угодно — Камо неторопливо достал чековую книжку, открыл авторучку и буднично выписал чек на двести тридцать восемь тысяч долларов на предъявителя, как его ранее просил Берг. Заметив удивление на лице генерала, он учтиво пояснил.
— Простите генерал, но я вычел из общего счета двенадцать тысяч выданные вам ранее. Вместе с ним будет именно та сумма, о которой мы с вами говорили в Кордове.
— Всегда подозревал наличие у вас еврейских корней, синьор Торрес — недовольно буркнул Берг, аккуратно пряча во внутренний карман, полученный от Камо чек.
— Вы ошиблись. Все мои предки были исключительно армяне, от которых я и унаследовал все свои коммерческие способности — улыбнулся в ответ Камо.
— Надеюсь, что теперь, когда каждый из нас выполнил свою часть взятых на себя обязательств, мы расстаемся не как просто деловые партнеры, но и полноценные компаньоны по бизнесу.
— Совершенно верно, компаньоны по бизнесу, — подтвердил Берг, — за это дело можно поднять бокалы.
— С большим удовольствием сделал бы это, но вынужден буду просить вас, предоставить в мое распоряжение машину с шофером.
— Машину с шофером? Вы намерены покинуть нас, мой друг?
— Да, господин Берг. Завтра у меня важная встреча в Кордове и я хочу успеть на ночной поезд в Санта-Эсмеральде.
— Желание гостя — закон, но нам право жаль, что вы так рано нас покидаете. Я думал, что вы немного задержитесь у нас. Посмотрите на американского гостя и возможно пожелаете расширить свое участие в нашем проекте. После того, что вы увидели здесь, уже не должно быть никаких сомнений в серьезности нашего проекта — Берг вопросительно посмотрел на гостя.
— Благодарю вас за столь большое внимание моей скромной персоне. Ваш проект действительно грандиозен и уникален и я готов поддержать его и далее но, к сожалению никак не могу отказаться от предстоящей встречи с губернатором. Будь это кто-нибудь другой, с радостью принял бы ваше предложение задержаться, но сейчас вынужден откланяться. Возможностью стать пайщиком авиационного завода никогда не стоит пренебрегать — отклонил предложение Берга Камо.
— Очень надеюсь, что мы ещё не раз встретимся с вами, господин Камо, — попрощался Тотенкопф, — редко когда найдешь такого интересного собеседника.
— Я тоже на это надеюсь — заверил его Камо.
Учтиво пожимая, друг другу руки, никто из них не подозревал, что эта встреча станет последней для всех троих.
Успокоившись результатами обыска вещей гостя, Берг перестал его опасаться, и в этом была его роковая ошибка. Громко восхищаясь результатами демонстрации, Камо незаметно вытащил из-под массивной пряжки ремня невзрачный серый кусочек.
Готовясь к уничтожению Тотенкопфа, Камо с самого начала отмел возможность использования огнестрельного оружия, Берг не дал бы ему ни малейшего шанса применить его. Оставался тонкий стилет, искусно спрятанный в обшлаг пиджака и пластичная взрывчатка, замаскированная под брикет жевательной резинки, последнее достижение американской военной промышленности.
Во время осмотра зарядного цилиндра, он сумел незаметно прикрепить его к нижнему основанию термитного заряда, ловко скрыв это, от глаз стоящего рядом Берга. Ровно через сутки, во время демонстрации "луча смерти" господину Говеренцу, профессор привычно нажал кнопку магнето, угольная смесь послушно загорелась, и в лаборатории прогремел взрыв.
Сама по себе взрывная мощность заложенного Камо заряда не представляла большой угрозы для присутствующих в лаборатории людей, но в купе с термической начинкой цилиндра, его разрушительная сила увеличилась в разы. Вместо ровного и плавного горения термической смеси произошел взрыв, который по своей мощи был равен взрыву крупнокалиберного артиллерийского снаряда.
В одно мгновение весь демонстрационный стенд вместе с аппаратом был полностью разрушен, а стоявшие рядом с ним люди погибли. Тотенкопф и находившийся рядом с ним заокеанский гость были столь сильно опалены огнем, что только по зубным коронкам удалось установить, кто есть кто. Стоявшему чуть в стороне Бергу взрывом оторвало голову, а все тело был нещадно посечен многочисленными осколками.
Но все это будет ровно через сутки, а пока господа учтиво провожают своего гостя вместе с его убийцей. Все слова о расширении сотрудничества сказанные Бергом были лишь льстивыми речами. Профессор Тотенкопф четко придерживался ранее выработанного плана и не намеривался отступать от него ни на шаг. Полмиллиона долларов, которые компаньоны намеревались получить от Камо и американца, позволяли им спокойно завершить работу по созданию более мощного аппарата и приступить к геологическим изысканиям в Боливии. Любые свидетели их деятельности должны были быть уничтожены, поскольку пережили свою полезность.
Мести со стороны родственников и покровителей уничтоженных людей криминальная парочка не боялась. Заметя свои следы один раз, они намеривались сделать это снова. Парагвайские паспорта уже были выправлены, вилла на границе с Боливией вблизи Генерала Эухенио Гарая была уже снята, оставалось подтвердить ранее завяленную концессию и в новый путь.
По плану Берга, оба дорогих гостя должны были отравиться ядовитыми грибами, искусно приготовленными личным поваром генерала к прощальному обеду. Подобные случаи были не редки в здешних местах, примерно по пять-шесть раз за год. Такая кончина гостей позволяло криминальной парочке, не только удачно замести следы, но и сохранить лицо перед местными колонистами, ссора с ними не входила в планы Берга и Тотенкопфа.
План был хорошим, но внезапный отъезд Камо заставил внести в него срочные изменения. Устранение отъезжающего гостя было поручено крепышу Мигелю, которому уже не раз приходилось выполнять подобные поручения.
Получив приказ генерала, он и глазом не моргнул, зная, что труды будут хорошо оплачены. Всю дорогу до Санта-Эсмеральды он вел с Камо непринужденный разговор, куря предложенные гостем сигареты и виртуозно крутя баранку генеральского кабриолета. Знание шофером дороги и отличная езда, позволили Камо прибыть на станцию за час до прихода поезда на Кордову.
Неторопливо проехав по ночному поселку, шофер довез его до железнодорожного вокзала, слабо освещенного зарождающимся серпом Луны. Так как из вещей у Камо был один только саквояж, Мигель не стал выходить из машины. Он, любезно пожелал своему пассажиру хорошей дороги, и помахал на прощание рукой.
Мигель проехал несколько метров вперед, затем резко развернул машину, и осветил стоявшего с саквояжем Камо. От внезапного удара в лицо мощных фар кабриолета, тот инстинктивно поднял руки, закрывая ослепленные светом глаза и в этот момент, автомобиль рванулся на него стрелой.
Рев мотора, отчаянный крик, одиночный выстрел и глухой стук удара, все это слилось в один протяжный звук, заставивший жителей богом забытой станции покинуть свои постели и высыпать на площадь перед вокзалом. Там они увидели распростертое на земле тело, возле которого безудержно рыдала одинокая фигура.
Документы того времени.
Из служебной записки вице-президента России Сталина И.В. председателю ВСНХ Кржижановскому Г.М. от 20 апреля 1924 года.
Убедительно прошу Вас начать работу по подготовке к размещению 124 специалистов и членов их семей из Германии, давших согласие на переезд в Россию для работы на заводах и предприятиях. Первая партия из них должна прибыть в Москву через неделю, остальные в течение полутора месяцев.
Очень важно создать хорошие условия проживания иностранных специалистов, для поддержания положительного образа нашей страны зарубежом, в частности в Германии. Их положительные отзывы крайне важны нам на фоне той истерии, что развернулась по поводу их отъезда в Россию во французской и британской прессе. Они сломают лед недоверия и подтолкнут колеблющихся специалистов, а таких по моему личному убеждению большое количество, к переезду на работу в Россию.
Прибывших из Германии специалистов планируется отправить в первую очередь на Петроградский артиллерийский завод, Царицынский тракторный завод, Московский авиационный завод Љ 2, Московский моторостроительный завод, Ижевский оружейный завод. О планах дальнейшего размещения иностранных специалистов будет сообщено дополнительно.
Вице-президент России Сталин И.В.
Из доклада зам. министра торговли Рябушинского С.Н. президенту России Алексееву М.В. от 2 мая 1924 года.
За последние два года отмечается заметное оживление торгово-экономических отношений между Россией и США. Так в 1922 году экспорт из Америки составил в денежном эквиваленте — 65 миллионов долларов, в 1923 г. — 74 миллиона долларов, а российский экспорт в США соответственно — 18 млн. и 22, 5 млн. долларов. Таким образом, торговля с США составляет в стоимостном выражении около 1/3 всего объема внешней торговли Российской республики.
Основной вид ввозимых в Россию товаров являются дерево — и металлообрабатывающие станки, трактора, автомобили, турбины, паровозы, сельскохозяйственные продукты. С нашей стороны в Америку идет в основном лишь сырье: лес, уголь, руда и прочие металлы, что объясняет значительное сальдо торгового баланса американской стороны.
Зам. министра торговли Рябушинский С.Н.
Из официального сообщения газеты "Известия" от 2 мая 1924 года.
