Электронную карту мы тоже разнесли на все информационные носители. Имеющая привычную сетку координат, она с высокой точностью отображала все три материка с детальной географией их поверхности, а так же разбросанные по океанам двенадцать больших, сорок два средних и триста восемнадцать малых островов. Не менее ценной была разработанная ИскИном корабля гидрографическая карта морских течений и воздушных потоков.
Думаю, все это мне обязательно пригодится. Коль стала мечта о путешествиях космических несбыточной, то путешествия морские теперь от меня никуда не денутся.
В стратосферу входили на темной стороне планеты. Сначала послышался гул двигателя и легкая вибрация, при этом, бортовой компьютер выдал информацию о торможении аппарата. Состояние невесомости исчезало плавно, а значит, особых перегрузок быть не должно, но все же тело вдавилось в кресло, а плечи ощутили тяжесть.
— Солнышко мое, как ты себя чувствуешь?
— Ох, терплю, — ответила Илана.
Наконец, мы вошли в плотные слои атмосферы и на высоте одиннадцати тысяч метров на капсуле включились антигравы и планетарный движитель. Теперь стало полегче не только телу, но и на душе. Мы сейчас летели, словно на флаере или гравике, могли даже перейти на управление аппаратом в ручном режиме.
Несмотря на ночное время, скалу у моря и прилегающую территорию, куда мы стремимся, на экране монитора было видно совершенно отчетливо. К счастью, в обозримой округе никакие живые организмы не отсвечивали. Нужно посмотреть, сколько для видеокамеры, прибора ночного видения и тепловизора нужно энергии, может быть, получиться и их забрать и приспособить в деле?
Капсула зависла над поверхностью скального выступа на высоте двадцать метров, как это и предусматривается протоколом спасательной операции.
— Фух! — услышал в наушнике вздох маловатой, при этом обратил внимание, что лично я вообще не дышал.
— Все, Илана, прилетели, — вздохнул и сам, перевел управление полетом на ручной режим и, высмотрев между скалами неглубокую ложбинку, плавно приземлил аппарат.
— Я сама не смогу выбраться, выпускай меня! — услышал нетерпеливый голос.
Мне тоже хотелось покинуть аппарат как можно быстрее, но я все же подшутил:
— Что-то мне в лом выбираться, может, потерпим до утра, поспим?
— Да ты что, Рэд, как ты можешь?! Нет уж, натерпелась до невозможности, вытаскивай меня!
Хмыкнув себе под нос, расстегнул замки скафандра и с трудом выбрался на свободу, разминая затекшее тело. Еще через пять минут, словно из ракушки вытащил взлохмаченную Илану. Затем, как был нагишом, взял в правую руку игольник и активировал его, а в левую — фонарь и, вскрыв задний люк выбрался наружу.
Камень под босыми ногами был приятно прохладным, и мне было радостно очутиться на земной тверди через три с лишним года космических мытарств. Включил прожектор и осветил близлежащее пространство. Оказалось, что плато, на которое мы приземлились, было спрятано внутри неглубокого ущелья и имело плоскую поверхность, размерами где-то сто на шестьдесят метров*.
— Дай я! Дай я посмотрю, — осторожно ступая босыми ножками, ко мне тащилась маловатая.
— Да не видно здесь ничего, днем смотреть будем. Ты лучше водяной шланг к теплой воде подключи, а я сейчас вытащу и помою скафандры, затем, сами помоемся.
Переключив фонарь на объемное освещение, поставил его рядом с капсулой, и мы занялись делом. Сначала вытащил из ящика с аварийным комплектом две стойки с инфразвуковыми 'пугалами' для животных, они способны отпугнуть любого, самого злобного хищника, затем, оттащив скафандры к обрыву, тщательно их вымыл. Илана тем временем подготовила чистое нижнее белье, расстелила рядом с капсулой упругий коврик и бросила на него оба спальника. Ночь была теплой и звездной, поэтому, палатку решили не ставить.
А потом мы отлично вымылись, оделись и завалились спать, даже ужинать не стали. Перед тем как сомкнуть потяжелевшие веки, в глазах отразились серп маленькой Луны и совсем незнакомые звезды.
На сей раз я проснулся первым, едва посерело рассветное небо. Окинул взглядом ущелье, в котором мы спрятались, и стал выбираться из спальника. Стараясь не греметь (пускай малышка поспит подольше), залез в спасательную капсулу и стал собираться на прогулку. Всю мою одежду и обувку, из которой давно вырос, таскала Илана, я же носил одежду ее мамы. Сейчас одел технический комбез светло-зеленого цвета, который был на меня слегка великоват, особенно в области груди, но на такие мелочи я уже давно не обращал никакого внимания. Ее обувь я тоже носил, и сейчас примерял приличные летние походные ботинки, совершенно новые, и они мне прекрасно подошли.
* Здесь и далее по тексту система мер и весов будет подана в понятных читателю единицах.
Есть у нас еще два ее комбеза, один оранжевый и один красный, но такие цвета на себя напяливать совсем не хочу, пускай подрастает Илана и если захочет, то будет носить. Два папиных комбеза имеют темно-синий цвет, но на меня они слишком большие.
В оружейном кофре, кроме оружия, лежала разгрузка с множеством карманов, в том числе для четырех шнековых магазинов к электромагнитной винтовке, две наплечных гарнитуры с кобурами под игольник и импульсный шокер и два кожаных ремня, на которых висели по два ножа, один монокристаллический боевой и один небольшой охотничий. Один из ремней, светло-коричневого цвета, принадлежал еще моей маме, это я хорошо помню. Его-то я только что и взял, потому что папин не совсем подходит, великоват.
С игольником решил не расставаться, поэтому, попытался подогнать наплечную гарнитуру. Честно говоря, не совсем получилось, слишком обвисала, но ничего, нужно подрасти совсем немного, тогда будет как раз впору. Еще из оружия взял с собой винтовку, думаю, сейчас без нее никак. А напоследок захватил подогнанный по своей голове тактический шлем. Активировав его, произвел соединение с моим ПК, подключил целеуказатель винтовки к двадцатикратной видеокамере и проверил работу. Все нормально, можно выдвигаться.
В двадцати метрах от капсулы торчала невысокая скала, на нее-то я и забрался, и оглянулся вокруг. По данным компьютера мы приземлились на высоте двести восемнадцать метров над уровнем моря. Горная гряда начиналась от океанского побережья и шла на север, она была сравнительно небольшой — девятьсот сорок километров с самым высоким пиком в две тысячи сто метров. От подножья гор и на восток рос густой лес, а за ним, километрах в сорока, стоял тот самый большой город с фонтанами на площади. Что было на западе, не видел, там тоже громоздились только скалы, а вот на юге плескался огромный океан, да-да, он самый большой на этой планете. На его берегу, в девяти километрах от места нашей высадки, за высокими каменными стенами прятался городок, у закрытых ворот которого стояла очередь из телег, запряженных самыми обыкновенными лошадьми. По обе стороны от городка расположились еще два каких-то небольших поселения, и они небыли ограждены совершенно.
Вдруг восточное небо вспыхнуло ярким светом, и на горизонте показался краешек диска ярко-желтого солнца. Опустив щиток светофильтра, который со стороны оператора был вполне прозрачным и являлся одновременно монитором компьютера и экраном видеокамеры, стал внимательно осматривать окрестности.
Поселения утопали в садах, а расположенные рядом поля были возделаны и на них что-то росло. У подножья гор между возвышенностями раскинулись просторные луга и на них паслись какие-то небольшие лохматые животные. Посреди одного из стад заметил две человеческие фигуры, одна высокая, одна маленькая.
Кликнув на функцию приближения изображения, довольно отчетливо рассмотрел белобородого старика с высоким посохом, а рядом с ним парнишку, возрастом как Илана. Кожу имели смуглую, вероятно загоревшую на солнце, но старик был весь седой, а парень темноволосый, такой же, как и я. Черты лица у них были правильными и, мне кажется, точно такими же, как у нас. А это очень важно, так как на форуме выживальщиков было написано, что для нормальной адаптации в среде диких аборигенов желательно ничем от них не отличаться, ни лицом, ни одеждой. А одеты они были в сандалии, серые штаны до колен и белые рубахи, длиной до середины бедра и рукавами до локтей. На головах были одеты какие-то круглые шапочки.
Наши комбезы мне всегда нравились. Изготовленные из хорошо дышащей ткани, которую разрежет разве что монокристаллический нож, они еще и перфорированы для проветривания тела. Мое нынешнее обмундирование даже пистолетная пуля не пробьет, а шлем развалит только крупнокалиберная. Однако, если выглядеть, как все, то придется переодеваться.
Вдруг слева что-то мелькнуло, и я резко присел, направив в ту сторону ствол винтовки. Вначале ничего не заметил, но потом метрах в ста, в расщелине между камнями увидел легкое шевеление. Увеличив изображение, наконец, разобрался, что это огромная затаившаяся кошка, и что-то там она внимательно высматривала. Её шерсть была белого цвета с черными пятнышками, среди камней почти незаметна.
Неожиданно из-за скалы вышел круторогий зверь, называемый по известной мне классификации горный козел. Он на минуту остановился, высоко поднял голову и стал ею вертеть в разные стороны, затем, двинулся дальше, в сторону расщелины с затаившимся хищником, а следом за ним засеменил целый выводок ему подобных.
Красивая и грациозная кошка метнулась стремительно. Упав на спину вожака и свалив его наземь, она резко взмахнула когтистой лапой. Было видно, как с шеи жертвы полетели кровавые брызги. Но на этом она не остановилась, тут же как-то боком подпрыгнула и напала на очередного козла, вцепившись пастью в его холку. Остальное стадо, шустро перескакивая с камня на камень, схлынуло куда-то вниз за скалу, и кошка их больше не преследовала.
И что? Теоретических знаний охотника и виртуальной практики у меня много, а в реальном деле — пробел, так что надо его восполнять. У меня в руках была отличная папина винтовка, производства Леонской оружейной компанией 'Ковров'. Благодаря встроенным гравитационным пластинкам ее фактический вес в снаряженном состоянии составляет всего два килограмма семьсот грамм, а отдача от выстрела почти не ощущается, так что она даже Илане подойдет. Дистанция её эффективной работы — тысяча метров, а здесь не более ста...
Прижав приклад к плечу, и установив точку целеуказателя на ухе самодовольного хищника, плавно нажал на спусковую клавишу. Винтовка тихо кашлянула, выплюнув десятимиллиметровую свинцовую пулю в медной рубашке, весом в семнадцать с половиной грамм, которая огромную кошку мгновенно опрокинула на камни. Та несколько секунд подергала задними лапами, затем, вытянулась дугой и затихла.
Самое интересное, что подобраться к добыче оказалось затруднительно, везде была отвесная стена, высотой не менее двенадцати метров. Либо с противоположной стороны ущелья нужно было спускаться в долину и к той скале восходить из какого-то другого места. В голову ничего другого не пришло, как вернуться к спасательной капсуле и в ящике с аварийным комплектом взять ещё одно 'пугало' и альпинистский канат. Здесь была стометровая бухта, но я её, естественно, резать не стал.
Привязав его за выступ скалы, я спустился метра на три вниз, но мои ноги, которыми скользил по почти отвесной скале, неожиданно провалились куда-то вглубь. Оказалось, что завис у хорошо освещенной пещеры, глубиной метров семнадцать и диаметром около шести метров. Став ногами на карниз, я в нее забрался и осмотрел. Она оказалась сухой и совершенно пустой, правда, птичьего помета было немало. Очень интересное место, здесь даже наша капсула поместится запросто, но оставив эту мысль на потом, решил заняться запланированным делом, и уже через пять минут рассматривал добычу.
Кошка оказалась котом, и был он от носа до начала хвоста длиной один метр семьдесят пять сантиметров и плюс метровый хвост. Горный козел тянул килограмм на сорок, а коза была поменьше, килограмм тридцать, но после разделки вес тушек уменьшился наполовину. Должен сказать, что мои виртуальные навыки по свежеванию и разделке никуда не пропали, руки делали работу так, вроде этим делом я занимаюсь давно и постоянно. Однако, должен сказать, что промучился добрых три часа, и тело ныло не слабо, даже несмотря на мою вполне приличную физическую подготовку.
Таскать все это вручную не стал, а опять по канату взобрался на плато и запустил капсулу. Через десять минут все мои трофеи были наверху. Для обработки и очистки кож и шкур в багаже у папы были специальные биологически активные порошковые составы, которыми я и воспользовался. Козьи шкуры посыпал полностью, чтобы убрать и мездру и мех. А вот шкуру кошака снимал с туши вместе с десятисантиметровыми когтями, и его мех оставил, обработав только внутреннюю поверхность шкуры. С его туши лишь выломал два длинных клыка, пускай будут в виде сувенира.
Малышка долго спала и улыбалась во сне, но когда проснулась и увидела добычу, некоторое время обижалась, что все произошло без ее участия, но потом дуться ей надоело, и начала приставать с расспросами. Я стал все обстоятельно рассказывать, при этом кивнув ей на гору мяса:
— Так, маловатая, не валяй дурака, а совмещай приятное с полезным.
Она вдруг опустила голову и исподлобья обижено взглянула своими изумрудными глазищами, затем, подошла и взяла за руку.
— Рэд, не обзывай меня маловатой, а?
Я посмотрел на нее удивленно и вспомнил, что называю ее так все пять лет с момента нашего знакомства, и ведь это ей никогда не нравилось, но ни она, ни ее мама, ни разу мне не сделали замечание.
— Хорошо, мое Солнышко, — наклонился и поцеловал ее в щечку и погладил по голове — Впрочем, никакая ты не маловатая, ты уже девочка большая. Вон, мои комбезы носишь.
— Нет, я ещё не очень большая, но скоро буду, — она вдруг крепко прижалась ко мне и тихо пробормотала, — И это, Рэд, я тебя люблю.
— Илана, я тебя тоже люблю, — ответил ей.
Так мы простояли несколько минут, затем отстранился и сказал:
— Давай-ка Солнышко, будем работать.
— Ага! — энергично кивнула она и нырнула в капсулу в поисках своего охотничьего ножа.
Козьи тушки она разделывала осторожно, аккуратно, но правильно. Видно, что программу охотника-практика усвоила хорошо. Вырезки козьего мяса получилось двадцать один килограмм, еще забрали семь килограмм ребра и полтора печени, а остальное выбросили в пропасть. В спасательной капсуле была морозильная камера на тридцать литров, но четвертина ребра в нее все-таки не влезла.
Илана по-хозяйски, как взрослая, вытащила мобильную электроплиту, пятилитровую кастрюлю, на своем ПК открыла кулинарный файл и, впервые в жизни, стала готовить натуральную пищу. Сомневаюсь, что ее мама когда-нибудь делала что-либо подобное. Как бы там ни было, но ребрышки сварились нормально, и мы не только их съели но, проявляя дикое бескультурье, сгрызли косточки и облизали пальцы.
Между тем, чревоугодие не остановило мыслительный процесс. И сейчас, отмечая краем сознания отличный вкус натуральной пищи, размышлял о следующем шаге. Безусловно, это должна быть разведка.
