— Мы вас не звали, — заявил Гена.
— А ты прогони попробуй, — нагло сказал самый здоровый. Тут собралось человек двадцать здоровых мужиков. Причем некоторые готовились бить стульями наглецов.
— Сейчас вы встанете и выпрыгнете в окно. Да, тут второй этаж. Или мы выбросим ваши тушки через окно, — объявил Степаненко. Они поглядели и рванули в дверь, но каждому подставили подножку и немного побили.
Дальше было без инцидентов. Была прикольная торговля вещами на память. Торт вынесли и поделили, вкусный оказался.
При бросании букета моя сестра Алеся и свидетельница Ира поймали одновременно, подвязку поймал Стас.
Потом устроили фейерверк на улице. Намерзлись, пока глядели. А в зале тем временем разложили из низких свечей сердце, в котором мы танцевали в темноте. В нем снимали фату под песню "Снимается фата".
Когда мы произнесли заключительное слово, моя бабушка Нина спросила:
— Ну а когда венчаться думаете?
— Мы об этом и не думали, — я корректно ответил.
— Как так? Нельзя же невенчанными быть, — возмутилась тетя Лида, да и мой дядя с женой насторожились.
— Я не хочу и не буду венчаться, — отказала Оксана.
— То есть как это? — стала злиться тетя Лида.
— А вот так. Я слишком много плохого знаю про церковь, чтобы венчаться. И я некрещеная. Мне так нормально.
— Ты что? Как так можно? Это надо обязательно сделать во имя Бога! — запричитала бабушка Нина.
— Я думаю, что креститься и венчаться без веры в Бога это лицемерие и вранье. Веры во мне нет, только твердая убежденность, что нельзя делать людям то, чего себе не желаешь. И слишком много грешников среди крещеных людей, — спокойно объяснила Флёр Райдекс.
— Ну, в церковь все ж лучше ходить, чем не ходить, — замялась сбитая с толку моя тетя Лида.
— Неизвестно, имеет ли вообще церковь выступать от имени Бога. И не слепой же он, видит, кто чего стоит и заслуживает без разных священнослужителей. Это если есть, — спокойно объяснила моя уже жена.
Тетя Лида зло отвернулась и пошла от нас. А бабушка Лена сказала, что было, за что попов вешать, все за немцев были в оккупации.
Что-то типа свадебного путешествия у нас уже было летом. Сейчас же нашли еще возможность. Экскурсия в Санкт-Петербург. Только стоит ли? День короткий, зато -20 и сильные ветры. И часами гулять по улицам. У нас еще холоднее, правда. Баженов Володя, когда я спросил, как работается на УАЗике с Гаврилой и Михаилом, ответил:
— Ну как может работаться в такую погоду? С танцами. Гопак и лезгинка в валенках на пустоши с ветром и минус тридцати с лишним. Миша со шнеками греется, как поднимаем их мокрые, так мокрый грунт молотком отбивает. Одеты как на зимнюю рыбалку.
Вот такая дилемма: ехать время есть, но время неудобное. В конце концов решили, что обзорную экскурсию делать не стоит, другое дело музеи. Говорят, в Санкт-Петербурге их двести. Поздно вечером в понедельник и поехали на поезде.
Сняли однокомнатную квартиру на неделю. И в первый же день поехали в Эрмитаж. Блин, это вынос мозга. Три миллиона экспонатов!!! И Флёр Райдекс старалась все рассмотреть. Мы там три дня ходили по этому супермузею. Больше всего разглядывала самые древние экспонаты, начиная с палеолита и до Античности.
В пятницу я уломал на то, чтобы посетить Петропавловскую крепость и Артиллерийский музей. И там рассказывал, что знал, по военную технику.
В Петропавловской крепости отдельно стоит рассказать про музей космонавтики, хотя мы и в других были. Мы там рассматривали рабочее место Глушко, космические двигатели и аппараты, управляющие приборы, скафандры и другие экспонаты. Что меня, что Оксану, было не оторвать. Всё сделано вроде как теми же методами, что и автомобиль, но летали же в космос. И космические корабли теснее, чем я думал. Она же удивлялась и восхищалась, как на том, что в музее, летали в космос.
В комендантском доме тоже было очень интересно, там музей именно быта жителей Санкт-Петербурга конца 19 века. Видели и макет доходного дома тех времен, как внутри раньше было. Мы и по историческому центру нагляделись этих доходных домов, заглянули в пару дворов. Блин, ну их нафиг! Красивые, и говорят, что потолки высокие, жилье просторное. Но сами улицы и дворы тесные просто песец. В Нью-Йорке по фото то же самое, только дома выше. Лучше панельные дома со скверами, если не уплотняли застройку. Это советская фишка: комплексное планирование микрорайонов, сбалансированное соотношение зданий и пространства.
На крейсере "Аврора" были на экскурсии, на фрегат "Благодать" моя новая жена отказалась идти, мол, внутри точно не настоящий корабль.
Исаакиевским собором мы восхищались, пока не узнали, чего стоило строительство. На нынешние деньги около 25 миллиардов рублей начала 2014 года, и около 100 тысяч умерших рабочих. Правда, мы не поверили про то, что столько людей умерло, кто-то что-то напутал.
Субботу посвятили Русскому музею. Картин там немеряно, и чуть ли не на каждую можно подолгу глядеть. С открытия до закрытия бродили по музею. Ну а в ночь на воскресенье домой вернулись. По Санкт-Петербургу мало гуляли, все же зима, и день короткий.
Флёр Райдекс:
Прошлые две недели прошли как год, это по впечатлениям.
Примерка платья, подготовка к свадьбе (вот чего не ждала, а сделала!). И само счастье от того, что в свадебном платье и центре торжества. Дурацкое вроде мероприятие, а приятно. Самой глупой частью был выкуп. Фотографирование не то понравилось, не то нет. Мороз стоял.
Утром в понедельник лично директор дал мне указание:
— Тут на нас гонят, что схалтурили, грунты не соответствуют. Просили еще в пятницу приехать, но я пообещал, что сегодня. Съезди, посмотри, что там. Самое главное, это надо убедить, что работа сделана качественно. Это объект... И заодно под водопровод две скважинки пробуришь.
Я стала искать в архиве заключение. Пятиэтажный жилой дом на три подъезда. Делался год назад. Геолог Алексей Сячинтов, которого уволили за порванный газопровод, хотя было еще за что выгнать. Сплошной песок недалеко от реки. Всё вроде хорошо, но я стала расспрашивать, что там может быть. Семён, который там бурил, махнул рукой "Там сплошной песок", можно было и не ездить. Потом мой любимый вспомнил, что в это же время был какой-то скандал с Алексеем, но подробностей не знал.
Поехала я с Колей Смирновым и Володей Суховым, и их спросила, что там может быть. Смирнов отмахнулся:
— Залет был какой-то, никто не знает. Только из-за него Карпов пообещал Сячинтова уволить, если еще что будет. Давно пора было, но его отцу много должен. Разгильдяй еще тот, но говорит, что правнук репрессированного знаменитого изобретателя, в тридцать седьмом расстрелянного. Хрен его знает, как у советского знаменитого оружейника такой потомок.
Я не стала разбираться, какой был оружейник.
Приехали на объект, а там нас уже ждет целая комиссия: начальник УКСа, заказчик, ГИП, технадзор и прораб. Смотрят, и меня спрашивает председатель с ехидной ухмылкой:
— Ну и как это понимать?
— Я еще не видела, что вы накопали, — я поняла все смыслы вопроса, но не стала высказывать.
А в котловане какой-то мусор с землей, торф и темно-серый глинистый грунт.
— Я даже не спрашиваю, где песок. Как рассчитываться будете? — спрашивает меня заказчик. — Именно вас что, для этого прислал Карпов? Так мне вопрос с деньгами закрыть как-то тоже надо кроме морального ущерба.
— Подождите, пусть попробует отчитаться, — сказал технадзор.
— Мне надо доложить руководству, но и так понятно, что будем повторно делать геологические изыскания, — я не хотела говорить что-то конкретные.
— Это хорошо, что признаете вину. Но как насчет упущенной выгоды, издержек из-за переделки проекта и задержки строительства, морального ущерба? — наезжал заказчик. — Я уж молчу о наказании виновного геолога.
— Которого год назад уволили за несоответствие занимаемой должности. И повторные изыскания за наш счет. Но я сначала должна обсудить с руководством ситуацию, — я стала отходить вбок, но заказчик спросил:
— Девушка, вы кем работаете?
— Геолог.
— Точно? А не секретарша?
— Приглашали, но мне так неинтересно. Мой путь это исследования и разъездная работа, — я честно ответила, игнорируя оскорбительный оттенок вопроса.
Стала звонить директору, объяснила ситуацию, а он спрашивает:
— Ты что, не могла соврать, что все хорошо, и фейсом так сделать, чтобы с тобой согласились?
— Слишком непохоже на то, что в заключении. Я предложила бесплатно переделать объект, и все, но они хотят еще дополнительной компенсации. Буду отговаривать, — я хотела обругать Карпова, так возмутил его вопрос, но сдержалась.
— Так отговаривай. И вот что, посмотрите, на какую глубину идет эта гадость, может, слегка углубят котлован, и все будет хорошо. Постарайтесь заехать.
Мы попробовали пробурить две скважины. По двенадцать метров пробурили, больше не смогли. В одной скважине болотных грунтов одиннадцать метров, второй до конца не прошли.
— Это песец, как можно вашей конторе доверять? — возмутился начальник УКСа.
— Можно. Мы тех, кто некачественно работает, выгоняем. Этого Сячинтова на другом поймали и уволили, — я старалась не краснеть и оправдываться.
— Сячинтова? — переспросил прораб. — Однофамилец того самого?
— Я не знаю, про кого вы, но он говорил, что его прадед знаменитый изобретатель, которого в тридцать седьмом расстреляли.
— Он лет десять, если не больше, разрабатывал танковые пушки, и ни одна в производство не пошла. Против Грабина утереться и не высовываться, — рассказал прораб. ГИП поглядел и спросил:
— Откуда это все знаешь?
— Так я в Мир Танков рубаюсь. И про пушки хорошо знаю, — с довольным видом сказал парень, который прораб.
— Теперь понятно. Так что делать будем? — спрашивал заказчик, представительный мужчина в хорошем костюме.
— Так всё же очевидно, мы за свой счет повторно делаем изыскания, а вы на время их проведения приостанавливаете строительство. Думаю, вместо ленточного будет свайный фундамент, — я объяснила еще раз, что к чему. Странно, что переспрашивают.
— Может, плиту будем делать, — заметил ГИП.
— Я не про это, тут уж сами разбирайтесь, — резко ответил заказчик. — Как за понесенный ущерб будете рассчитываться?
— Объем инженерно-геологических изысканий возрастет в два-три раза по стоимости. И вы бы это оплатили, если б тот Сячинтов все сделал добросовестно. Так что для вас получается немалая экономия. Предлагаю не мелочиться и списать ваши дополнительные расходы на увеличение стоимости изысканий, — я предложила.
— Не спешите. Нужно сначала все просчитать, какая сумма больше.
— Ну вы разве не откажете в небольшой просьбе симпатичной даме. Пожалуйста, не подавайте иск о возмещении ущерба. А мы переделаем заключение как надо, — я попросила с внушением, глядя ему в упор в глаза.
— Когда начнете?
— В течении нескольких дней. Сейчас уточню, — я достала телефон и позвонила начальнику отдела. — Петр Андреевич, срочно нужна большая буровая, надо переделать техническое заключение в ответ на замечание. По отчету песок, а на деле всякий мусор и заторфованные грунты метров десять-двенадцать.
— Это тот объект, куда поехала? У меня все расписано, но КамАЗа наверно смогу выделить с послезавтрашнего дня. Завтра не выйдет, им надо до конца доделать объект. И с Карповым надо согласовать. Ну и бумагу надо, на основании которой всё будет делаться.
— Лучше бы завтра, но и так неплохо. А я понял, почему в пятницу ваш директор никого не прислал, — сказал ГИП.
Сделали мы все как надо, пришлось и тщательно бурить, и зондировать, и проводить весь комплекс опытных работ, обязательных для слабых грунтов. Правда, пришлось обратиться к Светлячковой, чтобы научила редким видам испытаний грунтов на прочность прямыми методами. И Змеюкин Семён знал, как в поле проводить эти работы.
Поплотнее познакомилась с Артуром. Он, как узнал, что надо, стал психовать:
— Нахрен я сюда устраивался? Бесплатно работать? Меня не волнует, что другой накосячил, пусть платят.
— Не первый и не последний раз, и не один ты. Зато потом после такого начальство подстраивает, чтобы на других объектах хорошо заработал, — успокоил Семён. — А Оксана еще и краснела за наш косяк.
— Мне то что?
— А то, что и я невиновата. Но кому-то надо это делать, — я объясняла раздражаясь. — Не психуй, сделать это надо.
— Так не заплатят же денег.
— А ты представь, что при коммунизме живешь. Еда и жилье на командировочные, спецодежда тоже от организации, — я вспомнила экспедиции.
В первой межзвездной, когда я занималась раскопками погибшей цивилизации, вообще жили в экспедиционном гусеничном автобусе повышенной проходимости, где было все необходимое. Наружу только в скафандре. А тут в командировках ночевать в гостинице или съемной квартире, можно гулять по улицам и скверам, выбирать все, что хочется, в магазинах.
Тут нам повезло снять квартиру по суткам. И задержались и на субботу. Дом не скажу, что очень большой, но работать надо было аккуратно, и допработы проводить. Чтобы бригаде было не так обидно, я из купленных вместе продуктов на всех еду готовила.
Семёна допросила наедине, почему так вышло. Он и рассказал, когда Артура рядом не было:
— Мы думали по соседним домам, что и тут песок. Набрали образцов за городом, Лёха Сячинтов написал журналы и зондирование. Потом мы втроем съездили сюда, отметили командировки и за мзду малую оформили, что жили на квартире, но квитанции и договора нам без проживания написали. И по домам спрятались. Всё бы хорошо, но Карпов случайно увидел, как Витя в магазин ходил, и всех поймал. Ничего нам не заплатили, и втык дал, предупредил, что еще один залет, и Лёху уволит. И чуть ли не на следующем объекте порвал газопровод в "царском селе".
Я потом долго пыталась принять эту наглость. И то, что за эту фальшивку Сячинтова директор не отстранил от работы, и не отправил другого геолога переделывать. С такими людьми я долго не смогу тихо сидеть. Но и время не теряю, набираю тексты на ноутбуке про мое время. И книгу про научный коммунизм, тот, при котором я жила, и мои предки после Эпохи Мирового Воссоединения. Скачала пару книг и поняла, что в них бесполезный догматизм с пропагандой. Самое полезное, что было в них, это элементы описания экономики СССР и СЭВ.
Я очень хотела поговорить со школьными учителями, у которых мой муж учился, но не совсем получилось. Успела попасть только на гулянку, которую после посещения школы устроили его бывшие одноклассники.
Александр:
Блин, бывают же идиоты даже среди вроде как образованных людей.
Приехали мы в одну больницу чтобы обследовать рушащуюся подстанцию. Сначала огляделись, нашли эту подстанцию, и я пошел искать завхоза, чтобы нам дали и заехать, и подключить отбойный молоток. Объяснил, что надо, подошли к подстанции, а он и говорит:
— Что еще раз? Не дам!
— Не понял, — я чуток офигел. — Вы же видите, подстанция пополам переламывается.
