Школа выживания

"Везёт выдуманным героям рассказов про попаданцев, — думал Григорий, тщетно закрывая глаза, — они пусть и с трудом, но находят возможность заниматься прогрессорством. А здесь, куда не ткнись, всюду дырка, когда, и самое главное кому передавать свои продвинутые знания. Кому они вообще здесь нужны?‟

Да и после, когда настала очередь отдыхать, снова было не уснуть, потому что кто-то во сне постанывал, кто-то плакал. Да и он сам, уподобляясь загнанному волку, был готов затравленно выть, выплёскивая всю накопившуюся в душе тоску и горечь. Да вот только расслабляться нельзя. Стоит только дать слабину, и можешь сломаться. Именно поэтому, назло накопившейся усталости, каждое утро Григория начиналось с водных процедур, и утренней разминки. Всё это он делал сам, и требовал от остальных.

Вот и сейчас, смыв холодной водой пот, обильно выступивший после интенсивной разминки, Гриша подошёл к Вене и Уину, которые усевшись на большой валун, о чём-то взволнованно беседовали. Говорили на смеси русской речи с местными словами, постоянно указывая куда-то в сторону земель принадлежащих племени Рыси. Но услышав, что к ним кто-то приближается, оба смолкли.

Обернулся только Виня, однако встретившись взглядом с Акимовым, облегчённо вздохнул и сказал:

— А. Дядя Гена, это ты.

— А ты кого-то другого ожидал?

— Да. Кого ни будь из наших баб. Думал, что они наш разговор подслушивают.

— А что за секреты?

— Да я тут заметил, ..., точнее не так, Кеша указал, что вон в той стороне. — парнишка кивнул головой, указывая направление. — Творится что-то неладное, всполошились птицы, да и звери как-то тревожно расшумелись.

" Да, да‟. — Сильно закивав, и скорчив умную миму, подтвердил Уин, и это вышло так комично, что Гриша еле сдержал улыбку.

Посмотрев в указанном направлении, и Григорий заметил, что над кронами деревьев, обеспокоенно суетятся птицы. А охотник, продолжая кивать, говорил:

"Там хижина суетливых демонов. Мы туда никогда не ходить. Сейчас, там ходят. Это нам плохо‟.

Если сказать, что Акимов удивился этим словам, это значит, ничего не говорить: — "Кто такие суетливые демоны? Почему мне не известно, что рядом с нами живут те, кого нам нужно опасаться?‟ — Григорий уже знал, что одно из значений слова Фуиры,³⁸ не только демон, но и несущий опасность. Так что, естественным желанием Акимова было получить ответы на все эти вопросы. А Иннокентий, тем временем вновь заговорил с Вениамином на своём родном языке, парнишка, в смысле младший Домбровский, также оказался полиглотом. Гриша же мог понять только приблизительный смысл сказанного — не давалось ему изучение местной речи, и всё тут.

Но не это сейчас было главным. По логике, точнее более правильно, было озадачить Кешу разведкой, а самому, вместе с Веней, заняться усиленной охраной лагеря. Но в таком случае возникала другая проблема, даже Вениамин, не всегда мог понимать, о чём говорит охотник, особенно если тот, впав в нервное возбуждение начинал "трещать‟ скороговоркой. Или повествовал о том, о чём с ним, ещё не общались, дело в том, что Вениамин ещё не так хорошо владел языком аборигенов. Идти же вместо Кеши, оставив Когтя для усиления охраны, в помощь сыну Домбровской, то Акимов не знал той местности, а самое главное, был чужаком, а это значит, мог пройти мимо, не заметив притаившегося врага.

И всё-таки, решение было принято, пусть и не самое лучшее. И Акимов поинтересовался у подростка: — "Как ты? С пистолета отстреливаться сможешь?‟ — Парнишка утвердительно кивнул. Гриша оценивающе осмотрел парня, и видимо приняв окончательное решение, заговорил очень громко:

"Слушайте все! — для привлечения внимания, Григорий пару раз хлопнул в ладоши. — Неподалёку от нашего лагеря, творится что-то непонятное. И с каждым днём, эти непонятки, становятся опаснее. Поэтому я, с Кешей, ухожу на разведку. И пока мы не вернёмся, далеко от пещеры не отходить ...‟.

"Э-эй, товарищ царь. — с нескрываемой насмешкой, влезла в монолог Екатерина. — Не надоело тебе нас запугивать? Не то смотри, скоро заикаться будем, и из пещерки, без твоего дозволения носа не высунем! Даже для пописать‟.

"А ты Катенька, вообще, можешь гулять, где хочешь. Даю на это, тебе своё личное дозволение. Только в случае опасности в лагерь не беги, подыхай родная там, где тебя застигнет опасность. — С ехидной усмешкой ответил Акимов, а его взгляд, в этот момент, был презрительно холодным. — И ни дай бог, на твоих плечах в пещеру ворвутся недруги, я лично порублю твою остывшую тушку, и скормлю её местным стервятникам‟.

Демонстративно, больше не обращая внимания на Домбровскую, которая на этот раз не нашлась что ответить, Гриша подошёл к Вике, и протянул ей свой ППШ.

"Держи. — сказал он, отдавая молодой женщине своё оружие. — Ты уже знаешь, как с ним обращаться, и ты единственная из женщин, в ком я уверен, что в случае надобности, ты сможешь его применить по прямому назначению‟.

Полной уверенности в том, что Шмиль во время стрельбы из пистолета-пулемёта не закроет глаза, не было, однако, она была лучшей кандидатурой на роль помощника Вениамина в деле охраны поселения. Да и Григорий надеялся на то, что за время его отсутствия никакого нападения не произойдёт. Но делать нечего, хоть и с тревогой в сердце, Уин и Акимов, покинули место стоянки.

В лес вошли приблизительно через час после выхода из лагеря. Первым, так уж завелось, шёл Уин, он двигался неспешно, внешне казалось даже беспечно, но на самом деле это было не так. Охотник подмечал всё, замечал, где вспорхнула птичка, где, точнее в какой стороне пернатые бестии испуганно защебетали, начав свой воздушный, всполошённый танец, или наоборот, утихли, притаившись в непроглядных зарослях. Идущий следом за ним Григорий, вроде как, и старался двигаться незаметно, тихо, — как Уин, но время от времени под его ногой хрустел валежник. Он был пришельцем из другого мира, который старательно, можно сказать прилежно, перенимал опыт безумного хождения, но, мозг уставал постоянно контролировать и тело, и одновременно окружающую обстановку, поэтому Акимов сильно морщился, когда слышал, что он снова нашумел. Вот так и шли, бесшумный как тень дитя природы и его, пусть и не худший, но ещё не опытный ученик, который только начинал овладевать необходимыми для охотника навыками.

Низкорослый, худощавый охотник, одетый в серые, некогда чёрные бриджи, явно широкие для него, так как походила на шотландский килт (правда без привычного для неё рисунка), и держались на нём благодаря продетой в брючные петли верёвке, резко остановился. Перед ним расстилался очередной пустырь, с множеством огромных валунов. Он прислушался, и, обернувшись к идущему следом за ним человеку, жалостливо спросил:

— Гриш, Уин хочет снять штаны. Можно? Катя, Оля нет. Они это не видеть.

— Хорошо. Делай так, как тебе удобно.

— Спасибо Гриша. Кеша оденет одежда, когда идти домой.

— Не за что.

Такой, диалог происходил постоянно, и стал даже обязательным ритуалом. Дело в том, что женщины требовали соблюдения хоть каких-либо норм приличия, и заставляли охотника ходить по лагерю одетым, выделив для этих целей бриджи Викиного мужа. Однако Когтю, непривычному к одежде, это приносило массу неудобств. Вот и сейчас, обернув вокруг своего тощей талии штанины и завязав их узлом, Уин блаженно вздохнул и через секунду снова заговорил:

"Здесь земля суетливых демонов. Тут нет ни птица, ни зверь. Они не любят заходить в это место‟.

"Но ты говорил, что птицы всполошились именно здесь. Как прикажешь тебя понимать?‟ — Удивлённо, можно сказать, даже обескураженно поинтересовался Григорий.

"Тута птица нет. Он вон там. — охотник протянул руку указывая вперёд. — Они уже успокоиться. Они привыкли к тем, кто их напугал. Или он ушёл‟.

"А где же сама хижина суетливых Фуир?‟

"Её нет. Она был там. — охотник указал на одинокий холм, посреди которого стояла какая-то конструкция, напоминающая собою человеческий кулак указывающий пальцем в небо. — Мой папа её сжёг, был война. Уин тогда не было. Давно это было‟.

"Ну что, тогда пойдём, посмотрим, что там за домик стоял. Точнее на то что от него осталось. После чего отправимся дальше: разведаем, кто там пугает птиц, и вообще, что там делают эти таинственные незнакомцы‟.

Охотник флегматично пожал плечами, мол, ты начальник, тебе и решать. Он прекрасно помнил кто забрал его душу, и, несмотря на то, что Гриша был плохим охотником, продолжал служить ему верой и правдою. Поэтому охотник закинул руки на положенное на плечи, как коромысла копьё, и неспешно зашагал к холму.

Чем ближе Акимов подходил к заросшему сорняками холму, тем сильнее понимал неправильность этого места: вокруг было тихо, не щебетали птицы, не было даже привычной, назойливой мошкары. От этого понимания, кожа пошла мурашками, а по телу пробежал неприятный холодок. Но Гриша не сбавлял шага, ему нужно было понять, что здесь происходит, а для этого, необходимо собрать как можно больше информации.

"Вот здесь и жили эти демоны. — проговорил Иннокентий, остановившись неподалёку от холма, и явно боясь идти дальше. — Здесь была их хижина. Но когда воины рыси пришли их убивать, их не было. Тогда они сожгли их жилище. А место здесь не доброе, об этом знают даже птицы и звери.‟

"А что об этом ты ещё знаешь?‟

Задавая этот вопрос, Гриша продолжил движение по направлению к руинам. То, что он видит уцелевшую после пожара печь, он понял в первую же секунду, вот только вблизи можно было разглядеть, что время и её не сильно пожалело. Ветер и дожди поработали над скрепляющей камни глиною, глубоко вымыв и выдув её из кладки. Вот только следы былого пожара, продолжали чернеть на грубо обтёсанных боках кирпичей. И уже ему в спину прозвучал ответ охотника: "Старики говорят, те демоны копали земля. Много копать. Ходить охотиться. Долго от нас отбиваться. Много мой родич убить. Потом исчез‟.

Подойдя вплотную к пепелищу, и внимательно слушая нескладный рассказ охотника, Григорий увидел торчащие из травы, полуистлевшие брёвна, как видно, пламя сожрало не всё строение, не тронув своим жаром основание постройки, поэтому можно было приблизительно представить и оценить размер жилища древних попаданцев. Ещё не зная, что он желает здесь найти, Акимов перешагнул через вал (бывший фундамент) и начал вроде как бесцельно бродить по пепелищу. Он ходил, неспешно раздвигая траву ногами, останавливаясь, если ему мерещился какой либо предмет быта предшественников. Увлёкшись поиском, Гриша не обратил внимание на то, почва под ногами слегка прогнулась. Сообразил только тогда, когда раздался треск, да только было уже поздно что-либо изменить. Земля буквально разошлась под его ногами и молодой мужчина провалился. Это произошло настолько неожиданно и быстро, что человек только нелепо взмахнуть руками, и всё.

Правда далеко падать не пришлось, погреб, а это был именно он, оказался не сильно глубоким и, как выяснилось впоследствии, не очень большим. Сверху, через только что образованный пролом, проникал свет, освещая пару рассохшихся бочек и густо кружащуюся в затхлом воздухе пыль. Большего рассмотреть не получалось, ибо резкий перепад между ярким дневным светом и подземельною тьмой, не позволял этого сделать. Но глаза постепенно адаптировались к новым условиям освящения, и в сумраке стали прорисовываться новые предметы. Радуясь, что не угодил на борт одной из этих деревянных ёмкостей, и не покалечился, Григорий встал, до конца не веря, что обошлось без травм, как смог ощупал свои рёбра и голову. Всё было в полном порядке, ни сильных болевых ощущений, если не считать ушибленное колено, ни крови не было.

Гриша прекрасно слышал, как причитал Кеша, испуганно лепеча на своём, как выражалась Вика, птичьем языке: "Иргыдым Фуир дав харла! Инч гуда син Фуир дав харла! Ува синг Фуир, ханнда эр эт чифсит! Аува ...‟ — В этом словесном потоке можно было понять только одно, охотник сильно испугался, и ругал суетливых демонов за их коварство. Проклинал за то, что они не пожалели даже своих родичей, утащив одного из них под землю. И если судить по интонации, будь у аборигенов матерные слова, то они бы сыпались через слово, если не чаще. И чтоб хоть как-то успокоить Уина, Акимов прокричал:

— Иннокентий, со мною всё в полном порядке, не нервничай. И не вздумай сюда подходить!

— Ты жив? Я тебе помочь!

-Не смей! Ты тоже можешь провалиться, только не так удачно как я.

— Уин должен Гриша помочь!

— Не стоит рисковать. Я сейчас осмотрю этот подвальчик, и сам вылезу. Ты главное жди на некотором отдалении.

О том, что без посторонней помощи, он может и не выбраться, Акимов не подумал: им полностью завладело желание обследовать этот погреб. Он жаждал понять, как выживали его предшественники, и что послужило причиной их исчезновения.

Плотно смежив веки и отвернувшись от единственного источника света (свежего пролома), Гриша выждал некоторое время, после чего раскрыл глаза. То, что недавно воспринималось как непроглядная тьма, стало серой пеленой, сквозь которую можно было различить всю хозяйственную утварь, которая некогда была спущена в погреб на хранение. При более тщательном осмотре, было опознано некое подобие грубо сколоченного, и уже сильно рассохшегося сундука, он был без замка и какой-либо железной окантовки. Получше его осмотрев, Григорий решил что для этой конструкции больше подходит такое обозначение как ящик, причём очень плохо сколоченный. Его крышка не открывалась, а просто сдвигалась с места, да и содержимое этого "хранилища драгоценностей‟, не приблизило к разгадке быта хозяев ни на шаг, так как в нём лежало немного полуистлевших вещей, видимо рубах. Возле этого огромного ящика, покоились два каменных жернова ручной мельницы. Наверное хозяева решили спрятать и их, как особо ценный инструмент. Далее, осмотру подвергся рядок небольших ёмкостей. Они стояли у стены, на скамье туески, сделанные из коры какого-то дерева, и были на половину полны усохшей ягодой. Залазить в них, чтоб понять какая именно ягода там хранилась, Акимов не пожелал. Поодаль, с правой стороны от скамьи, возле грубой лестницы (из вкопанных в землю брёвен) ведущей вверх, валялась пара деревянных вил, сделанных из раздвоенных молодых стволов. Они высохли на столько, что пошли продольными трещинами. И о чудо! Возле допотопных вил лежала коса, без косовища. Создавалось впечатление, что её попросту бросили, причём в спешном порядке. И самым удивительным в этой косе было то, что её поверхность была только слегка подёрнута ржавчиной, от коей можно было легко избавиться.

Решив забрать все необходимые в быту вещи позднее, когда вернётся с помощниками, дабы забрать сразу всё. Приняв такое решение, Григорий занялся осмотром второй половины подземелья. Он неспешно, осторожно прошёл на другую сторону и обомлел. Там, на широкой скамье, впрочем, и возле неё, лежали четыре мумии. Признаться честно, первые секунды осознания увиденного, были самыми жуткими. Ужас, сковавший на пару секунд Гришу, был столь резок и силен от того, что молодой человек не ожидал увидеть хозяев сожжённого жилища: слишком давно это произошло. Ведь в душе, до этого момента, он продолжал надеяться на то, что тогда, давно, люди смогли уйти: например нашли путь домой, или просто более безопасное и не такую, явно аномальную местность. Гриша давно обратил внимание на то, что в душе возникло беспокойство, и именно это чувство рождало желание поскорее покинуть это место. Но самое странное было в том, что оно возникло задолго до того, как Акимов обнаружил не только останки бывших хозяев, а сам погреб — ставший для этих людей склепом. Он удивлялся тому, как они были запуганы этим миром, что были согласны терпеть этот душевный дискомфорт, надеясь, что он станет надёжным барьером, защищающим от страшного, соседа — врага. Однако это не помогло, доказав: что прочные створки моллюска, не могут спасти его от пожирания. Значит, в этом мире нужно бороться за своё право на жизнь, а не отсиживаться в уютном уголке.