Другом.
Странное ощущение.
У маленького принца ведь никогда не было друзей. Даже старший брат — и тот держал дистанцию. Страшно ведь жить рядом с телепатом. Родители принимают тебя таким, какой ты есть, а в мыслях — жалость. Тяжело будет ребенку.
И жалость давит на плечи. Наваливается гранитной плитой.
А за ней приходят опасение. Страх. Неприязнь.
Ребенок все это ощущает. Потом ему покупают амулет, учат закрываться, кое-как терпеть людей и даже понимать. И — использовать.
А душа выгорает.
Радом ведь — никого. Никого, кому можно довериться. Никого, кому можно пожаловаться.
Тебе семнадцать лет.
Красивая девушка танцует с тобой на зимнем балу.
— Милорд, вы сегодня просто очаровательны. И лиловый цвет так идет к вашим глазам...
Заученные комплименты. А в мыслях, за ненадежной защитой амулета:
— Каково это — спать с телепатом? Интересно, он угадает, чего я хочу — или нет? А вдруг он еще девственник? Тогда на этом можно сыграть...
Она не первая и не последняя. Но — мерзко.
Кто-то считает тебя забавным. Кто-то выгодным. Окружающие жалеют, почти как урода. И только отец, родившийся почти с таким же даром, только слабее, учит тебя его применять. И ты стараешься.
На благо Элвариона.
Все равно больше у тебя ничего нет. Ни семьи, ни детей... да и будут ли...
Среди людей даже легче жить. Они тоже бывают омерзительны, но они — люди. Не сородичи. И их мерзость переносить проще.
— Не подсматривать! — донесся возмущенный голос.
— Размечталась, — отозвался Тёрн. И поймал прилетевшее в него полотенце.
— Надо же! Телепат, а такой свин!
— Сама хрюшка. Так можно оборачиваться?
Грусть временно ушла и возвращаться не собиралась. Девочка со смешным прозвищем 'Ёлка' стояла у бадьи, завернутая в другое полотенце. Просто стояла. Не провоцировала его, не дразнила, не подначивала, а смотрела с доброй усмешкой. И даже мысли у нее были легкие и приятные. Как горячий кадри в морозное зимнее утро. Она была чистой и довольной жизнью. И просто излучала это довольство во все стороны.
Элвар невольно откликнулся на этот призыв и улыбнулся.
— Запрыгивай под одеяло. Я позову слуг вынести лоханку.
— Ты прелесть. Спать хочется... там в кармане штанов мелочь, дашь им на лапку?
— и добавлю на водку.
Ёлка нырнула в кровать и зевнула во весь рот.
— меня будить только в случае штурма. Сплю.
— спокойной ночи.
— теплых сноооооов....
Впоследствии Тёрн иногда думал — есть ли у девушки прорицательские данные? Или это просто способность ведьм глазить все подряд?
* * *
Какое же это счастье — вымыться до скрипа кожи в теплой ванне, с полотенцами и мылом, после нашего путешествия, а потом еще и вытянуться на льняных простынях! Я закрыла глаза и мгновенно провалилась в сон. Но поспать мне спокойно не дали. Среди ночи на меня навалилось что-то тяжелое.
— Какого черта?! Что происходит!? — подумала я, но сказать ничего не успела.
— Молчи! Ничего не говори! Передавай мне мысли! Думай и я тебя услышу!
Я почувствовала, как тяжелая рука зажала мне рот.
— Тёрн?
— Да. Молчи. Слушай.
Мы лежали на моей кровати, оба почти раздетые, элвар зажимал мне рот. Сценка для какого-нибудь порноромана. Если не считать одной ма-аленькой такой детали. За дверью слышались тяжелые шаги. Я вслушалась. Машинально произнесла заклинание чуткого уха и — услышала.
— Вы трое — сюда, мы с Кравмом прикончим мага. И не увлекайтесь там. Быстро свернули им шеи и к нам. Никаких игр с девчонкой. Она ведьма, а не трактирная девка, мечом она не владеет, но магией — вполне. Не дайте ей опомниться. Ясно?!
— Ясно.
Говорили очень тихо, даже не шепотом, а скорее двигали губами. Я поежилась. Если бы не Тёрн, я бы даже не проснулась. А Кан? Я подскочила вверх, так что элвар едва успел удержать меня.
— Лежи смирно. Его комната дальше по коридору!
Легче мне от этого не стало, но я успокоилась. Начни я метаться — и ничем не помогу приятелю. Только нас скорее угробят. Я увидела, как элвар медленно протянул руку за мечом и достал его из но-жен. В другой руке у него был метательный нож. Кстати, мой.
— Отвлеки их, — предложила я мысленно. — А я ударю магией.
— Ударишь. Если кто-нибудь в живых останется.
— Ну и самонадеянность!
Моя кровать была ближе к входу. Элвар осторожно скатился за нее и потянул меня за руку. Я после-довала его примеру. Правильно. Не фиг рисковать. Может, они просто откроют двери и расстреляют нас из луков.
— Теперь им это не поможет, — коснулись меня мысли Тёрна.
Не уверенна, что я об этом жалела. Здесь гуманизм как-то не прижился. Принцип жизни в этом мире далек от пацифизма. Кто поднял на меня руку, тому я вырву обе ноги. И я была полностью согласна я этим постулатом. И точка. А те, кто пытается прощать и возлюблять, здесь особо долго не живут. За исключением служителей Света, но это их религия... какая чушь лезет в голову!
В следующий миг дверь, слегка скрипнув, отворилась. Тихо так. Я бы и этого не услышала. Три тени скользнули в комнату. Один из них ударил по моей кровати ножом — и тут же опрокинулся навзничь. Тёрн, извернувшись, достал его мечом по горлу. И в ту же минуту взлетел вверх. Взлетел — это в бук-вальном смысле. На крыльях. Люди остолбенели, а он уже метнул нож. Еще один нападающий отпра-вился отчитываться за свои прегрешения перед высшим начальством. Нож попал точно в горло. И эл-вар, в скользящем выпаде, достал мечом третьего. Действительно — машина убийства. Меня замутило. Тёрн спокойно наклонился, выдернул нож и перерезал всем троим глотки.
— Так надежнее.
Я кивнула. Из коридора донесся лязг мечей.
— Кан!!!
Я рванулась из комнаты, как была, даже без оружия. Тёрн не успел перехватить меня, но вылетел вслед за мной. В коридоре Кан отбивался мечом от двух нападающих. Получалось у него плохо. Хоть он и считал себя мастером меча, но нападающие явно были на две головы выше него. Сил хватало только на защиту, даже заклинание он не смог бы произнести, потому что для этого надо на минуту сосредоточиться. А о каком сосредоточении может идти речь, когда тебе постоянно угрожают двумя острыми железками? Первая же секунда (о минуте тут речи уже и не идет) станет для него и послед-ней. Простите, уже одной железкой, а не двумя. Элвар, обогнав меня, с ходу вмешался в драку, и од-ним нападающим стало меньше. Его меч, проделав какой-то сложный финт, который я бы не повторила и под угрозой расстрела, полоснул нападающего по горлу. Второй бросился бежать, но не тут-то было. Элвар метнул нож, и нападающий упал навзничь. Да, с пробитым сердцем не побегаешь. Хорошо, что здесь сегодня ночевали только мы. Излишняя слава мне не нужна. По лестнице застучали чьи-то шаги.
— трактирщик, — прошипел гадюкой Тёрн. И рванулся вперед.
Я дернулась было остановить элвара, но тут же передумала.
На нас ночью нападают, а трактирщик не в доле?
Ага, бабушке моей это расскажите! Два раза!
Я пожала плечами, скинула на трупы заклинание инфаркта — так, на всякий случай и пошла вслед за Тёрном.
А на лестнице происходил допрос свидетеля.
Тёрн буквально прижал трактирщика к стене, сунул ему под нос окровавленный клинок и шипел не хуже гадюки:
— Кто здесь еще есть!? Где!?
— П-пощадите, — рыдал мужик. — Не виноватый я!
— А кто этих мерзавцев навел!?
— Да они сами все знали! — трактирщик дернулся, едва не оставшись без носа.— Явились, кабы не де-сять дней назад, семью мою в погребе заперли, а мне сказали, что если слушаться не буду — прирежут всех к эвхаару! И меня последнего! Стал бы я сам в такое лезть!
— Та-ак... а сейчас семья твоя где?
— В подвале заперта. И один из этих гадов там что-то такое поставил. Магическое. Сказал, если кто внутрь или наружу пойдет — умрет. Я курицу запустил — она только пискнула.
— Ёлка?
Тёрн повернулся ко мне, одновременно убирая меч.
— Не врет?
— Ни минуты. Ему это все хуже, чем ножом по горлу. Посмотришь, что там эти герои наделали?
Я кивнула.
— Посмотрю. А с этим что?
— А что с ним? Вас как зовут, уважаемый?
— Пурхом кличут.
— Тогда, уважаемый Пурх, сделаем так. Вы писать умеете?
— грамотен.
— Вот вы сядете и напишете все, что эти мерзавцы сделали. Что требовали, чего хотели... вы-то не виноваты. За свою семью что угодно сделаешь.
— А если он их сообщник!? — вмешался Кан. — Вы что — ему верите!?
Ну, после устроенного Тёрном я элвару верила в принципе. Врать ему смысле нет. а телепатия вообще вещь такая — можно солгать устно. Нельзя солгать мыслями.
— Умница. — голос опять раздался где-то в глубине моего разума. Но теперь я знала, что это Тёрн. — Трактирщик действительно не виноват. И я тебе не вру. Помоги его родным, а?
— Верю, — кивнула я. — Кан, пошли, посмотрим, что в подвале. Если там действительно все так — они заперты и насторожена ловушка, надо будет помочь. А ты все-таки старше меня.
— Всего на пару лет.
— Опыт — неоценим.
Кан расплылся в улыбке. Я промолчала.
Магистр Истрон гонял меня так, что я могла сдать экзамены лет за пять вперед. Экстерном. Но мол-чала.
Зачем спешить? Я еще кучу всего интересного мгу узнать! Вот недавно мы на такие интересные до-кументы наткнулись... и вообще — кто же спешит из родного, любимого и уютного дома?
А Универ был для меня именно таким домом. С Директором в виде дедушки, Магистром Истроном, который заменил мне отца, Лорри — строгой, но любящей тетушкой, и конечно, друзьями.
От такого добром не отказываются.
И я намеревалась честно учиться все пятнадцать лет. И еще задержаться в аспирантуре.
А почему бы нет?
Спуститься на первый этаж было несложно. Только вот...
— а их здесь больше нету?
— А сколько их тут? — спохватился трактирщик.
И услышав короткое 'Пять' — облегченно выдохнул.
— Все!
Я кивнула и пошла вниз по лестнице. Все — так все.
Подвал обнаружился под кухней. Крышка была большой, надежной, украшенной четырьмя отполи-рованными до блеска медными кольцами. И не только.
К одному из колец было привязано...
Кто-то другой принял бы ЭТО за обычный черный шнурок, сплетенный в виде змейки. Головка, хво-стик, волосы такой завязывать хорошо. Забавная игрушка. Я — не находила в ней ничего забавного..
Я слишком хорошо ощущала его ауру.
Это была злая ядовитая астральная гадина.
Что это такое?
Вот представьте себе гадюку обыкновенную. Лежит себе на пенечке. Никому не мешает, никого не трогает. Есть?
Теперь возьмите ее за хвост и раскрутите над головой.
Тяпнет. Обязательно.
Здесь присутствовало то же самое — но в астральном отражении. Грубо говоря, какой-то змее не дали покоя. И она теперь нападала на все живые души.
Впивалась, впрыскивала яд — и аура живого начинала разрушаться.
Некромантия?
Еще какая!
Высшая!
Я бы ее не узнала, но магистр Истрон рассказывал. А Кан...
Эвхаар!!!
Я едва успела перехватить руку приятеля, тянущуюся к кольцу.
— рехнулся?! Сдохнешь ведь!!!
— Чего?
Я кивнула на шнурок.
— Астральное отражение души змеи. Редкая дрянь.
— а откуда ты...
— Магистр Истрон рассказал.
— а снять сможешь?
Я задумалась.
А что мне рассказывал магистр?
Единственный выход — жертва. И пока эта дрянь атакует одного — другой перехватывает. Живот-ное?
Сойдет!
Но есть выход и проще. Чтобы эта пакость не кусалась, ее настраивают на хозяина. Своего рода при-вязка. Кольцо, или такой же шнурок, или... да что угодно. Что можно надеть и отдать приказ. И если тут было всего пятеро — эта вещичка должна быть у кого-то из трупов. Надо же было им как-то плен-ных кормить?
Обязательно.
Я изложила это Кану и отправилась обратно. Надеюсь, мужчины еще никуда трупы не определи-ли?
Я слишком плохо подумала про элвара и трактирщика. Они оба потрошили трупы. Не в прямом смысле, нет. Просто выворачивали карманы и складывали все в кучку.
— Ёлка, я тут нашел у них кучу всякой пакости, — посмотрел на меня Тёрн. А что с людьми?
— пока внизу. Пакости покажи?
Я внимательно просмотрела все пять кучек. И нахмурилась.
Четыре из них были вполне стандартными. Кучки амулетов можно было купить в любой лавке. Я и сама такими промышляла. От погони — на один раз, от лошадиных болезней, от дурного глаза... коро-че — куча всего. Нудно, скучно, но спросом пользуется.
Одинаковыми были только невзрачные серебристые шнурки, которые полностью закрывали разумы людей. Словно штампованные.
— у короля был такой же?
— Эвхаар его знает! Я же его не раздевал!
— а зря.
А вот пятая кучка...
Вроде бы ничего особенного. Тот же шнурок. Это в сторону, пусть Директор разбирается в Универе. Серьга с зеленым камнем, два кольца, обычные перчатки из тонкой кожи, недорогие четки. Все.
Но эти вещи заставили меня зашипеть.
Тёрн сдвинул брови, читая мои мысли. Я водила руками над каждым предметом, вслушиваясь в его ауру — и мрачнела.
Если кто не знает — у некромантов аура НЕ черная. Там встречается черный цвет, да! Но его мало. А вот у этих вещей...
Серьга была предназначена для убийства. Камень можно было вытащить и опустить в воду. Незамет-но.
Но его хватило бы отравить целый колодец. Так-то.
Два кольца — одно содержало хитрый яд, второе — противоядие. Оба с иголками. И обоими, судя по всему, уже пользовались. Четки — возьми в руки, разорви... пара бусин закатятся под ковер. А на сле-дующий день все живущие в доме люди умрут. Очень неприятной смертью.
Перчатки.
Из человеческой кожи. Судя по ауре — детской.
— Сволочи...
— Твари..., — согласилась я с элваром, начиная привыкать к его выступлениям.
Все не шизофрения.
Но самое гадкое было другое. И я понимала это.
Гадюку плел ребенок, наделенный магическим даром. Сплел, потом ее заговорили, а чтобы она при-знавала хозяина... да-да. Вы же не думаете, что с ребенка можно просто так содрать кожу? Это было весьма медленное и мучительное действие.
Тёрн зашипел сквозь зубы, добравшись до скромно вышитой повязки на голове убитого.
Снял, отшвырнул в сторону — и выругался.
Человеческое лицо на глазах менялось. Показались клычки, увеличились глаза... не много ли в этой истории полукровок?!
Причем не простых, а магов?
Я брезгливо взяла перчатки. Никуда не денешься, надо убрать 'гадюку'. А изобретать что-то гени-альное не хотелось. Стиснем зубы и перетерпим.
Тем более это так просто...
Надеть перчатки, развязать шнурок, скатать его, потом снять перчатки так, чтобы он оказался внут-ри одной из них. Если не помнить, КАК их сделали — все нормально.
Переживем.
Особенно когда я запустила в погреб светлячок — и стали видны человек восемь, глядевших на меня с ужасом.
— Все в порядке. Я из Магического Универа. Они все убиты. Выходите.
И робкие улыбки на лицах детей. Взрослые еще не верят, а дети каким-то шестым чутьем понимают, что я не лгу.
