Ночь прошла без происшествий, между тем, рассвета мы не дожидались, и убыли в сторону Андрогорна, когда Грамина вот-вот должна была закатиться за горизонт. На берегу тоже было спокойно, моряки отдыхали, при этом большую часть леса уже погрузили на галеры, надеюсь, что остаток с утра догрузят и благополучно отправятся домой. Возвращаться и проверять погрузку я не собирался, во-первых, потому, что доверял обоим Стромам и, во-вторых, ресурс аккумуляторов летательного аппарата был на исходе, уж слишком много затратили на перевалку леса. Энергии оставалось всего лишь на сто тридцать километров хода, однако для решения поставленной задачи этого было достаточно.
Во время полёта к месту проведения акции ещё раз прокрутили запись информации со всех четырнадцати "жучков". Сыновья хозяина дворца спокойно отдыхали в своих больших спальнях на втором этаже, там же, но в комнате поменьше, находился Чепырь. Ещё в семи таких же комнатах, вероятно гостевых, жильцы отсутствовали. Апартаменты хозяина дворца находились на третьем этаже, а рядом с его спальней в маленьком чулане ютился раб-казначей.
Один из сыновей хозяина и Чепырь спали с женщинами, а хозяина ублажали сразу две жены, но после секса немного полежали, затем свернули между ногами что-то типа подгузников и ушли к себе. В настоящее время лишь в комнате Чепыря и спальне хозяина раздавался изрядный храп, а в остальных помещениях было тихо.
Наконец на обзорном экране спаскапсулы темнота ночи сменилась отблеском света масляных фонарей. Мы подлетали к городу и вскоре зависли над крышей принадлежащего Хартону дворца.
— Готов? — спросил у Хуа.
— Угу, — он утвердительно кивнул, хлопнул рукой по кобуре с импульсным шокером и стал надевать шлем Иланы, который мы подогнали по его голове.
Слуга мой был парнем весьма любознательным и неглупым, любому умению учился с первой подсказки, поэтому обучить его пользованию опциями тактического шлема сложности не представляло. Из-за незнания общего языка Содружества нормально работать с ПК он не мог, но в основных функциях разобрался неплохо, так что несмотря на возраст я его считал пусть не совсем полноценным, но для исполнения данной акции вполне подготовленным бойцом.
Илана оставалась в спаскапсуле, с помощью голоэкрана и обзорного экрана она должна мониторить внутреннюю обстановку помещений дворца и состояние дел на прилегающей территории. Сейчас она взяла в руки рейлган и, подняв на лоб мои компьютерные очки, спросила:
— Работаем?
— Вперед, — кивнул я и надел на голову собственный шлем.
— Стоп, — вдруг сказала она, развернув для удобства наблюдения обзорный экран, — На улице пятеро вооружённых людей, один с арбалетом.
Подключившись через ПК шлема к каналу наружных видеокамер, мне стало понятно, что прошлый раз, когда мы здесь были в это же время и никто не слонялся по двору, нам просто повезло. А сейчас у входа во дворец с масляными лампами в руках стояли пятеро воинов, те самые охранники. Двое из них повернулись к нам спиной и стали спускаться с каменных ступеней, направляясь в сторону сада, двое других шли по направлению к нам, а пятый, который держал в руках арбалет, подцепил фонарь у двери на крючок и остался стоять на месте. В первоначальный план необходимо было срочно вносить коррективы, однако уже сейчас было ясно, что сложившаяся ситуация серьёзно облегчила дальнейшие наши действия. Теперь в самом здании работы предстояло гораздо меньше.
— Илана, садись за пульт управления и зависни над газоном, — шепнул я, забрал у неё рейлган и подошёл ближе к открытому люку, — Хуа, включи максимальный режим шокера и по моей команде оперативно валишь двоих, которые направляются в нашу сторону.
С приближением охранников, Илана на спаскапсуле резко "просела" к земле и зависла над головами о чём-то переговаривающихся охранников, парню осталось лишь дважды нажать на кнопку инициатора электрического разряда. Раздался негромкий треск, друг за другом вспыхнули две молнии, и резко запахло озоном. Под воздействием высокого напряжения оба охранника вздрогнули, и свалились наземь. Они ещё падали, а я ловил в прицел левые лопатки ушедших в сад, и дважды нажал спусковую клавишу.
Для снарядов рейлгана шлемы охранников препятствием не являлись и прошивались бы насквозь вместе с головой, но даже в обгоревшем черепе отверстия будут явно видны. Это меня не особо беспокоило, но зачем для следствия плодить чудесные непонятки?
Пятый охранник услышал звук упавших фонарей (к счастью не разбились и факелом не запылали), затем увидел свалившихся людей и поднял голову к небу. Вероятно, он заметил тёмное пятно, закрывающее звёздное небо, но получив в открытый рот десятимиллиметровый снаряд, предпринять ничего не успел и сполз по стенке на каменные ступеньки.
— Илана, на облёт объектов, а ты, Хуа, контроль шокером.
Через несколько минут все пять трупов лежали в грузовом отсеке капсулы, а хозяйственный слуга снимал с них пояса и железо.
— Они тебе здесь не помешают?
— Нет, — Илана передёрнула плечами и махнула рукой, — Пока пускай валяются.
— Тогда всё, — сказал я, прицепив к поясу плазменный резак, — давай по плану к окну номер пять, и следи за обстановкой.
Каркас с деревянными жалюзи был встроен внутрь оконного проёма и снаружи снимался элементарно. Мы вдвоем с Хуа проникли в одну из пустующих комнат второго этажа и первое, что сделал, так это отдал приказ на возврат "жучка" к окну в исходное положение, где его деактивировал и снял. Затем началась рутинная работа: вначале вышли в коридор, тускло освещённый масляными лампами, и я из игольника выстрелом в голову упокоил рабов, спящих на топчанах у входа в комнаты молодых хозяев, после чего нейтрализовал находящихся там людей, попутно снимая оставшиеся "жучки". Хуа контролировал коридор, а Илана помалкивала, значит в секторе её ответственности всё было без изменений.
Оставив слугу в просторном вестибюле контролировать лестницу, ведущую на третий этаж, сам стал спускаться вниз. На моих ногах были обуты мягкие белые кроссовки, некогда принадлежавшие маме Иланы, поэтому ступал фактически бесшумно. Между прочим, на меня они уже были маленькими, но всё же часик потерпеть было можно. Хуа сейчас носил обувь Иланы, зато моя старая обувь ей уже не подходила, тоже стала маленькой.
Шестого охранника сначала услышал, он с кем-то разговаривал в открытой настежь комнате. Но оказалось, что сидя за столом на широкой скамейке, он о чём-то недовольно бубнил сам с собой. Увидев меня в комбезе и закрытом затемнённым лицевым щитком тактическом шлеме, он выпучил глаза и широко раскрыл рот, но больше ничего сказать не успел, получил бронебойно-разрывную иглу в область сердца и уткнулся лицом в стол.
Дверь решил открытой не оставлять, мало ли кто ещё здесь живёт? Впрочем, надеюсь, что до рассвета никто там ходить не будет.
— Шестого охранника сделал, — выдал в эфир, — Идём на третий этаж.
— Принято, — шепнула Илана.
— Принято, господин, — пробормотал Хуа. Ты ему хоть кол на голове теши, но даже в боевой обстановке магическое слово "господин", он добавит обязательно.
— Илана, обстановка? — спросил, когда поднялся в вестибюль второго этажа.
— Во дворе тихо, а третий этаж спит.
— Принято. Хуа, прикрываешь спину.
Коридор третьего этажа был пустынен, но светильников здесь было гораздо больше, поэтому прибор ночного видения пришлось отключать-включать дважды, сначала при входе в апартаменты Хартона, а затем в каморку к рабу-казначею, где висел небольшой колокольчик вызова. Видно евнух был у хозяина порученцем на все случаи жизни.
Мы прилетели не в развлекательном фильме снимался, поэтому не стал будить своего врага и рассказывать о том, как он не прав, а действовал строго функционально: убил и всё. Правда, его чувство самосохранения было развито довольно сильно, за секунду до смерти он проснулся и с недоумением взглянул на меня. Так с открытыми глазами и умер.
Раба сразу убивать не стал, вначале сонному воткнул в рот кляп и треснул по роже, затем стащил с постели и повёл в спальню хозяина, где указал на труп, после чего направились в кабинет. Ключи от денежного хранилища и сундука с документами даже не искал, вскрыл запоры с помощью плазменного резака.
До рассвета оставалось сорок пять минут, времени не так уж и много, поэтому нужно было спешить. С бумагами разбираться не стал, но верхнюю стопку пролистал, посчитал ценной и забрал, в ней лежали три векселя на десять тысяч зеолов каждый, а так же различные залоговые документы, в том числе на дворец в верхнем городе. Весь бы этот ящик выгрести, да сознание отвлекал блеск золота, которое ещё предстояло вытащить по глухой лестнице из подвала на третий этаж, а затем погрузить в спаскапсулу.
Золотые монеты были упакованы в семь полных мешочка по одной тысяче зеолов, и весом около восьми с половиной килограмм в каждом. Восьмой был почти пуст, как потом выяснилось, в нём находилось сто двадцать один зеол. Мешки с серебром выглядели раза в три крупнее, но весили немногим более двенадцати килограмм, и хранилось в каждом из них по пятьсот солдов.
Золото мы вытащили на третий этаж за один заход. Прежде, чем подавать его Илане в летательный аппарат, пришлось перекинуть прямо в комнату все пять трупов охранников. Однако, сундук с серебром освободили лишь наполовину. Я и раб-казначей связывали и тащили по два мешка в каждой руке, а Хуа всего два, по одному в каждой руке. На шестой ходке раб стал хрипло дышать и, выбравшись наверх, тяжело сел прямо на пол. Толку от него больше не было, поэтому закинув деньги в кормовой люк причаленной прямо к окну спасательной капсулы, махнул рукой и сказал:
— Кончай его.
— Слушаюсь, господин, — голос слуги раздался в телефонах моего тактического шлема, и слабый свет масляной лампы дополнился вспышкой короткой молнии.
После этого теперь уже вдвоём успели сделать ещё четыре ходки, закинув в капсулу в общем итоге шестьдесят четыре мешка с серебром. Могли бы рвать жилы и дальше, но забеспокоилась Илана.
— На востоке сереёт, — услышали мы в наушниках, — нужно уходить.
— Хорошо, — я тяжело вздохнул, — подавай кувшины с нефтью.
Приняв три горшка, один распечатал и вылил в кабинете покойного Хартона, а два бегом снёс на второй этаж, разлил в жилых комнатах и поджог, при этом устроил сквозняк и оставил двери распахнутыми. Тоже самое провернул и на третьем этаже, после чего быстро запрыгнули в спаскапсулу и отчалили.
На ранее приобретённом каменистом участке мы с Иланой в скале нашли глубокий разлом с боковой нишей, размытой быстрым ручьём, появляющимся в сезон дождей. Снаружи ничего не видно, но его можно заметить, если спустится туда на канате. Вот мы и заметили этот глубокий карман, когда обследовали весь участок, в нём и спрятали спаскапсулу, завалившись спать до вечера.
Домой вернулись пешком после захода солнца. Воины из караульной смены рассказали о случившемся в городе пожаре, в результате которого дом одного из богатейших людей столицы, некого господина Хартона выгорел полностью. Погасить не смогли, осталась лишь каменная коробка. Хозяин дома и его сыновья погибли в огне, но его дочь, пятилетняя внучка, обе жены и два десятка рабов-домочадцев остались живы.
Глава 4
Вторую докаду подряд в нашем с Иланой личном расписании не было ни минуты свободного времени. Ежедневно поднимались в пять утра, выполняли обязательный комплекс физо, проводили спарринг и занимались медитацией. Должен сказать, что уже сейчас победить Илану в фехтовании на мечах становилось всё трудней. Она, как довольно сильный псион, предугадывала мои действия, поэтому приходилось постоянно менять систему приёмов нападения и защиты, рисовать самый непредсказуемый рисунок боя. Признаюсь, что мне удавалось держать верх лишь благодаря более рациональным навыкам и физической силе. Кстати, воительницы и дежурная смена охраны стучали железом рядом с нами.
К половине седьмого мы мылись и садились завтракать, а затем появлялся Лагос, который занимался сменой караула и в магазине, и у меня дома. Вплоть до начала сиесты он оставался на подворье присматривать за хозяйством, а мы с Иланой разбегались: полдня она проводила в магазине, который потихоньку превращался в дом моды, затем, к началу сиесты возвращалась домой, и после четырёхчасового отдыха отправлялась дрессировать молодняк.
Занятия с курсантами мы с ней проводили ежедневно, но чередуясь, один день она, а следующий — я, остальное время всего учебного процесса они находились под постоянным контролем деда Котяя. С семи утра под руководством Вида занимались комплексом физо и проходили построенную нами полосу препятствий, после чего занимались строевой подготовкой и действиями пехотного легиона в обороне, наступлении и на отдыхе. Затем купались в реке и на три часа садились изучать преподаваемые Фагором науки. После сиесты, которую все проводили дома, курсанты, а вместе со всеми учился и Хуа, попадали в руки ко мне или к Илане.
Лично я сразу по прибытию Лагоса и смены караула отправлялся верхом на Вороне к заливу, на верфь мастера Щипа. Как бы скептически и настороженно не относился к самому главному судостроителю и его новым одиннадцати компаньонам, но к моему прибытию на стапеле стучали молотки и киянки, дымились печи пропарочных камер, визжали пилы на распиловке соснового леса, и так было постоянно. Видно, аванс в пятьдесят золотых, а так же перспектива приличного заработка, стали для народа неплохим стимулом.
Мои продольные и поперечные пилы вызвали настоящую революцию в плотницком деле, в посёлке Рыбачьем не было человека, который бы не пришёл полюбоваться на их работу. Просто, понятия "сталь" ранее в этом мире не существовало, а из обычного железа хороший инструмент не получится. Пустить на какое-то плотницкое новшество метеоритное железо никому в голову не приходило, например, вместо одной поперечной пилы можно отковать четыре отличных меча, стоимостью по тридцать золотых. Целое состояние!
В общем, две докады назад после богатых подношений храму бога Горона и благословения его жрецов, строительство шхуны началось. Без меня здесь все эти дни не обходилось, особенно при разметке габаритов и конфигурации остова судна, его киля с передней и задней оконечностью, усиленного фальшкилем и других продольных, а так же поперечных и вертикальных связей и прочих элементов, образующих плавный переход от киля к корпусу. В существующих в моём ПК Земных чертежах они называются форштевнем, ахтерштевнем, кильсоном, стрингерами и шпангоутами.
Самое интересное, что в подобной конструкции ранее совершенно никто, в том числе и я, не имели никакого представления, но долгие вечера, проведенные в спорах со Щипом, всё же помогли постичь не только концепцию силового набора, но и технологию его строительства. Теперь скелет шхуны не только на эскизах и чертежах, но и в нашем представлении вырисовался полностью. А сам мастер загорелся делом не меньше, чем я, очень ему хотелось посмотреть, что же со всего этого выйдет, правда, сильно критиковал пятидесятисантиметровую толщину борта, утверждая, что двух "ладоней" (девятнадцать сантиметров) вполне достаточно. Впрочем, я не стал его убеждать, что моя шхуна это не каботажник, который будет ходить вдоль берегов материка, а океанский корабль, способный держать серьёзные штормовые нагрузки. Тем более, что лично сам ничего не придумал, а взял чертежи некогда действующей модели, поэтому сказал, что нужно сделать так, как нарисовано и всё.
