Флаг РФ уже висел с 23 февраля над мэрией, но почему-то на обычной удочке. Никто не пробовал снять. Потому что накануне горстка бандеровцев додумалась устроить и собрать патриотический митинг. Ага, собрали около тысячи своих врагов... Хорошо что милиция помешала устроить расправу над украинскими патриотами.
Большая группа туристов, молодых спортивных парней и девушек, приехала на трех микроавтобусах на Ай-Петри покататься на лыжах. Подъем был долгим и изматывающим, шутка ли двадцать километров серпантина, и каждые сто-двести метров поворот на 180 градусов. Внизу у подножия гор английская зима с сыростью, но без снега, в горах же снег и гололед. Красота, хоть очень даже привычная русским.
Филиппова поморщилась: "Красиво, но как целый день поработаешь в двадцать мороза на ветру, так и этой красоты неохота."
— Еще веселее лежать с винтовкой в снегу часами, — заметил спутник. — Экзотики хорошо бы.
— Не всегда она хороша. Экваториальные джунгли для нас опасны без прививок, да и вода там стрёмная. Я уж молчу о других планетах, или чужая микрофлора, или дышать нечем.
— Как будто ты была там.
— Зачем бывать там, и так понятно, — хмыкнула спутница. Капитан сделал зарубку в памяти.
Отдохнуть бы, но вот только после подъема на плато направились к Перепелиной горе, на двух микроавтобусах слезли и стали готовиться к спуску, а третий поехал к белым шарам, похожим на мячики для гольфа. Там их встретил пост охраны. Дневальный вышел и сказал:
— Проезд запрещен, охраняемая зона.
— Мальчик, вызови старшего караула, — роскошная зеленоглазая брюнетка так улыбнулась солдату, что тот не мог устоять. Явившийся лейтенант нагрубил:
— Чего приперлись? Не видите, что тут охраняемая зона?
— Ой, мы же посмотреть приехали...
— Издалека смотрите. Может, еще и внутрь пустить?
— Ну пожалуйста, пустите нас, — попросила обворожительная смуглянка с великолепными зелеными глазами. — И не предупреждайте никого.
Через полчаса российские специалисты уже разбирались с главной радарной станцией Крыма. На очереди было ПВО. По поводу последней русские офицеры крыли многоэтажным матом хохлом. Почти все установки С-300 надо было заново оснащать электроникой: старая была раскурочена ради золота, серебра, палладия и даже меди.
С Симферопольским отделением СБУ пришлось повозиться, отслеживая отдельных офицеров по всему городу и Крыму. Какая ни есть, но это спецслужба. Майор Сивоконь попробовал с группой верных людей атаковать группу прикрытия, поняв, кто такая. Причем хитро с двух сторон. Но в самый неподходящий момент, когда он сидел в машине и ждал результата, постучали в окно, и эсбэушник увидел целую толпу мужиков с подручным оружием. Майора вытащили и передали его же бывшим сослуживцам.
После захвата контроля над управлением аэродрома Бельбек стало совсем просто. А с ним пришлось повозиться. Сначала захватили зал приема делегаций, потом ангары, а напоследок и караульное помещение. В том, что караул не сопротивлялся, а оружия у него не было, опять постаралась лейтенант Филиппова. Капитан спецназа, сначала принявший идею подчиняться лейтенанту совсем уж без восторга, вдруг понял, что она сильно облегчила выполнение задачи всей группировке. Ну а когда Филиппова уезжала, всей группой скинулись на гостинец.
Если сначала лейтенант Филиппова еще и книжку читала за городом, в городах же на людей глядела, то потом по дороге с объекта на объект только спала и ела. Сеансы быстрого гипноза сильно выматывали молодую женщину, которая раньше, во время обучения в Институте Специальных и Силовых Мероприятий, тренировалась, но не столько же. Давление гипнозом и силой воли очередного чина, внушение нужных установок, передача куратору, и мчаться к следующему.
Двадцать шестого февраля боевики Мерджлиса и бандеровцы пошли на штурм здания крымского парламента одновременно сражаясь с крымским ополчением. Им удалось прорваться к крыльцу, но первые вылетели обратно, задыхаясь от слезоточивого газа. Толпа с украинскими флагами пришла в замешательство, а пророссийски настроенные крымчане полезли на них, оттесняя от здания. И все снималось.
Но лейтенант Филиппова занималась и дальше обработкой опасных деятелей, чуть позже отслеживала ситуацию на полуострове. Третьего марта её посадили на военный самолет, следующий обратным рейсом в Ростов-на-Дону, а оттуда в Москву. Петровский нашел время поблагодарить красотку за помощь. И так сумели бы, но шансы, что будет скандальное противодействие, надо было исключить.
Флёр Райдекс (от первого лица):
Я почти не помнила, как меня везли в Москву, была как стукнутая от эмоциональной усталости. Мой Саша говорит, что когда я совсем не думаю и сонная или очень уставшая, то по интеллекту ненамного выше обычной женщины на работе в каком-нибудь инженерном отделе. Может и так, но я как раз такая была, когда из Крыма возвращалась. Мне было все равно, как прекрасен этот край с воздуха, потом только вспомнила. Сидела и смотрела в иллюминатор, сопровождающий только приглядывал за мной. Еще по дороге в аэропорт сунул в руку чашку, я думала, что чай. Отхлебнула и отказалась.
— Пей! Тебе надо для снятия напряжения, — потребовал капитан.
— Не могу, максимум крепленое хорошее вино.
Притащил, сунул в руку кружку с ароматной желтой жидкостью, сладкой и крепкой. Заснула от неё над Крымом.
Расслабилась, но не отдохнула. А на душе легко. Русские войска встречали с большой радостью жители Крыма, а местами сами прогоняли украинских националистов. Но это не помогло бы, если бы не мы. Я не раз слышала вполголоса угрозы типа: "Подождите, наши придут, вы кровью захлебнетесь". Когда могли, сообщали про них.
Сейчас сыро и прохладно, но весной, летом и осень прекрасно на полуострове. Потому и крови много за него проливалось.
Но про прекрасно я не совсем права. Ездила много по нашему региону, многое видела. Где-то дороги и дома разбиты, но много где все отремонтировано или приводят в порядок. Тут все хуже. Украинцы почти ничего не делают для курортного региона, все изношено, разбито. Северная часть европейской части России, Смоленская, Псковская, Тверская и другие области не имеют никаких доплат за плохой климат, и в тоже время условия для сельского хозяйства намного хуже, чем к востоку и юго-востоку от Украины, и на самой Украине. Дороги у нас и дома ремонтируют, приводят в порядок, строят, много перекапывают дорог под замену труб, в Крыму этого нет.
Говорили мне не раз, что люди должны сами крутиться, чтобы зарабатывать, а не надеяться на кого-то. Я поняла, о чем речь. Но государство не должно бросать людей на произвол судьбы. И не только потому что не всегда получается людям самим зарабатывать. Берем Беларусь. Там на юге колхозы процветают, у людей огромные парники, даже вводят в посевные площади в зараженной зоне. На севере Витебской области много колхозов уничтожено, поля лесом зарастают. И не только потому что каратели сотнями деревни сжигали, а еще и из-за более холодного климата и низкой плодородности. Меня бесит двуличие, когда их президент говорит о заботе про людей, а вместо чистых земель засаживают радиоактивные ради больших урожаев.
Время двуличия, очень хочу это исправить, но пока не получается. На Тормансе не получилось, может, тут выйдет. Но там для подстраховки должен был остаться член экипажа, тут я одна из моей эпохи. Ошибиться нельзя, но и капитализм тут гуманный. Дилемма: жить в таких условиях можно, но нельзя все оставлять как есть, потому что как есть не останется. Мера главное.
Пока приходится гипнотизировать крымских нелояльных управленцев, чтобы не помешали нам. Цена отказа — кровь людей. Знаю и понимаю, что нельзя вмешиваться в волю человека, но есть две причины нарушения запрета. Это необходимость предотвратить геноцид, и, что не менее важно, наши враги миллионам людей промывают мозги.
Я умом понимаю людей прошлых эпох, когда им надо было убийц убивать, но как же самой тяжело бороться со злом его же оружием. Плакалась Саше, а он: "Терпи, феечка, терпи. Клин клином вышибают. Ты или никто. Если не сделаешь, сама знаешь какая беда придёт." Приходится, не теорией, а практикой. Но дальше стало немного легче.
Меня чего-то снова привели к директору ФСБ. Александр Васильевич лично поблагодарил:
— Молодец. Отлично поработала. Пиши заявление на получение гражданства, сегодня же будет пущено в ход. К ордену Героя России я предоставление уже написал, еще буду рассматривать, какое звание присвоить, капитана или старшего лейтенанта.
Я написала заявление, довольная, но тут вспомнила и переспросила:
— И как это повлияет, если я захочу заниматься политикой в составе коммунистической оппозиции.
— Такая она и коммунистическая, — засмеялся Бортников. — Сможешь, вот только у тебя будут проблемы, если их деятели узнают, что ты одна из нас. Ну и согласовывать свои ходы не забывай.
— Есть товарищ генерал, — я равнодушно ответила. Знала и раньше, что бывших сотрудников госбезопасности не бывает среди живых людей.
— Чем дальше заниматься думаешь?
— Что вы предлагаете?
— Удаленно будешь работать, и по вызовам. И тебе нужен опыт руководящей деятельности. Какие там на месте планы? — участливо спросил меня Васильевич.
— Этой весной самое время купить квартиру в кредит за рубли рядом с работой, и машину тоже. Много времени уходит на дорогу, и жизнь с родителями мужа не очень приятна.
— Зачем кредит? На премию купишь, и ещё останется, — с задней мыслью спросил меня Бортников.
— Чтобы не спрашивали, откуда деньги. А на всю премию куплю биткоины.
— Это же финансовая пирамида...
— Которая еще долго и высоко будет расти.
— А вот об этом поподробнее, — заинтересовался директор ФСБ. А я ведь не рассказала про аферу с биткоином, важнее были дела.
Бортников и Путин:
— Александр Васильевич, как ваша Кэмерон? Как вела себя в операции, какие впечатления от неё по окончании? — спросил Президент.
— Возмущалась, что неэтично мозги промывать, но сказала, что лучше так, чем допустить террор. Старалась на износ, ближе к концу отдыхала каждую свободную минуту. Она хоть и подготовленная на свой лад, но слишком честная и порядочная для ФСБ, и вообще для нашего времени. Но волевая и стойкая. Не должна сломаться, скорее уж будет мир переделывать под свои понятия о том, как надо жить. Не лбом будет стенку прошибать, а бить по уязвимым точкам. На своё благосостояние почти плевать.
— Пожалуйста об этом подробнее, — попросил Владимир Владимирович.
— Попросила премию биткоинами, хочет через три с половиной года обменять на рубли. Но сама за брэндовыми вещами не гоняется, как и за бриллиантами. Ответила, что большие деньги для неё инструмент для больших полезных дел. Не добрых, от которых послезавтра будет плохо, а на перспективу. Помогла конкурсу "СССР-2061" финансово, хоть и скромно. Сказала, что хочет, чтобы кой какие рассказы экранизировали.
— Кэмерон сознает реалии страны? Очень многое, что я делаю сейчас, раньше не было возможности делать, но надо было, — уточнил Путин.
— Там, где раньше работала, трудилась над эволюционным путем улучшения ситуации. Согласна с Булгаковым, правда, переделала его цитату с "разруха не в клозетах, а в головах" на "будущее надо начинать строить с менталитета". Фразу интересную сказала "Если долго смотреть в бездну, то из бездны на тебя начинают смотреть русские".
— Н-да, как вспомню девяносто девятый... Будем смотреть, чего добьется за десять лет. Выдайте премию биткоинами, только проследите, чтобы надежно все было. И с квартирой, если попросит, помогите проверить.
Александр:
Явилась моя красавица в среду пятого марта домой. Я из командировки еду, и тут звонит:
— Я закончила свои дела, теперь дома.
— Во прошаренная, перед днем армии слиняла, а перед женским днем вернулась, — пошутил Колька Смирнов.
— Она что, похожая на такую тварь? — я недовольно спросил.
— Вроде бы нет. Редко врет, но любит недоговорить или сказать правду так, чтобы неправильно поняли, — пожал плечами бурильщик.
— Не знаешь — не трынди.
— Все так говорят, а потом разводятся. Хотя сейчас удачно подцепил бабу, — ответил Коля.
— Ага, особенно в постели, — добавил Вова Сухов.
— Не только.
— Фотку покажешь, что подарила, — попросил Колян.
Домой являюсь, а Оксана как бревно лежит в кровати в прострации, а сама помятая. Стал переодеваться в домашнюю одежду, а она проснулась.
— Привет. Как дела?
— Нормально. Про тебя спрашивали, директор и начальник отдела с тобой будут разбираться. Главные новости из Украины, если интересны международные. И Олимпиаду выиграли. Кстати, что там хохлы несут про российские войска в Крыму?
— А как они хотели? Американский стиль? Мы же не чужды гуманизма, — интересно ответила Флёр Райдекс. Тут поднялась, взяла пакетик, поцеловала меня в губы и протянула мне. — Поздравляю с прошедшим праздником, мужчина мой любимый.
Открываю, а там красивая коробка, и в ней бутылка коньяка.
— Откуда?! — я офигел.
— Какая разница? Я не обо всём могу рассказать.
Угу, понятно. Бутылка без российского акциза. Жалко открывать.
— Заработала хоть нормально? — я спросил.
— Очень. Ищи квартиру, — ответила моя жена.
— В смысле? Я так понял, что не снять. Ты говорила, что рановато покупать в кредит, надо подождать. Время пришло? — я удивился.
— Да. Подумай, какая нам нужна, — нейтральным голосом сказала.
— Какие ваши пожелания?
— Решай и выбирай сам. Потом расскажешь, что и как. Я уже говорила, я не твоя бывшая, я за то, чтобы ты лучше ошибся, но сам больше думал и выбирал. Ты можешь, иначе не развелся бы.
Ладно, я стал смотреть объявления. Выбрал одну, и рассказываю:
— Если недорогую, то вот есть, пятый этаж в доме шестьдесят пятого года постройки с видом на комбинат ЖБИ, крайний дом, дальше по улице гаражи и частный сектор. Двухкомнатная. Однокомнатную не стоит, потому что есть много случаев, зачем вторая нужна. Цена...
— Получше найди без особой роскоши, — пробормотала Флёр Райдекс, не глядя на объявление.
— Вот, пока надо смотреть, но я бы начал с четырехкомнатной вот здесь. Дом в центре квартала, с одной стороны детсад, с другой большой магазин. В одном соседнем квартале гаражный кооператив, в другом сквер. Цена...
— Зачем четыре комнаты. Не многовато?
— Наша спальня, две детских комнаты для разнополых детей, ну и зал, он же для работы ночью, если кому-то одному надо. Комнаты кроме зала маленькие, да и зал не очень. Хрущевка семьдесят пятого года постройки. Поменьше этого дома. Ремонт давно не делался.
— А если мы только пару лет проживем, и потом в Москву, то зачем такая квартира? — точно захотела, чтобы я обосновал своё решение. Не первый раз, кстати, играем в такую игру: просит что-то выбрать или догадаться сделать, потом спрашиваем, почему так решил. И часто уходит от ответа, когда я спрашиваю, что надо сделать лучше. Говорит, главное, чтобы сам решал, а иногда и ошибался без большой беды. Идея-фикс появилась у неё, когда поняла, что моя бывшая это упертая штурман в семье: хлебом не корми, дай покомандовать.
