— Так легко скатиться на путь зла, — я ответила, но тут же решилась. — Жди.
По делу меня учили внушением воздействовать на людей, но запрещено было использовать против своего руководства. Сейчас похожий случай, но я одолела свои сомнения и пошла к Карпову. Он был у себя в кабинете, и с порога жестко спросил:
— Ты еще здесь?
— Павел Васильевич, почему сегодня?!
— Оксана Дмитриевна, вы что себе позволяете?
— Я позволяю себе спросить, долго ли будете позорить своим поведением занимаемую должность. Вы вообще кем себя возомнили? Рабовладельцем? Думаете, что раз владелец организации, то можете во внеслужебных отношениях борзеть, угрожая увольнением? С чего вы взяли, что вас вне работы на место нельзя поставить? — я даже раскричалась, а Карпов ухмыльнулся:
— Заявление на стол. Если попробуешь хоть что-то устроить — будешь разговаривать со следователями.
— Буду, сделаю один звонок, а потом вы будете с ними беседовать, сидя под арестом, — я жестко ответила, глядя в глаза и занимаясь гипнозом. — А теперь станьте на колени и извиняйтесь.
— Я извиняюсь за свое поведение и больше не буду злоупотреблять своим служебным положением, — сломленный директор извинился.
— Хорошо. Но никому не рассказывайте об этом, — я приказала. — Теперь поговорим нормально. Насколько срочные эти вышки?
— К двадцатому январю должны быть у заказчика. Что это было? — нервничая, спросил Павел Васильевич.
— Процесс воспитания. Я так поняла, что объекты срочные, поеду в командировку третьего января, может, и второго. Взамен прошу вас дать нам неделю отгулов с двадцатого января, когда будет пик холодов.
— Я думал, приказывать будешь, — нервно удивился владелец организации.
— Властью и лишними возможностями нельзя злоупотреблять, когда это возможно, — я вздохнула. — Жаль, что вы это плохо понимаете, пришлось напомнить.
— Оксана, я тогда не понимаю, почему ты тут работаешь, а не в Москве на хорошем месте, — растерявшись, спросил Карпов.
— Посоветовали там пока не светиться. И мне нужен опыт работы начальником отдела, — я коротко объяснила.
— Зачем мне менять Дубровского? И опыт работы геологом у тебя маленький.
— У вас много заказчиков, с которыми тяжело торговаться? И прочих людей, с которыми надо договариваться? — я сделала намек.
— Понял. Только мне сейчас ставить начальником отдела неудобно, не поймут.
— И не надо сейчас. Надо еще пару месяцев. Пойду поговорю с бригадой насчет работы на новогодних каникулах, — я поднялась и хотела уйти, как директор еще спросил:
— Мне сказали, что, по твоему, не надо покупать буровую установку в конце года. Как это понимать?
— Если вы её купите в кредит в ближайшие месяцы, и доллар через год будет стоить больше пятидесяти рублей, то прошу материально отблагодарить, — я сделала ясный намек.
— Десять миллионов вместо шести? Полмиллиона рублей будут твои, — предложил собеседник.
— Можно десять тысяч долларов, — я долго не думала. Деньгам поклоняться нельзя, но в умеренных количествах они очень нужны. И тут я пошла на принцип: такие люди больше ценят платные советы. — И от процента от покупки валюты не откажусь.
— Хорошо. Только с какого перепуга? — сомневался Карпов.
— Это секретная информация. И вас попрошу молчать. Не обижайтесь, сами потеряли чувство меры. И с Новым Годом! — я закруглила разговор.
В нашем большом кабинете никто уже не работал, продолжали праздник. Я сказала, что после Нового Года поеду, и пошла к рабочим.
В комнате отдыха гаража бурильщики и водители были почти все, только Михаил и Гаврила возились у своей машины, ремонтируя.
— Гена и Вадим, вы когда хотите ехать в командировку, второго или третьего? — я спросила бригаду.
— Я б лучше вообще гулял бы как положено! — воскликнул Вадим.
— Ага, а потом что? — хмыкнул Гена. — У меня свадьба двадцать пятого января. Это не считая того, что все мы охренеем работать на морозе за тридцать градусов. Самый кайф это доставать мокрые шнеки и стоят за рычагами.
— У меня тоже, — я проговорилась.
— Отлично! Может, вместе отпразднуем, — загорелся Гена.
— Посмотрим. Мы тоже.
— Все-таки плохо, что до восьмого не выйдет погулять, — вздохнул Вадим.
— Нас хотели сегодня отправить, но я уговорила Карпова отменить приказ, — я проговорилась.
— Что, эта падла так и сказала? — взвился Степаненко.
— Да, через Петра. Но я отговорила.
— Съездим. Лучше, чем мерзнуть на крещенские морозы, — хмыкнул Вадим.
— Я при тридцати дизель не заведу, — влез в разговор Семён.
Ещё поговорили и разошлись. Рабочие пошли домой в обед, остальные попозже. Я не увидела пользы от этого рабочего дня кроме поедания остатков еды с банкета. Ну еще с Иваном поспорила, когда послушала его бред.
— Когда Украина вступит в Евросоюз, то мы им будем завидовать, и в её состав войдут и Кубань, и Воронежская, и Белгородская области... — рассказывал всем этот умник.
— Если вступят. Я сомневаюсь, что то, что имеют, сохранят, — я не выдержала.
— Почему? — он даже искренне удивился.
— Уже идут акции Антимайдана. И когда попробуют активисты Евромайдана их разгромить, дело может дойти до гражданской войны, — я объяснила свои слова.
— Конечно задавят. Это одинокие люмпены, проплаченные Януковичем. И к тому же против демократии. Их не станет, когда уйдет Янукович, — ответил юрист.
— Ваня, почему бы президенту Украины самому не разгромить митинг? — вмешался Илья.
— Это противозаконно воевать со своим народом.
— А Антимайдан это разве не народ?
— Это отдельные придурки. Вы уж поверьте, достаточно будет Януковичу уйти, и они перестанут митинговать...
— И будут защищать население пророссийских регионов с оружием в руках, — я ответила, но оно того не стоило.
— Бред. Станет процветающей страной, и скоро наши граждане побегут в Украину, — уверял Иван.
— Как Ливия сегодня. Прекратите и идите к себе, — мне не хотелось продолжать.
Подстилкин ушел, а Татьяна Владимировна спрашивает меня:
— Украина богатая страна, вон какая была в советское время. Народ работящий, чего же им не процветать? Пошумят, и все наладится.
— Им не дадут, как не дали Ливии, Татьяна Владимировна, — я вздохнула. — Я начинаю расслабляться перед праздником, а вы вопросы задаете.
— Игорь нам втирал, что Россия скоро развалится, — рассказал мой Саша. — Но я ему не поверил. Не то, что у Украины, у США меньше запас прочности.
— Скучно не будет.
— Заколебали про политику. Давайте выпьем, — предложил Илья. Все охотно поддержали.
Александр:
31 декабря моя любимая поставила рекорд времени у телевизора. Смотрела все, что могла, новогодние фильмы и концерты, я тоже, но меньше. Прерывалась на утреннюю прогулку на лыжах, но без меня, и помощь моей маме в готовке еды.
Без меня, потому что я захотел к сыну съездить, а Флёр Райдекс отказалась, сказав:
— Тебе и мне надо немного отдохнуть друг от друга.
Так что съездил. Примечательно, что первое, что услышал от бывшей:
— И где эта? Уже бросила тебя?
— Нет, она с будущей свекровью на кухне старается.
— Наверно врешь.
— Не дури голову. На, гляди, — я показал сброшенное мне фото, как мерялись силой, кто дольше женщину на руках продержит. Марина поперхнулась, а я перевел стрелки:
— Вижу, постройнела, молодец.
— Не твое дело, придурок.
— За это и не люблю.
Сын меня с радостью встретил.
В общем, целый день с сыном игрался, и по городу гулял, пока не стало темнеться. А вечером поехал обратно. Марина, а не только сын, просили остаться, но я не захотел.
Еду домой, уже темно, а в голове слезы ребенка, который просил меня остаться. И чувствую странную вибрацию. Стал, вышел из машины, гляжу на колеса, и тут заметил на переднем левом наполовину открученный болт. Достал ключ из багажника, и начал поджимать. Оказывается, на передке все болты были на колесах отжаты. И не докажешь ничего. Я при свете телефона все проверил, вроде нормально. Злой сел за руль и продолжил путь. Нормально добрался.
Рассказал своим, так мой отец сказал, что это месть. Ну, что сделаешь.
Накрыли родные стол еще до моего приезда, причем моя любимая добавила пару новых блюд.
За столом сидели и пили шампанское и вино наверно до полпервого, а потом в центр города на новогоднюю ель. Полчаса быстрым шагом, ага. И потом со всеми танцевали на городской площади, отрывались по полной. Удивительно, но Флёр Райдекс, когда веселится, отдается этому всей душой. Вот умеет. Да и люди у елки были адекватные. Там танцевали и гуляли часов до трех ночи, и потом пешком назад, уже уставшие.
Идем, я сказал, что спать охота, так эта, казалось бы, серьезная женщина, повалила меня в снег, и стали там бороться. С переменным успехом, Флёр быстрее, я сильнее. И то, подозреваю, что поддавалась. Я, когда встали и отряхивались, упрекнул, не напрягаясь:
— Тебе уже сорок три, сама говорила, а ведешь как шальная девочка.
— Не уже, а еще только сорок три, — а сама смеется. — Праздник, можно и подурачиться.
— А ведь точно, — я опомнился. — Зато встанем в обед. Третьего на работу.
— Ну не мерзнуть же. Хорошо придумал директор, о людях позаботился.
— О кошельке подумал. На больших буровых дизеля и гидравлика замерзает, невозможно работать. Кроме того, обе ГАЗ-330273 у нас с дизельными двигателями, тоже замерзают, зато экономичные, — я объяснил ситуацию. — Не знал, что делать, так придумал перенос новогодних каникул на крещенские морозы.
— Ой, не говори гадости. Пошли домой, — взяла меня за руку. — Мне не совсем привычно, что звезд немного на небе. А, ты же не знаешь. В нашем микрорегионе Млечного пути их мало видно. Центр галактики поразительное зрелище, и Луны не надо.
— И как это видно на небе?
— Миллионы тусклых звезд, слившихся в яркое вытянутое пятно, в несколько раз больше Луны.
— Ага, жаль, что я никогда этого не увижу.
— И я тоже. Но нарисую.
— Ой, как же люблю тебя, такую талантливую, — поцеловал ее в губы.
— Спасибо, — и засмеялась.
Легли спать под утро, еще немного посидев за столом. А после обеда, к которому поднялись, встретились с моим старым другом Стасом. У нас свадьба намечалась, и надо было все обсудить, уломать его на роль свидетеля. В свидетельницы Оксана выбрала Иру.
Задачка была еще та все организовать, у моей любимой родни не было, и со мной жила. Была и еще одна задумка: Стас закоренелый холостяк немного младше меня. Я с ним уже виделся после поездки на Украину, но не показывал фото любимой. Нормально вышло встретиться, только я был за рулем, а по другому никак не выгорало. Мы и Ирку подобрали.
В кафе пообщались на отвлеченные темы, причем Стас удивлялся, что вместе работаем.
Третьего числа моя любимая уехала в командировку с Геной и Вадимом до шестого числа. А у меня проблемка возникла: я должен был бурить под жилой дом на КамАЗе, но на работу пришел только Змеюкин, нового напарника не было. Долго ждали, не могли дозвониться до Арбузова, опытного работника, который вышел на пенсии поработать в декабре. Потом вдвоем сели на машину Семена и поехали к Ивану Арбузову домой.
Зашли "на хвосте" в пятиэтажку, позвонили в двери. Ждали минут пять. Открывает нам в замызганном халате тетка лет шестидесяти и спрашивает:
— Если вы к моему алкашу, то он еще спит.
— Разрешите нам поговорить с ним, — я попросил, уже поняв, что попали.
Ага, лежит в одежде, весь замызганный, на древнем топчане, хорошо если времен Брежнева. И "перегар на гектар". Я понимаю, что правительство дало новогодние каникулы, но курить бамбук или работать в тридцатиградусный мороз на пустыре, продуваемом всеми ветрами, тоже не дело. М-да, а ведь Арбузова брали водителем с тем расчетом, чтобы мог любого бурильщика заменить. Татьяна Владимировна советовала не трогать, но ее проигнорировали.
Явились на доклад начальнику отдела, он пошел к директору, и вернулся со словами:
— Езжайте вдвоем. Да, я понимаю, что тяжело. Но сдельную зарплату разделите на двоих, а не на троих.
Поработали мы от души вдвоем, к православному Рождеству я так размялся, что забил на утреннюю зарядку.
Флёр Райдекс:
Директор Карпов устроил мне интересную проверку. Но обо всем по порядку.
Началось с того, что водитель КамАЗа с ПБУ-2 ушел в запой, и даже 9 января не вышел на работу. Мой Александр не поленился один работать и за геолога, и за бурильщика. С восьмого числа работали в офисе. Девятого мне звонит Павел Васильевич и просит выйти на коридор. Спрашивает:
— Оксана, ты что, возомнила себя самой умной и крутой?
— Таки вы не поверите, но я стараюсь делами соответствовать своему самомнению, — я шутливым тоном ответила.
— Я сейчас уехал по делам на пару часов, Дубровский тоже. Во дворе собрались желающие устроиться водителем на КамАЗа. Иди глянь на них, отсей тех, кто точно непригоден для нас. Но без фанатизма, — попросил руководитель организации.
Пошла я к беседке во дворе, у которой собралось полтора-два десятка мужчин.
— Здравствуйте. Тут накладка вышла, начальник отдела и директор пока отсутствуют, попросили по телефону меня вас оценить, — я вежливо поздоровалась. Все напряглись, внимательно меня рассматривая, потом один спросил:
— Ты кто, подстилка директорская?
— Вы нам не подходите, — я ответила хаму.
— Человек задал правильный вопрос, — вступился за него интеллигентный мужчина в очках.
— Я работаю инженером-геологом, в том числе и на полевых работах. Что касается его, то раз при приеме на работу так хамит, то, несомненно, будет портить морально-психологический климат в коллективе. Такие грубияны нам не нужны, — я объяснила очевидную вещь. — Прошу всех стать в шеренгу.
Прошлась, понюхала, попросила выйти указанных людей и объяснила:
— У нас с алкоголем не очень строго, но приходить на работу с перегаром это слишком, когда много конкурентов. Конкретно вам советую мыться в несколько раз чаще. А вам на работу устраиваться надо приходить хотя бы в чистой одежде.
Толпа вдвое поредела. Я продолжила отсев:
— Работа у нас связана с командировками, иногда поздно домой приходится возвращаться. Часто целую неделю отсутствуем. Если кому-то очень надо каждый вечер домой возвращаться, и не слишком поздно, то лучше уйти сейчас, чем потом жаловаться, что домой срочно надо срываться, не доделав работу.
Еще двое покинули. Я остаток толпы повела в гараж и показала буровую, ну и отдельно шнеки. Я сняла один, а это непросто, и вес килограмм восемнадцать, и лежит на стеллаже на высоте полтора метра, и подала молодому пареньку, слабому на вид:
— Попробуйте на вес.
— Ой, он тяжелый. И часто их надо поднимать? — охнул он, ставя одним концом на пол.
— Шесть-восемь часов в день надо ставить в колонну при бурении и снимать при подъеме, — сказал сзади Семён Петрович. — А ты думал, щегол, что только за рулем надо сидеть? Так и ремонтировать самим.
— И старая совковая машина...
— Это не больно старая, наша контора начинала с древней как кал мамонта установки ПБУ-50 на ЗИЛ-157. На этом динозавре руки оборвать можно за день при маневрах на пятачке, — утешил бурильщик. — Есть еще ЗИЛ-131, он с буровой времен Брежнева.
