Пришествие Хиспа

На этот раз молчание длилось намного дольше. Видимо, Кронд, а заодно и Солина, переваривали все, что я им сказал. Я же по-прежнему наблюдал за птичкой, которая теперь доканывала нашего повара, готовящего в обед. Спустя пару минут повар все же расщедрился и бросил на обочину пригоршню какой-то крупы. Птичка тут же отстала от него и занялась своим нежданным обедом.

— Знаешь, тебя только о чем-нибудь спрашивать, — произнес, наконец, Кронд. — Вроде ответил на мой вопрос, но теперь количество этих самых вопросов возросло в два-три раза.

— Сказать, как в этом случае говорят? Истина где-то рядом... не наступите! Есть, правда, еще одно высказывание. Скрывая свои секреты, мы жаждем услышать чужие. Обо мне мы поговорили, теперь не мешало бы поговорить и о тебе. Ты ведь оборотень?

— Нет, я не оборотень, — сразу же ответил он.

— Но и не человек? — уточнил я.

— Знаешь, я точно сам не знаю, — ответил он моей фразой. — Я не знаю, как меня сделали таким, какой я есть.

— Сделали?!

— Да. Когда я был маленький, меня отобрали у моих родителей за то, что они не смогли рассчитаться за дом, и увезли в какую-то глушь. Поначалу я там просто жил, играл с другими точно такими же детьми, а потом вообще полюбил это место. Но спустя пару месяцев меня стали водить в какую-то странную комнату и усыплять, просыпался же я уже в своей кровати. Я даже не задумывался о том, что там могло происходить, все так же играл с другими детьми, тем более их точно так же водили в эту комнату и приносили обратно. Первые результаты этого хождения стали появляться через несколько месяцев. Сначала в виде быстрой реакции и повышения выносливости, спустя еще месяц на мне любые раны стали заживать, как на оборотне. Усилились слух, зрение, нюх. Тогда мне это казалось просто чудом, мне это нравилось. Пока я, наконец, не стал свидетелем того, что происходит в этой комнате. Из-за своих новых качеств я смог пробраться и подсмотреть, что же все-таки там делали со мной и остальными детьми. То, что я там увидел, начисто отбило мне желание сколько-нибудь еще оставаться в этом месте. Когда нас приводили в эту комнату, то просили раздеться и лечь на стоящую там кровать, после чего некоторое время водили руками вдоль всего тела, и мы засыпали. Так было со всеми, кого туда приводили, но в тот день я увидел, что происходило дальше. А было вот что. После того как ребенок заснул, две стены просто исчезли, открыв вид на странное помещение с какими-то приборами, сосудами, трубками, жидкостями. Но помимо этого там была еще одна кровать, на которой был прикован кьярд. — Я даже не имел представления ни о каком кьярде, но перебивать Кронда и спрашивать кто это такой, не стал, он был полностью погружен в свои воспоминания, а я хотел услышать эту историю с начала и до конца. — Кровать с ребенком подкатили к прикованному кьярду, а затем на ребенка нацепили приборы и под кожу ввели маленькие трубочки, по которым сразу же начало течь что-то красное, по-моему, это была кровь. Кровь кьярда. Люди же просто стояли и смотрели, затем отцепили приборы и отошли в сторону, уступая место другим, которые были одеты в странные мантии. Эти некоторое время водили руками вдоль всего тела ребенка, так же как при усыплении, только их руки начали светиться мягким белым светом. После этого на теле сделали пару разрезов, и в них засыпали какой-то порошок, а люди в мантиях опять начали водить руками вдоль тела ребенка, заживляя сделанные раны. После этого был еще один этап. Ребенка перенесли с кровати на пол и положили в центр начерченного рисунка, а люди в мантиях стали кругом, по краям рисунка. Так они стояли некоторое время, а потом разом опустились на колени и положили руки на рисунок. Я не знаю, что было дальше, я на некоторое время ослеп от внезапно вспыхнувшего света, но услышал, как кто-то выругался и раздался неприятный чавкающий звук. Когда же я пришел в себя, то увидел полностью забрызганную кровью комнату с некоторыми фрагментами тела ребенка. В тот день мне крупно повезло, что я смог дойти обратно, ни на кого не наткнувшись. На следующее же утро, во время завтрака, нам сказали, что вчера приезжали родители мальчика и, наконец, заплатили за дом, после чего забрали его с собой. Это был первый, дальше почти каждый день стали "приезжать родители и забирать детей домой". Понимая, что скоро очередь дойдет и до меня, я рассказал другим то, что видел. Большинство мне не поверили, но нашлись и те, кто поверил. Таких было человек десять, и именно с ними я и сбежал. Правда, во время побега трое погибли и потом еще двое, пока мы смогли добраться до ближайшего города. Спустя какое-то время я вернулся в свой дом на радость отца, так как я был самым старшим ребенком. Десять лет я прожил с родителями, а потом, когда и без меня стало много детей, пошел в наемники. С тех пор уже прошло около двадцати лет, а я так ничего и не добился в жизни. Из тех же, кто сбежал вместе со мной, я больше никогда никого не видел.

Нихренасебесказалясебе!!! Пять минут послушай и два часа отходи. Никогда бы не подумал, что в этом мире проводят эксперименты на людях. Причем, что-то вроде генетических. Может, где-нибудь по этому миру уже бегает своя овечка Долли? Если это так, то тут определенно опасно жить (правда и без этого опасно, но так опаснее)! У нас хотя бы будто бы нельзя клонировать людей, правда, руку готов отдать на отсечение, что уже попробовали и, может быть, даже получили результат, но все равно формально нельзя. Тут же совсем другой случай. Более, так скажем, запущенный. Ведь угробили целую свору детей на непонятные эксперименты, и никто ничего не предпринял в отношении этих людей. Неизвестно еще, к чему могли привести такие эксперименты, может, они их забросили, а может, за двадцать лет добились каких-нибудь результатов, причем последнее мне видится более вероятным. Правда, сейчас меня интересует несколько другое.

— Так ты сам не знаешь, как и кем стал? — медленно произнес я, стараясь ухватить за нагло виляющий хвост какую-то мысль.

— Нет, не знаю. Но, скорее всего, по типу того, что я видел.

На некоторое время я опять замолчал, пытаясь ухватить наглую мысль, но она была прямо как птаха. Когда я уже почти ее хватал, она резко срывалась с места и двумя взмахами крыльев опять оказывалась в недосягаемости. Покачиваясь в седле, в такт движению Снежка, я анализировал услышанное.

— Ладно, давай посмотрим на все чистой логикой заядлого алкоголика, — произнес я, конечно, больше для себя, чем для Кронда. — В результате лабораторных опытов, почти наверняка генетических, но только с помощью магии, у тебя обострились слух, зрение, обоняние, ты стал физически силен, быстрее реагируешь, отлично регенерируешь. Еще что-нибудь есть?

Кронд на секунду задумался, а потом отрицательно качнул головой, но тут же опять задумался.

— Бывает... иногда, — начал он не слишком уверенно. — Редко, но бывает, что я отлично вижу в темноте. Обычно это происходит, когда я очень сильно напряжен. Хотя по своей воле так и не могу научиться это контролировать. Еще я начинаю чувствовать опасность намного раньше, чем она таковой становится. Кроме этих двух вещей, больше вроде ничего такого нет.

Я добавил новые факты уже к имеющимся и почувствовал, что виляющий хвост наглой мысли стал ощутимо ближе.

— Так, теперь мы имеем в своем распоряжении целостную картину. Надо просто подумать логически. Сначала отсеем самое простое, то есть зрение, обоняние и слух. Почти любое животное имеет преимущество перед человеком во всех этих трех вещах. Теперь следующее — физическая сила. Физически сильные животные это, как правило, хищники, да и сомневаюсь, что этих экспериментаторов заинтересовала бы та же лошадь, так что будем исходить, что все же хищники. Быстрая реакция подразумевает, что особо крупных хищников можно исключить, так как они в большинстве медлительны, хотя, конечно, не без исключений. Но вот регенерация ставит меня в тупик. К сожалению, я, кроме оборотня, никого не знаю, кто мог бы быстро регенерировать (конечно, не считая себя любимого), да и то про оборотней — только слухи и ничего более. Тебе кто-нибудь на ум приходит?

— Гуард! — тут же выпалил он.

— Кто?

— Гуард. Он единственный, кто подходит почти под все сказанное. Только он как раз большой, даже огромный.

— Согласна, — тихонько произнесла эльфийка. — Но как они его умудрились поймать? Это ведь просто невозможно.

Кронд раздумывал буквально секунду.

— Детеныш.

— Наверное, но все равно сомнительно. На гуарда практически не действует магия, а своего детеныша мать способно отыскать где угодно, даже мертвого. Убить же гуарда вообще невозможно, по крайней мере еще никому не удавалось. Это слишком умное животное, что бы попасться в ловушку или сражаться с большим количеством противников, а если таких меньше полусотни, то гуард убьет всех. Возраст для них не имеет значения, от старости они никогда не умрут. Правда, потомство дают только два раза за всю жизнь, а умирают же исключительно в стычках друг с другом за территорию или за самку. Единственные, с кем гуарды уживаются, это с нами, эльфами. Они даже иногда подпускают эльфов к своим детенышам, только все равно мало кто рискует подходить. Гуарды достигают роста взрослого мужчины, его когти прорезают камень, как пальцы человека проходят сквозь песок. Он быстрее любого другого животного в несколько раз, так же, как и сильнее. Он может залечивать даже смертельные раны. Гуарды имеют всего один недостаток: когда они спят, их невозможно разбудить. Во время сна они все равно что умирают. Спят же они один раз в месяц и всего несколько часов. Когда же они спят, то прячутся так, что даже эльфы всего пару раз находили их в таком состоянии.

— Ты только что ответила на все вопросы.

Заметив, что меня никто не понял, я пояснил:

— Скорее всего, маги нашли гуарда спящим и просто взяли у него кровь. Есть еще один вариант, но это полный анреал. Кто-то из эльфов помог им найти гуарда или детеныша, и они с помощью магии смогли спрятать его от матери или, как и в первом случае, взяли у него кровь.

Эльфийка даже фыркнула от возмущения.

— Это не просто невозможно, это НЕРЕАЛЬНО! (ну, именно так я только что и сказал). Никто из эльфов не стал бы помогать человеку, впрочем, как и человек эльфу. Это за гранью возможного.

Теперь настала моя очередь фыркать.

— Хочу тебе напомнить, что как раз я, можно сказать, человек, и я спас тебя, даже более того, ты сама изъявила желание остаться со мной и вполне помогала мне.

Теперь уже фыркнул Кронд.

— Вы друг друга стоите. Два совершенно ненормальных существа. Человек, который спас эльфийку и даже не воспользовался ею (как же Солина становится красива, когда краснеет!) и эльфийка, которая напрашивается ему в попутчики, зная, что ее может ожидать в людских поселениях. Самое же интересное — это то, что человек тоже прекрасно это понимает, а также то, что из-за нее у него может быть куча проблем, но, тем не менее, берет ее себе в попутчицы.

И в этот момент я, наконец, ухватил мысль за хвост.

— Химера!!! — заорал я, совершенно дурным голосом заставляя караван моментально остановиться и привлечь к себе внимание всех людей, в нем состоящих.

— Что?! — враз вопросили Кронд и Солина.

После того, как я объяснил людям, что ничего опасного нет и можно двигаться дальше, а мой крик есть не более как снизошедшее озарение, я ответил на вопрос Кронда и Солины.

— Химеры — я точно не помню, что это конкретно означает. Знаю лишь то, что так назвали существа, полученные в результате опытов по соединению генов (можно подумать, что Солина и Кронд знают, что именно обозначает это слово) людей с различными животными. Думаю, именно это и пытались сделать те люди. Так что ты, Кронд, скорее всего, и есть химера, только незаконченная, а может, даже и законченная. Но, скорее, все же незаконченная, ведь ты не обладаешь многими качествами гуарда. Если бы ты остался там, то, я уверен, тебя бы завершили, если бы, конечно, все прошло как надо. Вероятно, ты подвергался всему, что видел, кроме последнего этапа с рисунком, который почти наверняка пентаграмма, магическая фигура преобразования. Это все мои догадки, но то, что ты видел, результат неудавшейся какой-то оккультной генетики. На этом этапе они, видимо, хотели, чтобы произошло полное завершение, то есть сделать идеальную химеру. Химеру, которая обладала бы всеми качествами того животного, чья кровь была использована во время первого этапа. Ты видел, как использовалась кровь кьярда. Так что в идеале ребенок должен был стать человеком-кьярдом. Но это в идеале, на деле же у них что-то не получалось, и ты стал свидетелем первого неудачного преобразования в череде последующих.

Именно эта мысль так усердно от меня убегала. Если бы не Кронд, отвлекший меня на, казалось бы, постороннюю тему, я бы так и не вспомнил про химер. Некоторое время я ехал, уставившись ничего не видящим взглядом прямо перед собой, пока что-то больно не резануло по глазам. Это "что-то" оказалось солнцем. Мы, к моему неудовольствию, выехали из-под тени деревьев в открытое поле. Вернее, на открытую холмистую местность. Довольно скверное место, должен я заметить. Нет, само место-то как раз прекрасное! Луговая трава едва-едва колышется под легким ветерком, над всем этим порхают местные бабочки, но стократно красивее наших, свежий воздух пахнет луговыми цветами, теплое, приветливое солнце... Все бы хорошо, если бы не одно НО. Дорога петляла между холмами, среди которых можно было спрятать целую армию, а мы пройдем мимо и не заметим. Эту мысль я незамедлительно озвучил во все горло, но в более кратком виде:

— Всем быть наготове!!! — Если бы где-нибудь поблизости была засада, она бы уже точно была наготове. От моего голоса даже у меня заложило уши.

— Если здесь кто-нибудь есть, то он-то уж точно теперь готов, — высказал Кронд мою собственную мысль.

— Конечно! Но ведь так даже интересней.

— Вот только тут никого нет.

— Я тоже так считаю.

— Тогда зачем было заставлять людей напяливать тяжелые доспехи и нервничать?

— Пусть лучше будут наготове, мало ли что нам кажется. Если вдруг мы ошиблись, то для этих людей такая ошибка может стоить жизни. Просто здесь идеальное место для засады. Со стороны тех, кто так упорно нам мешает, было бы большой глупостью не воспользоваться этим. Хотя, скорее всего, пару дней нас никто не побеспокоит. Ведь сначала никто не ожидал, что мы отобьемся от тех двух сотен, и мы целых три дня прожили спокойно. Вряд ли кто-нибудь ожидал, что мы сможем справиться и с двумя эхербиусами, так что, думаю, пару дней мы поживем спокойно.

— Я тоже так считаю, — тряхнув головой, ответил Кронд. — Ведь два эхербиуса — это сила! — Тут он немного подумал и закончил: — По крайней мере, раньше были силой.

— Времена меняются — философски заметил я, невольно поймав себя на том, что начинаю сваливаться с седла в бесполезных попытках разглядеть, что будет за следующим холмом.

— И все-таки я не понимаю... — начал Кронд.

— Чего? — тут же вопросил я.