Книга 6. Воздушный cтрелок. Опричник

— А ну закрылись! — шёпотом рявкнул я на фонящих любопытством и каким-то предвкушением близняшек, с неприкрытым интересом наблюдавших, как я выбираюсь из своего "Визеля". Нашли стриптизёра, понимаешь!

Громовы нехотя отвернулись, но... ощущение пристальных изучающих взглядов, двумя холодными змейками скользящих по коже, не исчезло. Фиксаторы-то в ЛТК ничуть не хуже обычных, и круговой обзор никто не отменял. Вот же... вуайеристки!

Демонстративно игнорируя внимание близняшек, я извлёк из рюкзака своего "Визеля" лёгкий комбез и специально припасённые для грядущего развлечения "игрушки", оделся, и, нацепив жилет-разгрузку, с некоторым злорадством плеснул в сторону сестёр волной Эфира. Ошарашенные неожиданным сенсорным ударом, Лина с Милой резко дёрнулись, а я тут же прикрылся отводом глаз.

Надо отдать им должное — уже через несколько секунд от растерянности сестёр, последовавшей за моим "исчезновением", не осталось и следа, а сами девчонки, оперативно заняли оборону вокруг пустого "тактика", в ожидании, пока я вернусь из похода в гости.

Удовлетворённо кивнув, я развернулся, и бегом, чтобы не терять зря время, двинулся в сторону первого лагеря противника, чтобы уже через пару минут, никем не замеченным оказаться у штабной машины.

Да, попытайся я забраться на "кошму", будучи в "Визеле", и никакой отвод глаз мне бы не помог. ЛТК, конечно, лёгкий и вообще, числится разведывательным, но триста килограммов, это триста килограммов. Такую нагрузку, никакая подвеска не проигнорирует. А нивелировать ещё и серьёзное физическое воздействие, стирая его возмущения из Эфира... м-да, такой подвиг мне пока не по силам.

И в первом и во втором лагере, заряды я установил там, где их вряд ли кто-то станет искать, а именно, под кожухами эффекторов СЭП, полуметровыми "грибами" торчащими на крышах штабных машин, после чего вернулся к Громовым и, вновь забравшись в свой тактик, повёл учениц на урок.

Правда, с установкой мин на тяжах, так легко не получилось. И это была вторая сложность. Вообще, цеплять "лишние" детали на корпус ТТК, дело неблагодарное. Как и у пилотов боевых самолётов моего прошлого мира, у здешних "водятлов" тяжей есть свой "ритуал" осмотра машины перед выходом, и нарушать его не осмелятся даже такие раздолбаи, как наши гости. А значит, любые попытки заминировать тактики, подобно тому, как я проделал это со штабными машинами, заранее были обречены на провал. Внешний осмотр легко позволит обнаружить любой посторонний предмет на броне или под днищем ТТК. Да и толку от маломощной мины в этом случае немного. Броня тяжа легко убережёт его от повреждений, которые мог бы нанести взрыв подобного устройства.

Но эту ситуацию ученицы предусмотрели заранее и даже специальные заряды на базе прихватили. Если мину нельзя разместить снаружи, то нужно засунуть его внутрь. В кабину. Например, под сиденье пилота, куда даже дотошные операторы тяжей без особой нужды не заглядывают. Благо, тяж — не автомобиль, сигнализации и дверных замков не имеет. Возни, конечно, вышло чуть больше, да и осторожничать пришлось, чтобы не привлечь ненужного внимания к тихому шелесту то и дело открываемых капсул тактиков. Но оно того стоило.

И хотя мы всё же немного выпали из намеченного графика, устанавливая "сюрпризы" для самых опасных из прибывших к стенам базы гостей, стоит заметить, что сама затея прошла без сучка без задоринки. "Слепая" охрана обоих лагерей запросто позволила нам облазить всю притащенную наёмниками боевую технику, сверху-донизу, чем мы, разумеется, и воспользовались. Причём, обследованию и нештатной "модернизации" подверглись не только выставленные ровными рядками тяжи, но и боевые платформы, возни с которыми оказалось не в пример меньше, в виду того, что у водителей последних нет полезной традиции столь же детального осмотра машин перед боевым выходом. А значит и особо заморачиваться с выбором мест размещения зарядов нам не пришлось. Колёсные ниши для этих целей подошли просто идеально.

— А "язык"? — протянула по внутренней связи Лина, когда мы снарядили "гостинцем" последний "Аргус", и, наконец, покинули лагерь наёмников.

— В принципе... — я чуть затянул паузу, задумавшись, но всё же решил оставить решение на откуп сёстрам, заодно, подбросив чуток дровишек в костёр их сомнений. — Если считать, что наши "гости" и слинявшие из Рахова соглядатаи, горошины из одного стручка, а раскрытие последних привело лишь к ускоренной подготовке штурма нашей базы, то можно не опасаться, что потеря одного бойца как-то изменит их планы. Опять-таки, судя по подготовке и перехваченным радиосообщениям между лагерями, наёмники собираются идти в атаку с утра пораньше, а до рассвета осталось не так уж много времени. Так что, мы вполне могли бы рискнуть и взять "языка", особенно, если нацелиться на новую смену патруля. Их, как мне кажется, не хватятся почти до самого начала операции. А там, и отменять штурм уже станет поздно. Но, повторюсь, всё это верно лишь в том случае, если наш сегодняшний противник и давешние раховские ищейки, члены одного клуба по интересам. В противном случае, результат может быть абсолютно противоположным. Да и признаюсь честно... сейчас я не вижу особого смысла в добыче "языка". Что такого может рассказать рядовой боец? Не командир, не заказчик, обычный наёмник, который получает деньги только за то, что стреляет туда куда укажут?

— А "противоположный результат", это... — протянула Мила.

— Полная смена планов противника, — развёл я руками.

— Тебя так волнует, что они там напланировали? — удивилась Лина.

— Ещё бы, — фыркнул я в ответ. — Кто знает, что могут выкинуть эти наёмники, поняв, что обнаружены? Может, сходу пойдут в атаку, а может, разбегутся и попрячутся, делая вид, что их тут вообще никогда не было. Ищи потом придурков по горам и лесам! Оно нам надо?

— Я почему-то сильно сомневаюсь, что эти ребята так просто оставят нас в покое, — со вздохом произнесла Мила, под одобрительный кивок сестры.

— Не о том речь, — посерьёзнев, ответил я близняшкам. — Сейчас, у нас есть немалое преимущество перед нападающими. Они уверены, что мы не знаем об их присутствии, и ведут себя... ну, вы сами всё видели. Но вот вопрос, как изменится поведение "гостей", когда они поймут, что обнаружены? Где гарантия, что они продолжат действовать по прежнему плану, а не сменят диспозицию, затаятся или вовсе не уйдут прочь, чтобы попытать счастья в другой раз? Через неделю, месяц или полгода?

— Ну, один раз мы их уже засекли, так почему бы и не повторить? — пожала плечами Лина.

— А до тех пор, сидеть на Апецке и мотать себе нервы в ожидании очередного нападения? — возразила ей Мила. — Так же и свихнуться недолго!

— Знаешь, сестрёнка, если бы всё было так плохо, Кирилл прямо запретил бы нам брать "языка", а он, как ты сама слышала, не возражает! — ответила Малина, да таким тоном, словно выложила неубиенный козырь.

— Эм-м... ну, так-то, да... — протянула Мила, явно растеряв всякое желание спорить.

Не понял...

— Так, барышни-боярышни, заканчиваем трёп, — проговорил я, мотнув головой. — До смены караула осталось полчаса, решайте быстрее.

Громовы переглянулись, пару мгновений помолчали и...

— Уходим, — в унисон произнесли сёстры.

Вот и славно. Тест пройден, ставим галочку, и убираемся отсюда подобру-поздорову. Нам ещё свои планы верстать, и готовиться к обороне. А время-то идёт!

Утро наступило, солнышко взошло. А по склону Апецки выползают на полонину боевые платформы наших "гостей". Две штуки в сопровождении экипированных для штурма "голышей". "Аргусы" вышли на границу леса и замерли, хищно поводя стволами.

М-да, вот чего-чего, а того, что противник вдруг захочет поговорить перед боем, я совсем не ожидал. Да и Толстый с Самураем как-то уж очень недоверчиво смотрят на белый флаг в руках наёмника, замершего перед одной из боевых платформ,

— Значит, имеющиеся ТТК наши противнички решили придержать в рукаве, — протянул Георгий, внимательно рассматривая поступающую с фиксаторов картинку будущего поля боя.

— Как мы и предполагали, — кивнул Евтихов. — Недаром же они собрали все тяжи во втором лагере. Могу поспорить, что и их спецы по Тверди торчат там же. Готовятся к рывку, пока "парламентёры" нас отвлекают и заговаривают зубы. Гиз!

— Да, майор? — откликнулся боец, сидевший в кресле оператора БИЦ.

— Что там по второму лагерю?

— Пилоты осматривают тяжи, — тут же ответил Гиз, увеличив одно из изображений на огромном экране.

— Историк? — повернулся ко второму оператор Толстый. И уточнения вопроса не потребовалось.

— Приказа к выходу пока не поступало, — ответил боец, занятый радиоперехватом переговоров наёмников.

— Хм... и кто пойдёт чесать языком с этими... — протянул Рогов. — Может, коптер отправим?

— Нельзя, — покачал головой Евтихов. — По традиции, переговоры проводятся лицом к лицу.

— Под дулами скорострелок, да? — усмехнулся я в ответ.

— У нас тоже турели имеются, — пожал плечами майор охранного отряда. — Так что, с этой стороны, всё честно. Баш на баш, так сказать.

— М-да, весело, — я почесал затылок и нахмурился. — Ну, хоть в "Визеле"-то к ним выйти можно? Или как?

— ЛТК? Почему бы и нет? — отозвался наш неожиданный специалист по переговорам наёмников. — Вот если бы мы тяж к ним направили, тут бы беседе и конец настал. А лёгкие тактики не в счёт.

— И то хлеб, — я кивнул и, поймав-таки пытавшуюся ускользнуть мысль, договорил: — Вот интересно, а переговорщик не идёт к базе потому, что боится наших хвалёных турелей, или потому что знает о минном поле?

— Нет, здесь всё проще. Он двинется вперёд, когда кто-то из нас выйдет за ворота, — объяснил Толстый.

— И мы отключим минное поле, — пробормотал запараноивший следом за мной Самурай, не сводя взгляда с экрана.

Молчавшая до этого момента, Оля неожиданно поднялась со своего кресла и, оказавшись рядом, ткнула меня пальцем в бок.

— А кто вообще сказал, что наш переговорщик должен идти навстречу этому... "парламентёру"? Почему, например, Кир не может подойти к ним со стороны леса, например? — произнесла она, под недоумённым взглядом Евтихова и операторов БИЦ.

— Мысль, — согласился я. — Тогда и мины отключать не придётся, и опасности со стороны "Аргусов" можно не ждать. Ну а лёгкая стрелковка "голышей" броне тактика нипочём. Вопрос лишь в одном. Почему ты уверена, что идти на переговоры должен именно я, а не Георгий, например?

— М-м, с одной стороны, де-факто, ты — атаман, тебе и карты в руки, — улыбнулась Оля под заинтересованными взглядами Евтихова и его бойцов. А в следующую секунду её лицо превратилось в надменную маску. — А де-юре... кто они такие, чтобы с ними разговаривал майор отряда "Гремлины"? Обойдутся и квартирмейстером.

— Вот это и называется, "минуй нас пуще всех печалей и барский гнев и барская любовь", — пробормотал Гиз, и, заметив брошенный на него Ольгой пристальный взгляд, моментально отвернулся к своему пульту.

— Что ж, я так понимаю, доброволец найден. Осталось решить, как именно переправить его к лесу, — голос Толстого разбил установившуюся в зале тишину. — Рискнём аэродином?

— Ни к чему, — я покачал головой. — Есть способ проще.

Ну, если уж решил перестать скрывать свои умения, то почему бы и не так?

* * *

Спешка. Больше всего в этой жизни, Ежи Добужский терпеть не мог торопиться. Спешка всегда приводит к ошибкам, а те порой обходятся слишком дорого. Но в этот раз, действовать иначе он не мог. Торопил заказчик, торопили обстоятельства. Но отказываться от привычки планировать всё и вся, майор не собирался. Пусть мало времени на всестороннюю оценку ситуации, пусть его не хватает на серьёзную подготовку. Но если есть хоть малейшая возможность снизить риски в предстоящем деле, Добужский её найдёт и обязательно воспользуется.

База техников, которую ему заказали, конечно, не укреплённый форт где-нибудь в вечно воюющей Далмации, но готовиться к её взятию спустя рукава... Ежи не был новичком в ратном деле, и понимал, что и беззубые технари могут очень неприятно удивить даже самый мощный и профессиональный отряд, если, конечно, им дать время на подготовку.

Кажется, Добужский учёл всё, но почему-то давящее ощущение грядущих неприятностей его не оставляло. И сейчас, стоя перед старым, но надёжным "Аргусом", под защитой отлично снаряжённых бойцов, майор нервничал, сжимая в руке скользкое от пота, холодное древко с белой тряпкой. А база молчала. Не ревела тревога, не водили стволами автоматические спарки, не грохотали открывающиеся ворота... она словно затаилась и чего-то ждала. Чего?

— Добрый день, господа. Вы хотели о чём-то поговорить? — Раздавшийся из-за спины голос, заставил Добужского тихо выматериться от неожиданности, а его бойцов задёргаться, бряцая амуницией.

Медленно обернувшись, Ежи смерил взглядом стоящую в пяти шагах от него, застывшую аккурат меж двух "Аргусов", фигуру в матово-чёрном доспехе лёгкого тактика. Хорошо встал, курва. Мало того, что в этой позиции пушки "Аргусов" ему не помеха, так ещё и их же броня его с двух сторон закрывает.

— Ежи Добужский, доводца оджалу "Белый Ожел", — медленно, с натугой выдохнув, процедил Ежи, но был тут же перебит.

— Вы находитесь на территории Русского государства, господин майор, так будьте любезны говорить по-русски. Если, конечно, желаете быть правильно понятым... пан доводца.

Добужский скривился. Каким бы пустым и безэмоциональным ни был синтезированный голос, доносившийся из динамика ЛТК, Ежи мог поклясться, что слышал в нём даже не насмешку... издёвку.

Глава 3. Добрым словом, мягким взглядом...

Долгого разговора не получилось. Мне было не интересно выслушивать хотелки наёмника, а тот, как ни удивительно, и сам не стремился затягивать беседу. Скривился на моё требование говорить по-русски, предъявил ультиматум и, замолчав, принялся сверлить меня недовольным взглядом.

— Сложить оружие, деактивировать системы обороны и покинуть базу не позднее, чем через час? — я свёл выданную Добужским речь на неплохом русском, к трём основным требованиям. — А взамен, значит, гарантируете жизнь и свободу всему отряду... Майор, а вы в курсе, что ваши действия подпадают под статьи Уголовного уложения государства Российского, такие как, бандитизм и грабёж, да ещё и с отягчающими обстоятельствами. Как там? Совершённое вооружённой группой лиц по предварительному сговору, да? Вы ведь не в СБТ находитесь, и не в боярской войне участвуете, а пришли воевать на русскую территорию, с русским же наёмным отрядом, то бишь, с организацией, находящейся под покровительством государевых законов, а не установлений Боярской Думы.

— У меня есть заказ, и я его исполняю, — индифферентно пожал плечами тот. — А о законах пусть болит голова заказчика.

— Понял, — кивнул я. — Что ж, значит, мы не договоримся.

— Пан... Сильвер, — вздохнул Добужский, невольно скривившись при произнесении моего прозвища, которым я представился вместо того, чтобы назвать фамилию, — Я понимаю, что хозяева не погладят по головке за потерю их имущества. Но ведь они не идиоты, и понимают, что техники, даже имеющие в своём распоряжении ЛТК, не могут оказать хоть сколько-нибудь серьёзного сопротивления боевому отряду. Так зачем рисковать жизнями людей, когда я предлагаю вполне достойный выход из ситуации? Оставьте нам базу, и уходите. Живым и здоровыми.