Приговор

— Не нужен мне ваш невропатолог, — ответила Вера, — даже психиатр не нужен. Если хотите, приезжайте, но без врачей и санитаров.

В квартиру Дмитрий Михайлович позвонил через двадцать минут.

— Проходите, — сказала Вера. — Зря разулись: я как-то не додумалась купить тапочки для гостей. Как вы умудрились так быстро приехать, да ещё в это время?

— Я позвонил, когда уже ехал к вам, — признался он. — Вера, скажите откровенно, вы чем-то больны? Это не повлияет на моё отношение, просто я беспокоюсь и хочу помочь!

— Ничем я не больна, — ответила она. — Садитесь на диван, нам нужно поговорить. Вчерашний срыв связан с одним моим занятием и больше не повторится, поэтому обо мне можете не беспокоиться. Дмитрий, я думаю, что нам с вами нужно перестать встречаться. Я отношусь к вам как к порядочному и приятному для меня человеку, но никакой любви нет и не будет. Ваше чувство принесёт только мучения, и пока я с вами общаюсь, вы от него не избавитесь. Вы же умный человек и понимаете, что я права.

— Всё я понимаю! — с горечью сказал он. — И всё-таки надеялся услышать от вас другие слова! Сердце не дружит с разумом. Хорошо, я уеду и не буду вас беспокоить. Только обещайте, что если потребуется помощь...

— Я позвоню. Подождите, я на прощание поцелую в щёку.

Вера проводила Малевского, закрыла за ним дверь и вернулась в комнату.

— Вот я опять одна! — сказала она глюку. — Тебя и соседку не считаю. После наших дел надо будет съездить к родителям и навестить брата. Может, хоть восстановлю отношения с родственниками. Сегодня нужно сходить к пруду и послушать, что говорят.

— На будущее старайся сдерживаться, — посоветовал он. — Тебе повезло, что нарвалась на здоровенных лбов, были бы это подростки, могла бы и убить. Не всегда нужно лупить со всей дури, а в вашем случае в драке не было необходимости. Не та компания и не те время и место, так что вас не убили бы и не было бы коллективного секса, а унижение можно перетерпеть.

— Не хочу я терпеть унижения! — сердито ответила Вера. — Не для того я рвусь к силе!

— Эк как ты разошлась, — неодобрительно сказал глюк. — Сила — это хорошо, но пускать её в ход по любому поводу — верный способ попасть в неприятности. Мне странно, что приходится это объяснять. Вроде уже не молодая сопля. Иной раз слово бьёт сильнее кулака, бегство не позор, и намного умнее промолчать и запомнить. Через неделю тебя разведут с Василием, а через десять дней ты закончишь работу с памятью и созреешь для тренажёров. Мы движемся в нужном направлении и намного быстрее, чем я думал. Твоё одиночество — явление временное. Сейчас ты набиваешься в друзья, а потом будут набиваться к тебе. Пожалуй, я не буду тянуть с передачей памяти. В связи с этим нужно решить, куда будем пристраивать твоё тело. Есть мысли?

— Что-нибудь нашёл? — спросила она. — У меня нет никаких мыслей, это ты у нас не вылезаешь из интернета.

— В Москве есть отличные частные клиники, — сказал глюк, — но обращаться к ним с нашим вопросом... На твоей карточке уже тридцать миллионов, поэтому будет чем их уломать, вопрос в другом. Я почти уверен, что твоё лежание в добровольной коме всплывёт вслед за славой, а этого хотелось бы избежать. Я думаю всё провернуть в твоём родном Дмитрове. Там должны быть небольшие частные клиники со стационаром. Если заключить договор, оговорив ответственность за неразглашение, можно рассчитывать, что они будут молчать.

— Значит, я закончу с этой "икрой", пролежу десять дней в отключке и стану супером?

— Станешь, но только с моей помощью и не сразу, — ответил он. — На Земле много людей, в душе которых есть память, но они об этом даже не подозревают. Это те, кто уже умирал, но вернулся к жизни. Память открывается не сразу, и они вернулись в тело, не дождавшись её открытия. Я открою твою, но всё равно надо учиться. Информация в мозгу вспоминается последовательно и точно так же им обрабатывается. Душа может извлекать из своей памяти и воспринимать много потоков информации. Скорость и качество обработки возрастают, но этому нужно учиться. Сравни чтение книги по слогам и скорочтение, когда слова не читаются, а узнаются по их образу. Но при скорочтении ухудшается усвоение текста, а в случае с душой всё происходит наоборот. Ты удерживаешь в сознании не какой-то небольшой фрагмент знаний, а намного больший их объём, поэтому видишь не кусочек мозаики, а всю картину. А сейчас заканчиваем болтовню и ты займёшься гимнастикой. И не надо морщиться, уже отдохнула от вчерашнего. На будущее нужно придумать безопасный способ сбрасывать раздражение. Не знаешь, у вас продаются резиновые ростовые куклы?

— Для секса, что ли? — спросила Вера. — Не знаю, я о них только читала. А зачем она мне?

— Можно и для секса, если тебе приспичило, — съехидничал глюк, — но я имел в виду другое. Японцы в фирмах лупят резиновые куклы своих начальников и неплохо снимают негативные эмоции. У этой нации много странностей, но если это работает у них, почему бы не попробовать нам?

— Издеваешься? — сказала она. — Эту гадость делают только в женском исполнении, во всяком случае я не слышала о мужских. Вот если бы у меня была кукла с твоей физиономией, я опробовала бы японский опыт!

— Ты ещё будешь по мне скучать, — засмеялся он. — Пожалуй, я действительно сюда наведаюсь. За десять лет ты станешь родней, чем сёстры. Я с обеими за всю жизнь столько не разговаривал, сколько болтаю с тобой. В родном мире воровать нельзя, на Мирт я больше не сунусь, а у вас для таких, как я, раздолье! А если ты высоко взлетишь, то не нужно будет и воровать. Устроишь на хлебную должность по блату? Вообще-то, тебя даже можно взять в жёны, если дождёшься. Я мужчина видный. Если на тебе женюсь, подарю вторую молодость, и не один раз. Мы так долго живём за счёт омоложения.

— Интересное предложение, — сказала Вера. — Я подумаю. Омолаживаетесь таблетками?

— Через душу влияем на тело. Я не врал, когда говорил, что это невозможно. Просто это настолько сложно, что сам человек выполнить не в состоянии. Омоложение и коррекцию внешности делают только машины. Возьму тебя на Родер и сделаю красоткой!

Глава 6

— Ты сейчас дома? — спросил Василий. — Жди, я скоро приеду. Съездим в загс и закончим наши дела.

Сегодня прошёл месяц со дня подачи заявления, и Вера сама хотела позвонить мужу, но он опередил.

— Незачем тебе приезжать, — отказалась она, — я прекрасно доеду на метро, а у твоей пассии не будет поводов для ревности. Ты нас хоть познакомишь? Увидит меня и поймёт, чего ты из-за неё лишился. Тогда будет больше ценить.

— Она работает и после свадьбы будет работать. Не из-за денег, просто не хочет бросать работу. Приезжай, я тебя встречу.

Он ждал у станции метро, подняв воротник куртки и засунув руки в карманы. Было холодно, ветрено и временами моросил дождь.

— Мог бы подождать дома, — сказала Вера, — Незачем стоять на ветру.

— Ты ещё больше похорошела, — заметил Василий. — Если бы не любил Ирину, я не отпустил бы тебя такую.

— Немного усложнил бы мне жизнь, — сказала она. — Развелась бы через суд, но тогда ты так легко не отделался бы. Не потому, что мне нужны деньги, а из принципа.

— Забрасывают деньгами поклонники? — предположил он. — Дай руку и пошли к машине. Погода действительно мерзкая, ещё простынешь.

— Приятно, когда о тебе заботятся, — сказала Вера. — Пройдусь с тобой под руку в последний раз. Ты не угадал: поклонники появились, но деньги не от них. Ладно, что мы говорим обо мне, мне интересно узнать о тебе. Когда свадьба?

— Сегодня с тобой разведусь, а завтра подадим заявление.

— Твоя Ирина знает, что у вас не будет детей?

— Я обследовался, и врачи сказали, что это решаемо. Нужно пройти курс лечения, а если оно не поможет, есть другие способы.

— Чего только не сделаешь ради любимой женщины! А со мной ты не стал обследоваться, сходил несколько раз к врачам, а потом махнул рукой и занялся делами.

— Сейчас лучше лечат, — сказал муж и разблокировал дверцы машины. — Садись рядом.

Доехали быстро, оставили машину на стоянке и под начавшимся дождём поспешили в загс. В нужный кабинет была очередь, и пришлось с полчаса подождать, после чего они получили свои свидетельства о расторжении брака. Василий предложил уже бывшей жене подвезти к станции метро, но Вера отказалась. Ей почему-то стало грустно, на глаза навернулись слёзы и захотелось побыть одной.

— Зря отказалась, — сказал не заметивший её состояния Василий. — На улице по-прежнему идёт дождь. Не скажешь, чем думаешь заняться? Конечно, это теперь не моё дело...

— Я не делаю из этого секрета, — ответила она. — У меня по твоей милости испортились отношения с родственниками, поеду их восстанавливать.

Он хотел на прощание обнять, но передумал и быстро ушёл. И хорошо, а то она могла не выдержать и разреветься.

— Перестань цепляться за прошлое, — сказал глюк. — Было и прошло!

— Что ты понимаешь! — рассердилась Вера. — Пусть не было любви, но мы вместе прожили двадцать лет! Я видела от Василия мало плохого и много хорошего, и в том, что он полюбил другую, больше моей вины. Пусть это прошлое, но мне нелегко его забыть!

— Можно помнить прошлое, но глупо им жить, — тоже рассердился он. — Дождь немного утих, поэтому перестань киснуть и иди ловить такси. Отказалась от машины, так теперь мокни.

Мокнуть не пришлось, потому что к загсу подъехало такси с молодой парой. Дома она была через полчаса, повесила сушить куртку и позвонила матери. Пришлось сделать несколько звонков, прежде чем ответили.

— Это ты, Вера? — спросила мать. — Приехала, сунула деньги и исчезла на два месяца!

— Могли бы и сами позвонить, — сказала она. — Я звоню не просто так, а отчитаться. Сегодня развелась с Василием...

— Надо было сделать это давно, а не сейчас, когда ты никому не нужна! — сердито сказала мать. — Когда приедешь к нам, познакомишься с новым соседом. Служил в армии и недавно вышел на пенсию. Их увольняют молодыми, так что он тебе подойдёт, лишь бы ты сама ему подошла. Он подполковник, поэтому пенсия должна быть большая.

— Там посмотрим. Я звоню не поплакаться, а для того чтобы узнать адрес Валентина. Ты только сказала, что уехал в Тулу. Хочу его навестить, а потом приеду к вам.

— Хорошее дело, — одобрила мать. — Светочке скоро рожать, поэтому можно купить что-нибудь для ребёнка. Записывай адрес...

Закончив разговор, Вера включила компьютер и посмотрела, чем удобней ехать. Мать сказала, что брат живёт недалеко от автовокзала, и у неё автовокзал был рядом, поэтому выбор пал на автобус. Успела на рейс в одиннадцать тридцать и на него были билеты, поэтому в три часа вышла из такси у девятиэтажного панельного дома, в котором жил Валентин. Брата дома не было, и ей открыл мужчина лет шестидесяти, с хмурым лицом и взлохмаченными седыми волосами.

— Вы к кому, девушка? — спросил он, увидев молодую, спортивного вида женщину, элегантно одетую и с саквояжем в руке.

— Я сестра Валентина Вера, — ответила она. — А вы отец Светланы? Я рассчитываю у вас погостить день-два, но приехала без приглашения и никого не предупредила, поэтому если трудно меня принять, то сегодня же и уеду.

— Иван Алексеевич, — представился он и отступил в прихожую, чтобы она могла войти. — Входите, пожалуйста. Поставьте свой саквояж. Позвольте, я за вами поухаживаю.

Он помог снять куртку и достал из обувной тумбы новые тапочки.

— Обувайте и проходите в комнату. Валентин на работе, а Светлане я сейчас скажу. Я представлял вас совсем другой.

— Я и была другая, — ответила она, осматривая гостиную. — Можно сесть на диван?

— Будьте как дома, — сказал ей Иван Алексеевич. — Мы не шикуем, но вас принять сможем, так что никуда сегодня не уедете.

Он ушёл в другую комнату и вернулся с молодой женщиной, которая с трудом добралась до дивана и села рядом с Верой. Когда-то стройная фигура Светланы вздулась большим животом, который казался ещё больше из-за её низкого роста. Лицо было красивым, только сейчас не тянуло им любоваться.

— Зря вы встали! — сказала Вера. — Видно же, что вам плохо. Давайте я пересяду в кресло, а вы ляжете.

— Сидите, — остановила невестка, — я и так почти всё время лежу. Дня через три-четыре рожать, а я боюсь! Видите, какой он большой. Вы Вера? Я представляла вас старше и не такой... худой. Муж много о вас рассказывал.

Вера отказалась от предложенного обеда и до прихода брата общалась со Светланой. Сначала сидели в гостиной, а потом ушли в спальню, где Света легла на кровать, а гостья села рядом с ней на стул. За два часа она многое узнала о новых родственниках, а о себе старалась не говорить, чтобы меньше врать. Пришедший с работы брат её не узнал.

— У нас гости? — сказал он, зайдя в спальню. — Познакомишь с подругой?

Сам он изменился мало, только раздался в плечах и поменял причёску.

— Почему нас кто-то должен знакомить? — спросила Вера. — Брат, называется!

— Вера... — растерялся Валентин. — Как же так?

— Да вот, решила вас навестить. Ты даже не звонишь, поэтому взяла адрес у матери и примчалась. А тебе разве не сказал Иван Алексеевич?

— Отец куда-то вышел, — ответил удивлённый брат. — Я не верю глазам!

— А ты поверь. Я расскажу о себе, но позже. Сегодня и завтра у вас погощу, так что будет время поговорить. Пока нет старшего поколения, сделаю вам подарок. Извините, ребята, но я ничего не покупала, потому что не знала ни того, что вам нужно, ни размеров. Подарю деньги, а вы сами купите всё, что нужно. На этой карточке двести тысяч, а здесь записан код.

— Я ничего не возьму от твоего мужа! — отказался Валентин.

— А при чём здесь муж? — изобразила удивление Вера. — Это мои деньги, а я с сегодняшнего дня свободная женщина. Чему ты так удивился? Неужели я не имею права развестись?

— А откуда тогда деньги? — спросил брат. — И как ты могла так помолодеть? Неужели сделала пластику? И твой лишний вес...

— Моя молодость — следствие двух месяцев голодания, им же убрала лишний вес. Денег я у Василия не брала, он только купил мне квартиру. Больше ничего говорить не буду. Имею я право на маленькие секреты? Считай, что меня финансирует будущий муж. Ты лучше не задавай вопросы, а удели внимание жене. Что ты с ней сделал, изверг?

— У них в семье была двойня, — начал оправдываться Валентин, — я думаю, что будет и у неё. Можно было посмотреть на УЗИ, но я не верю в безвредность ультразвука, да и не поможет ей это. Через три дня родит, тогда узнаем.

— Несправедливо это, — сказала Вера, обняв Светлану. — Нам и вынашивать, и рожать, а вам только получать удовольствие. Когда вы в древности тащили мясо в пещеры, это было обосновано, а теперь многие женщины обеспечивают себя сами. Ладно, что об этом говорить! Кажется, пришёл Иван Алексеевич.

Выяснилось, что отец Светы вернулся из магазинов с двумя сумками деликатесов, чтобы отметить приезд снохи. Валентин обедал на работе, поэтому стол накрыли к ужину, а до этого Вера беседовала с мужчинами. Она уже знала, что Иван Алексеевич три года назад демобилизовался из армии и переехал в Тулу, где у него была доставшаяся от брата квартира. Жену он похоронил за год до ухода из армии, а вторая дочь вышла замуж и жила в Челябинске. О себе Вера повторила то, что уже сказала Валентину, и записала свой московский адрес. К шести часам объединёнными усилиями приготовили праздничный стол. Света быстро поужинала и была отправлена в спальню, а остальные ели дольше.