Книга 6. Воздушный cтрелок. Опричник

— Вот как? — протянул я. — Выходит, своим упоминанием хозяина Добужского, вы точно так же намекнули ему, что "Гремлинов" не интересует ни он сам, ни его копьё, а только заказчик бучи? По сути, заверили его в том, что мы не будем держать зла на отряд и его владельца.

— Почему намекнул? — усмехнулся Гдовицкой. — Я ему это сказал прямо и со всей определённостью. Иначе мы бы до сих пор торговались...

— Ну да, ну да, — покивал я и, поставив на стол опустошённый стакан, окинул собеседника внимательным взглядом.

— Что? — насторожился Самурай.

— А вам, любезный Владимир Александрович, не кажется, что этот вопрос находится за пределами вашей компетенции? — медленно проговорил я, не сводя взгляда с Гдовицкого. Тот нахмурился... но почти сразу сообразил, что именно я имею в виду.

— Прошу прощения, атаман, — тряхнув головой, произнёс он. — Ты прав, я не должен был давать твоему пленнику такие намёки.

— Как и раздавать трофеи отряда, — кивнул я в ответ. — Впрочем, в данном случае, овчинка стоила выделки. Но впредь, Владимир Александрович...

— Ещё раз прошу прощения, — хмуро отозвался Гдовицкой. — Моя вина. Увлёкся. Больше не повторится.

— Вот и договорились, — поднявшись с кресла, заключил я, но, покосившись на угрюмого безопасника, всё же решил его немного успокоить. — Не переживайте, Владимир Александрович. Если бы я имел что-то против вашего решения, то постарался бы остановить. Уж раздачу трофеев, точно.

— И не засветился бы перед Добужским? — через силу улыбнулся Гдовицкой.

— Ну, в конце концов, имеет же молодой квартирмейстер право на истерику, когда кто-то разбазаривает собственность отряда? — я с улыбкой развёл руками, и Самурай тихо фыркнул, явно представив себе эту картинку.

Собственно, на этом наш разговор завершился, и я покинул кабинет безопасника, сжимая в кармане бумажку с небрежно изображённым на ней гербом Корибут. Творчество Добужского жгло руку и я хотел как можно быстрее с ним разобраться.

Небрежно-то, небрежно, но сам эфирный приём, применённый майором "Белого Орла" для создания этой картинки, меня заинтересовал, пожалуй, ничуть не меньше, чем суть изображения. Вытащив из кармана бумажку, я внимательно присмотрелся к рисунку. В червлёном поле золотой полумесяц обращённый рогами вниз, под ним шестиконечная золотая звезда, а над полумесяцем, золотой крест с перекрещенными концами. Старый герб Ольгердовичей увенчанный подбитой горностаем княжеской митрой был мне знаком. Хорошо знаком, надо уточнить.

А вот Гдовицкому он явно неизвестен. Но тут нет ничего удивительного. Из рода Громовых Владимир Александрович ушёл ещё до того, как этот герб приобрёл определённую известность у хозяев Гром-завода. А вот если подсунуть нарисованную Добужским картинку Ольге, Жорику... или любому из наших техников, то они тут же его опознают и легко назовут фамилию владельца. Зря, что ли, этот герб уже целый год красуется на большей части деталей "Гусаров" и тех же "Мавров"? А вот уже на произнесённую фамилию, Владимир Александрович точно сделает стойку. В конце концов, отличие-то в одной-единственной букве.

Случайное совпадение? Не верю я в такие случайности. Но память следует освежить. И именно поэтому, добравшись до собственного кабинета, я тут же рухнул в кресло за рабочим столом и развернул экран вычислителя.

Поиски были недолгими... и удачными. Спустя каких-то полчаса, я откинулся на спинку кресла и уставился на страницу инфора, с которого на меня пялилась знакомая в своей надменности физиономия Авдея Томилина. Старый козёл всё же добился своего и пролез в ряды старой польской аристократии.

Некогда изгнанный из рода, бежавший из России в Польшу, и там же принявший католичество для женитьбы на дочери "нового магната", то есть, по меркам шляхты, безродного выскочки Збигнева Вышневецкого, владевшего единственным в Польше производством тактических комплексов, он пережил не только собственного сына Романа, смерти которого я лично поспособствовал, но, судя по данной статье, и своего любимого тестя. После чего, вот неожиданность-то! Корибут-Вишневецкие, прежде не желавшие признавать никакого родства с "выскочками, смеющими претендовать на их древнюю фамилию", сменили гнев на милость и приняли Авдея с супругой и их тремя детьми, под крыло своего рода. Вместе с заводами, разумеется.

Теперь, официально, нет ни беглого изгнанника Томилина, ни зятя магната Вышневецкого, есть лишь княжич Авдей Корибут-Вишневецкий с семьёй и присными. Потерянная ранее, но вновь обретённая ветвь древнего рода Ольгердовичей, вот так... Ну-ну.

С одной стороны, целеустремлённость старика поражала, с другой же... именно из-за этой его черты характера, оставлять за спиной такого врага не следует. А в том, что сей господин мне враг, сомнений нет никаких, иначе Добужского с его "Белым Орлом" тут и в помине не было. Вопрос лишь в одном, что это было: месть за убитого мною сына Авдея, или нынешняя деятельность "Гремлинов", благодаря которой, относительно небольшое производство тактиков, теперь уже принадлежащее Корибут-Вишневецким, лишается некоторой доли прибыли?

Честно говоря, мне очень хочется надеяться, что нападение Добужского с его отрядом, это, всё же, форма конкурентной борьбы, как её понимают гоноровые ляхи. Потому как в противном случае, придётся сделать вывод, что у Громовых где-то неслабо течёт. Ну да, а кто ещё мог слить панам информацию о настоящем убийце неудавшегося ухажёра Лины — Романа свет Авдеевича Вышневецкого, и его, то бишь, моём нынешнем местонахождении и статусе?!

Хотя-а... есть ведь ещё и третий вариант, по сравнению с которым утечка от Громовых покажется просто мелкой досадной неприятностью. Если Гдовицкой прав и в позапрошлом году за действиями "Белого Орла" стояли всё те же Корибут-Вишневецкие, возможно они каким-то образом прознали об истинных причинах провала похищения боярских дочек? Вот это будет полный швах! Тут уже не боярскими войнушками пахнет. Это, чёрт возьми, совсем другой уровень.

Стоило мне подумать о такой возможности, как в голову тут же полезли воспоминания о не таком уже давнем нашем "учебно-полевом" выходе, когда "Гремлины" волей-неволей поучаствовали не только в уничтожении сети работорговцев, но и освободили десяток будущих рабынь. Одарённых, дьявол бы всё побрал, рабынь! Звенья одной цепи?! Чур меня.

Нет, так дело не пойдёт. Я чуть поколебался, но, вспомнив, что никаких обещаний пока никому не давал, со вздохом набрал номер коммуникатора своего будущего тестя.

— Доброго дня, Валентин Эдуардович, — проговорил я, едва картинка на экране посветлела.

— Здравствуй, Кирилл, — степенно кивнул Бестужев и, окинув меня внимательным взглядом, явственно насторожился. — У тебя что-то серьёзное и срочное?

— Пока не знаю, — почти честно ответил я. — Серьёзное, может быть. Срочное? Время терпит.

— Хм, тогда... я свяжусь с тобой, как освобожусь. Минут через десять, пятнадцать.

Экран коммуникатора потемнел, и я, поднявшись из-за стола, подошёл к забранному тяжёлой бронестворкой окну. Короткое нажатие на клавишу, и стальные пластины, словно нехотя, поползли в стороны, открывая вид на всё ещё несколько захламлённый после боя двор базы. Сигарета будто сама собой прыгнула в руку. Пальцы привычно щёлкнули, выдавая небольшой огонёк, и автоматически заработавшая вытяжка сердито загудела, втягивая в себя тонкие завитки поднимающегося к потолку дыма.

От разрывающих голову не самых радостных мыслей, меня спас звонок наконец освободившегося Бестужева. Со всем вниманием выслушав новости и все мои домыслы, Валентин Эдуардович немного помолчал, после чего неожиданно усмехнулся.

— Взрослеешь, Кирилл, — прогудел он, и я опешил. А Бестужев, словно не обратив внимания на мою реакцию, продолжил: — раньше, ты бы уже рванул наказывать всех причастных, а теперь вот, советуешься... Отрадно видеть.

— Валентин Эдуардович! — воскликнул я, но договорить не успел. Бестужев перебил.

— Ладно-ладно, не кипятись, — махнул тот рукой, но моментально посерьёзнел. — Добужского передашь моим людям...

— Не выйдет, Гдовицкой уже обещал ему свободу, — вздохнул я.

— Твою... — цыкнул зубом Валентин Эдуардович и протянул совершенно непередаваемым тоном: — ну, Самура-ай...

Глава 6. Ответственность и безопасность

Если взятые в плен наёмники "Белого орла" считали, что смогут бездельничать, пребывая у нас в гостях, то они глубоко ошиблись. Стоило нам договориться с Добужским об условиях выкупа, как люди Толстого тут же припахали пленников к наведению порядка на базе. И дело пошло.

На ликвидацию всех последствий скоротечного боя, ушло всего два дня, что немудрено, учитывая количество бесплатной рабочей силы, появившейся в нашем распоряжении. И надо сказать, пленники даже не думали роптать на такое... непрофильное использование их умений и талантов, особенно после того, как командир довёл до них суть наших договорённостей. Так что, и копали пленнички без ворчания, и мусор таскали, и секции ограждения меняли без споров и недовольства. За что, утром третьего дня и были отпущены на свободу.

Впрочем, "отпущены", не то слово. Казалось бы, открыл им ворота и... "вот бог, вот порог", шагайте себе по холодку, вояки незадачливые, хоть до самой своей разлюбезной Польши. Так, да не так. По закону-то, Рогов должен был бы сдать их полиции, а не отпускать вооружённых преступников свободно шататься по Червоннорусскому воеводству. За такое, если кто узнает, можно и самому "присесть". А потому, было решено перебросить отряд бывшего противника на сопредельную территорию, и уже там отпустить их на все четыре стороны.

Получилось, как в загадке про волка, козла и капусту. Сначала, я аэродином забросил на подобранное в окрестностях Сигету-Мармация место высадки пленников, контейнеры с их личным оружием, над которым целый вечер колдовал Вячеслав, приводя его в должное состояние и комплектуя согласно имеющихся договорённостей. И лишь затем, выставив для охраны доставленного груза сестричек Громовых в "Визелях", я отправился обратно на базу, где посадил в брюхо шлюпа остатки отряда "Белый Орёл" и, доставив их на точку, выгрузил в доброй сотне метров от контейнеров со стрелковкой... от греха подальше, так сказать.

Долгих прощаний не было, не лучшие друзья расстаются, всё же. Да и Добужский поглядывал на забирающихся в трюм шлюпа девчонок с изрядной опаской. Не верил, скотина, что "Гремлины" действительно сдержат данное слово. Зря. Пусть меня откровенно не устраивает договорённость Гдовицкого, но нарушать данное от имени отряда слово, я не намерен.

— И что, мы, действительно, вот так просто их отпустим? — неверяще спросила Мила, устраиваясь рядом со мной в кресле второго пилота. Шустрая! И когда только успела сменить ЛТК на лёгкий спортивный костюм?

— Именно, — кивнул я, поднимая аэродин в воздух. — Владимир Александрович заключил с Добужским честную сделку, не без выгоды для нас.

— Это ж сколько пшеки заплатили? — протянула Мила. Вместо ответа, я вручил ей бумажку, полученную от майора "Белого орла". Девушка недоумённо взглянула на меня, но уже в следующую секунду в её глазах мелькнуло любопытство, и она споро развернула сложенный вчетверо лист и... растеряно хлопнула ресницами. — И... что это?

Честное слово, она произнесла это таким тоном, что перед моим внутренним взором тут же возник Кот Матроскин. "Ну... и что это... за народное творчество?" Ха.

Кое-как сдержав ухмылку, я аккуратно извлёк из тонких пальцев Милы листок и, вновь сложив его, убрал в нагрудный карман.

— А ты сама как думаешь?

— Герб... знакомый, — нахмурилась Громова. — Точно! Я видела такие же на деталях "Мавров", которых наши технари сейчас курочат.

— Корибут, — кивнул я. — Ранее, существовало несколько фамилий этого герба. Збаражские, Воронецкие, Порыцкие... и Вишневецкие. Не они одни, конечно, носителей было куда больше, но остальные роды, за исключением Несвицких, так или иначе происходили от названных, то есть, являлись, по сути, их младшими ветвями. Сейчас же, в Речи Посполитой остался лишь один род этого герба — Вишневецкие.

— Спасибо за урок геральдики, конечно, но какое отношение эта бумажка имеет к выкупу Добужского? — спросила Мила, внимательно выслушав мои слова.

— Самое прямое, — вздохнул я. — Это и есть его выкуп. Майор назвал имя заказчика нападения. Догадаешься с двух раз, кто им оказался?

— Вишневецкие, — Мила нахмурилась. — А... Ромка Вышневецкий, к ним случаем не относится?

— Ромка — нет. А вот отец покойного ухажёра Лины... — протянул я. — Авдей Томилин, после смерти тестя унаследовавший принадлежавшее тому производство ТК, ныне является княжичем этой фамилии.

— Ой-ой, — Громова на миг задумалась, но тут же встрепенулась. — Полагаешь, это была месть за Ромку? Но как старик смог связать "Гремлинов" с тобой и... откуда он вообще может знать, кто виновен в смерти его сына?

— А он мог и не знать, — ответил я. — А "Гремлинов", вполне возможно, связал не со мной, а с вами. После открытия ателье, узнать где именно вы проходите "обкатку" своих стихийных талантов, было бы совсем несложно.

— И зачем мы ему сдались? Можно подумать... — фыркнула девушка, но тут же осеклась. А я одобрительно кивнул, поняв причину столь резкого обрыва фразы.

— Именно. Секрета из смерти Романа, Громовы не делали. Так зачем Авдею мстить "курку", когда есть возможность отомстить роду, что взял ответственность за убийство его сына. Не находишь?

— Надо сообщить отцу, — пробормотала Мила. — Если ты прав, то опасность угрожает не только нам, но и Алексею, и... вообще, любому Громову!

Говорю же, варит у девчонки котелок. Если бы ещё она не шла постоянно на поводу своей взбалмошной сестрички, цены бы ей не было.

— Уже сообщил, — успокоил я собеседницу. — Дядя Фёдор отнёсся к предупреждению серьёзно, хотя и заметил, что служба безопасности никаких опасных шевелений вокруг пока не замечала. А после мятежа и ухода Владимира Александровича, как ты помнишь, ваши безопасники на любую тень бросаются. В общем, переживать пока не о чем.

— Ты как-то чересчур спокоен для человека, только что обнаружившего, что у него появился сильный враг, — чуть помолчав, произнесла Мила.

— Врагом больше, врагом меньше, — пожал я плечами. — Меня, честно говоря, больше беспокоят причины нападения, чем сам факт наличия противника.

— А что, думаешь, у Вишневецких могли быть иные резоны для объявления войны? — удивилась Мила. М-да, рановато я её похвалил.

— Могли, — кивнул я, но продолжить объяснения мне не дал вызов, пришедший на коммуникатор. Извинившись, я развернул небольшое окошко экрана, на котором тут же появилось короткое сообщение.

"Работу закончили".

— Принял, — вслух произнёс я, и экран потемнел, а после и вовсе отключился.

— Георгий? — кивнула на мой браслет Мила. — Небось, опять с отчётом доставать будет...

— Это, да, — усмехнулся я. — Любит он всякие отчёты и сводки. А я ведь ещё толком с трофеями не разобрался. Поможете?

— Кирилл, м-м... — замялась девушка. — А может, ты лучше Ингу с Анной привлечёшь? Им в радость вся эта возня с техникой.