Почему я напивался? Нет, не потому, что мне было хреново из-за фактически предательства того, с кем я через многое прошел. Мне было просто наплевать на Виктора. И это — главная причина моего нынешнего состояния. По всем законам жанра мне должно было быть стыдно, совестливо, больно, жалко вампира. Но всего этого не было. Был лишь холод и равнодушие и к его судьбе, и к судьбе всех кто меня окружал.
Я попробовал представить, что мне пришлось убить Киру, Диму, Джима и Тома. Получилось проще некуда. И ЭТО ненормально.
— Кем же я стал? — тихо спросил я сам себя.
"А что тебе не нравится? Ты тот, кто есть. Темный маг".
— Я вовсе не хотел быть равнодушной машиной для убийства, — налил новую стопку и тут же опрокинул ее в рот. — Даже Волдеморт таким не был, уж я-то знаю.
"МЫ знаем".
"Цена за силу и могущество, подумаешь. Виктор сам был виноват. Кто просил его идти к этим сумасшедшим? А страдать из-за сестры?"
— Он меня спас.
"У нас все было под контролем — он не играл большой роли".
— Но он же об этом не знал. Пожертвовал собой ради меня...
"Нет!"
"Он пожертвовал собой потому, что поверил тебе насчет воскрешения его сестры. Иначе он бы и пальцем не дернул, чтобы помочь".
— А может... это я не стал бы ему помогать без своей выгоды, а?
Александр давно прекратил свою трапезу и теперь внимательно следил за мной.
— Ну чего молчите? Нечего сказать?
Вашу мать, я превратился в какое-то чудовище.... А ведь раньше я таким не был. Ради чего я вообще делаю то, что делаю?!
— Чтобы спасти человечество, — ответил сам себе. — И магию. Ради других.
"Ложь. Ты все делаешь только ради себя".
— Неужели?
"Конечно. Тобой движет алчность — тебе всегда и всего мало. Ты хотел больше Силы и Знания. Ты их получил, но тебе все мало! Теперь ты хочешь власти. И эту свою жадность ты никогда не сможешь утолить".
— И это хорошо. Без своей "алчности" кем бы я был? Обычным магом, как тысячи других! Застывших на месте, не желающих идти вперед и развиваться. Тупые овцы, всего лишь корм для будущего — не более. Благодаря этому моему "пороку" будет спасена жизнь от полного и тотального уничтожения. Что же в этом плохого?
"Тобой движет гордыня. Ты ведь не хочешь пропасть в забвении веков? Нет, ты хочешь оставить свой след в истории. А что про тебя будут говорить, тебе ведь не важно, так? Будут тебя называть монстром или спасителем — не это главное. Главное, что будут помнить, верно?"
"Тобой движет ненависть. Ты ненавидишь этот мир и большинство из тех, кто его населяет. Если не всех. И больше всего на свете, ты жаждешь уничтожить все то, что тебе ненавистно".
"Тобой движет страх. Конечно, внешне ты бесстрашный, но самого себя тебе не обмануть. Ты боишься стать слабым, боишься кануть в Лету. Боишься снова стать беспомощным ребенком. В тебе страха ничуть не меньше, чем в Волдеморте".
"И тебе наплевать, сколько человек погибнет при достижении твоих целей. Сотня, миллион, миллиард — все это для тебя лишь цифры, не так ли? Ты без сомнения пожертвуешь кем угодно в угоду своим порокам".
"Кем угодно. Кирой, которая столько лет преданно следовала за тобой. Дмитрием, который без сомнений отдал бы за тебя жизнь. Джимом, твоим первым учителем и другом. Владимиром, который души в тебе не чает. И, наконец, Томом, который всерьез считает тебя своим отцом. Ты сам, собственными руками, принесешь их всех в жертву, если потребуется".
"Ты пройдешь по головам к своей цели. К своему высшему благу. Совсем, как Гриндевальд".
"Совсем, как Волдеморт".
"И как... Дамблдор".
"Ты получаешь удовольствие от смерти и уничтожения. Ты можешь только разрушать, но не создавать".
— Я собираюсь построить государство! Это что, не созидание?!
"Только собираешься. Но ты этого еще не сделал".
"И сможешь ли? Умеешь же ты только разрушать".
"Признай — ты очередное чудовище, в шкуре человека. Ты не был таким, ты СТАЛ таким, по собственной воле. День, за днем выжигая из себя все человеческое. И только теперь увидел свое истинное лицо".
"Жалкое зрелище".
"Признай это. Хотя бы перед самим собой".
Я... чудовище?
— Да плевать! — закричал я, вскакивая из кресла и запуская пустую бутылку в стену.
Бутылка разлетелась вдребезги. Хорошо, что я поставил полог тишины.
— Может я и порочен, может я и монстр. Но я не собираюсь жалеть о содеянном! Я выбрал свой путь давным-давно, и не буду сворачивать с него из-за каких-то существующих только в моей голове моралистов! Я пройду его до конца, и плевать каким он будет. Никаких отступлений, компромиссов и сожалений.
Я устало повалился в кресло. Эта вспышка ярости, казалось, выпила из меня все силы.
— Все что мне остается, — уже спокойным голосом продолжил я, — это идти дальше. Свернуть сейчас... я уже не могу.
"Тогда соберись".
"И перестань пытаться утопить свою фантомную боль в этой отраве".
Вот тут вы правы...
А навещу-ка я Кощея...
"Зачем?"
Затем, что я так хочу. Да и давно было нужно с ним поговорить. Может, он согласится прервать свое отшельничество и присоединится ко мне? Это было бы неплохим подспорьем в будущей войне.
"Виват, король воскрес".
Аппарировал я к месту обитания Кощея прямо из дома. Благо, что статус хозяина мне это позволял. Как и давным-давно, я без труда нашел пещеру, где скрывался мой предок, и смог в нее войти. Значит, он ждал моего прихода и сам хотел этого.
В этот раз меня встретил не дракон, а сам Кощей, в своем человеческом обличии. За эти годы он ничуть не изменился. Впрочем, думаю, он не менялся последние несколько сотен лет. Все тот же средних лет мужчина, с железкой короной на голове. И ведь не скажешь, что перед тобой самый могущественный и старый темный маг на планете.
— Я ждал тебя, — с какой-то странной улыбкой сказал Кощей.
— Ждал? — переспросил я, осматривая пещеру.
— Конечно. Я рассчитывал, что скоро ты придешь. И даже подозреваю о причинах твоего прихода. Но будет лучше, если ты сам назовешь их.
Я стал рассказывать. Обо всем. О текущей ситуации (хотя, уверен, это было лишним), о своих планах по созданию отдельного государства магов. И о том, что не прочь бы видеть в своих рядах самого Кощея.
После моего монолога, мой дальний родственник какое-то время молчал, обдумывая полученную информацию.
— Не совсем то, чего я ожидал, — тихо сказал он. — К тебе я не присоединюсь, даже не надейся. За свою жизнь я создал несколько государств и, поверь мне, это страшная рутина. Снова этим заниматься я не желаю. Но я могу помочь.
— Чем же? — спросил я.
— Дать тебе больше Силы.
Интересное предложение. Стать еще сильнее? Вот и проявилась моя "алчность".
— Каким образом?
— Проведем один ритуал, — улыбнулся Кощей. — Посвящение Тьме. И Она даст тебе больше силы. Если сочтет достойным, конечно. К слову, из всего нашего рода, да и всего мира, лишь я один прошел этот ритуал. Остальные оказались... недостойны. Но я уверен, ты сможешь его пройти. Моя кровь сильна в тебе, как ни в ком другом. Необходимо лишь твое согласие...
— Это опасно? — решился я все-таки задать вопрос.
— Да, — без затей кивнул Кощей. — Некоторые умирали. Примерно, процентов семьдесят из всех, кто на ритуал решался.
— И ты предлагаешь мне рискнуть жизнью?
— Я же сказал: уверен, ты его выдержишь. Я бы не стал тебе предлагать, будь у меня какие-то сомнения.
Кощей замолчал, ожидая моего решения. А я думал. Больше силы? Это хорошо. Но нужна ли она мне...?
"Почему, собственно, нет?"
"Ты же решил не сворачивать со своего пути".
Верно. И долой все сомнения.
— Я согласен, — сказал я предку. — Но что это вообще за ритуал?
— Посвящение Тьме, — терпеливо повторил Кощей. — После него, ты станешь слугой Тьмы. Вот так вот все просто.
— Как-то мне не очень хочется становиться чьим-то слугой.
— Умерь свою гордыню, — посоветовал маг. — Даже я по сравнению с Ней меньше, чем ничто. Быть слугой такой силы не позорно. Тем более, после ритуала становишься даже не слугой, а скорее кем-то вроде гвардейца. Впрочем, одно другому не мешает. И, поверь, это большая честь. Неужели ты думаешь, что Тьма каждого встречного принимает в ряды своих приближенных? Из нашего мира только я был удостоен такой чести.
— Ладно, ладно. Убедил. Что нужно делать?
— Ничего, — пожал плечами Кощей и махнул рукой.
Из всех теней ко мне полетели черные щупальца. Мгновение — и я оказался полностью ими окутан.
Вокруг меня была лишь темнота. Какое-то время я даже своего тела не ощущал. Я пытался кричать, но никакого ответа не было. Пытался двигаться, но меня как будто густой кисель окружал — шевелиться я мог, но это было трудно.
Через какое-то время появилось странное давление на все тело. Я почувствовал, как по моей коже скользит какой-то прохладный ветерок. Этот "ветерок" прошелся по всему моему телу, исследуя каждый миллиметр.
— Кто это у нас? — наконец услышал я чей-то мягкий, явно женский, голос.
Хотел было ответить, но не смог и рта раскрыть. А голос тем временем продолжал:
— Какая сила, какие мысли, какая воля.... Какой хороший экземпляр. Жаль, неполноценный. Жаль, не мой.
Странный ветер, казалось, потрепал меня по голове.
— Будь хорошим мальчиком, — сладко прошептал голос.
В следующую секунду я как будто вынырнул из воды. Тьма исчезла, и я снова оказался в пещере Кощея, только лежа на полу. Никакой боли не было, и вообще ничего не говорило о том, что я еще секунду назад был в плену темноты.
Кощей стоял чуть в стороне и... с плохо скрываемым презрением смотрел на меня.
— Ты провалился, — ожесточенно констатировал он. — Невероятно, но ты провалился.
Тут же я почувствовал, как какая-то сила поднимает меня с пола. Я пытался сопротивляться, но ничего не мог сделать. Даже магию применить не мог.
Кощей подошел ближе.
— Жалкий неудачник, — прошипел он. — Бесполезный осколок. Надо было дать тебе умереть тогда.
— Что... — хотел было спросить я, но Кощей меня перебил.
— Заткнись! — закричал он. — Ты такое же ничтожество, как и все остальные! Убирайся, и чтобы духу твоего здесь больше не было!
Все та же непонятная сила вышвырнула меня из пещеры. Когда я поднялся с земли, вход в нее просто пропал. Будто его и не было никогда.
"Кажется, прадедушка тебя больше не хочет видеть".
Какого черта? Что это с ним было?
"Видимо, его сильно расстроило то, что ты не прошел ритуал. Не знаю, почему".
Да. Не понятно.... Но делать нечего — спорить с магом такой силы мне не с руки. Это он меня вышвырнул, а ведь мог с такой же легкостью по стенам пещеры размазать.
И все-таки, с какого черта он пришел в такую ярость?
Через пару дней я полностью пришел в себя, избавившись от всех "душевных" мук. Теперь я мог продолжать работу. К тому же, накопилось много дел, которые следовало решить.
— Хорошо, что ты смог справиться, — сказал мне Джим, когда мы шли к нашей "гостье". — Я уже хотел идти и читать тебе нотацию, как мальчишке.
ДиГриз засмеялся и хлопнул меня по плечу. Я же молчал.
— Хотя знаешь, — серьезно сказал Джим, — я даже рад, что ты так переживал из-за Виктора. Стыдно признаться, но я всерьез считал, что ты слишком зачерствел. Хорошо, что ошибался.
О, нет, Джим, не ошибался. Совсем не ошибался.
— Виктор был моим... нашим другом, — сказал я, спускаясь в подвал.
— Да.... Мы с ребятами забрали его тело и похоронили рядом с его сестрой. Думаю,... он был бы рад этому.
— Хорошо, — кивнул я, — Джим, допрос лучше провести мне одному. Грейнджер будет более откровенна, если я буду один.
— Ты уверен? — осторожно спросил диГриз.
— Да.
— Что ж... хозяин — барин.
Джим пожал плечами и отправился наверх. Хорошо, что он оказался таким понятливым. Не думаю, что ему понравится то, что я сделаю.
Грейнджер сидела в камере и, кажется, дремала. Выглядела она гораздо лучше, чем в плену у вампиров. Чистая, накормленная — Бэри по моему приказу хорошо о ней заботился. И дело не в моем "гуманизме", просто иметь дело с грязным пленником удовольствия мне не доставит.
— Проснись и пой, Грейнджер, — сказал я, заходя в ее камеру.
Гермиона тут же подняла голову и посмотрела на меня с яростью.
— Пришел издеваться? — прошипела она.
— Не пойму, откуда у тебя такие мысли, — спокойно ответил я. — Зачем мне мучить тебя? Удовольствия от боли других не испытываю. Мы с тобой просто поговорим. А вот если ты не захочешь со мной дружески поболтать, тогда и познакомишься с болью. И поверь, Белла со своим Круцио покажется тебе ангелом божьим.
— Я тебе ничего не скажу, — попыталась Грейнджер-Уизли храбриться.
— Сомневаюсь, что ты способна сообщить мне хоть что-то стоящее, — фыркнул я. — Ваши жалкие тайны Министерства меня не интересуют. Нет, мне интересно совсем другое: твоя работа. Скажи-ка мне, Грейнджер, ты сама придумывала все свои законопроекты или тобой кто-то ловко манипулирует? И чтобы подогреть твой интерес к беседе...
По моему приказу Бэри перенес в камеру стол с моими инструментами: ножи, скальпели, шприцы, щипцы и все в таком же духе. Даже одним своим видом они внушали страх.
— Гораздо эффективнее Круцио, — ответил я на немой вопрос Гермионы. — Ну что, устроим вечер воспоминаний...?
Ломать Грейнджер не пришлось. Пришлось всего лишь сорвать три ногтя — и она была согласна рассказать все, вплоть до того сколько раз за день ее муж чешет задницу и как зовут ее любовника. Впрочем, меня это не сильно интересовало.
А вот ее рассказ о работе меня удивил. Мои подозрения оказались пусты: Грейнджер никто не манипулировал. Даже не пытался. Все в Министерстве смотрели ей в рот, ловя каждое слово. Еще бы, ведь Грейнджер у нас "герой" войны с Темным Лордом. Та же история была и с Поттером — у них обоих был непререкаемый авторитет.
Конечно, слепое поклонение было лишь со стороны молодых сотрудников. Старые заслуженные чиновники не особо жаловали этих двух гриффиндорцев, но им хватало ума не связываться с ними. Так что вариант с манипулятором оказался глупым. Никто Грейнджер не дергал за ниточки.
Это сама Гермиона разрабатывала (конечно, со своей "командой") все законы и указы. Руководствовалась она, конечно, принципом "всеобщего блага". И искренне считала, что помогает всем вампирам, оборотням, великанам и так далее.
— Это все, что я хотел узнать, — прервал я поток данных от Грейнджер.
— Что... что ты сделаешь теперь? — с затаенным страхом спросила она.
Конечно, она боялась! Ведь рядом не было Поттера и Уизли, которые бы ее спасли. Она была полностью в моей власти и прекрасно это понимала.
— Может, отдам тебя кентаврам? Шучу-шучу, — поспешил я успокоить Грейнджер, — все будет банальнее: Империо!
С руки сорвался полупрозрачный луч и ударил в грудь Гермионы. Тут же ее взгляд потерял осмысленность, а я почувствовал, как у меня стало на одну куклу больше. Того, что она сможет выйти из-под контроля, я не боялся. Для этого как минимум нужна большая магическая сила или хотя бы более сильная воля. Ни того, ни другого у Грейнджер не было.
