Книга 6. Воздушный cтрелок. Опричник

— Ну да, ну да, — покивал я. — Особенно, если они доберутся до вычислителей и СЭК "Белого орла". Залипнут же! А мне дело делать надо. Так что, договорились. По прилёту обедаем, и вперёд, разбирать горы техники. Предупреди сестру.

— Ки-ир, ну, пожалуйста! — Мила попыталась изобразить жалобную моську, но... чёрта с два это прокатит. Мелкие прокачивают устойчивость к таким манипуляциям на раз! Даже Ольга уже перестала подобным образом давить мне на жалость.

— Хочешь оспорить приказ учителя? — осведомился я, и Мила печально вздохнула. — То-то же.

— Я расскажу Лине о гербе? — спросила девушка, меняя неприятную ей тему беседы.

— Не возражаю, — откликнулся я. — Можешь и наши умозаключения до неё донести. Глядишь, будет поосторожнее в своих вылазках в Рахов.

— К-каких вылазках? — Мила запнулась, но удивление всё же разыграла.

— Тайных, разумеется, — фыркнул я и, покосившись на девушку, покачал головой. — Неужели вы думали, что я не узнаю о ваших несанкционированных прогулках по городу? Серьёзно?

— Не понимаю, о чём ты, — ушла в глухую несознанку Мила. Ну, дитё — дитём. И вот этих малолеток Ольга прочит мне в невесты?! Бр-р!

Я только-только посадил аэродин на площадке посреди базы, и не успел ещё выбраться из него, когда рядом оказался Рогов. И хмурая физиономия нашего майора мне совсем не понравилась.

— Что-то случилось? — спросил я, проводив взглядом улепётывающих прочь близняшек.

— Можно и так сказать, — кивнул Георгий. — Я выполнил твой приказ...

— Какой именно? — удивился я.

— Тот, что ты отдал сразу по возвращению из Москвы, — проговорил Рогов, но, наткнувшись на мой непонимающий взгляд, уточнил, — по поводу взлома сети фиксаторов в гостинице, где остановились наши соглядатаи.

— Так, и? — до меня наконец дошло, о чём толкует собеседник. Жора, это Жора. Плевать, что обстоятельства изменились. Начхать, что бой уже произошёл. Приказ отдан, приказ следует исполнить. И ведь не жалко ему было времени на эту ерунду!

— Вот физиономии предполагаемых шпионов, — развернув передо мной экран коммуникатора, произнёс Георгий.

— Повторюсь... и? — я позволил прорваться раздражению. У меня ещё дел целая куча, а приходится терять время на уже ненужную и, прямо скажем, бесполезную ерунду. С другой стороны, Рогов выполняет мой собственный приказ, и отчитывать его за исполнительность было бы настоящим самодурством.

— Я прогнал изображения всех пленных через программу сравнения, совпадений нет, — огорошил Георгий. Я даже на миг замер, от таких новостей.

— Стоп... что значит, совпадений нет? — тряхнув головой, переспросил я.

— То и значит, — развёл руками Рогов. — Либо соглядатаи, все как один, попали под удар Громовых, либо они были среди тех воев Тверди, что ты, атаман, похоронил на восточном склоне Апецки. Но, ни среди живых пленников, ни среди найденных на поле боя трупов, тех шпионов точно нет. Ни одного совпадения.

— Гдовицкой в курсе? — коротко спросил я.

— Конечно. Сейчас он отсматривает записи фиксаторов. Гостиничных и наших. Уж не знаю, что он там пытается обнаружить, но судя по тому, что Вербицкая боится заходить к нему в кабинет, дело идёт ни шатко ни валко.

— Охренительные новости, — заключил я и, огладив ладонью ежик недавно остриженных волос, покачал головой. — Придётся тебе, Георгий, подождать отчётов по трофеям. Сейчас, у меня, кажется, появилось куда более важное дело.

— Понимаю, — скривил губы в намёке на улыбку мой ватажник, и неожиданно хлопнул себя ладонью по лбу. — Чёрт! Чуть не забыл. Смотри, атаман, какую запись нам удалось выудить из гостиничных фиксаторов. Это коридор, в котором находятся номера, что снимали шпионы.

Георгий открыл очередной файл, и на экране коммуникатора появилась новая картинка... точнее, запись ускоренная в несколько раз. На ней было отчётливо видно, как ходят по коридору постояльцы гостиницы, как меняется освещение, работают горничные и уборщики... Но вот, Георгий снизил скорость воспроизведения, а в следующую секунду на записи появилась знакомая личность. Олежек Стенич, бывший майор отряда "Червоный Пардус", собственной персоной, чтоб его! Протопав через полкоридора, наёмник остановился у одной из дверей и, чуть помявшись, постучал.

— Нужно объяснять, чей это номер? — спросил Рогов.

— Догадываюсь, — я мотнул головой и, понаблюдав, как гость, перебросившись парой слов с открывшим дверь хозяином номера, уходит прочь, вздохнул. — У древних был обычай: принёсшего дурную весть гонца, убивали. Георгий, ты принёс целых две, и как прикажешь с тобой поступить? Расстрелять через повешение?

— Шутишь, атаман? — прищурился Георгий.

— А что мне остаётся? — развёл я руками. — Тут либо плачь, либо смейся... Хотя, можно ещё утопиться, но это точно не наш вариант, согласись?

Мало мне было выходки Гдовицкого, теперь ещё и Стеничи проблем подкинули. А мне разбираться, то ли это Ведьма решила и вашим и нашим сыграть, то ли её сынок по собственному почину действовал. Вот же... паскудство!

— Атаман? — в голосе Георгия послышалось беспокойство.

— Нормально всё, Жор. Нормально. Решим мы эту задачку, — тряхнув головой, я вынырнул из водоворота недобрых мыслей и, натянув на лицо улыбку, подмигнул ватажнику.

— Само собой, — с облегчением в голосе откликнулся он.

— Ну а раз так, о чём стоим, зачем ждём? За работу, майор Рогов. За работу!

Я хлопнул Жорика по плечу и, вложив ему в ладонь мастер-ключ от аэродина, потопал в обитель Самурая.

* * *

Майор отряда "Белый Орёл", Ежи Добужский проводил неверящим взглядом взлетающий над поляной, раскрашенный в зимний камуфляж, хищно поводящий стволами спарок, аэродин и, лишь дождавшись, когда тот с почти неслышным свистом скроется из виду, облегчённо вздохнул, чувствуя как отпускает его невесть когда накатившее напряжение. Как расслабляются плечи, а в руках появляется предательская слабость, из-за которой, поднесённая ко рту сигарета дрожит, будто её держат пальцы больного паркинсоном старика. Зажмурившись, майор попытался успокоить сердцебиение. Курва! Это было близко! Слишком близко.

Затянувшись горьким дымом, Добужский с шумом выдохнул и, открыв глаза, обвёл взглядом своё поредевшее войско. Да, кто бы мог подумать, что атака базы беззащитных технарей повлечёт за собой такие потери. "Беззащитных"?! Ха! Эти холерны "Гремлины" разделали сработанный отряд профессионалов в полной экипировке, как бог черепаху. И не помогли против них, ни тяжёлые "Мавры", ни стихийные бойцы... Впрочем, а что могли вои Тверди противопоставить двум-трём гридням с явным уклоном в Пламень?! Про пилотов погибших тяжей и вовсе говорить не приходится. Видел Ежи, что осталось от их машин, после удара гридней по площади... комки оплавленного металла и только. Если бы только он сразу отреагировал на уничтожение первого десятка "Мавров"! Если бы успел отдать приказ отступать... А толку-то? Можно подумать, это остановило бы противника, и тот не активировал заложенные в остальных машинах дымовые шашки?! Технари, да? Технари-гридни... технари-диверсанты, кто ещё там прикидывается "синим комбезом" у "Гремлинов"? Ярые?! И гранд завхозом подрабатывает, точно. Курва, м-мать! Как же всё неудачно получилось-то, а!

Заметив подходящего к нему бойца, майор встряхнулся и, отбросив гнетущие его уже третьи сутки сожаления, щелчком отправил "бычок" в почерневший снежный сугроб под ближайшими деревьями.

— Пан доводца, — замерший рядом наёмник чуть помялся. — Ребята говорят, обещанные пять минут прошли. Мы вскроем ящики с оружием?

— Разумеется, Янек, — медленно кивнул Ежи. — Вооружайтесь. Десять минут на сборы и проверку амуниции, после чего выдвигаемся в сторону этого... как его... Сигету-чего-то там. Вперёд.

Боец резко кивнул и тут же сорвался с места. Со стороны встретивших его коллег послышался возбуждённый шум, перемежаемый нервными хохотками и довольно паршивыми шуточками. Да, ребята тоже были напряжены, понимали, что заключённая их майором сделка в любой момент может обернуться бойней.

Холера! Да сам Добужский, окажись он на месте этих самых "Гремлинов", точно не стал бы миндальничать с пленными. Счастье ещё, что Ежи удалось довольно быстро просчитать этих... "технарей" и сыграть на их чистоплюйстве. Понял, распознал, воспользовался. Повезло? Скорее всего, так. Ну да, везение, не последнее дело в жизни наёмников, уж сколько раз отряд "Белый Орёл" выворачивался из совершенно гиблых ситуаций, только за счёт благосклонного внимания такой ветреной особы, как Фортуна? Не счесть. И пусть ради очередного спасения пришлось сдать заказчика — то потеря невеликая. Хозяин только рад будет подложить такую свинью своим разлюбезным партнёрам, с некоторых пор ведущих себя с паном Горецким совсем не по-дружески. Мелочь, конечно... что может сделать таким монстрам, как магнаты Корибут-Вишневецкие, какой-то заштатный русский наёмничий отряд, тем более, промышляющий не чистым наймом, а технической работой? Но ведь и при планировании атаки их базы, Ежи был уверен, что "синим комбезам" просто нечего будет противопоставить его тяжам. А что вышло в итоге? Эх... Ничего, тут камешек, там сучок, глядишь, и споткнутся однажды господа великие магнаты о старые детские грабли, а?

И всё равно, даже когда аэродин нёс остатки его отряда прочь от границы Русского государства, где-то в глубине души Ежи не верил, что его шалая затея с выкупом выгорит. Грызли его сомнения... да и сейчас, честно говоря, ёкает что-то в груди, а в ушах слышится чей-то злорадный шёпот: "торопишься, пан доводца, ой, торопишься..."

— Пан доводца, оружие и амуниция проверены. Люди готовы к выходу, — прервал его размышления всё тот же Янек, складывая у ног командира его собственную, уже снаряжённую, как он привык, разгрузку со встроенной нагрудной кобурой, из которой торчала рукоять столь любимого Добужским старого люгера. Автоматический кургузый "Хеклер", Янек придержал в руках, в ожидании пока майор нацепит "сбрую".

— Благодарю, — кивнул Добужский, затягивая ремни разгрузки и, забрав у бойца стреломёт, окинул отряд долгим взглядом. Чуть помедлил и... — Двинулись!

Отряд быстро втянулся в темп и вскоре уже уверенно двигался по пересечёнке, приближаясь к цели своего маршрута, городу Сигету... чего-то там. До него оставалось немногим более десятка километров, если, конечно, малолетний пилот аэродина ничего не напутал, когда впереди вдруг раздался громкий треск и скрип падающего дерева. А в следующий миг, готовые к любым неприятностям, бойцы "Белого Орла" порскнули в стороны, привычно занимая круговую оборону.

Укрывшись за каким-то облезлым кустарником, Добужский повёл стволом "хеклера" в поисках цели... и нашёл её. Вот только на нажатие спускового крючка, стреломёт отреагировал лишь тихим лязгом без намёка на выстрел.

— Что, не фурычит твоя шайтан-машинка, пан доводца? — раздавшийся из-за спины майора голос, говоривший, кстати, на чистейшем русском, заставил Добужского резко обернуться... и тихо выругаться. А невесть как оказавшийся рядом, противник, наряженный в лёгкий тактик незнакомых очертаний, словно и не заметил такой невежливости. — Подымайся, пан, подымайся... добегался.

Оружие, значит, в порядке, да, Янек? У-у, курв-ва!

Часть 4. ПЕРЕКАТИ-ПОЛЕ

Глава 1. Кому что, кому как

За всей этой вознёй с разбором последствий нападения на базу, да на фоне неприятных новостей о сбежавших из Рахова соглядатаях, так и оставшихся неизвестными, я совершенно забыл о недавно полученном "Гремлинами" заказе на ремонт двух десятков лёгких тактиков. И не вспомнил бы, если бы не дотошность нашего майора, завалившегося поздним вечером в мой кабинет специально для обсуждения этого вопроса.

Наверное, в любой другой день, я был бы недоволен столь несвоевременным визитом, но именно сегодня он оказался весьма кстати, став замечательным предлогом для того, чтобы свернуть довольно тяжёлый разговор с Гдовицким, касавшийся судьбы отряда Добужского.

Да, я сдал наёмников Бестужеву и ничуть не жалею об этом. Слово? Формально, я его не нарушил. Отряд был отпущен в полном соответствии с договорённостью, на нейтральной территории, с личным оружием и снаряжением. А уж что с ними случилось после нашего расставания, не моя забота. Единственное, в чём меня можно было бы обвинить, так это в порче возвращённого наёмникам вооружения, да и то... как сказать.

Вячеславу действительно пришлось изрядно поломать голову над стреломётами поляков с тем, чтобы они не могли сделать больше одного выстрела, и при этом не оказались сломаны. И нашему штатному артефактору это вполне удалось. Один не до конца закрученный винт, и разгонные кольца стреломётов теряют синхронизацию. Как результат, после первой же встряски или выстрела рунная цепь, связующая кольца, размыкается, и стрельба становится невозможна... пока стрелок не приведёт оружие в порядок. Своеобразная защита от дурака, но действенная. Конечно, был некоторый шанс, что какой-то из стреломётов "уйдёт в отказ" ещё до того, как наёмники, разобрав возвращённое им оружие, возьмутся за его проверку, но он был относительно невелик, и мы с Вячеславом решили пренебречь такой возможностью, как маловероятной. Зато, в случае удачи, захват обезоруженных бойцов "Белого Орла" превращался в задачку для первоклассника... как, оно, собственно, и вышло. Спецы Бестужева взяли остатки наёмного отряда без шума и пыли, фактически, без единого выстрела, о чём мой будущий тесть и сообщил, прислав мне на коммуникатор запись захвата.

Всё это я поведал Гдовицкому, по возвращении из вылета в СБТ. Почему? Во-первых, потому что врать своим людям — последнее дело. А во-вторых... каюсь, не сдержал желания показать Самураю, к чему приводит излишняя самодеятельность в условиях дефицита информации.

Была и ещё одна причина, но говорить о ней вслух я просто не стал. Несмотря на чуть ли не врождённое понимание субординации, усиленное воспитанием в духе ниппонских традиций, Владимир Александрович всё ещё частенько видит во мне того Кирилла Громова, что был его учеником на протяжении добрых шести лет, и этот факт, нет-нет, да и сказывается на его отношении. Да-да, то самое пресловутое "я взрослый, я знаю как лучше", от которого я за прошедшее время успел основательно отвыкнуть, у Гдовицкого всё же иногда прорывается. Редко, но метко, как показала ситуация с Добужским.

Собственно, именно в тот момент, когда я, продемонстрировав Гдовицкому присланную Бестужевым запись, рассказывал о причинах и предположениях, толкнувших меня на это действо, в том числе и озвученных ещё в полёте Милой Громовой, в кабинет и ворвался взъерошенный Георгий, потрясающий папкой с кипой бумаг.

Честно говоря, в ту минуту я едва сдержал облегчённый вздох. Уж очень нудным выдался разговор с Владимиром Александровичем. Нет, Самурай не читал нотаций и не обижался на моё своеволие, но и оставить происшедшее без последствий, вроде чтения нотаций, он тоже не мог. "Учительство", привычка к которому, кажется, намертво въелась в него за предыдущие годы, не давало. Понимаю, сам такой... но легче от этого понимания не становилось.