Флёр Райдекс:
— Я не знаю конструкций фундаментов, нужно, чтобы меня научили разбираться и все показали. Тяжелого физического труда я не боюсь, — ответила я с уверенностью. В конструкциях зданий немного разбиралась (нужно историку), но не захотела признаваться.
Начальник отдела потянулся к книжному шкафу, но передумал и посоветовал:
— Сходите-ка вместе с Ирой в лабораторию на первый этаж и узнайте, когда будут распаковывать привезенные грунты. Татьяна Владимировна, и вы с ними, пожалуйста. Покажите все на практике, уговорите лаборанток, чтобы при вас вскрыли.
— Мне же показывали, — попробовала отказаться Ирочка.
— Ты в поле не ездила, еще посмотри. Иди давай! — не принял отказа Петр. Мне даже показалось, что хочет задавить девочку с высоты своего роста, собственно, морально задавил ростом. Она послушно закивала головой и поднялась. Татьяна Владимировна намного сильнее характером, хотя тоже маленького роста.
Заходим в лабораторию, и как раз вовремя. Само помещение на первом этаже окнами на улицу. Слева от входа стоит умывальник, справа у внутренней стены электропечи, а столы около окон. По центру большой комнаты вытяжка. Около дальней от входа поперечной стены два шкафа. Все совсем неновое, как рассказали, куплено на заводе-банкроте.
Сомнительный подход к снабжению этой организации, если учесть то, что я раньше увидела и услышала. Вспомнилась контора "Рога и копыта" из романа "Золотой теленок", правда, тут не так печально.
В лаборатории работали две женщины в белых халатах, лет 35-40 по мерках этого времени. Не такие маленькие, как Ирина и Татьяна, но ростом мне до подбородка. Это что, я самая высокая женщина в "ЗападГеоСервис"? В поликлинике лаборантка была толстой теткой, по другому и не скажешь, эти же лишним весом были не слишком обременены. Галина Евгеньевна Пескова, кучерявая крашеная блондинка, и вовсе смахивала фигурой на худого мальчишку. Анна Ивановна Иванова, брюнетка с мягкими чертами лица, тоже была плоскогрудой, но талия была тоньше, а бедра шире, чем у Галины.
— Здрасте, и вы к нам? — неожиданно грубым голосом спросила Галина.
— Да, к вам. Грунты показать девочкам, — объяснила Татьяна Владимировна.
— Так я же показывала Ирочке. И Оксана вроде чертежницей устроилась, — озадаченно сказала Анна. — Или я что-то напутала?
— Ничего не напутала, Ире полезно повторить, а Оксане узнать.
— Ладно, смотрите сюда, — Анна, и до того вскрывавшая пакеты с образцами, показывала бирки и комментировала:
— Это песок мелкий, это песок средний, вот суглинок пылеватый, снова песок средний, а это супесь моренная. Это насыпной грунт...
— Можно я попробую определять, — я запомнила то, что показывала лаборантка. Вскрывала, называла, смотрели бирку и думали, ошибся ли геолог.
Татьяна Владимировна, пользуясь случаем, объяснила, как на ощупь определять крупность песка и отличать моренные глинистые грунты от пылеватых на ощупь и по цвету. Я глядела, запоминала и ее слова, и сама внимательно разглядывала образцы. Потом спросила:
— Зачем щупать, ведь хорошо видна структура образцов. Я уже с первого взгляда вижу, какой грунт.
— Поздравляю, у тебя хорошее зрение, а я плохо вижу, — ответила старушка. Правда, я и так видела, как она в очках работает.
— Еще хотелось бы увидеть глину, а то тут показали только супесь и суглинок.
— Глина редко попадается. Она похожа на сливочное масло.
— Владимировна, если можете, кратко расскажите мне закономерности залегания грунтов, — я попросила, не надеясь, что все сразу выложит.
— Если тебе интересно заниматься геологией, я дам тебе, милочка, всю нужную литературу, — довольно пообещала Светлячкова. — Что непонятно будет, все объясню.
— Вы мне только образцы показали. Можно увидеть монолиты? — я задала вопрос, который был у меня с самого начала. Анна вздохнула и провела нас в другую комнату, разделенную на две части. В меньшей части было два стола с компьютерами, шкаф и тумбочка с зеркалом. В большей части хранились упакованные цельные образцы грунта, больше всего супеси и суглинки, но были и, как мне сказали, керны известняка и других твердых пород. Анна и Татьяна мне все показывали и объясняли: Ира, пока мы переходили из комнаты в комнату, тихо ушла. Потом объясняли правила отбора и упаковки образцов.
— Вы мне такие вещи рассказываете, очень простые. Неужели не всегда эти правила выполняют? — я даже удивилась, когда мне рассказывали, например, что не надо бросать бирки в песок с водой внутрь пакета.
— Да, приходится критиковать мужиков за такое, — вздохнула Анна. — А вот Саша Станкевич молодец, он единственный, кто отдельно складывает в ведро или большой пакет образцы текучей супеси и водонасыщенного песка, чтобы другие образцы не замочить.
— И правильно делает, а то, бывает, написано в полевом журнале супесь твердая, а у вас в таблице текучая, — добавила старушка.
Незаметно разговорились о посторонних темах, и Галина подошла, воняя табаком изо рта. Я поморщилась, а лаборантка мгновенно среагировала:
— Знаю, что надо бросать, но не могу.
— Не хочешь или не можешь? Если очень хочешь, помогу.
— Ай, не знаю. Ксюха, ты что, доктор? — спросила Галя.
— Нет, не доктор, но научили кодировать от всяких зависимостей. И не надо меня Ксюхой называть.
— Ты же говорила, что то ли историк, то ли социолог, — спросила Владимировна.
— Да, так и есть. Сейчас, если разрешат, геологом попробую стать.
— Разрешат, станешь, не переживай. Не знаю, зачем тебе это надо, но станешь.
— Я была школьной учительницей по химии, а теперь начальница лаборатории, — поделилась Аня.
— А как же дети? Их же надо кому-то учить, — я неприятно удивилась.
— Оксана, я семь лет работала учительницей, и работала на неполную ставку, перед увольнением было двенадцать часов в неделю. Хотела себе побольше часов учебной нагрузки, но мне не давали. В нашей школе больше всего зарабатывают пенсионерки. Им доплата за стаж, за категорию, и директорша дает столько нагрузки, сколько они просят. Одна такая рассказывала, что надо и детям помогать, и ремонт в квартире делать, и за новую машину платить кредит. Я попробовала возмущаться, так мне заявили, что пусть родители мне помогают деньгами, если маленькая зарплата. Директор узнала, так не допустила меня к квалификационному экзамену на повышение категории. В конце концов я ушла сюда. И зарабатываю столько же, если бы мне дали полную нагрузку в школе с доплатой за категорию, — рассказала старшая лаборантка.
— Они же пойдут на пенсию, и что тогда, кто будет работать? — я удивилась. — И почему вы не пожаловались в районный отдел образования.
— Ты как будто не знаешь реальной жизни. Бесполезно жаловаться. И найдутся рано или поздно девочки после института, которые будут учить детей. Не говоря уж о том, что не хочу обратно в школу. Тут лучше, спокойнее.
— И мне в этой лаборатории хорошо, — добавила Галя.
Мы еще поговорили, и я и Татьяна Владимировна вернулись в кабинет. И тут приятный сюрприз: мне привезли новый компьютер. До того в отделе было семь действующий компьютеров и разобранный резервный, на котором раньше работал мой Саша, он так рассказал:
— У нас зимой выгнали Лёху Сячинтова, и я забрал его компьютер, на котором стоит "семерка", себе. Мой старый совсем устарел и барахлил, там двухтысячная Винда, и даже разъемы давно устаревшие. Карпов прицепился, было, но я в ответ на замечание, что не следовало забирать, попросил мне купить другой аппарат, и директор махнул рукой. Компьютер Андрея Ляхова сейчас у Иры.
На столе, за которым я работала, незнакомый мужчина собирал компьютер. Татьяна Владимировна, увидев это, подошла к книжному шкафу, выбрала несколько книг и брошюр и торжественно вручила мне со словами "Изучай, потом проверю", показав, что самое важное. Я заткнула уши половинками ватного диска и села в углу. У меня нет абсолютной памяти, но нас обучали методам улучшения способности запоминать огромное количество информации, и постоянно тренировали. Учителя говорили так: "Все наши электронные устройства отлично помогают фиксировать и хранить информацию, но вы не должны быть беспомощны, когда их нет, или не все могут сохранить. Поэтому ваш мозг должен быть способен обходиться без них настолько хорошо, насколько это биологически возможно". Вот и сейчас, я, читая текст, запоминала справочные данные с первого раза. Все прочла, закрыла глаза и полностью вспомнила. Потом то, что надо было осознать, вдумчиво еще раз прочла и уже заканчивала прогонять в памяти, когда меня потрясли за плечо.
— Оксана, просыпайся, — это Саня подошел.
— Я не сплю, я учу.
— Давай проверим, — предложила Татьяна Владимировна. Она задавала вопросы, а я отвечала. Сначала проще, потом все сложнее. Наконец замолчала, подумала секунды три и сказала:
— Молоток! Все запомнила. Может, ты еще и таблицы для расчета модуля деформации и других характеристик знаешь?
— Да, знаю. Проверяйте, — я засмеялась, откровенно потешаясь над попытками подловить меня на незнании. Бывало и сложнее, причем намного! Некрасиво годиться, но я не смогла удержаться, и есть чем. Тут уж мой дорогой стал меня проверять.
— Кувалда, — ляпнула наша бабушка и взялась за телефон:
— Петя, подойди сюда. Чего? Так Оксана все, что нам надо по минимуму для работы, выучила за полчаса.
К этому времени я уселась за свой новый компьютер, куда уже успели установить Автокад, и только запустила копирование архива из машины Нины, как зашли начальник отдела и директор.
— Здравствуйте, как дела? Оксана, как успехи? — спросил Павел Васильевич, масляно улыбаясь. Я как-то видела, как с ним флиртуют женщины из проектного бюро и из бухгалтерии, но ни я, ни Нина не любили с ним заигрывать. Ирочку он не трогал.
— Отлично, все выучила.
— Да? Тогда скажи, чем отличается мергель глинистый от мергеля известкового.
— В глинистом мергеле глинистых частит от 50 до 75 процентов, а в известковом от 25 до 50 процентов глинистых частиц, — я, вызывающе скучая, дала ответ.
— А как рассчитать модуль деформации водонасыщенного пылеватого песка по динамическому зондированию?
— Прочностные характеристики водонасыщенных пылеватых песков по данным динамического зондирования не рассчитываются. В случае, если таковые обнаружены, и имеется только динамическое зондирование, необходимо провести статическое зондирование, — я четко ответила.
— Как надо, вы выучили отлично. Поздравляю, — и Павел Васильевич попробовал меня обнять и поцеловать. Но он же мне очень неприятен-н-н-н... Наглый, уверенный в себе и немного харизматичный мужчина средних лет, но как личность он мне отвратителен почти как нахальный бомж. Совсем не мое по характеру. Потому я, ловко вильнув в сторону, пожала его правую руку, сдержанно улыбаясь.
— Спортом занимаешься? — спросил директор, сильно пожав мою ладонь, взаимно причем.
— Для себя, чтобы фигуру поддерживать. Профессионально нигде не выступала.
— Ты поаккуратнее, чтобы здоровье не загубить, — влез в беседу Волков. — Я на этом погорел.
— Значит, хватит сил копать шурфы, — проигнорировав Лёню, предупредил Карпов, глядя с нехорошим намеком в глаза. Ну и пусть, ложиться под него не буду. Но директор, увидев мой ответный жесткий взгляд, переменил тему и стал серьезно объяснять:
— Иногда бывает такая ситуация, что где-то далеко вскрывают при бурении малой установкой водонасыщенные пылеватые пески и проводят динамическое зондирование. Большую машину отправлять невыгодно, да и УДВэшку по возможности не используем на особо ответственных объектах. Поэтому для начала смотрим состав песка по фракциям. Если он незначительно отличается от песка мелкого, то пишем, что на объекте песок мелкий, а не пылеватый, и в сводной таблице указываем немного другой гранулометрический состав. Тогда мы, имея результаты динамического зондирования, переводим их в статику и по ней приводим характеристики. Понятно?
— Да, понятно, только насколько допустимо так делать? — я засомневалась, что так можно.
— В этой конторе иногда можно даже то, что нельзя. Я пробую кое-что пресечь, но не все получается, — тут уже Светлячкова недовольно влезла в разговор.
— Не бойся, девочка, половина Питера на таком песке построена, — подбодрил Карпов.
— Я давно не подросток, чтобы меня девочкой называли.
— Хорошо, не будем. Дайте ей какой-нибудь объект, — приказал Павел Васильевич.
Мне дали материалы, которые должна была Ира обрабатывать, а именно трассу газопровода. Взяла у своего дорогого по сети похожие объекты, оформила план, сделала на бумаге в черновом виде скелет разреза и нанесла, как говорят, литологию, то есть разные типы грунтов, пользуясь таблицей из лаборатории. Воды не было в скважинах. Набрала данные зондирования и распечатала. Разделила по прочности и соединила пласты между скважинами. Нанесла образцы и отдала все материалы Татьяне Владимировне.
Наша нормоконтроль тщательно все просмотрела, кое-что исправила и сказала набирать сводную таблицу. Разумеется, все неясные моменты мне объясняли. Тоже получилось. К вечеру сделала сводную таблицу и вычертила в электронном виде разрез. На следующий день за три часа все доделала.
Перед обедом заходил и смотрел наши успехи начальник отдела. Почеркал пояснительную записку у Иры, а меня похвалил, немного подправив. Я еще спросила, что с моей обязанность размножать технические заключения, а Петр спросил у Светлячковой:
— Так что с Ириной, вы сможете подготовить из нее геолога?
— Про полевые работы ничего не скажу. Для камеральных работ такого как Сечин смогу, до уровня Волкова или Баженова не дотянет, — обреченно вздохнула наша старушка.
— Ясно. Ниночка, дорогая, любимая, просто обожаемая наша работница! Если ты не выручишь, никто не поможет! Я все понимаю, но, пожалуйста, попробуй натаскать Иру на чертежницу, — стал умолять, обнимая одной рукой, начальник отдела.
— Не хочу с ней мучиться, Ира ж быстро не научится, — улыбаясь, Нина попробовала отказаться.
— Ты попробуй, пожалуйста.
— Заставлять не буду, если будет отлынивать, — нехотя согласилась наша чертежница.
— Ира, до конца твоего испытательного срока полтора месяца, — вот с девочкой Петр заговорил жестко. — С самого начала было ясно, что ты нормально не потянешь полевые работы. Камеральные работы у тебя тоже не пошли. Ты уж не обижайся, но геологом работать не можешь. Мы можем с чистой совестью уволить тебя. Но, если Оксана будет работать геологом, то ты можешь стать второй чертежницей вместо нее и размножать отчеты. Так что, пишешь заявление на увольнение или будешь чертежницей?
— А как это на зарплату повлияет? — огорченно спросила Ира.
— Ты уже в пролете, поздно спрашивать, — терпеливо объяснял Дубровский.
— Хорошо, я согласна.
— И во время работы твой телефон будет у меня на хранении, — Нина выдвинула условие.
— Так в нем все дело? — начальник все понял.
— Не только, — влезла Татьяна Владимировна. — Даже без этой игрушки с нее не вышло бы хорошего специалиста. Зато из Оксаны Сосновской может получиться отличный специалист.
