— О чем беседуете? — спросил Никита Никитович, глядя на нас.
— Дайте вашего водителя в помощь шурфы засыпать, чтоб не умничал, — попросил Баженов.
— Сами справитесь. Кто с нами?
— Оксана, ты с ребятами бури скважины, а я с ними будут обследовать фундаменты, потом засыпать, — сказал Володя. Я и не против.
Я была счастлива, что так сказал Володя. Мне эти обследователи не понравились тем, как на нас глядели. Я чувствовала презрение с их стороны. И этот Ваня в чистой одежде из-за своего поведения мне понравился меньше, чем те мальчики, которые со мной работали в спецодежде. Да, на вид по возрасту мы ровесники.
Но я вела, как обычно в далеких экспедициях, то есть в стиле "свой парень", а по другому и нельзя, особенно в многолетних экспедициях. Особенно, когда приходится жить в гусеничном вездеходе вроде нынешних туристических трейлеров, но приспособленном к планете без воздуха или с таковым непригодным для дыхания.
Нормально отработали, а после того, как все отбурили, помогли Володе шурфы засыпать.
Эти три бригады, с которыми я ездила, мне, пожалуй, понравились. Две другие, которые на больших машинах, оказались хуже по характеру.
Степаненко Геннадий:
Гена, обдумав свою беседу с Оксаной и оценив ее поведение, в конце концов позвонил бывшему командиру и куратору:
— Здравствуйте, Аркадий Васильевич!
— Это ты, Гена?
— Ну конечно! Мы можем встретиться и посидеть за бутылочкой, ну и поговорить кой о чем?
— Можно. В Псков сможешь подъехать в субботу?
— Могу. Часов в десять будет нормально?
— Давай.
В городе, встретившись на вокзале, зашли в магазин, взяли бутылку с закуской и пошли к реке. Там расположились в кустах у железнодорожного моста около улицы Советской армии. Подполковник не стал бы так себя вести, но что-то почуял в словах сержанта запаса.
Аркадий Васильевич, разлив водочку, спросил:
— Ну что там у тебя?
— У нас на работе одна любопытная баба появилась. Такое впечатление, что прячется, не хочет отсвечивать. Не наш человек. Вот, посмотрите фото и видео, которое я тайком снял.
— Очень красивая, — хмыкнул подполковник, глядя на фото, потом, глядя на видео, заметил:
— Нихрена себе какая шустрая. Не спрашивал, откуда такая подготовка?
— Сказал, больше танцами увлекается, а самооборону знает на минимальной уровне. Рефлексы поставлены очень хорошо. Не отказывается от тяжелой работы, но не захотела, чтобы я ей помог с подготовкой к соревнованиям по рукопашному бою. Не захотела стать одной из чисто офисных баб, например, секретаршей у какого-нибудь бизнесмена. Ей интереснее геология и исследования. Спросил, где училась, не сказала, только проговорилась, что занималась историей и социологией. Добрая и честная, но может очень грамотно схитрить, например, грамотно обманула бывшую одного моего коллеги, не сказав ни слова лжи. Лично меня насторожили слова, когда спросил, что у нас делает, так ответила: "Так надо, пока не настанет время. Мне лучше в этой организации поработать".
Гена замялся и добавил еще несколько деталей. Подполковник подумал, задал несколько уточняющих вопросов, и предложил выпить. Приняли по чуть-чуть водочки, и разбежались. Может, и не пили бы, но подполковник решил, что надо для маскировки. Аркадий Васильевич не забыл напомнить, чтобы и дальше наблюдал за Оксаной.
Через неделю еще раз встретились, уже у магазина недалеко от дома Гены. Аркадий Васильевич позвал сержанта в машину и показал на собеседника в штатском, а сам отошел. Плотный мужик с густыми седыми волосами представился Леонидом и попросил подробно рассказать про Оксану. Гена выполнил просьбу и спросил, кто она такая. Леонид ответил:
— Внештатный аналитик, которую в Москве держать не следует, чтобы не засвечивать. И есть небольшие сомнения в благонадежности. Ты вот что сделай, побольше расспрашивай, что она думает про те или иные события с точки зрения их будущего развития.
— Например?
— Да все, что угодно за жизнь спрашивай из глобальных вещей. Про вступление Украины в Евросоюз спроси, что она думает.
— Спрошу. А как вам отчитываться?
— Пересылай отчеты на вот этот адрес, — Леонид дал Гене бумажку с номером электронной почты. — Только аккуратнее все спрашивай.
Бежит по дороге ГАЗель, а в ней трое: Гена, Вадим и Оксана. Вадим сзади спит, Гена за рулем, а Оксана сбоку сидит. Гена помолчал полчаса, дождавшись, пока Вадим заснет, и начал разговор:
— Слышала, что из-за ВТО у нас падает производство и сельское хозяйство? Глупость сделали, я думаю. Но зато стало больше перевозок между странами. Думаю пойти учиться на водителя-дальнобойщика, они больше зарабатывают. Буду везде ездить, по всей России, Евросоюзу, Казахстану и Украине, деньги зашибать. Правда, Украина тоже станет Евросоюзом, хорошо заживут.
— В попу они вступят. С дьяволом сделки заключать нельзя!!!
— Даже так? С чего ты решила, что они не лучше дьявола? — Гена офигел.
— Они всегда требуют чего-то дорогого в уплату за союз. Прибалтика заплатила промышленностью. Грузия в уплату за союз с США напала на Южную Осетию. Как ты думаешь, что могут потребовать от Украины?
— Неужели могут на нас напасть? И что делать? — почесал голову Степаненко. — Как ты думаешь?
— Гадость устроить, чтобы не смогли. Такие вещи держат в секрете, потому не гадай и не спрашивай, — заявила красотка. — Гена, тебе сильно нужны деньги?
— Они всегда нужны.
— Ты меня не понял. Больше, чем есть, деньги или просто нужны, или очень нужны. Тебе как?
— Допустим, очень нужны. Есть что предложить?
— Ты же служил в спецназе. Так что учи арабский, поедешь наемником-инструктором в Сирию. Денег заработаешь, если очень нужны.
— Ничего лучше не могла предложить?
— Это и нашей стране надо. Если не помочь Сирии, то после ее поражения в ближайшие годы появится халифат, который начнет наступление в бывшую советскую Азию и на Кавказ. Американцы им еще и денег подкинут, чтобы было, как сказал один англичанин "Как тяжко жить, когда с Россией никто не воюет". Знаю, что опасно, и дело добровольное. Смотри сам.
— Ты меня пугаешь. Это что вообще все значит?
— То, что англосаксы любят воевать против России чужими руками. Холодная война была еще при царях, и продолжается сейчас, но сейчас затишье. Пока затишье. Были разные нехорошие разговоры лет пятнадцать назад.
— Какие еще разговоры? — Гена насторожился.
— Хьюстонский проект. Маргарет Тэтчер сказала, что на территории СССР экономически оправдано проживание пятнадцати миллионов человек. Много чего предлагалось, но ничего хорошего. И им все это сейчас нужнее, чем в девяностые, нужно как кровь голодному вампиру.
— Ты не пробовала все это написать в ФСБ, Администрацию Президента РФ?
— Хватает без меня аналитиков. И мы, кажется, почти приехали, — отмахнулась Оксана. Гена оценил психологический ход: не соврала, а сделала ложный неявный намек.
Флёр Райдекс:
Во вторник меня отправили на три дня с ночевками на ЗИЛу, бригада Анатолий Федоров и Александр Осипов. Работать надо было в городе в трех часах езды от базы. Получила задание, выписала командировочные удостоверения, и мы поехали. Вещи были заранее собраны и в сумках загружены в инструментальные ящики на борту.
Едем по городу, уже виден вдалеке край города, и тут Анатолий Ильич просит остановиться у магазина. Стали, я купила себе сока, а Федоров купил бутылку на 0,7 литра крепленого плодово-ягодного вина. Я сразу не увидела, а в машине только заметила, когда он стал открывать. Спрашиваю его:
— Это что такое?
— Вино. Могу угостить, — и протягивает мне бутылку, отковырнув пробку из фольги. Я понюхала, так от одного запаха чуть не стошнило как беременную. Мой Станкевич тоже любит крепленые вина, но крымские, они же ароматные и вкус хороший. "Седьмое небо князя Голицына" пить можно, а это, что купил Федоров?
— А ты не нюхай, отхлебни, и похорошеет.
— Не слушай его, — посоветовал Осипов, заводя машину. — Уж лучше водочки принять.
— Лучше совсем не пить, — я ответила, устраиваясь поудобнее.
Тесноватая машина, и ехать неудобно, вибрация раздражает. ГАЗель тоже не очень хороша, но этот ЗИЛ намного хуже. Лучше всего, хотя многие не верят, это УАЗ-Фермер. Там сзади мягкий диван, а не сиденье, и передние сиденья высокие и мягкие.
— Тут еще нормально ехать, — посмеялся Федоров, отхлебывая свою отраву. — В "Шашыге" втроем еще хуже.
— В чем?
— В ГАЗ-66. Там кабина немного уже, но по центру под кожухом двигатель стоит. За час езды проклянешь эту технику. Хорошо хоть прошлый начальник отдела сумел уговорить директора поменять на ЗИЛа, ну, перекинуть буровую, — рассказал Анатолий Ильич, сидя с бутылкой в руке.
— Это когда втроем катались. Когда вы вдвоем были, забыл, как спал?
— Помню, помню.
Так и поехали. На полпути, когда стали в осеннем лесу, я пошла в кусты, понятно зачем. Листья давно опали, кругом сырость, как всегда поздней осенью. Но и телефон с собой взяла. За холмиком присела и не только, позвонила. Хотела сначала Дубровскому, но набрала любимого:
— Привет. У меня проблема.
— Подожди, я выйду, — Саша замолчал, в телефоне послышались открываемые двери. — Дай угадаю. Время прошло немного. Федоров пьяный?
— Да, и что делать? Если отстранить от работы, то командировка будет сорвана.
— Все знают и терпят, потому что нормально работает. По приезду доложишь начальнику отдела без свидетелей. И способности избегай использовать.
— Понятно. Я только не понимаю, почему все вы терпите.
— Потому что у него удостоверение бурильщика, а все непьющие специалисты в Сибири работают и на севере. Кодировать пробовали, но срок действия полгода-год. Короче, работай пока с тем, кто есть, дальше сама решишь, как лучше поступить.
— Ага, только мне не нравится такой совет.
— Я знаю. Терпи, звезда моя.
— Все, целую. Пока.
До городка, где должны были строить торговый центр, ехали молча. Сначала заехали в столовую, потом в гостиницу. Нам дали две комнаты в одном номере, одна одноместная, вторая двухместная, как и заказала. В обоих комнатах по телевизору, общий совмещенный санузел, есть электрочайники, но холодильника нет. Оформили проживание на две ночи, заплатили и занесли в комнаты свои вещи. Выхожу на коридор, иду, и понимаю, что одна иду. Разворачиваюсь, захожу к рабочим, а Осипов и Федоров лежат на кроватях в одежде. Я спрашиваю:
— В чем дело? Почему вы тут?
— Дай отдохнуть минут десять после руля, — просит Саша.
— Сегодня день приезда, — проворчал Анатолий.
— И что вы хотите этим сказать? — я не поняла, на что намек.
— В день приезда никто не работает.
— Рабочий день до 17.00. Если бы сейчас было хотя бы четыре после полудня, мы бы не работали. Сейчас точное время на моем телефоне 12.54. Вставайте, поедем.
— Никуда мы не поедем, такой обычай в день приезда не работать, — упирался Федоров.
— Я могу попросить Дубровского или Карпова, чтобы вас уговорили сегодня работать.
— Не надо никуда звонить, — попросил Анатолий Ильич.
— В 13.10 выезжаем. Если откажетесь, я позвоню начальству.
— Ладно, уговорила, — проворчал Федоров. — По другому, что ль нельзя было?
— Могу, но так проще и быстрее. Жду.
Никуда они не делись, вышли даже в 13.08 к машине. Работать надо было на краю города на пустыре между старыми частными домами и новым микрорайоном из многоэтажных домов.
Как всегда, я определила, где бурить, пока мужики готовили машину к работе. Испытание грунта на прочность было механизированным, и все записывалось на карту памяти, стоявшую в станции обработки результатов. Карту выдал мне любимый, свою личную, спросив у начальника, будет ли нужна ему на этой неделе. Шутки, что мол зря подлизывается ко мне, я проигнорировала.
Само зондирование можно и без геолога проводить: аппарат сам все пишет. Давили зонд, пока задние колеса машины не оторвались от земли. Я запомнила график, и пока доставали всю колонну штанг, подготовилась к своей работе. Стала у правого борта по центру (Анатолий стоял у левого борта) и тихонько спросила Сашу:
— Ты умеешь работать бурильщиком? И за рычагами, и с двигателем управляться?
— Немного умею на рычагах, а дизелем только Толик занимается. А что?
— Надо уметь на всякий случай.
— Хочешь его уволить?
— Скорее в больницу попадет из-за алкоголя.
Тут Анатолий Ильич позвал:
— Саня, ты там скоро?
— Уже иду, — откликнулся Осипов.
Когда работали, я уговорила Анатолия дать Саше и мне потренироваться управлять установкой. Ничего сложного в этом нет, за минуту поняла, что и как. Одно плохо: Федоров почему-то спотыкался и жаловался, что шнеки тяжелые. Трудились до пяти с небольшим.
Вечером сходили в магазин, я сразу себе выбрала, что купить поесть и попить, мужики немного задержались. Легонько перекусила, полежала, посмотрела новости и зашла к своим работникам. Кроме еды у них на столе стоит пиво и больше чем наполовину выпитая бутылка водки, рядом еще одна закрытая.
— Иди сюда, чарку поднимешь, — позвал Анатолий Ильич.
— Пива давай налью, — предложил Осипов.
— Нет уж, спасибо, я лучше по городу погуляю, — я, раздраженная, ушла. И полтора часа бродила по городку.
Вернулась, а они телевизор смотрят, лежа на кроватях, и от второй бутылки половина осталась. Федоров уже засыпал, но при виде меня встал, попробовал подойти к столу, но упал, поднялся с нашей помощью, сел на стул, налил в стакан водки, протянул мне и спросил:
— Ты меня уважаешь?
— Когда ты пьяный, то не уважаю, — и ушла к себе под крик Саши:
— Ты еще громче не могла хлопнуть дверью?
Тьфу, блин, этот Толик хуже свиньи смотрится, когда очень пьяный. Думаете, это все? Утром Федоров опохмелился и, когда приехали на объект, достал откуда-то еще бутылку "плодово-выгодного", а Осипов литровую бутылку пива. Но сделали почти все, работы осталось на три часа.
Я боялась, что вечером повторят, но немного ошиблась. Вместе с Осиповым прогулялись по городу после ужина. Я, правда, была в джинсах с кроссовками, но он сказал, что у меня отличная фигура. Приятно, когда хвалят. В парке у речушки посидели. Между нами ничего не было, но вот за талию дала себя обнять, когда чуть не подрались с небольшой компанией. Те парни отступили, когда поняли, что я не буду в стороне стоять. Силу внушения использовала так, чтобы Осипов ничего не заметил. Нормально вернулись, только Саша у гостиницы снова купил пива.
На третий день выселились и доделали объект к обеду. Анатолий Ильич как всегда, с утра выпил свою любимую гадость. После столовой купил еще и бутылку водки. Мне хотелось его закодировать, но не хотела показывать, что умею. Выпил бутылку за час, закусывая плавленым сырком и заснул. Доехали до города нормально, только мне было немного плохо из-за перегара, и на санитарной остановке пришлось выходить через водительскую дверь.
Выгрузили Федорова у его дома и помогли дойти до квартиры, потому что он с трудом стоял на ногах: я несла его сумку, а Осипов вел Анатолия к двери его квартиры. Я боялась, что нас отругают за то, что пьяного привезли, но никого дома не было.
