Найди меня в Поднебесье

Ничего нет...

— Наведенное самоубийство.

Елена закашлялась, точно вынутая из проруби, резко повернулась набок, притянула колени к груди. Влажная губка отирала ее лицо.

— Шшшшш... — пленка налета, склеившая губы, разорвалась. — Ччто?....

— Выпей.

Вода. Просто вода.

Перед Еленой возникает знакомое женское лицо в платочке.

— Ты... мать Лиу...

— Ты сильная. Выдержала.

— Так хотелось... поговорить...

— Не поддавайся им, — тихо и быстро заговорила женщина, не убирая воду, склоняясь к ее уху. — Они требуют контакта с землянами, с твоими родными и друзьями, чтобы использовать тебя для их самоубийств. Через твое сознание запомнят ауру. Потом их отследят здесь. Для опытов. Так случилось с Лиу.

— Твоя... дочь...

— Не говори об этом вслух. Держись. Ты сильная. Но Лиу сильнее. Она смогла обмануть их. Бессознательно. Спасибо, что не выдала.

Скрипнула дверь. Женщина склонилась перед Хангом. Альбинос жестом велел ей выйти. Взялся рукой за подбородок и уставился на Елену. Она ответила ему усталым взглядом.

— Почему ты не установила контакт?

— Не смогла, — простонала Елена, и на глазах у нее выступили слезы. — Не мучайте меня...

— Ты сопротивлялась.

— Нет... это было больно... я не могла сопротивляться. Я не могла ничего сделать. Не мучайте меня, прошу...

— Хорошо. Позже мы повторим это. Ты ведь хотела вернуться домой. Постарайся. У тебя есть возможность поговорить с людьми. Это в твоих интересах.

Елена всхлипнула.

— Отдыхай...

Она проследила за закрывающейся дверью и злобно скрежетнула зубами, мгновенно вытерла слезы.

— Я пытался завести ребенка.

— Что?!

— Ребенка. Дать его женщине или лучнице. Черта с два. Я, видишь ли, оказался неспособен к этому, — ученый вытер руки тряпкой. — Ханг был разочарован. Так что не бойся слишком того, что встречаешь здесь. Думаю, пока не родишь пару-тройку детей, с тобой ничего особенного Ханг не сделает. Ты слишком ценный материал, полезный для изучения.

Елена нежно улыбнулась и, тщательно подобранными выражениями, на чистейшем английском рассказала Джону об особенностях его взаимоотношений с его колбами, химикатами, ценными материалами, а также эротических фантазиях Ханга в его отношении. Когда она заканчивала речь, вошел сам Ханг и поднял брови.

— Надеюсь, ты помнишь, что я воспринимаю энергетический посыл?

— Разумеется. Только можешь себя не утруждать! — и она продублировала сказанное на бохенском.

Ученый подавился и заморгал.

— Черт возьми! Прекрасный английский мат! Сто лет, ох, сто лет не слышал такого... ну да ладно, ладно, не злись. Понимаешь, я же подготовить тебя хочу...

Елена снова отвела душу, на этот раз, по-русски. Ученый вздохнул.

— Ну все. Поругалась и хватит. Пей.

Елена покорно выпила кубок с зельем. Джон удовлетворенно проверил расширившиеся зрачки, но от кресла ее не отстегнул. Она опустила лицо, лишившееся всяких эмоций. Ханг вопросительно смотрел на Джона.

— Да-да... Так... Ну-с, посмотрим, как тут у нас...

Ученый щелкнул рукоятью в стене. Медленно открылась замаскированная дверь, за которой оказался стеклянный куб.

В кубе находился человек. Обнаженный. Ученый отвел эластичную трубку от куба в окно и повернул рычажок. Из трубки со свистом вырвался воздух. Ханг открыл стеклянную дверцу, и человек выпал из куба. Он был мертв. Раскрытые глаза налиты кровью, изо рта высунут язык. Ханг небрежно, но с удовлетворением рассмотрел его.

— Вскрыть. На всякий случай.

— Не нужно, господин... Реакция точно такая же, как у предыдущих. Никаких изменений.

— Что ты ему давал?

— Обычные наркотики, стимуляторы. Добавил кровь девушки...

— Увеличь концентрацию крови на следующем. Я все же хочу провести вскрытие.

Мертвеца положили на стол. Ханг вооружился инструментами, рассек белый живот. Пинцетом вынул что-то круглое и поблескивающее. Затем запустил руку и вытащил большой камень неправильных очертаний. Он имел форму человеческой печени. Крови на руке было немного. Джон вздохнул, развел руками.

— Что, если провести прямое переливание? — спросил Ханг, разглядывая камень.

— Я уже думал над этим... так и сделаю, но чуть позже...

— Что в кубе? — тихо спросила Елена, когда Ханг ушел.

— Воздух из-за облачной грани. Земная атмосфера.

Джон собирал камни в бумажный пакет.

— Почему ты не используешь свою кровь? — если б не зелье, она бы кричала.

— Я старик, Елена. Мало того, старик, напичканный стимуляторами. Во мне мало осталось исконно земной материи. Ты — другое дело. Молодая, здоровая, два месяца как с Земли. Это еще ничего, — он кивнул на мертвеца. — Если доведется присутствовать на опыте по изменению давления, увидишь, что такое жертва науке. Этих мы накачиваем наркотиками, и они засыпают, понятия не имея, что с ними происходит. Когда меняем давление, необходимо, чтобы люди оставались в здравом уме и твердой памяти. Их садят в такие же кубы, обычного человека и медиума. И постепенно откачивают воздух. Потом накачивают снова. И так в разных пропорциях. Наконец, снижаем давление до тех пор, пока кто-нибудь не умрет. Засекаем время и смотрим, сколько пройдет от смерти первого до смерти второго. Хочу тебе сказать, что медиумы гораздо, гораздо лучше переносят этот опыт. До их смерти обычно проходит много часов, а то и дней. Что позволяет делать определенные выводы...

— Что вы делаете с умершими? Как вы их хороните?

— В облачном море, — отвечал Джон.

Глава 3.

Елена чувствовала слабость, все возрастающую с каждым днем. У нее постоянно брали кровь, постоянно изнуряли очередными бессмысленными упражнениями. Иногда Джон не давал ей спать сутками. Она ела, как сумасшедшая, что-то невнятное, что ежедневно приносила стража. Иногда обедала с Джоном. Но всегда оставалось чувство голода и слабости. Постоянно кружилась голова.

Изредка она выходила на прогулку в общий двор. Одни и те же безразличные лица, светлые одежды, отцветающие клумбы. Медиумы выполняли разные работы — засыпали дорожки песком, подстригали кусты, красили заборчики. Елена присоединялась к работе под присмотром стражников. Она пробовала заговорить с кем-нибудь. Бесполезно. Медиумы смотрели мимо нее стеклянными глазами, вяло продолжали работать. Они находились под действием зелья. Иногда встречались те, кто не был опоен. Но и они сознательно избегали разговора. Кто-то действительно не осознавал окружающую реальность. Кто-то просто боялся. Ни один из медиумов не был похож на Олега, как она надеялась. Елена все более уверялась в своей ошибке.

Однажды со скрежетом отворились ворота, и песок на дорожке, той самой, по которой в тот злополучный день вошла Елена, разметали копыта двух лошадей. Впереди вышагивала стройная черная кобыла. В седле находилась коротко стриженая девушка. Волосы ее покрывала алая повязка, блестели начищенные высокие сапоги с рукоятями кинжалов за каждым голенищем. На шее и руках фантазийные украшения. Следом за ней ехал бородатый молодой мужчина с несколькими серьгами в ухе и шрамом на лице. По бокам от седла пристегнуты внушительных размеров вьюки. Всадники держались гордо, свысока посматривали на медиумов. У самых ступеней девушка спешилась и с истинно кошачьей грацией взошла навстречу Хангу, который выходил из дверей. Альбинос поцеловал ей руку.

— К чему этот пафос, Ханг? — рассмеялась девушка.

— Любезность еще никогда не бывала лишней, Найра. Все привезла?

— Обижаешь! В лучшем виде. Минж! — скомандовала она. — Тащи сюда вьюки! Нет, ребята, помощь не нужна, материал хрупкий.

Они расположились на закрытой террасе. Минж распечатал один мешок, вытащил несколько шкурок и продемонстрировал Хангу часть содержимого. Это были всевозможные порошки, колбы с жидкостями, мотки серебряных нитей и другие, неизвестного назначения и происхождения материалы. Альбинос одобрительно кивнул.

— А здесь, — Найра бесцеремонно пнула другой мешок. — Кожи превосходной выделки. Тот купец мог бы много получить за них.

— Он и получил! — хохотнул Минж. — Стрелу в горло! Кто скажет, что это мало, тому берусь доказать обратное!

Ханг поморщился.

— Никогда не одобрял ваши методы.

— Кому бы говорить про методы! — фыркнула Найра. — В этом чемодане костюмы, которые ты заказывал. Ну и так, по мелочи...

— О мелочах... — Ханг щелкнул пальцами, глядя на стражника. Тот быстро убежал и вернулся с небольшой коробочкой.

Хозяин Дома принял ее и передал Найре. Бандитка приоткрыла крышку и чуть вдохнула.

— Превосходно. Как всегда.

— А это аванс, — Ханг бросил на стол маленький кожаный мешочек. Найра раскрыла его и вытряхнула на стол. Между несколькими крупными халцедонами что-то блеснуло. Найра поднесла к блестящим глазам золотую цепь с массивным кулоном.

— О... Я даже предоставлю тебе честь надеть ее на меня. Только в несколько иной обстановке... Минж! Возвращайся к парням! А это лично тебе! — она щелкнула по халцедонам.

— Заметано, атаман! — Минж сгреб камни в карман.

Найра оглядела площадку, на которой работали медиумы.

— Новенькая? — она небрежно дернула подбородком в сторону Елены.

— Да, — подтвердил Ханг. — Ничего особенного. Тебе не кажется, что здесь стало прохладно?..

Найра разглядывала кулон в бархатной полутьме. Белые волосы Ханга ярко выделялись на бордовых простынях. Он лежал с закрытыми глазами. Найра повернулась к нему спиной и свернулась клубком. Когда-то Ханг казался превосходнейшим из ее экстравагантных увлечений. Ей было, с чем сравнивать. Но с некоторых пор она украдкой стала позволять себе то, на что раньше был наложен строжайший запрет.

Воспоминание. Изредка, на грани сна и бодрствования, ненадолго... но все же позволяла. Тогда она улыбалась и чувствовала что-то вроде тепла в районе сердечной мышцы. А один раз, крепко напившись, она расплакалась.

Ей потом было стыдно перед собой. Но тепло не уходило, а лишь усиливалось.

Она глянула на Ханга и бесповоротно решила, что, с некоторых пор, он уступил свое превосходство.

Да и что удивляться? В конце концов, она всегда предпочитала черный цвет белому. А теперь полюбила и привкус яда.

Елена рассматривала коллекцию всевозможных частей тела в кабинете ученого. Заспиртованные, замаринованные в разноцветных субстанциях, они походили на причудливую мозаику, которая украшала целую стену. Здесь же располагалась целая коллекция камней в виде человеческих органов, а также несколько каменных статуй в виде кошек.

— Зачем тебе все это? — спросила она.

— Для алхимических опытов. Я исследую закономерности, по которым органика превращается в камень. И можно ли обратить этот процесс. Ищу, понимаешь, элемент, который необходим для обращения. Если его извлечь из тела, возможно, нас ждет успех.

— Сколько времени вы этим занимаетесь?

— Мало, — вздохнул ученый. — То есть, я занимался исследованиями всю свою жизнь, но не в таких... хм... масштабах. Так, травки, кошки, алхимия, психология, легкий гипноз... Десять лет назад здесь был самый обыкновенный сумасшедший дом. Сама понимаешь, пришлось все переоборудовать, создать определенные механизмы. На это ушло время. Лишь несколько лет, как мы приступили к полноценным опытам. И они очень длительные, к каждому нужно тщательно готовиться. Пошли в лабораторию, Ханг уже ждет.

— Зачем?

— Не спрашивай, пошли... А, черт, черт!

Джон неловко задел колбу с розовым раствором. Несколько капель пролилось на пол, и на их месте заплясали огоньки, моментально перекинулись на упавшую бумажку. Джон затоптал пламя и поставил колбу в шкаф. Елена успела заметить довольно большую бутыль, наполненную той же жидкостью.

На столе лежала девушка с бритой головой. Гораздо моложе Елены, очень бледная и худенькая. Елена вспомнила, что видела ее несколько раз во дворе за работой. Из иглы, вставленной в вену, в сосуд капала кровь. Сосуд был почти полон. Елена вдруг поняла, дернулась и подалась назад.

— Нет! — вскрикнула она.

Джон подтолкнул ее в спину.

— Без глупостей!

— Нет!!!

— Господин, может, ее все же успокоить?

— Не вздумай! Нужна чистая кровь. Вообще поменьше давай ей этих зелий...

В первый раз за все это время у нее сдали нервы. Она бросилась на Ханга, схватив первый попавшийся инструмент вроде скальпеля. Джон не успел ее перехватить.

Зато успел Ханг. Не использовал гипноз, просто ударил по щеке так, что она отлетела в угол, выронила нож.

'Как же я ослабла' — тупо подумала она, глядя на лезвие, сверкающее на полу. Ни Ханг ни Джон не торопились ее поднимать.

Лезвие.

'Я успею. Успею. Если им нужна моя кровь, пусть получают...'

Черная летучая мышь мчится по живому, теплому, звездному небу. Оторочка плаща отливает змеиной чешуей...

'Нет!..'

Сенгид щерит мелкие зубки. Удар кнута рассекает ночь.

'Они убьют тебя. Они тоже тебя убьют...'

Лютая ненависть в бледных глазах. 'Для нее это смерть... Я не подведу, брат...'

Черный кнут взвивается вверх. Смех, яростный, неукротимый. Бешеная скачка, полет, сталь... Свобода, пламя, нож на нож...

'Если умирать, то не здесь... Не среди этих тварей'.

Джон взял ее за плечи, поставил на ноги.

— Еще лучше. Покричала, кровь разогнала, температуру подняла. Молодец.

Холодный, жесткий стол. Елена тупо наблюдает, как ее кровь перетекает в вену бритой девушки. Девушку затолкали в куб и стали накачивать его воздухом из непрозрачного мешка.

— А если попробовать с ней, господин?

— Опасно. Вдруг не выдержит. Может, потом. Тем более, мне она нужна.

— Вы... уверены?

— Абсолютно. Подготовь ее. Завтра к вечеру. Нет, не убирай куб, я хочу понаблюдать за процессами.

— Выпей, Елена.

— Что это за дрянь?

— Обычное вино. Самое обычное, жунское, виноградное.

Комната Ханга просторна, на окнах тяжелые бордовые занавеси. Мягкие кресла, белый пушистый ковер, большой черный стол. Черный банджо на нем. Елена представила Ханга, потряхивающим белыми длинными волосами в такт аккордам, и с трудом сдержала смех. Белые стены декорированы осколками обсидиана.

— Я хочу тебе кое-что предложить.

— Как мило, — Елена взяла с блюда дольку яблока. — До этого, кажется, меня просто ставили перед фактом.

Слуги Ханга выдали платье из ее вещей, Джон разрешил воспользоваться бассейном для мытья.

— Видишь ли, есть определенные случаи, когда требуется согласие испытуемого. Таков закон Халлетлова. К примеру, существуют обряды, где необходимо высвободить энергию убийством одного для продолжения жизни другого. Так вот, необходимо получить согласие жертвы на то, чтобы она была убита. В противном случае сила высвобожденной энергии равна нулю.

Он весь в белом, как всегда. Белый костюм, белая накидка. Белые волосы, брови и ресницы. Красные глаза. Опасность волнами исходит от него, в гибком теле угадывается затаенная сила. В дальнем углу стоит прямой меч в простых деревянных ножнах, на стене небрежно висят два метательных диска. Елена несколько раз по вечерам мельком замечала Ханга тренирующимся на заднем дворе Дома.