Чернявый вроде и гаркнул негромко, а мы остолбенели. И профессор-полковник (черт, не могу его по званию называть, вид не соответствует), и Анка, и телохранитель... и я сам... Море волнуется раз... Замри! Пора бы и отмирать, потихоньку. Парень покачивается, как сжатая пружина, руки-то повисли, но ясно, что дернуть из кобуры пистолет ему — одна секунда. Вижу, грозить не станет, сразу начнет стрелять. Куда? Ха! В меня, естественно! Как в самого главного, с виду. Подстава! Аж живот свело... Елки! Девица его, конечно, приголубит... потом. Отомстит, так сказать, за боевого товарища. Оно мне надо? Что делать, господи боже? Откачнулся назад, уперся поясницей в вертикальный борт "летающей тарелки". Тьфу, дешевка — прогнулся.
Задницей чувствую вибрацию, точнее, движение, справа и слева. Епрст! Стрелковые установки робота развернулись к возмутителю спокойствия. Думай, голова, думай, а то сейчас в тебе вентиляцию сделают, из Кольта 45 калибра. Представляй, за этого парня, ситуацию. Быстро! Вот я, сейчас, в карауле... у меня ЧП...
Кхе-хе! Вот, молодец. Позы не изменил, но мягонько, на каблуках, туда-сюда развернулся. Всех разом в поле зрения держит. Глазами в стороны зыркает... Кхе-кхе-хе! Совсем хорошо, на меня — всё внимание... Двигаться-дергаться в такой момент — ни боже упаси. Разрешается кашлять... Кхе-кхе! Встречаемся с ним глазами. Скашиваю взгляд (не поворачивая головы!). Медленно вправо, медленно влево. И — отрицательно качаю головой. Понял? Охранник, в свою очередь, только быстро, но внимательно, зыркает вправо и влево. Там есть на что посмотреть. Хищные рыльца пулеметов робота уставлены прямо на него — в лоб... Обязаны туда смотреть! А ты, пистоль ещё только тянуть собрался... Наводить-то когда? Врубился, какой расклад?
Сообразил! Чуть распрямился, твердо на ноги стал. Руки опустил вдоль тела. Наверное, про роботов этих он знает больше меня. Но, забыл. Снова встречаемся взглядами. Немой вопрос. Пожимаю печами и так же глазами показываю на Анку — её зверюга, сам договаривайся... Недоумение. Не, полезное дело — служба. Солдат солдата завсегда без слов поймет, если приспичит, конечно. Уже без опаски развожу руками. Не моя епархия! Вон стоит, погонщица-укротительница. А я — так, случайно мимо пролетал... Гы-гы-ы. Расслабился окончательно. Видимо, сложил в голове картинку. Он — при начальнике, Анка — при начальнике. Начальники друг с другом говорить не могут — нарушение подписок. Охранники друг с другом говорить не могут — это нарушение устава. Разве, дать команду... предупредить там, окрикнуть. Мисс! Длинная фраза, не понимаю.
Очкастый полковник-профессор наконец очнулся. Понимающая такая улыбочка. Небось смекнул, что настоящей выучки у барышни нет. Так... рефлексы. Экскурсия за портал даром не прошла. Говорит, совсем негромко, отрицательно качая головой, показывает руками — Нельзя! Просто нельзя. Поставь, отойди. Я сам это заберу, скорее вызову кого положено — заберут. А вы смывайтесь... Да побыстрее! Анка разворачивается в мою сторону, в глазах полное недоумение. Как же это, так? А вот так! Солидно ей киваю — Йес! Сам тяну с робота контейнер (тяжелый, сволочь!) и ставлю на покрытие крыши, в паре шагов перед собой. Отступаю обратно. Виновато развожу руками... Извините, господа, типа мне жаль, что так вышло. Служба!
Полковник, вот теперь вижу — настоящий полковник, словно проявился на фотографии новый образ, вытягивается... Чуть прищелкивая каблуками. Ага, "к пустой голове рука не прикладывается". А чо, я ничо! Тоже вытягиваюсь и тоже щелкаю, своими говнодавами. Даже громче. Типа, обменялись знаками уважения. Показываю девице глазами на пустое пространство, между нами и хозяевами. Ближе — подходить нельзя! Поняла. Без возражений кладет поверх папку. Ну и отступи, на исходную позицию. Не мельтеши! Ха! Жди! Охраннику — воздушный поцелуй и весьма соблазнительное потягивание всем телом. Чао, мальчик! Кхе-хе! Я тут скоро сделаюсь специалистом по разговорам с помощью кашля... На взгляд Анки отвечаю взглядом и мимикой — Сваливаем! Соображает... Тоже стала по стойке смирно и головой качнула вперед. Не поклон, но близко. И в воздух взвилась. Одним прыжком... Крышки "гробов" приглашающее откинулись. А мне как?
Гы-ы-ы! Хорошо придумала. Начальство, оно имеет право на маленькие поблажки. Робот втягивает опоры, ложится на крышу. Только ногу задрать осталось, словно на высокую ступеньку подняться. Шагаю, чувствуя на спине цепкий взгляд. Не оступиться бы... Дошел. Сел. Интересно, а как со стороны процедура смотрится? Сосредоточиться... Маску на голову, откинуться назад. Хлоп! Пф-ф-ф-ф! Прижало к лежаку... Что снаружи? И-ик! Аккуратно надо глазами вращать, чуть опять не траванул, в воздухозаборник. Парочка стоит, где и раньше, только охранник выдвинулся вперед — закрывает клиента от вероятной угрозы. М-мдя! В наушниках слышится топот, крики... Бегут по крыше, торопятся... Ну, как стрелять примутся? Полетели!
Оп-па! Вверх, вниз, стоп... Теперь в сторону... Так, над самыми деревьями — обратно. Перед глазами мелькают ветки. Прорвались? По трассе, внизу, мчится открытая машина с пулеметом. За нами или просто бдительность повышенную демонстрируют? По фиг мне их бдительность. Право руля! Вот так, закроем им обзор лесочком, а теперь — газу, газу, газу... Вырвались! Мелькают ровные ряды каких-то кустов, и поля, и каналы... По земле за мной не угнаться. По воздуху? Пусть попробуют! Справа и слева скользят бесшумные шестигранные тени. Ну, вроде бы, на сей раз, опять пронесло... Уф-ф-ф! Интересно живем, товарищи!
— Дима! — тон плаксивый, как у маленькой обиженной девочки, — Зачем он со мной так? Я же ему очень понравилась! Так понравилась, что пульс за сто двадцать перепрыгнул! А сам он — как каменный... Почему?
— Не понимаешь? Устав, гарнизонной и караульной службы, какого цвета обложка? — хе, мы тоже язвить умеем!
— При чем устав? Ваши уставы у нас не действуют! — осеклась, — Там что, девушкам хамить разрешено?
— Их даже убивать разрешается. При явном нападении, без предупреждения. Парень — едва сдержался!
— У нас такой глупости нет, — заинтересовалась, — какое ещё нападение? Профессор нас с тобой ждал.
— А охранника он предупредил? — наивное дитя природы, — Наверняка — промолчал. Иначе бы, тот его на крышу не выпустил. Вернемся — ставь своему богу свечку. Мы чудом в живых остались. Перестрелял бы!
— Не-а! — вот же вредина, — Не успел бы. Он в тебя первого стрелять собирался, — ай, спасибо, я и сам догадался, — Но, робот тебя стерег, — именно меня? Не знал, — Он быстрый! Он бы, по любому, успел раньше!
— А ты? А профессор? — как представил расклад заново, поплохело, вредная мне работа выпала, — А те, кто к нам по крыше бежали? Всех, в расход? А если бы в тебя попали? По топоту — большая толпа неслась.
— Ты тоже слышал? — хе, а то, с чего бы я так спешно распрощался? — Они бы тоже в нас стреляли?
— Аня, — ловлю себя на мысли, что теперь сам корчу педагога, доброго и понимающего, — часовой, это не человек. Это функция. С оружием в руках. Если ему положено стрелять, будет стрелять. А разговаривать на посту ему не положено. Тем более, с красивыми незнакомыми девушками. Нравятся они ему или нет...
— Да? — опять плаксивым тоном, — жалко... Он симпатичный! — после долгой паузы, — Но, уже женатый. Тогда, ладно... — это как понимать? Успела "пробить по базе" служащего из засекреченной организации?
— Куда летим? Обратно в Вашингтон? — один черт, не время для поучений. Все бабы — чокнутые.
— Там, у тебя, стрелочка курсографа мигает? По ней держи общее направление. Вилять рекомендуется, но, не думаю, что нас так скоро ждут обратно. Это же, — хихикает, — сверхнаглость! Особенно, если мистер Аткинс успеет сейчас дозвониться, куда надо. Им вообще не до нас станет!
— С какой стати ему куда-то звонить? — мне кажется, он отлично устроен, — Или, религия требует? — где попы крутятся — там жди беды. Хоть наши сектанты, хоть их иезуиты. На мой взгляд — никакой разницы. Неужели, всё же успели мужика вербануть? — "Козлевича охмурили ксензды..." — я это вслух произнес?
— Не-а! Ему дочка пожаловалась. Пока мы летели. Он сам предложил помочь, он знает, с кем говорить.
— А она-то, откуда, так быстро про чумных крыс узнала?
— У нас все и всё узнают сразу. Из новостей. Тем более, контакт, с Землей-1, урезан до минимума, — и... опять хихикает, — Дима, кстати, твой рейтинг, за последние пятнадцать минут вырос в сто раз, — замялась, — А ещё, народ, на форумах, пишет, что я вела себя как последняя идиотка... И ты — меня спас. Это правда?
— Кхе-хе! Скажи, Вовочка, почему ты вытащил из воды тонущего товарища? На нем были мои плавки!
— Ой! Это у вас такая шутка? Она же... страшная, — что, голубушка, наконец-то испугалась?
— Разумеется, — успокоим девушку, неизвестно, как ещё добираться, ссориться рано, — просто мы с тем парнем друг друга поняли без слов, а ты — никогда в караулах не стояла. Вот и вела себя, гм... как привыкла.
— Нет у нас караулов! — сердится, однако, — Зачем мне это знать? Хотя, — уже раздумчиво слова тянет, — Да, ты прав! Надо будет почитать эти ваши уставы. А ты, как вернемся — загляни в свой почтовый ящик, — хихикает, как-то по-новому, — Тебе понравится! И... последние известия обязательно посмотри! Про себя...
— По фигу мне, известия. А вот с этого момента — подробнее! Как же это вы, без сторожей и караулов? Скажешь, ни воров, ни нарушителей режима нет? — между прочим, мне это важно знать. Раз связался...
— Почему нет? Иногда встречаются. Из новичков, или пришлые... Но, не из наших. Наши понимают...
— Мне объясни, я не понимаю...
— Ой, Дима, это на словах — долго. Ну-у-у... Если заперто, то значит, нельзя. Если открыто — значит можно. Где плакат, с черепом и костями, значит опасно. Настоящий череп и кости — значит убьет. Понятно?
— То есть, живой охраны нет, замки, мины и самострелы? Как в Сибири, до сих пор, заимки стерегут?
— Дима, уважающую себя личность охраной чего-то мучить — оскорбительно. Хуже, чем заставлять кому-то прислуживать. Там он хоть человеку потакает, а на посту — вещам или непонятно чему. Глупость!
— А убить-покалечить, если полез без спроса за чужой забор — можно? Блин, был у нас в автоколонне такой умелец. На металлический забор своей дачи провел напряжение. Кого-то дернуло током. Посадили...
— Какие заборы? Раз плакат стоит — забор не нужен. Если заперто, так надо. Полез — сам дурак. Ты что?
— Действительно... Нашел, о чем болтать... Забыл, с кем связался, — кстати, у меня дел полно, вести эту летающую городушку. Пусть почти машинально получается, привычно, но и думать, хоть немножко, надо.
— Дима, ты не договорил! — да? Хорошо, тогда — получай.
— Там в тамбуре, рядом с душевой, на двери череп с костями. Если бы я туда сунулся — что бы со мной было? Газом отравило, током дернуло или сразу прибило?
— Не знаю! — удивление в голосе совершенно искреннее, — Тебе интересно? Прилетим — глянем. Связи пока нет. Я не знаю, кто и какую защиту ставил. Но, не до смерти, точно, — спасибо, утешила. А я ведь, как чувствовал. Ручку дверную ещё подергал — подалась. Приоткрыл даже... И не полез. Интуиция! — Что там?
— "Оружейка", естественно. Проект Базы типовой. И неприкосновенный запас 'расходников'... Надо?
— Мне нет, а от кого защита?
— От людей, конечно, зверям — звуков, огней и резкого запаха хватает. Как иначе? Точек много. Маяки, склады, резервные взлетно-посадочные полосы, метеостанции. Живых сторожей не напасешься. Всегда так было!
— Уп-с! — без комментариев. А то, как вспомню заполонившие наши улицы магазинчики, обменники и представительства... И из каждой двери (!) торчит сытая рожа охранника. Вот где никогда безработицы не будет! Пока эти... (Кто? Надо вопрос обмыслить)... короче, 'кровавые большевики' к нам не явятся...
— Дима, а ты, получается, в караулах стоял?
— Ясное дело! Служба... Хочешь сама попробовать?
— Бедненький...
— А вы, стало быть, вообще без сторожей обходитесь? Как? Не верю!
— Прилетим — покажу! — и слово своё сдержала.
Глава 21.
День второй. Поздний вечер. Стационарная база СССР. Район Великих озер. Земля-2.
Теперь верю... Вашу мать! Специально для гостя, только сегодня вечером! Никогда прежде, никогда потом! Премьера! Кстати, действительно поздний вечер. Я не заметил, как снаружи потемнело. В окулярах — яркость была, как днем (регулировка, наверное), а вылезли — темень кромешная. Ни огонька, ни Луны, ни звезд... Тучи собрались, ветер пронизывающий... Я было дернулся сразу к дверям — так Анка меня за рукав поймала. Ну да, 'блин' на место поставить. В эту их, камеру подземного хранения... Пять минут и прошло. Глаза к темноте привыкли. Даже заметил, что камни дорожки и бордюры слабо светятся. Волшебное место. Двинулся. Привычной тропой. А оно как завоет! Как прыгнет навстречу! Как клыки ощерит! Мамочка!
— Дима, Дима! Ты испугался? Это же видимость... Ну, забыла, как по-вашему? А! Простая голограмма.
— Ик! Уй... — сказать, что я испугался — это как не сказать вообще ничего. Похоже, даже успел замочить штанишки... — Предупреждать надо! Заикой же сделаете, — интересно, а каково верующему человеку, такое?
— Я предупреждала! — действительно. Но кто же знал, что оно... навстречу выскочит?
— А выло тогда что? Уши напрочь заложило! До костей пробрало. Голограммы — они беззвучные.
— Трубы звуковые. Правда же, здорово придумано? — ага, тебе-то здорово, ты — привычная, а вот мне...
— Струхнул я, Ань, извини, давай быстрее. Мне, это, в санузел надо, — если она сейчас хихикнет — придушу собственноручно!
— Сначала в душ! Мы же — с той стороны портала. Биологическая опасность! Потерпишь?
— Потерплю... — спасите-помогите. Получается, не мы в Америку чуму возили, а в Штатах могли какую заразу подхватить? Впрочем... А хорошо, что комбинезон такой плотный и снизу в него памперс вставлен...
— Тогда — побежали! Я голодная, просто жуть.
— Ань, погоди, — не признаваться же, что быстро шагать — мне мокро. Сколько сейчас времени, скажи?
— Часы стали?
— Я их на местное время не переводил. Как взял, так и хожу.
— А не надо переводить — автоматика. Куда попал — сразу выставляется правильно. Там электроника, только стрелка подвижная. По радио сигналам, само себя и контролирует.
— Тэ-эк посмотрим... Ой, всего десятый час! А темно — как осенью.
— Подсветку включить? — заботливая, блин, лучше вперед шагай, не оглядывайся. Участие проявляет!
— Дойду, как-нибудь!
Дошел! На 'последних сантиметрах' (ещё чуть и по ботинкам бы наружу потекло). Уф-ф-ф! Заперся... Не в кабине, в ванной. Вроде случайно. Что бы снаружи не раздеваться. Так и думал... Здравствуй, детство золотое, во всех смыслах этого слова. Давненько, что сказать, такого со мною не случалось. Года три как... после исключительно вкусной дыньки, сожранной на троих, по жаре и немытыми руками. Парни, тоже того.
Ну, не так страшно, как казалось. Подкладка у комбинезона типа трикотаж, сменная. Похоже — вообще одноразовая. Логично! Чем чистить — легче заменить. Наружу ничего не вытекло. Класс! Утилизатор прямо в углу. Никуда выходить не надо... Запихнуть, нажать... Заурчало и привет. Ничего не было, да! Жалко, что напяливать кожу, на голое тело противно. Плюс прохладно. Оп-паньки. В шкафчике вместе с одноразовыми полотенцами, стопкой, сменные вкладыши к этим самым комбинезонам. Совсем хорошо! Кажется, да точно, по маркировке, совпадает. Вставил, пристегнул-поправил. Замел 'следы бесчестья', короче. Теперь мыться! Кто там ломится? Ась? Скоро! Пусть будут гренки! Ужин готовить собралась? Комплексует? Хорошо бы...
