Так оно и было, обе длинные стены треснули сверху донизу. Да и на крыше шов между плит разошелся.
— Уже тут и бурили, и копали. Я не разрешаю второй раз тут все портить, — упирался завхоз. — И кабелей тут много.
Фиг с ним, поехали мы в областные "Электросети" разбираться. Захожу в отдел капитального строительства и спрашиваю начальника, Алексея Георгиевича, объясняю ему, что дали такое то задание.
— А, так мы отправляли обследователей, чтобы оглядели здание. Они материалы проектировщикам, и все.
— Дайте-ка эти материалы глянуть, — я попросил.
Долго копался начальник отдела, пока не нашел папочку. Угу, делалось для тех, у кого наша контора на субподряде, и должна была сделать техническое заключение по геологии. А в папочке все размеры здания с фотографиями и описаниями конструкции. Супер! До нас фундамент обследовали. Откопировал я, что надо, и полез смотреть, может, что про грунты написано. А там указано, что делались инженерно-геологические изыскания. Показываю начальнику отдела, он с понтом достаёт айфон и звонит:
— Сергей, у вас заключение номер
* * *
по подстанции? Поищите, пожалуйста.
Сидим, ждём. Мне чая заварили, сидим, треплемся за жизнь.
Тут нам приносят техническое заключение, я его листаю, смотрю и вижу, что всё сделано до нас. Спрашиваю начальника отдела, отчего так, звоним проектировщикам. Раскололись, что этот Алексей Георгиевич проектировщикам не передал данных по геологии, а те не спросили. Ладно бы не знали, но, получив папочку с материалами обследования здания, не увидели, что делалась геология, и нам заказали. Я уж не стал в лоб говорить, но от такого разгильдяйства офигел и заявил:
— Я не имею права самостоятельно отказаться от выполнения заказа, это пусть те, у кого мы на субподряде, должны снять заказ.
— Сейчас всё решим, — ответил Алексей Георгиевич.
— Хорошо, только обходными путями обеспечьте компенсацию по возможности, — я попросил.
Через полчаса мне начальник отдела позвонил и сказал возвращаться.
А в субботу я ходил на вечер встречи.
Сначала цветы купил, потом в школу пошел, и стал разглядывать любимые кабинеты. Сделали всё стандартно. А ведь как были у нас оформлены кабинеты физики, химии, биологии! Настоящие музеи из пособий. Стены обвешаны плакатами и таблицами, которые нашим Учителям доставали их знакомые и бывшие ученики отовсюду. В шкафах разные интересные модели и экспонаты, у меня остались еще фотографии. Бесит просто.
Кабинет биологии просто убил наповал. Не, вроде все хорошо. Светлые стандартные лакированные столы, стеклопакеты, пожарный извещатель, план действий при пожаре, зеленые обои под плющ... Но раньше мы и не знали, какие обои в кабинете. Всё в учебных плакатах, шкафы до потолка с заспиртованными образцами и гербариями. И десятки вазонов и кадок с растениями.
Потом с бывшими одноклассниками посидели и поговорили в нашем бывшем классе, и повидали классную учительницу, математичку. Я у неё, и потом других учителей, ухитрившись найти время, уточнил, какие учебники нужны для сдачи ЕГЭ на отлично, не себе, конечно. Химичка Оля, моя бывшая одноклассница, спросила:
— Зачем тебе надо? Племянник какой будет поступать или молоденькую девочку подцепил?
— Не совсем, давновато в школе не училась.
— Тяжело ей будет.
Дальше посидели в зале всей компанией, и потом в кабак. Не столько пили и ели, сколько за жизнь говорили, хвалились достижениями или байки травили. Кто где оказался, и то, что половина класса пришла, было чудом. Катя Селивончик даже из Киева приехала, где была замужем за владельцем автосалона.
Потом танцы, быстрые и один медляк, повезло с Катей, типа королевой нашего выпуска. Я на второй медленный танец пригласил Олю, стал кружить с ней, и тут вижу свою Оксану, стоит с обветренным лицом и на нас глядит изучающе. При виде нее споткнулся, но продолжил, кивнув ей.
— На нас какая-то девушка пристально глядит, — шепнула мне Оля.
— Это моя жена, — я ответил, сгорая от желания засмеяться.
— Это что за фигня?
— Я не шучу. Дотанцуем, и к ней подойду.
Поломала нам удовольствие от танца одним видом. Подошли к ней, я познакомил девчат. А потом с Оксаной за стол сунулся. Дима Быков стал было возмущаться:
— Посторонних сюда не надо.
— Даже свою жену?
— Твоя жена?! Мы же без пар пришли, — Дима сделал замечание.
— Я, пожалуй, пойду отдыхать после работы, — встала моя Оксана.
— Успокойся. Антон же отказался в последний момент, на его место садись, — защитила Оля.
Народ поморщился, но согласились. И тут моя жена как всегда всех хорошо слушала и спрашивала. Говорили разное. Она всё потом обобщает и записывает, делает выводы. Катя Селивончик, приехавшая из Киева, стала рассказывать:
— Там на Майдане так хорошо всё, душевно, особенно как чая попьешь...
— С психотропными препаратами, — добавила моя красавица.
— Вы что, как такое возможно? Там же хорошие люди борются с кровавым режимом...
— Чтобы убивать активистов Антимайдана.
— Так они ж за Януковича, — ляпнула Катя.
— Катя, какая муха тебя укусила? Украинкой стала? — Тут уж Лёха Серебряков удивился.
— Почему бы и нет? Скоро будем процветать, становимся же передовой нацией. Мой муж планирует расширять продажи машин, второй автосалон скоро откроет, — хвалилась Селивончик.
— Катя, продавайте свой бизнес, и поскорее. А потом переезжайте в Россию, — я посоветовал.
— Глупость какая, — фыркнула она. — Никуда мы не уедем из Киева.
— С вашим образом мышления лучше не приезжайте. Особенно если будете убивать людей, хотя бы только твой муж, — моя любимая в долгу не осталась.
— Девочки, сбавьте обороты, — жестко сказал Быков.
— Все нормально, мы просто беседуем, — моя Оксана успокоила.
— Ага, нечего вообще лезть в наши дела. Это я вообще, и европейские политики на Евромайдане говорили, что Россия не имеет права лезть в дела Украины, — гордо заявила Катя.
— Понятно, все хорошо, — соврала Флёр Райдекс. — Удачи вам.
— Вот точно так моя жена говорит "Всё хорошо", когда сильно обижается на меня и считает, что я сам должен догадаться, почему, — с улыбкой сказал Лёха.
— Мне такое и так никогда не говорила, всегда тактично говорит, что не нравится, или терпит, не показывая вида, — я ответил.
А ведь в самом деле, никогда не обижается молча, если что не так. Обязательно скажет как можно тактичнее или сделает вид, что все хорошо. Не так давно сказала: "Раньше я пыталась тебя очень осторожно переделать под себя, но уже не хочу, нравишься какой есть." Точно влюбилась. И сам понял эмоциями, что не её тело для меня главное.
— Катька, я чего-то не въехал, чего европейцам можно вмешиваться в ваши дела, а нашим нельзя? — Дима Быков спросил. Любит он командовать, и не дурак, и единственный из класса обзавелся своей фирмой, пусть и маленькой.
— Так они же цивилизованные европейцы...
— Сколько наши предки убили-перебили конкистадоров из Европы... Лучше выпьем за дружбу народов, — Лёха закрыл ссору. Так и сделали, а потом прицепилась:
— Я в другой школе по другому училась. Могу узнать, как у вас учат разным предметам?
— Я могу по химии рассказать, и по биологии, — призналась Оля. И до ближайших танцев моя жена её допрашивала.
На танцах показала класс, но вспотела немилосердно, одевалась же на погоду "ветер гонит снег как песок в пустыне". Поймал себя на том, что все время хвалю любимую, но тяжело остановиться. Ещё ей было сказал:
— Мне даже неудобно везде тобой хвалиться, стараюсь сдерживаться, чтобы не загордиться.
— Так и надо, умеренность полезна, — четко сказала.
Потом выловила Таню Деревянко, работающую учителем истории, и с ней наладила контакт, чуть ли не до конца вечера с ней трепалась. Я даже эту Таню вытащил на один медленный танец, чтобы спросить, что до чего. Она и объяснила:
— В жизни не видела, чтобы кто-то так интересовался, как мы учим детей, и что надо сделать для повышения качества образования. Ни одна проверка, ни даже наши профессора в педуниверситете так меня не допрашивали. Она сама первоклассный историк, только какой-то другой подход. Больше спрашивает не что было, а как и почему. Хуже чем на госэкзаменах. Зачем ей это надо? И где работает?
— Со мной геологом. История и социология её хобби. Но вроде как и историком работала, — я немного открыл правды.
— Ага, только сколько ей лет?
— Тебе зачем?
— Чтобы так всё понимать, надо хотя бы лет двадцать изучать историю и все что прилагается.
— Таня, не забивай себе голову, почему и зачем. Попросит — отвечай.
На том и успокоились. Вот только Флёр Райдекс с Таней Деревянко стали подругами надолго. Нашли и общий интерес, и каждая свою пользу.
Больше ничего интересного про вечер встречи не могу рассказать.
День Святого Валентина мы почти и не отмечали.
День армии 23 февраля думали отметить в воскресенье, и потом нас поздравляли на работе с утра в понедельник, но Флёр Райдекс не было.
Вечером 21 февраля, когда мы только вернулись домой с работы, раздался звонок её телефона, поужинать ещё не успели.
— Новости? Сейчас гляну, да, успею собраться. Что брать с собой, и насколько? — уставшая после трудовой недели Оксана разговаривала по телефону. Потом мне скомандовала:
— Саша, быстро посмотри новости из Украины.
Я сразу включил компьютер, и побежал накладывать поесть. Тут вспомнил:
— А как же работа, что я скажу?
— Что хочешь, то и говори. Скажи, что по поводу получения гражданства уехала. Как отреагируют — неважно, хоть увольняют, — а сама уже сбегала включила бойлер.
— Ты хоть заявление за свой счёт напиши, — я посоветовал, а сам гадал.
— Если успею. Так что там?
Смотрю новости, а там расстрел неизвестными снайперами людей на Майдане и соглашение об урегулировании кризиса.
Она быстро приняла душ и, возвращаясь, объяснила, а сама на взводе:
— Начинается террор, вчера уже были первые убитые. С обоих сторон. Уже двадцатого было понятно, что пора расстреливать этих нацистов.
— Флёр Райдекс! Ты же из гуманной эпохи, и такое говоришь, бойню предлагаешь! И договорились же там! — я вскочил, удивленный.
— Сегодня потерян последний шанс малой кровью остановить большую, и то маленький. Башар Асад вырвет Сирию из беды, Янукович слабак. Хотя, ты же помнишь Катю, что она несла.
— Я же про соглашение спросил, — я не понял.
— Его в архив положат, чтобы на суд вытащить.
Нда, что было, то было. Флёр Райдекс наконец собралась и написала два заявления, одно на две недели за свой счёт, второе на увольнение. Буквально через минуту подъехала машина, я так понял, от ФСБ, и уехали. Поесть с собой захватила в контейнер. Мои родители сейчас только спросили, что это было.
— Не знаю, но Оксану вызвали на вторую работу.
— Они что, сдурели? Нельзя было до понедельника подождать? — спросил мой папа. А мама поддержала:
— Да, поела бы хоть, чего спешить.
— Так надо. Вы же сами знаете, что не просто так дали документы.
Флёр Райдекс (от третьего лица):
Когда подготовка операции была в самом разгаре, генерала Петровского вызвали к Александру Васильевичу Бортникову прямо посреди ночи. У того в кабинете сидела очень красивая брюнетка с большими зелеными глазами. Директор ФСБ представил их друг другу.
— Эта девушка вам поможет бескровно проникнуть в Крым, она владеет гипнозом кроме обычных штучек. Вы должны сами обсудить, как лучше использовать таланты лейтенанта Филипповой.
— Есть. Разрешите обратиться к лейтенанту Филипповой?
— Да, разрешаю, — кивнул Бортников.
— Как быстро вы можете обезвредить внушением часовых?
— Засекайте время, — ответила красавица.
Вдруг как будто на секунду заснул генерал, и спросил:
— Так что вы хотели показать?
Филлипова и Бортников засмеялись, и директор включил видео и показал, что было. Петровский Пётр Алексеевич даже выругался матом при виде того, как эта Филиппова им командовала, а потом стерла память. Тут же обратился к Бортникову, стараясь не выдавать шока:
— Александр Васильевич, можно пару слов наедине?
Брюнетка, едва услышав, направилась к дверям. Дождавшись ухода, Петровский спросил:
— Я помню, какая у вас должность, но, тем не менее, вынужден вас спросить: не слишком ли рискованно её было сюда приводить?
— Для начала вам не следует забывать, что мы все-таки ФСБ, и не забываем соломки подстелить. Ни один разговор наших высокопоставленных сотрудников с ней не обходится без видеозаписи с разных ракурсов и группы силовой поддержки. И то это на случай, если прошлые проверки она сумела обмануть, а наблюдали и наблюдают за ней старательно. И у нас на руках точный психологический портрет. Да, она психологически совсем другая, но как раз потому мы ей верим больше, чем если бы была русской нашей эпохи, — давал ответ директор ФСБ, тут достал и протянул собеседнику выписки из докладов. — Читайте. И берегите её, она больше аналитик, чем боевик. К операциям на чужой территории её раньше не привлекали, но тут особый случай.
— Вы можете сказать, кто она? — успокоился Петровский.
— Попробуйте сами угадать, но свое мнение кому попали не говорите.
— Плавали тысячу раз, знаем. Спасибо, с ней легче будет.
Лейтенант сидела в приёмной и читала книгу "Современные социологические теории" Джорджа Ритцера. А у сонной дежурной секретарши на окне книжка в мягкой обложке с женским романом.
Уже в коридоре попросила называть её Рената, предупредив, что это на время операции.
До Ростова-на-Дону летели вместе, и как-то незаметно Петровский ударился перед лейтенантом в воспоминания о том, что творилось в стране в восьмидесятые и девяностые годы, а она очень внимательно слушала и задавала уточняющие вопросы. А на месте втроем с руководителем группы поддержки деятельности Филипповой уточняли список и порядок объектов.
Пришла новость о бегстве и спасении Януковича и захвате власти в Киеве.
Григорий Апанасенко, командир Керченского погранотряда утром 23 февраля собирался на службу, когда в его дверь позвонили. Вышел и столкнулся со смуглой красоткой с яркими зелеными глазами. Она подошла к нему, положила руки на плечи и приказала:
— Вы должны выполнять все приказы вот этого человека. О том, что сделали по моему приказу, вы забудете. Вы это сделаете, уверенные, что так надо для России, и потому что зарплата выше.
Григорий подчинился незнакомцу с военной выправкой.
Начальники отделения СБУ, керченской милиции, гарнизона и радарной станции тоже прошли такую обработку.
На очереди была Феодосия, где было проще. А в Керчи с неизвестных судов высаживались "вежливые люди" и брали все под полный контроль. Некоторые жители и гости города звонили в СБУ и милицию, там обещали разобраться. И действительно разбирались. С бдительными гражданами.
Зато большинство керчан, даже почти все, раскупили цветы и ими встречали российских военных. Молодые парни и мужики среднего возраста спрашивали, можно ли получить оружие для войны с бандеровцами. Но их попросили следить за порядком в городе.
