Меч без рукояти

[*] Решительно спускаюсь в Шепчущую Тьму пещеры (???)

[ ] Немедленно просыпаюсь, трясясь от ужаса в своей постели (сразу перейти к повышению уровня).

OOC: Ну, если первый вариант выглядит слегка зловещим... что же, так и было задумано. Это может быть как наградой, так и проклятием. Единственный способ выяснить, что же там скрыто — это пойти и проверить.

От переводчика: Не правда ли, предки Визериса были очень милыми лю... эм, в смысле, красными драконами?

11. Самая древняя магия

Когда я вхожу во чрево Земных Недр, песнь Старейших гремит в моей крови. Кажется, что я понимаю своих предков на каком-то глубинном уровне, и примитивная речь не способна выразить это понимание. Мои силы сплетаются с мощью Старейших, и наша магия подобна двум языкам пламени, которые несут миру симфонию восхитительного опустошения. Подобно тому, как железо перековывается в сталь, в самой глубине моей сути куётся жажда, жажда золота, крови, тёплой и трепещущей плоти, но превыше всего — жажда Силы. Она сияет подобно сверкающим камням, рождённым в вечной тиши Вневременной Тьмы. По мере того, как мои желания будут расти и исполняться, я сам превращусь в великого багрового тирана, чьё предназначение — господствовать над мелюзгой, копошащейся на лике твоего мира.

Ткань Сна колеблется, и я вспоминаю. Я — Визерис Таргариен, один из последних потомков своего Дома и наследник погибшей от Рока Валирии, но я — не дракон! Не дракон, не дракон в полноте своей сути! Воспоминания о той жизни кажутся блёклыми и бесконечно далёкими. Это было или это почудилось? Ведь теперь в мире властвуют стигийская тьма и кроваво-красное пламя. Пожалуй, стоит...

Нет!

Я хватаюсь за воспоминания как за последний талисман, пытаюсь возвести из них стены, способные укрыть самую суть моего "я" от пульсации знакомой/чуждой Песни.

Мои мысли — мои мысли — плывут поверх сознания древнего Зверя подобно кораблику, танцующему на буйных волнах. По сравнению с бездонной глубиной это такое хрупкое и уязвимое укрытие, но всё же его достаточно. Я — Драконий владыка, а подо мной всего лишь дракон. Я буду править им, как я правлю своей магией, и как я буду править своей судьбой, когда придёт время. На моём лице проступает торжествующая улыбка. Я знаю об этом даже во сне.

Открыта механика Драконьей крови: во время Драконьего Сна вы можете нырнуть глубже и прикоснуться к драконьему наследию. Вы должны пройти спасбросок на волю DC 12 + ваш уровень чародея. В случае неудачи один из ваших фитов случайным образом заменяется на драконий фит, и ваше мировоззрение сдвигается на 1d15 пунктов в сторону зла. В случае успеха вы можете заменить любой свой фит на драконий или метамагический фит по своему выбору.

В качестве награды за смелость при столкновении с неведомым и за стойкость вашего разума вы можете выбрать один дополнительный драконий фит.

Проснувшись на рассвете, я осознаю, что рисковал если не душою, так точно своей человечностью. Но это понимание не затмевает ни восторга от одержанной победы, ни радости от ощущения возросшей силы.

План повышения уровня:

Класс: Чародей

Фиты: Драконьи органы чувств

Навыки: Блеф +1, Концентрация +1, Определение заклинаний +1, Знание (аркана) +2

Заклинания: Обнаружение яда, заменить Свет на Арканную метку

OOC: вы выбросили 96 на 1d100, так что вы можете выбрать бонусный фит. Это одноразовое явление. Список драконьих фитов вы можете найти здесь.

От переводчика: Ну раз народ просит детали, вот вам план повышения уровня

12. Множество встреч

Двадцать первый день девятого месяца 289 года от З.Э.

Пробудившись от... видения, от Драконьего Сна, увиденного прошлой ночью, я ощущаю, что возросли как мощь моей магии, так и количество доступных каждый день заклинаний. Также из неведомых глубин всплывает ещё один набор слов и жестов, на сей раз предназначенный для обнаружения и идентификации ядов. Неплохое подспорье в сложившихся обстоятельствах.

Странно, что пришедшие слова вновь звучат на вполне узнаваемом валирийском. Я не способен по-настоящему вспомнить Песнь, но одно абсолютно точно — тот язык был нечеловеческим. Там говорилось о вещах настолько первобытных и ужасающих, что смертный разум не должен даже касаться их... меня передёргивает, хотя температура в комнате вполне комфортная. Предпочитаю не знать, во что бы я превратился, поддавшись зову Песни. Папу прозвали Безумным королём. От этой мысли веет предательством, и я отбрасываю её в сторону. Мой отец не был чародеем, уж это-то можно сказать наверняка. Я оглядываю комнату, пытаясь отвлечься хоть на что-то, и понимаю, что магия — не единственное последствие Сна. Существо обладало экстраординарными органами чувств, и какая-то часть его восприятия осталась со мной и в реальном мире. Теперь мои глаза могут различать крошечные впадинки и тонкие узоры на деревянной потолочной балке, моя кожа чувствует касание простыней. До моих ушей доносятся голоса работников таверны, обитателей и посетителей, слишком пьяных, чтобы уйти подобру-поздорову, и слишком важных, чтобы их можно было выкинуть пинком под зад.

К сожалению, мой слух недостаточно хорош, чтобы и в самом деле различать разговоры в общей зале или в соседних комнатах (если, конечно, там не кричат). Горько усмехаюсь. В какого же проныру я превращаюсь, если в первую же очередь задумаюсь о подслушивании! Ладно, мне нужно просто вести себя так, как будто ничего не изменилось.

— Что делаешь? — со второй койки, втиснутой в комнату, доносится бодрый оклик.

— Думаю, — губы сами собой расплываются в улыбке.

— О чём? — как и ожидалось, мне велят дать развёрнутый ответ.

— О том, на кого я смогу тебя оставить во время своего отсутствия.

— А... Да мне и в комнате нормально, тут не так страшно, как дома... ну, как в конце было, — сестрёнка отвечает после короткой запинки.

И Дейенерис считает, что нашему новому жилью достаточно быть "не страшным"? Невольно морщусь от подобного признания.

— Да, но тебе не станет скучно? Кроме того, мне нужно позаботиться насчёт твоего обучения.

Дени на мгновение задумывается, а потом лукаво улыбается:

— Воровского обучения? Ну... как красться и как вскрывать замки и выносить вещи.

— Нет, не насчёт воровского обучения, насчёт обычного обучения, ты же всё-таки принцесса, — а я так хотел, чтобы моя отповедь прозвучала строго. — Ты должна уметь читать, писать, считать, не говоря уж об утончённых манерах. Пока что учить тебя буду я, — продолжаю как можно убедительнее, игнорируя тот факт, что я и сам-то едва ли осведомлён о "поведении настоящей леди", которому необходимо научить Дени.

— Ладно, хорошо, но можно я всё же научусь скрываться и красться? — следует настырный вопрос.

— Посмотрим, — тяжело вздыхаю.

— А когда я начну учиться драться?

Упс, а сестрёнка-то спрашивает серьёзно. В её аметистовых глазах заметна тревога, которую не должен испытывать столь маленький ребёнок.

— Хорошо, я обещаю научить тебя, или найти кого-нибудь, кто сможет это сделать, — на этот раз отвечаю на полном серьёзе.

* * *

Я спускаюсь вниз, завтракаю и присматриваюсь к работникам Крысы. Чтобы присматривать за ребёнком, у нужного кандидата должны быть время, умения и желание. Очень хотелось бы добавить в список требований "заслуживающий доверия", но увы — за прошедшее время я так и не привык к понятию "честного вора".

По стандартам этого места я располагаю немалыми средствами, так что вполне могу оплатить работу того, кто будет присматривать за Дени.

Мерин, тавернщик Крысы — весёлый толстяк, просто обожающий сквернословить. Его цветастые речевые обороты вызывают у Дени либо недоумение, либо долгое хихиканье. Очевидно, у него не так много свободного времени, и его речевой запас отнюдь не свидетельствует в его пользу, но он (насколько я могу судить) подходит к своим обязанностям серьёзно, и он способен приструнить посетителей таверны.

Аллерия — старшая разносчица и мать трёхлетней девочки, так что у неё есть некоторый опыт по обращению с маленькими детьми. Но кажется, что она отнесётся к своим обязанностям довольно формально. Дени она не нравится: все эти правила о том, что нужно сидеть прямо и не докучать посетителям — скука смертная.

У Лена Быстрые Пальцы, пожалуй, самый большой опыт по общению с детьми. Всё бы хорошо, вот только его задача — учить детей вымогать милостыню, обчищать карманы и вскрывать замки. Дени очень-очень хотелось бы учиться у него, вот только меня терзают смутные сомнения — стоит ли сестрёнке изучать такие навыки?

Релор Удачливый — азартный игрок, который, можно сказать, живёт за столиком в углу. Он на удивление хорошо усвоил математику, хотя, насколько я могу судить, никогда и нигде ей не обучался. Дени, кажется, очарована как его шалой улыбкой и складными историями, так и его способностью избавлять простофиль от лишних монет.

После некоторых раздумий я решаю:

[*] Пусть Мерин присмотрит за Дени (5 серебряных лун за три месяца)

[ ] Ни один из них не подходит. Пусть Дени останется в своей комнате, пока не найдётся лучшее решение.

От переводчика: К моему глубочайшему сожалению, форумчане не выбрали ни Лена, ни Релора. Это же наверняка привело бы к некоторым интересным последствиям! А Мерин... что Мерин? Он даже плохим словам Дейенерис научить не сможет — она предпочтёт ругаться на языке Бездны.

13. Король, спрятавший корону

Двадцать третий день девятого месяца 289 года от З.Э.

И вновь я просыпаюсь куда позднее, чем принято у уважающего себя люда. Вот только Корлис Уотерс, снимающий комнату в "Одноглазой Крысе" на долговременной основе, может считаться "уважаемым человеком" разве что только в той самой Крысе. Вот уж не думал, что с такой теплотой вспомню увещевания сира Дарри. Рыцарь любил повторять, что поздний отход ко сну уменьшит время отдыха и плохо скажется на моём росте. Но теперь я могу любоваться переулками Браавоса, Бастарда Валирии, как в разгар дня, так и при лунном свете — и с трудом замечу разницу. Но теперь я вырос и называю своим домом тени — не понять, к лучшему это или к худшему.

Однако сейчас я несу вещь, которая не принадлежит ни миру теней, ни Корлису Уотерсу. Очень не хочется расставаться с короной, которая принадлежала последней королеве-консорту Вестероса, которая принадлежит королю в изгнании. Кажется, что я отказываюсь от чего-то более ценного, чем золото и драгоценные камни, что я предаю память своей матери. Но это надо сделать. Теперь от моих действий зависит жизнь сестры, да и моя собственная тоже. Золото можно перековать, драгоценные камни — заменить, и только у жизни нет цены, ибо невозможно вернуть ушедших.

Я давно покинул Затопленный Квартал, сменив по пути три личины, чтобы сбить с толку любого, кто решился бы проследить за мной. Всё, время пришло. Вынимаю из мешка корону и шепчу слова, способные связать и запечатать. При всём их могуществе это лишь кирпичики большого и невероятно сложного ритуала, который (пока что) невозможного осмыслить. На холодном металле короны проявляется метка, различить которую могут только мои глаза. Огненные письмена корчатся и танцуют, восстают против чернильной тьмы. Метка привязывает корону ко мне, и куда бы ни делся последний подарок матери, магия сможет отыскать его даже на краю света.

Задача выполнена. Осталось лишь спрятать саму корону.

[ ] Закопаю её под расколотой каменной плитой в разрушенном имении, принадлежащем пришедшему в упадок благородному семейству. Отмечу укрытие Арканной меткой.

[ ] Напишите.

OOC: В Браавосе деревья растут исключительно в садах богатеев, так что закопать корону под деревом весьма и весьма затруднительно.

От переводчика: К сожалению, корона мамы Визериса как-то незаметно исчезнет из повествования. Впрочем, к тому моменту у Визериса [СПОЙЛЕР].

14. Розы и откровения

Двадцать четвёртый день девятого месяца 289 года от З.Э.

Прошлой ночью неразговорчивый мужчина в тёмном плаще, говорящий по-браавосски с лёгким вестеросским акцентом, положил маленький, но тяжёлый и притом запечатанный пакет на хранение в Железный Банк. Я позаботился о том, чтобы этого подозрительного типа и Корлиса Уотерса связывало как можно меньше зацепок. Теперь под той половицей, где раньше хранилась корона, лежит ключ, открывающий маленькое, выдолбленное в камне хранилище. Чтобы заполучить ключ и арендовать хранилище, мне пришлось потратить почти половину всех своих денег. А ещё после подобного ночного приключения глаза просто слипаются. Как же хочется завалиться в кровать и продрыхнуть до полудня — и ведь это и практикуют многие из моих новых знакомых!

Увы, долг зовёт, притом долг этот наполняет меня трепетом, уместным скорее на страницах романов. Я обещал Лисандре научить её "девочек" более утончённому поведению, чтобы они могли привлекать более респектабельных патронов. Нюанс в том, что в последнее время я как-то мало общался с представительницами прекрасного пола. Пожалуй, я уже почти вступил в тот возраст, при котором отпрыски благородных семейств начинают захаживать в бордели, но в сложившихся обстоятельствах я даже думать об этом не собираюсь! Во-первых, я не могу вести себя как безответственный подросток — ведь от моих действий зависят наши с сестрой жизни. Во-вторых, я не вполне уверен, что следует делать с девушкой (помимо вещей, описанных в куртуазных любовных историях), а идея просто взять и спросить претит мне до крайности.

Бордель, в который меня послала Лисандра, называется "Сад роз" и находится у моста, что соединяет Затопленный Квартал с более респектабельными районами города. Думаю, это имеет смысл. Вряд ли куртуазное поведение хоть чем-то поможет шлюхам, работающим в моряцком борделе (и высокое происхождение посетителей роли не сыграет).

Когда я перехожу из промозглой браавосской осени в теплоту Сада, от настойчивого и вездесущего аромата роз нестерпимо хочется чихать. Охранник, услышав моё имя и цель визита, выглядит несколько озадаченным, но тем не менее объясняет, куда следует пройти. Захожу в общую спальню с низким потолком, и там меня уже ожидают три девушки. У Алинор рыжие волосы и светлая кожа, Селиса, как и я, отмечена печатью наследия Старой Валирии, а Меллоре родом с Летних островов. Увы, во время знакомства мои глаза помимо моей воли изучают их округлости, что смущает меня и забавляет предполагаемых учениц.

Аккурат в нужный момент — как нельзя более вовремя для моей гордости — я понимаю, чем можно отвлечь себя от подобных мыслей. Одно из заклинаний дарует мне способность принимать чужую личину, но я никогда не пытался замаскироваться женщиной. Ведь откуда мне знать, как женщины двигаются и ходят, как звучит их голос? А теперь можно изучить сидящих передо мной женщин с точки зрения возможной маскировки.