Осторожно: добрая фея! Полный Вариант

— Тогда, может, мы поднимемся к вам? — вкрадчиво спросила Белинда. — А то у меня уже шея затекла с вами разговаривать.

— Это исключено, — отрезал герцог. — С незнакомыми людьми я общаюсь только на дистанции.

— Вы боитесь, что мы вас чем-то заразим? — Лицо феи обиженно вытянулось.

— Я лишь принимаю необходимые меры для защиты своего здоровья. Прошу вас понять меня. Сегодня на улице ветрено. — Герцог поежился, а Марта и Белинда удивленно переглянулись — жара стояла невыносимая. — Прошу вас быстрее перейти к делу, иначе я рискую простудиться, — поторопил их кандидат в женихи. — Но сначала представьтесь — дворецкий позабыл ваши имена и титулы, пока шел ко мне. Говорил же ему для укрепления памяти съедать две горсти орехов в день — не слушает, — сокрушенно добавил он и зашелся в приступе фальшивого кашля.

— Мы прибыли из Эльдорры. Меня зовут Белинда Облум, а это Марта Ливьер, — торопливо, прежде чем им не отказали в аудиенции, сказала фея. — Титулов у нас нет...

Герцог разочарованно повел плечом.

— Но зато мы имеем некоторое отношение к лекарям, — скороговоркой добавила Белинда.

Теодор заинтересованно подался вперед.

— Я волшебница, владею целительной магией, и крестная фея принцессы Изабеллы, — продолжила Белинда.

Мужчина с еще большим интересом свесился с балкона.

— А это моя другая крестница Марта, ее отец — королевский лекарь Жюльен.

— Тот самый Жюльен? — в мутных глазах герцога Асприна мелькнул огонек.

Марта коротко кивнула.

— Ах, вот было бы замечательно, если бы он меня осмотрел! — заволновался герцог.

— А что вас беспокоит, Ваша светлость? — из вежливости осведомилась Белинда.

— Ах, да! Вы же тоже целительница, — обрадовался хозяин. — Может, вы мне сможете помочь? Знаете ли, совсем замучила мигрень, — с готовностью отозвался он и мученическим голосом добавил: — Представьте, что вам на голову надели железный обруч и сжимают его, сжимают... Представили? — визгливо спросил он.

— Угу, — кисло отозвалась фея.

— Так вот, — вдохновенно произнес Теодор, — это — еще хуже! А мое бедное сердце?

— Вы влюблены? — оживилась Белинда.

— Влюблен? — с ужасом переспросил герцог. — Конечно, нет! Упаси небо!

— Так это не вы писали? — Марта показала альбом со стихами, который таскала с собой в мешке.

— Похоже на историю моей болезни! — оживился Асприн. — Такая же основательная, толстенькая.

— Это стихи, — повысила голос Марта.

— Заговоры? — загорелся герцог.

— Стихи о любви! — разочаровала его девушка.

— Тогда это не ко мне, — поспешно открестился Теодор.

— А что вы имеете против любви? — с подозрением поинтересовалась фея.

— От любви одни болезни, — трагически изрек хозяин. — Чего стоят только эти нелепые романтические письма! Только представьте себе, сколько рук подержат их прежде, чем они попадут от одного адресата другому! — Он содрогнулся. — Горничная, гонец, слуги... Просто кошмар! А эта омерзительная процедура обмена бактериями и слюнями?

— Вы имеете в виду поцелуй? — опешила фея.

— Ну конечно! Что может быть отвратительней? — завелся герцог. — Вы со мной согласны?

— Э-э-э... — в растерянности протянула Белинда.

— Боюсь, у тетушки затекла шея, — пришла на помощь Марта.

— Я прикажу писцу переписать вам ряд упражнений, — оживился хозяин. — Если выполнять их каждый день утром и вечером, боли в шее как рукой снимет!

— Спасибо, — с чувством сказала фея, разминая шею, и впрямь затекшую от долгого стояния под балконом. — Вы так добры! У вас золотое сердце, — не без ехидства присовокупила она.

— Да-да, сердце! — загорелся герцог. — Я вам еще не все рассказал...

Марта с феей сочувственно переглянулись, приготовившись выслушать очередное описание страшного недуга.

— Сердце то трепыхается в груди, как пойманная в силок птица, то едва стучит. А то заколет так, словно в него вонзили кол и проворачивают вокруг оси, — с каким-то садистским удовольствием поведал хозяин. От перечисления своих недугов щеки его зарозовели нежным румянцем, обретя безропотных слушателей, герцог впал в раж и вывалил на гостий весь букет своих болезней.

— А вот еще дает о себе знать ушиб колена — так стреляет, так ноет, мочи нет, — ныл Теодор. — А еще селезенка побаливает, ночами не сплю! Но хуже всего, когда радикулит обостряется...

Марта, не в силах больше сдерживаться, поморщилась от таких физиологических подробностях.

— Ваша светлость, — притворно-сочувствующим голосом перебила его фея. — С такими симптомами вам просто необходимо показаться Жюльену. Увы, магия против ваших недугов бессильна.

Кажется, сообщение о бессилии магии Теодора не настроило, а напротив, воодушевило. Он распрямил плечи и сверкнул глазами, будто говоря: вот видите, раз уж и магия бессильна, как я на самом деле страдаю!

— Ваша светлость, вы должны поехать с нами в королевский дворец, — предложила Белинда.

— Бел, ты с ума сошла? — чуть слышно зашептала Марта. — Зачем Изабелле это старое корыто?

— Помолчи, Мари, — прошипела фея. — У нас осталось очень мало шансов найти Изе жениха, нельзя упускать ни одного!

— Но это невозможно! — ужаснулся Теодор. — За воротами замка одна зараза, я не доеду живым до дворца.

"Эге, — смекнула Белинда. — Так вот почему тебя, дружок, не было на королевском балу".

— Тогда вы не сможете получить консультацию Жюльена, — отрезала фея. — Король не отпускает его дальше дворца.

Герцог заметно приуныл.

— С такими недугами вы можете не дотянуть до осени, — притворно-озабоченно добавила Белинда.

— В самом деле? — ужаснулся Теодор. — Но этого никак нельзя допустить! В следующем номере медицинского сборника, который появится весной, будет описан способ, как дожить до ста лет. Я не могу его пропустить! — в отчаянии заскулил он.

— Тогда нам следует отправиться во дворец, не медля ни секунды, — поторопила его фея. — Вот только, — с сомнением запнулась она.

— Что? — Асприн взволнованно свесился с балкона.

— Не знаю, согласится ли Жюльен вас принять, — покачала головой волшебница. — Он ведь пользует только членов королевской семьи.

— О-о-о, — пронзительно взвыл Теодор, — вы меня убиваете!

— Но Жюльен может стать вашим личным доктором, — вкрадчиво сказала Белинда.

— Как? — замер от счастья хозяин.

— Если вы станете мужем принцессы и войдете в королевскую семью, — нарисовала перспективу фея.

Герцог замер как громом пораженный. Но далеко не от счастья, как хотелось бы Белинде.

— Мне жениться на принцессе? — На лице его отразилось такое брезгливое выражение, словно ему предложили поцеловать лягушку, выловленную прямиком из кишащего бактериями болота.

Марта многозначительно глянула на приунывшую Белинду и покачала головой.

— Принцесса до сих пор хранит ваши письма! — пошла ва-банк фея. — Под подушкой! Перечитывает их каждую ночь!

— Какие письма? — смутился Теодор.

— Не отпирайтесь, ваша светлость, мы все знаем, — вкрадчиво сказала Белинда.

— Ошибки молодости, — нервно дернул шеей давний поклонник.

— Принцесса — редкая красавица, — не отступалась фея. — Посмотрите, какая она сейчас!

В воздухе перед герцогом воспарила созданная магией копия портрета Изабеллы. Теодор отшатнулся от нее, как будто перед ним видение прокаженной, а не прелестной цветущей девушки, и глухо закашлялся.

— Вам необходима забота жены и уход опытного лекаря, — продолжила искушать его Белинда.

Герцог замер на месте, вглядываясь в портрет.

— Я же говорю — такая любовь не проходит с годами! — обрадованно зашептала крестнице фея.

— Что ж, — хорошенько взвесив все за и против, Асприн обреченно тряхнул головой, — лучше быть женатым, чем мертвым.

Марта аж закашлялась от возмущения. Теодор поспешно отскочил от края балкона, размахивая перед собой кружевным платочком и словно отгоняя бактерии, которые могли напасть на него с воздуха.

— Я прикажу Бертраму, чтобы он принес вам противокашлевый отвар, — донеслось до Марты с балкона.

— Спасибо, не надо, — крякнула девушка.

— Вы не знаете, от чего отказываетесь, — с обидой ответил хозяин. — Яички горных баранов, которые входят в его состав, стоят целое состояние!

Марта вцепилась в локоть крестной, едва не грохнувшись в обморок. "От благодарности за мою милость", — подумал бы герцог, если бы в данный момент не был занят разгоном воздушной заразы платком, пропитанным особым эликсиром.

— Я позабочусь о ней, — заверила его Белинда. — Своими волшебными средствами.

— Как знаете, — расстроился Теодор. — Что ж, раз вы считаете, что медлить нельзя, пойду отдам распоряжения к отъезду.

— Бел, что ты творишь? — простонала Марта. — Как ты себе представляешь эту развалину в роли мужа Изабеллы?

— Но уж лучше быть замужней, чем вечно спящей, — нерешительно возразила фея.

— Уж лучше спать сладким сном, чем жить в том кошмаре, в который превратит ее жизнь этот зануда! — сердито прошипела Марта и громко крикнула: — Ваша светлость!

— Вы все-таки решились на отвар? — донесся сверху радостный голос вернувшегося хозяина. — Хорошо, что я не успел далеко уйти.

— Ваша светлость, — торопливо сказала Марта, — вы знаете, что для того, чтобы жениться на принцессе, вы должны ее поцеловать?

— Поцеловать? — с содроганием переспросил он. — Я скорее умру!

— Но вы же согласились на ней жениться, — опешила фея.

— Жениться — да, целоваться — ни за что на свете, — отрубил герцог.

— А как же наследник короны? — поразилась Белинда. — Принцесса должна родить от вас ребенка.

— От меня? — ужаснулся Теодор. — Вы намекаете на эти нелепые телодвижения? Ну уж нет, пусть решит этот вопрос как-нибудь без меня.

— Без вас? — Лицо феи вытянулось. — Ну, знаете! Пойдем отсюда, Мари! — Она схватила крестницу под локоть и потащила ее со двора.

— Как? — Хозяин заметался по балкону. — А лекарь Жюльен? Я же умру без него!

Пылая негодованием, Белинда обернулась и воскликнула:

— Вы, Теодор, здоровы, как молодой конь! Вы доживете до ста лет безо всяких рецептов из справочников! Все ваши болезни вы себе выдумали сами!

— Да что вы такое говорите? — возмущенно вскричал оскорбленный в лучших чувствах герцог. — У меня — сердце, у меня мигрени, у меня...

— Ничего у вас нет! Зарубите себе это на носу! — отрезала фея и сердито ткнула в него волшебной палочкой. Зеленая искорка ударила герцога в лоб, и тот со стоном схватился за голову. — Я зачаровала вас ото всех болезней ровно на год. Все это время к вам не пристанет никакая хворь и никакой из прежних недугов не даст о себе знать. А вздумаете притворяться — пеняйте на себя. Отныне вы будете говорить только правду о своем состоянии и не сможете никого обмануть. Так что не советую даже пробовать, чтобы не выставить себя дураком!

— Значит, я буду полностью здоров целый год? — схватился за сердце Теодор.

— Именно! — звонко заверила фея.

— Ведьма! — проскулил герцог Асприн, оседая на пол.

Глава четырнадцатая. Укротитель тигров.

Три месяца тому назад, Весенний бал

Граф Том де Этвед удивительным образом походил на косолапого мишку. Неуклюжий, невысокий, округлый, с наметившимся брюшком, глубокими карими глазами и всклокоченной рыжевато-каштановой шевелюрой, он чувствовал себя весьма неуютно в многолюдной толпе приглашенных. Дамы его сторонились после того, как во время размеренного танца он оттоптал все ноги молоденькой маркизе Конти, а потом в перерыве подскочил к уважаемой герцогине де Сталь, впервые появившейся на балу после продолжительной простуды и опасающейся любого сквозняка, и попенял ей на то, что она носит меха. Вот нахал! Мужчины тоже поглядывали на гостя косо: заслышав о том, как группа завзятых охотников обсуждает результаты последней соколиной охоты и хвалится трофеями, де Этвед с негодованием подскочил к собравшимся и срывающимся от возмущения голосом принялся читать проповедь о недопустимости такой жестокости по отношению к братьям нашим меньшим. Лидер говорящих, барон де Сад, только плечами пожал: мол, помилуйте, милорд, чем же тогда скрасить досуг скучающим аристократам? На что проповедник дико засверкал глазами и предложил зверей не убивать, а взять себе в замок и ухаживать за ними — это и для души услада, и для ума развлечение. Друзья барона только пальцем у виска за его спиной покрутили — чудак! А де Этвед, кажется, удовлетворился всеобщим молчанием, после чего поспешно раскланялся и вышел на веранду. Если бы там находился хоть один человек, его наверняка бы шокировали дальнейшие действия графа.

Де Этвед запустил руку за пазуху, выудил оттуда небольшой тряпичный кошель и вытряхнул из него... живую мышь. Разомлевшая от жары, та даже не предприняла попыток бежать, а внимательно выслушала все, что возбужденно поведал ей граф.

— Вот видишь, Бланш, мы не зря приехали! Мне уже удалось посеять зерно добра на черствую почву жестокости. Надеюсь, эти скучающие франты прислушаются к моим словам и променяют охоту на благородную заботу о зверьках. К сожалению, та длинноносая и заносчивая герцогиня, кутающаяся в меха, не вняла моим словам о недопустимости носить на себе трупы лис и публично обозвала меня сумасшедшим, — сокрушенно добавил он и вздохнул: — Конечно, что толку проводить беседы с каждым, если король своим примером поощряет охоту, а королева постоянно щеголяет в мехах — и зимой, и летом? К счастью, принцесса не замечена ни в чем подобном. Быть может, я смогу убедить ее повлиять на родителей. Она так мила, так очаровательна, у нее наверняка доброе сердце.

На этой оптимистичной ноте Том закончил беседу со своей доверенной мышью, вернулся в зал и направился к королевскому трону, где, в ожидании возобновления танцев, скучала принцесса.

— Граф де Этвед! — с улыбкой приветствовала его королева Гвендолин. — Рады видеть вас. Говорят, после смерти родителей вы совсем сделались отшельником в своем замке. Это непростительно для привлекательного холостяка ваших лет. — Королева игриво погрозила пальчиком растерявшемуся Тому.

Судя по равнодушному взгляду, которым одарила его принцесса, Изабелла не разделяла восторга своей матери по поводу его привлекательности. Да чему удивляться? За свои тридцать лет Том привык, что девицы на выданье самым привлекательным в нем находили его большой замок и его титул со знатной родословной. Ни дать ни взять — хищницы! И плутовки-лисы из них были самыми безобидными. Попадались и настоящие волчицы, готовые затащить его к алтарю чуть ли не зубами. А родители еще удивлялись, почему он не женится! Вот на принцессе он, пожалуй, женился бы, она наследница обеспеченная, ей его замок не нужен, а значит, она сможет разглядеть за его простоватой внешностью тонкую, добрую и жалостливую душу. А, возможно, сердце графа замерло от сладкой надежды, она разделит и его любовь к меньшим братьям, и они спасут от верной гибели множество зверей, когда принцесса положит моду на доброе к ним отношение, убедит отца запретить охоту, а матери объяснит, как гадко убивать животных из-за их шкурок. А если они поженятся, сколько кормушек для лосей, белок и других зверьков, можно будет построить на деньги из королевской казны! Погрузившись в мечты, де Этвед прослушал, что с очаровательной улыбкой говорила ему королева и уловил только последнюю фразу: