Осторожно: добрая фея! Полный Вариант

Свидетелями ее мучений были еще две жертвы феиных проделок — ожившие статуэтки, головы которых поменялись местами. Белинда так и не смогла вернуть их на место и вынуть из фигурок жизнь. Король и королева снисходительно отнеслись к ожившим скульптурам, тем более что у ангела с лошадиной мордой обнаружился талант к рассказыванию анекдотов и он стал желанным гостем на королевских приемах, потеснив из любимцев карлика-шута. А лошадка с головой ангела стала незаменимой помощницей для Аннет. Она с удовольствием приглядывала за маленькой Мартой, пока кормилица пропадала в покоях принцессы, и, как только малышка подавала голос, галопом неслась по лестнице вверх, чтобы привести Аннет. Слуги и постоянные обитатели замка быстро привыкли к порхающему над головой конеангелу и скачущей под ногами лошадке. Вскоре все придворные уже знали их по именам — парнокопытная ангелочек взяла себе имя Грациэлла, а хохмач с лошадиной мордой величал себя Фергюсом. И лишь гости в первые дни своего пребывания во дворце в ужасе шарахались от непонятных существ, а потом с удовольствием слушали анекдоты Фергюса и с почтением уступали дорогу Грациэлле.

Аннет за эти дни уже смирилась с постоянным присутствием Белинды и даже подружилась с ней. "В конце концов, она же неопытная крестная, — оптимистично утешала себя кормилица, — со временем научится и перестанет делать глупости". А пока глупостям чародейки не было ни конца, ни края, ни счета.

Лукреция, наблюдавшая за действиями Белинды в волшебное блюдце, за три недели выдула годовой запас успокоительного зелья и, наверное, поседела бы целиком, если бы ее роскошные волосы не были бы заговорены от седины, перхоти, выпадения и блох. С того самого момента, как негодующая Друзилла появилась в ее садике, где Лукреция предавалась мечтам о молодом садовнике соседей, и жестоко вырвала ее из плена грез и помешала довести до конца приворотное заклинание (из-за этого все волшебство пошло прахом, и бедняга-садовник влюбился в рябую молочницу, как раз проходившую мимо), волшебница не знала покоя. Надо же было такому случиться, что за те три дня, пока Белинда лечила шишки после неудачного полета на метле, прачка сумела взлететь в королевские кормилицы и прописаться в покоях принцессы! Лукреция немного слукавила, когда поручала Белинде заботы о дочке прачки. Она описала ее мать как женщину, происходящую из благородного семейства, но по прихоти злого рока в одночасье лишившуюся всего и вынужденную зарабатывать себе на жизнь напряженным трудом прачки. Сердобольная Белинда чуть от жалости не разрыдалась и торжественно поклялась беречь малютку как зеницу ока и вырастить из нее настоящую принцессу. На этом моменте Лукреция, помнится, вздрогнула, вспомнив Друзиллу, которой в результате голосования и досталась честь стать крестной королевской дочки. Но глава фей легкомысленно рассудила, что Белинда, при всей ее рассеянности, не сможет перепутать прачку с королевой, а каморку прислуги — с королевской опочивальней. Было бы, конечно, куда спокойнее, если бы прачка жила за пушечный выстрел от дворца, а не в его подвале, но и в этом случае промашки быть не могло. И потом, Друзилла должна была вот-вот очутиться во дворце и взять принцессу под свою опеку, так что у Белинды просто нет шанса наломать дров. Как показали дальнейшие события, Лукреция ее недооценила.

Белинда, покинув ее кабинет, в тот же миг рванула во дворец и переместилась "туда, где прислуга". Формулировка была такой расплывчатой, что палочка закинула ее не в жилую половину, а на кухню, где фея едва не угодила в котел с шоколадом, но все же умудрилась вылакать половник лакомства на глазах у опешивших поварят. После чего волшебница вновь взмахнула палочкой и выразилась точнее, велев доставить ее к прачке Аннет, и очутилась в спальне принцессы. Если Белинда и удивилась роскоши обстановки комнаты прачки, то не подала виду: ей так не терпелось приступить к роли крестной феи, что все остальное было неважно. Главное, что девушка, сидящая перед ней, и впрямь оказалась прачкой по имени Аннет, а на руках она держала младенца, которого называла "моя малышка"...

Друзилла явилась слишком поздно — Белинда уже успела дотронуться до принцессы своей палочкой, и теперь ни одна волшебная сила в мире не могла разрушить возникшей между ними связи. А о том, чтобы дать Белинде напарницу, которая будет сглаживать последствия ее заклинаний, не могло быть и речи. Во-первых, это строго противоречило правилам, которые исполнялись уже две сотни лет, а во-вторых, такой самоубийцы, которая рискнула бы обречь себя почти на двадцать лет жизни бок о бок с неумехой Белиндой, среди фей просто бы не нашлось. Поэтому Лукреция, убедившись в том, что "случилось страшное", малодушно сбежала из спальни принцессы и, получив негодующее послание от королевской четы, написала любезный ответ, в котором не было ни слова правды, кроме того, что Белинда — дочь знаменитой волшебницы Эстель.

Услышав из уст главной феи королевства, что Белинда — дочь самой чародейки Эстель, лучшая из подчиненных Лукреции и невероятно талантливая, опережающая свое время волшебница, и что ее странности — отражение уникального дара, перешедшего ей от матери, король и королева смирились с причудами феи и с нетерпением ждали дня, когда Изабелле исполнится один месяц, чтобы впервые представить девочку придворным и удивить гостей талантами ее крестной. Забегая вперед, следует сказать, что надежды Кристиана и Гвендолин оправдались с лихвой, а таланты Белинды прогремели на все королевство...

Глава третья. Чудеса без тормозов

Заставь Белинду чудо сотворить, она тебе лоб расшибет.

Фергюс — Грациэлле

Бал в честь месяца со дня рождения принцессы Изабеллы обещал быть роскошным по всем параметрам. Портные и прачки работали днями и ночами, первые шили наряды для богатейших придворных, которые никогда не появлялись на праздничных приемах дважды в одном наряде, вторые — приводили в божеский вид платья менее привередливых персон. Главный повар колдовал над меню, охотники носились по лесам и полям, заготавливая дичь. Во дворце царило радостное возбуждение и предвкушение праздника. И лишь Аннет с ужасом ожидала его наступления, ведь в числе прочих развлечений предполагалось представление публике необыкновенной крестной, по слухам, искусно распространенным королевой, прославившейся своими талантами на всю Эльдорру. Одно было хорошо в этой ситуации: Белинда, погруженная в приготовления к балу, большую часть времени пропадала за пределами дворца, репетируя волшебные фокусы и, по ее собственным словам, готовила "большой сюрприз для гостей и королевской семьи".

Грациэлла и Фергюс с увлечением делали ставки, выстоит ли дворец после подобных фокусов и какой способ изберет непутевая волшебница для демонстрации своих разрушительных талантов — пожар, потоп или землетрясение. Грациэлла, со свойственным ей ангельским добродушием, настаивала на том, что все обойдется незначительным пожаром без особых последствий. А Фергюс с присущим ему цинизмом убеждал товарку по несчастью и близкую к обмороку Аннет, что, чтобы потушить пожар, фея устроит потоп, а для ликвидации потопа прибегнет к землетрясению, которое, в свою очередь, вызовет ураган и полное обрушение замка. И настоятельно советовал заблаговременно покинуть дворец и подыскать себе уединенное жилище в глухом лесу, где их никогда не найдет расторопная Белинда. Конец этим шутливым перепалкам обычно полагало появление самой феи, которая искренне недоумевала, чему так веселятся конь и ангел и отчего так смущается кормилица.

Вот и на этот раз Фергюс с заливистым ржанием улетел под потолок и уселся там на люстру, болтая человеческими ножками, Грациэлла, тоненько хихикая, ускакала к камину, а Аннет с преувеличенной заботой склонилась над принцессиной колыбелькой.

— Как хорошо, что вы все здесь! — обрадовалась Белинда, поправляя колпак, в процессе транспортировки съехавший на бок. — Послезавтра уже праздник, и я так волнуюсь, так волнуюсь!

Она в возбуждении взмахнула палочкой, и голубая молния, сорвавшись с ее кончика, ударила прямиком в сидящего на люстре Фергюса. Тот с оглушительным ржанием свалился вниз, на мягкий ворсистый ковер, прикрывающий залатанную дыру в полу (Белинде так и не удалось восстановить целостность паркета, и пришлось вызывать плотников, а поскольку паркета нужного тона в наличии не оказалось, проем временно заделали дубовыми досками) и, потирая ушибленные бока, проворчал:

— А мы-то как волнуемся!

— Извини, — сконфуженно пролепетала волшебница. — Никак не приручу эту упрямую палочку.

Фергюс многозначительно посмотрел на нее, словно говоря: плохой маг во всем винит подручные средства, и с несвойственной ему деликатностью перевел разговор на другую тему.

— Так о чем ты там, душа моя, переживаешь?

— Как это о чем? — поразилась Белинда. — Смогу ли я удивить всех своими волшебными умениями!

— Уверен, ты удивишь всех без исключения, и все королевство только будет говорить о твоих... эээ... фокусах, — с чувством сказал Фергюс.

— Это точно, — протянула Аннет, не сводя глаз с люстры, на которой распускались белые цветы.

— Что это? — полюбопытствовала Грациэлла, закинув голову и в нетерпении перебирая копытами.

Достигнув расцвета, лепестки белым снегом опали на ковер, а на люстре аппетитно заалели вишни.

— Поздравляю с урожаем, — хохотнул лошадиноголовый, воспаряя к потолку и придирчиво разглядывая ягоду.

— Я сейчас все исправлю! — удрученная Белинда поправила колпак и взмахнула палочкой.

— Нет-нет, — торопливо остановила ее Аннет, — не стоит! Лучше я позову горничных, и они соберут такую прекрасную вишню. Чего добру зря пропадать?

— Правда? — просияла фея и горделиво подбоченилась, бросив торжествующий взгляд на парящего под потолком Фергюса. Мол, видишь, какая от меня польза! Тот пролетел мимо нее и опустился на край колыбельки, у которой стояла Аннет.

— Только скажи им, чтобы сами не ели и скоту не скормили, — тихо посоветовал он ей, широко улыбаясь фее. — А то не хватало нам, чтобы во дворце мор начался или накануне приема служанки обернулись козочками.

— А что если мне этот фокус и на пиру повторить? — с воодушевлением предложила Белинда, приняв ухмылку коня за искреннее одобрение. — Кстати, я уже наведалась в зал торжеств и насчитала там семь люстр. Я тогда не придумала, как задействовать их в своем представлении, а тут они как раз кстати придутся. Только представьте себе — на одной люстре зреют вишни, на другой — апельсины, на третьей — яблоки, на четвертой — виноград... — разошлась волшебница.

— Виноград — это банально, — преувеличенно-равнодушно заявил Фергюс. — Сейчас в моде нурийские бананы и ливенские кивы. То-то диво!

— Вот как? — огорчилась Белинда. — Видно, отстала я от жизни. Не пробовала еще ни бананов, ни кив.

— Лучше расскажи, что у тебя в праздничной программе запланировано, — подала голос Грациэлла.

— Да я вам лучше покажу! — обрадованно откликнулась фея. — Мне же надо провести генеральную репетицию!

— Здесь? — подавленно простонала Аннет.

— Сейчас? — испуганно затряс гривой Фергюс.

— Перед нами? — взволнованно встала на дыбы Грациэлла.

— А вы не хотите? — обиженно спросила Белинда.

— Да что ты! — замахал руками Фергюс. — Мы только об этом и судачим целыми днями, да гадаем, что за сюрпризы ты приготовила гостям.

— Правда? — просияла волшебница. — То-то я думаю, чего вы на меня так странно смотрите, когда я появляюсь.

— Да уж, истомились совсем, — тихонечко фыркнул Фергюс.

— Итак, — взволнованно защебетала Белинда, выкатывая на середину зала низкий столик и убирая с него вазу с фруктами, — поскольку мероприятия у меня заготовлены с размахом, оценить весь их масштаб вы не сможете. Ведь это сюрприз, и я не могу показать его раньше времени всем остальным! Поэтому я покажу вам его миниатюрную версию. — Фея сосредоточенно уставилась на невидимую точку перед собой и взмахнула палочкой, обрисовывая контуры замка. С архитектурой у Белинды дела обстояли так же худо, как с магией, поэтому строение, которое возникло на столике, моделью королевского дворца можно было назвать с большой натяжкой и изрядно покривив душой. — Дворец! — с гордостью провозгласила фея, дорисовав палочкой последнюю покосившуюся башенку, и, придирчиво обозрев творение рук своих, добавила последний штрих — бело-голубые флажки на верхушках.

— Как настоящий! — "восторженно" воскликнула Грациэлла и лягнула Фергюса, уставшего парить в воздухе и присевшего рядом с ней.

— Ого-го! — непроизвольно заржал тот, и волшебница довольно улыбнулась.

Аннет, уложив спящую принцессу в колыбельку, подошла к столику и теперь с любопытством разглядывала дворец размером с табуретку, склонив голову набок. Ибо только под таким углом стены замка выглядели прямыми.

— Прелесть! — оценила она, чувствуя, как Белинда сверлит ее взглядом, ожидая положительной оценки.

— Что ж! — радостно потерла руки фея. — А теперь начнем наше представление. Перемещайтесь поближе. — Она приглашающе махнула рукой, и неведомая сила подхватила живые статуэтки и перенесла их на край стола. — Торжества начнутся в тронном зале. — Сверившись с бумажкой, на которой был записан план праздника, Белинда прикоснулась палочкой к крыше дворца, и она стала прозрачной, открыв взору многочисленные комнаты и коридоры. — Вот здесь, — чародейка указала на нужное помещение. Фергюс взлетел над столом, чтобы лучше видеть происходящее, а Грациэллу взяла на руки Аннет. — Я появлюсь перед гостями в вихре голубых искр и добавлю в него аромата белых роз. Как думаете, хорошо? — Она вопросительно обвела взглядом зрителей.

— Хорошо, — осторожно отозвалась Аннет, пока не видевшая в планах волшебницы ничего разрушительного.

— Только не забудь точно рассчитать траекторию своего приземления. Чтобы не сбить с ног кого-нибудь из гостей. Народу-то в зале много будет, — насмешливо предостерег Фергюс, за что тут же получил ощутимый тычок от Грациэллы. Та, изловчившись в руках Аннет, умудрилась достать до коня, зависшего в шаге от них.

— Точно, об этом я и не подумала, — удрученно призналась Белинда. — Значит, торжественный круг по залу придется отменить. — Она с огорчением вычеркнула строчку из списка, воспользовавшись палочкой, как карандашом.

Фергюс торжествующе взглянул на смутившуюся Грациэллу: мол, что я говорил? а ты — драться! Аннет с трудом подавила смешок, представив, как волшебница сногсшибающим вихрем промчалась бы по зале, наведя беспорядок средь стройных рядов почтительно застывших гостей и нагнав на них панику

— Что же делать? — озадаченно нахмурилась тем временем Белинда, уткнувшись в список. — Во время круга я собиралась украсить зал цветочными венками и букетами роз — представляете, как красиво будет, когда цветы по мановению волшебной палочки возникнут на столах и на стенах?

— О-о-о, — глухо простонал Фергюс, озвучив чувства всех троих и представив себе эту картину. Зная Белинду, картина могла быть только одна: венки вместо стен оказываются на головах у собравшихся, безнадежно испортив прически дам и впившись шипами в кожу, а букеты, разлетаясь по залу в хаотичном порядке, повергают гостей в бегство. И хорошо еще, если этот колючий дождь не накроет колыбельку принцессы!