Ne-α (Ne-альфа)

Поэтому, как ни странно, я мог поверить не сколько в то, что это несчастный случай, но скорее — незнамо чья преступная халатность, повлекшая за собой десятки тысяч жизней.

Но в любом случае, у меня есть мысль, как убедить капитана в том, что корпорация имеет за собой 'грешки'.

− РЕЗУЛЬТАТ ЭКС'ЕРИ'ЕНТОВ КОР'ОРАЦИИ НАХОДИТСЯ 'РЯМО 'ЕРЕД 'АМИ, КА'ИТАН.

− Что ты сказал?

Точёный взгляд уроженца Ленинграда вперился в мой единственный глаз, стараясь уловить каждую мою эмоцию и слово. Ну что же, заходим на второй круг.

− 'ЕНЯ ЗО'УТ НЕ'ЕДАН. Я 'ЫЛ 'ОДО'ЫТНЫ' КОР'ОРАЦИИ 'А'БРЕЛЛА' — 'ЕНЯ СОЗДАЛИ НА СЕ'ЕРЕ ФРАНЦИИ, НА СЕКРЕТНО' О'ЪЕКТЕ 'ОД НАЗ'АНИЕ' 'ANTHILL'. ' ЭТОЙ ОГРО'НОЙ 'ОДЗЕ'НОЙ ЛА'ОРАТОРИИ РАЗРА'АТЫ'АЛОСЬ ЭКС'ЕРИ'ЕНТАЛЬНОЕ 'ИРУСНОЕ ОРУЖИЕ. И Я — ГЛА'НЫЙ 'ЛОД РА'ОТЫ ЭТОГО О'ЪЕКТА...

Дальше я вкратце рассказал отредактированную версию жизни паразита, и для затравки этого явно хватило. Джилл лицом не выказывает ни единой эмоции, но, кажется, её мысли и эмоции можно охарактеризовать древним, как мир и почти сакраментальным 'ну я же говорила!', а сам Михаил всё так же внимательно смотрит на меня, и кажется, не может определиться в своих чувствах, от чего следует закономерный вопрос:

− Это правда, Джилл?

− Я за него ручаюсь, − твёрдо ответила девушка, глядя в глаза мужчины. — Михаил, если бы Немедан хотел убить меня или Вас — то уверена, сделал бы это он без особых проблем.

Эм... Что? То есть, неужели мои действия настолько оправдались? Я, конечно, хотел произвести определённое впечатление на Джилл, чтобы элементарно мог повернуться к ней спиной и повысить свои шансы на выживание, но поручиться... Хотя да, если вдуматься, то я лично спас Джилл от преждевременной кончины и достаточно серьёзно помог ей своими действиями на подстанции, в отличие от них. Да и впечатление по-настоящему серьёзных людей остатки отряда в виде четырёх человек, не производили, несмотря на декларируемую благую цель. Капитан отряда ранен до невозможности вести активный бой, Карлос произвёл просто не очень благоприятное впечатление, а третий вообще добил пусть и умирающего, но всё ещё сослуживца на глазах девушки — и явно не из милосердия... В общем, мне, в какой-то мере, понятны и даже очень приятны слова Валентайн, но вряд ли я бы сделал то же самое на её месте. Всё же, ставки очень высоки.

− С'АСИБО, ДЖИЛЛ, − благодарственно кивнул я. — 'ЕНЯ ДОСТА'ИЛИ СЮДА ДЛЯ ДАЛЬНЕЙШИХ... ИС'ЫТАНИЙ. И 'НЕ УДАЛОСЬ 'ЫР'АТЬСЯ ИЗ 'ОД КОНТРОЛЯ КОР'ОРАЦИИ.

Этот момент мы с Джилл, по пути сюда, обсудили — и решили не говорить, что изначальной целью этого тела было убийство оставшихся в городе членов специальной группы по тактике и спасательным операциям, как и самой девушки. Идею предложила она сама, я же не был против — хотя, с другой стороны, чем больше лжи ты плетёшь вокруг себя, тем больше вероятность в ней запутаться. Но я всё же надеюсь, что эта ложь приведёт к позитивному результату.

− И что ты намерен делать дальше, Немедан?

− Я УЖЕ СКАЗАЛ ЭТО ДЖИЛЛ, И СКАЖУ 'АМ, 'ИХАИЛ — Я ХОЧУ СТАТЬ ЧЕЛО'ЕКОМ. Я 'ЕРЮ ' ТО, ЧТО СУЩЕСТ'УЕТ АНТИДОТ ДЛЯ 'ИРУСА, КОТОРЫЙ О'РАЩАЕТ ЛЮДЕЙ ' НЕ'ЁРТ'ЫХ, ИЗ-ЗА КОТОРОГО И 'ОЁ ТЕЛО... ТАКОЕ.

А теперь — момент истины.

Мне точно известно, что Михаил знает о существовании антивируса, кроме того — он знает о существовании человека создавшего вакцину — доктора Натаниэля Барда, имея цель увести и доктора, и его детище из города. И если он сейчас соврёт... Не знаю, что будет дальше, я не пророк — но тогда нам точно будет не по пути.

Капитан откинулся на спинку дивана, в задумчивости смотря на меня, непроизвольно двигая желваками на скулах.

− Знаешь, Немедан, − сказал мужчина. — Я испытываю серьёзные затруднения с доверием к твоему рассказу, − на этих словах меня, фигурально, прошибло на холодный пот. — Но я доверяю Джилл. И если она доверяет тебе... Что же, тогда доверюсь и я.

Теперь уже была моя очередь смотреть во все глаза... Кхм, то есть, во весь глаз, на капитана. Похоже, Михаил действительно не знал об истинных целях корпорации, что может и не делает ему чести, но как минимум — оправдывает его. Может и не время открывать шампанское, но от выдоха облегчения я всё же не удержался.

− На окраине города находится главное медицинское учреждение города — Спенсер Мемориал. Там находится вакцина, а человек её создавший, Натаниэль Бард, должен быть сейчас в полицейском участке. Я хочу вывести и доктора, и вакцину из этого проклятого города, − капитан прищурился. — Это единственный шанс спасти Раккун, и моим людям пригодилась бы помощь.

Что ж, теперь всё однозначно становится на свои места. Может, дядя Миша мне и не доверяет совсем, несмотря на слова, но наличие у него здравого смысла глупо отрицать.

Три человека, в одном из которых ты совсем не уверен — я ведь помню, что у него были серьёзные вопросы к Николаю — откровенно немного для эвакуации столь важного человека. И наша с девушкой помощь может стать отличным подспорьем в этом непростом деле. Я, так или иначе, пойду — мне вакцина нужна позарез, я просто не вижу других способов вернуть это тело в более-менее человеческий вид. Это моя единственная надежда.

Но остаётся вопрос с Джилл — и я начал смотреть на неё, силясь понять, что же она скажет и предпримет. Если я правильно всё помнил о её характере и пережитых ею событиях, и действительно корректно выстроил сейчас наши отношения, то это наложится на личные принципы мисс Валентайн.

Я понимаю, что абсолютно все поступки, что совершила мисс Валентайн по канону, были закономерным результатом череды случайностей, что вызваны, скажем так, моим предшественником. Смерть гражданских в вагоне, а также Михаила и Тайрелла, серьёзное разрушение комплекса 'NEST-2' и огромное количество ещё более смертоносных организмов, заражённых NE-β паразитами, производными от NE-α. При одних только мыслях об этих тварях меня серьёзно так передёрнуло.

Я не буду становиться чудовищем, одно дело — просто добить уже неживых людей без капли разума, и другое — начать над ними издеваться, клепая себе миньонов, смертельных для всех, кроме меня. Мерзко от одних только мыслей о попытке совершить столь противоестественные для человека вещи... Столь противоестественные для меня.

− Я в деле, − сказала Джилл, глядя мне в лицо, и приняв окончательное решение. — Я не знаю других способов помочь, и если ва

ши сведения точны, то это единственный путь.

Да, удивительное сходство моих мыслей с её словами заставили бы меня улыбнуться, если бы я итак не был от рождения хрестоматийным определением слова 'смайлик'.

− Спасибо тебе, Джилл, − у меня возникает чувство дежавю. — В сведениях я абсолютно уверен...

Николай Зиновьев — станция Редстоун-стрит

— В сведениях я абсолютно уверен — как в себе.

...оно разговаривало.

Примерно такая мысль преследовала Николая и всё никак не желала выходить у него головы последние несколько минут после возвращению в метро и частично подслушанного разговора. Он тщательно перебирал все полученные им 'До и После' прибытия в Раккун-сити сведения относительно биоорганического вооружения у себя в мозгу, сопоставлял все известные факты и строил самые различные теории в попытках понять ровно одну вещь: как это могло связно говорить и мыслить? На данный вопрос, впрочем, мало-помалу всё же вырисовывался более-менее достойный ответ. Всё-таки, в хладнокровии и здравомыслии Зиновьеву отказать было трудно, а помимо этого он обладал одним маленьким, но неоспоримым, по сравнению с кем-либо из нынешних сослуживцев, преимуществом...

Увидев высокую, за два метра ростом, похожую на шкаф фигуру одноглазого гуманоида, Николай, может, и не понял, что этот объект делал в метро, но зато он без труда определил, что это было такое: 'Немезис Тип-Т', одна из перспективнейших на данный момент разработок яйцеголовых из Амбреллы, потребовавшая, во-первых, обкатки в боевых условиях, а во-вторых... Особого внимания с его, Николая, стороны как наблюдателя и человека, ответственного за сбор данных. Объяснялось такое необычное отношение рядом причин, в числе которых одна наиболее значимая сейчас: наличие высокого, по меркам Б.О.В. интеллекта.

Так что да, с горем напополам, но наёмник всё же смог объяснить себе неожиданно вскрывшуюся способность чудовища говорить и думать. Но... Действительно, оставалось здесь ещё одно 'но'. Такое, не сразу замеченное и осознанное самим Николаем, но зато заставившее его, если не вспомнить давно позабытое чувство дискомфорта, то ощутить едва заметный намёк на него. И заключалось оно в следующем: Зиновьев, пусть и смог обосновать для себя наличие у монстра самосознания, однако он понял вдруг, что не в состоянии объяснить другое... Логику поступков и слов этого существа.

Вот тут Серебряный Лис пасовал. И понимал, что ему это совершенно не нравится. До едва заметно дёрнувшихся от искреннего неудовольствия губ не нравится −, но не более того. А потому... Это надо было исправить.

Выждав удобный для себя момент, Николай со вполне естественной для него неспешностью подошёл к вагону, решив выйти из-за угла, в котором и слушал столь интересный для него разговор.

− Так, так, так... Ты, значит, Немедан, я правильно расслышал?

Массивная тёмная фигура чуть качнулась, встала со своего места и развернулась к Николаю лицом, после чего в него упёрся безразличный взгляд одного единственного глаза. Взгляд — безразличный, а вот поза выдавала то ли интерес, то ли напряжение (насколько бы это ни было абсурдно), испытываемые, по-видимому, существом, что не ушло от внимания Зиновьева. Николай так же почувствовал, что взгляд Джилл и Михаила скрестился на нём.

− 'О'РОСЫ? — резко резанул по ушам неестественно низким и хриплым звучанием голос гуманоида.

− Да так, ничего серьёзного. Просто ты, кажется, интересная персона, не так ли? Во всяком случае, если не считать папуасское имя.

− ДА? ТЫ, НА'ЕРНОЕ ТОЖЕ... ЕСЛИ НЕ СЧИТАТЬ 'ОЛЧЬЕЙ 'АСТИ И ЛИСЬЕГО Х'ОСТА, КОЛЯ.

Николай, может, и хотел бы что-нибудь ответить на столь откровенную грубость, но первые секунд пять он просто простоял, тупо пялясь на 'Немедана'. И дело было даже не в самой грубости как таковой, несмотря на её неожиданность — от неё Зиновьев ни разу не растерялся, даже лицо его не выражало ни намёка на растерянность, а взгляд был скорее испытующим, чем недоумевающим.

Дело было в том, что, во-первых, сказано это было на русском, что было для наёмника открытием, а во-вторых, за оскорблением скрывался понятный самому Николаю и очень прозрачный намёк на его прошлое...

После коротких раздумий Серебряный Лис криво усмехнулся уголком губ, медленно и неспешно отводя руку за спину.

− Ты неплохо информирован, птичка, − нащупав верный баллистический нож, уже не раз выручавший своего хозяина, Зиновьев приготовился. — Но...

В этот момент с лестницы как раз спустился Патрик с Карлосом и, видя Зиновьева, что держал за спиной нож в руке, и одного необычного 'пассажира', вскинули свои винтовки.

− Стойте!

На фоне крика мисс Валентайн не было слышно сработавшего механизма ножа.

Серебряный Лис сделал свой ход.

ГЛАВА 6

− ...овсем ёбнулись, идиоты?! Я вам говорил, стрелять — только в случае агрессивных действий! Вы...

Сейчас я лицезрел картину злого и, самое главное, исполняющего свои прямые обязанности капитана отряда U.B.C.S. 'Дельта'. А дело всё заключалось в том, что я, завидев Николая, решил применить на практике одну теорию, о которой успел чуть поразмышлять. Итог был... Закономерен, это наиболее верное слово.

Но я всё же не рассчитывал на то, что Коля решит раскрыться так рано, ох и не рассчитывал. Я полагал, что итогом моих действий будет то, что Зиновьев будет вести себя тише травы и ниже воды, и я смогу позже обезвредить его. Да вот только до магистра в области психологии мне, видимо, ещё учиться и учиться: Николай, услышав позади себя двух бойцов, что ещё стояли на лестнице, решил пульнуть своим ёбаным ножиком в капитана. Учитывая, что я стоял аккурат рядом с Михаилом, выглядело это так, словно пульнул он им в меня. Именно этому я и воспрепятствовал, сумев закрыть шею нашего седовласого капитана от непредусмотренных телом металлических предметов, и пожалел, что не стянул с тушки Тирана перчатки — клинок пробил мою ладонь насквозь. Задним умом я понимаю, что я сделал слишком жирную провокацию — намёк на тонкие обстоятельства вышел слишком толстым. И словно этого было мало, Карлос и Патрик явно не поняли, что произошло.

Выпустив давшего по съёбам Николая из вагона, который успешно сбежал, сами бойцы влетели в него, и выпустили в меня с десяток пуль — повезло, что стреляли в плащ, и отделался я лишь испугом. Благо, капитан быстро взял себя в руки и, наорав на подчинённых, вывел тех из вагона, начав устраивать 'разбор полётов'. Что ж, итог моей авантюры следующий: два оперативника уже имеют бледный вид и станут ещё бледнее, когда капитан закончит их распекать, Джилл зашла в вагон к гражданским и пытается тех убедить в том, что всё хорошо (шутка ли, люди нападают на людей), Николай ушёл в неизвестном направлении, а я сижу в вагоне и смотрю на уже зажившую руку.

Самая большая проблема была в определённых механизмах, которые я начал чувствовать в своём организме: они препятствовали трансформации в безмозглую тварь. Они носили исключительно ментальный характер и явно не пропали после исчезновения разума паразита. Катализатором трансформации являются повреждения, наносимые телу, и видимо того откровенно небольшого урона, что я получил от Тирана и Николая, хватило на то, чтобы я как бы прочувствовал эти ограничители. И чёрт подери, обидно, что я не могу просто без проблем брать на себя весь урон, ведь теперь мне нужно быть куда осторожнее, чем до этого момента — если я утрачу контроль над телом, то вряд ли хоть кто-то из моих новых знакомых выберется живым из этого проклятого города. Впору начинать молиться на пресловутый броне-плащ.

Наверное, только сейчас я действительно, ПОЛНОСТЬЮ осознал, что мне может прийти пиздец в любой момент, даже вояж на подстанцию и драка с Тренчи не была столь показательна в этом плане. Поочерёдно кидая взгляды на всех выживших, что были на станции, я чётко понимаю, что главная опасность для всех них — я сам и мой организм. Но какой у меня выбор?

Да, жизнь — не игра, и нет варианта откатиться к сейву, да и вряд ли у меня есть девять жизней. Но и забиться в углу, словно крыса, трясущаяся за свою жизнь — не вариант. Я уже влетел во всю эту историю, точнее сказать — вляпался, причём по самое 'не могу'. Если рассуждать о варианте побега в долгосрочной перспективе — то ничего хорошего из этого не выйдет, потому что: во-первых, город отрезан от внешнего мира кордоном из военных, а во-вторых, невозможность легализоваться, даже если я смогу миновать встречи с солдатнёй.