Рассаживаются. Нервничают... Тетка социолог кого-то водой из стакана поит. Истерика? Допускаю... Ух, ты, по щекам дамочку — хрясь-хрясь! А ты чего ждала? Народ тут незамысловатый. По себе убедился... Гы-гы, от укола успокоительного (из любимого иньектора) пострадавшая отказывается. Как я её понимаю! Странно, 'туристы' сгруппировались кучками. Большая, поменьше, один шнырь откровенно хочет в толпу затесаться, а его типа прогоняют. Часть девок, ух, какие симпатичные — вместе с толпой. Другие, помоложе и попроще, какие-то стильно-одинаковые — стайкой, и с краешка. Эти — словно пришибленные. По сторонам так и зыркают, но говорить-спрашивать боятся. Очень молоденькие. Ха! Резкая разница между 'местными' и 'не местными' сразу в глаза бросается. Хотя на глаз — ровесники. Не... пистолеты у каждого — само собой. Без различия пола, кстати... Но, наши все, и так, без пистолетов — другие. Шустрые, деловые, энергичные... Загорелые, до черноты (под таким солнцем не мудрено). Коммуникаторами тычут везде, словно бы щупают. Саперы с миноискателями — точное подобие. Оп! Нащупали! Из стайки перепуганных девчонок, пацан, как бы не тот самый, что дядьку, как собаку, взглядом погонял, выбирает одну. Спрашивает... Та, хе, смутилась, вспыхнула, чуть не плачет. Движется скованно, прихрамывает. Местные лыбятся... Угадал! С абсолютной непосредственностью прямо так, похоже, её и спросил, нечто вроде — 'Пи-пи не хо-хо?'. Гы! Руку подал и лично повел до отхожего места. 'Джентльмен в коротких штанишках' А ничего, вполне себе даже вежливо. Пусть, малость грубовато. Прочие барышни моментально приободрились. Заметно... Ещё парочка — сами следом поковыляли. Наши люди! В туалет — толпой, что для баб вообще характерно. Стадный инстинкт?
Тэ-э-э-кс... Растягивают экран промежду стволов. Ходоки 'до ветру' вернулись, расселись, притихли. Бородач, хоть и за старшего, не в президиуме, а сбоку. Тоже кино смотреть собрался. Ну, и мы позырим...
Хроника... По берегу лагуны тянутся в никуда обозначающие трассу 'входа-выхода' камни. Ракурс дурацкий. 'Сверху-сбоку', словно на пальме криво сидишь. Так и есть, махнул через поле зрения перистый лист. Действительно, значит, на пальме камера пришпандорена. Самая высокая точка местности, ага... Чуть крутанулось поле зрения. Справа и слева — пустой атолл. Ветер и брызги, среди рифовых обломков. Так! Из серой кляксы, мигнувшей на пару секунд, по залитому утренним солнцем пляжу, стрелой выскочил автобус. Импортный, новый, блестящий. Не горелый остов, что я застал. Тяжелый, колея за ним, как после трактора.
Смена кадра. Туристы выходят на берег морской. Одни привычно, другие — удивленно озираются. Эти в первый раз, наверное, сюда угодили. Часть спешит к лагуне. Сразу купаться... Другие к столику с местной дамой. Той самой тетенькой. Регистрация? Просто познакомиться? Кстати, а девчонок, у которых живот от приключений прихватило, я ни одной не вижу. Хотя автобус пустой. Вот и водитель вылез, ноги размять... С длинным ключом идет к багажным отсекам. Послушно останавливается, от окрика коренастого крепыша в пляжной панаме. Что там случилось? С какой стати нельзя отсеки открывать? Почему рано? Прибыли же!
Смена кадра. Короткая и смазанная сценка. Среди новоприбывших общей повадкой выделяются трое непохожих друг на друга мужичков, средних лет. Ловкие они что ли? Да и двигаются... чуток своеобразно. Дама, регистрирующая очередного посетителя, поднимает глаза и что-то видит. За спиной оператора, тьфу, там, где торчит снимающая сценку камера. Открывает рот, тянется к коммуникатору. Расслабленно валится набок. Один из ловких дяденек аккуратно снимает коммуникатор с вялой руки... Оглушил? Надо понимать.
Смена кадра. Из багажных отсеков выбираются и строятся рядом с автобусом бойцы в темной форме. Обвешанные военными прибамбасами. Автоматы, подсумки, радиостанции. Эй! Больше нет радиостанций! Тип в пляжной панаме шагает вдоль строя и отбирает их, складывая в пластиковый пакет. Режим молчания? Разумно! Связи нет, значит — её нет. Никакой. Для верности... Последний инструктаж. Парни прыскают во все стороны. Освоение плацдарма... Тянут из брюха автобуса сумки, оружие, снягу... Спецназ на задании.
Смена кадра. Поворот на 360 градусов. На экране — живая иллюстрация выражения 'Два мира — две системы'. Отдыхающие, как ни в чем ни бывало, балдеют — купаются и загорают. Валяются на лежаках и просто сидят в шезлонгах. Под сенью пальм и вовсе творится непотребство. Оп-па, давешние-то девки, уже там, в наличии. Неужели прицепом добирались? Это же натуральный 'газенваген'! Без окон... вообще без вентиляции. Проститутки? Не, скорее — бюро эскортных услуг. Слишком организованно. Кого попало, сюда б не пустили. Стоп! Не верю! Шлюхи? При комми? Насколько я местную систему поголовного равноправия уразумел — шиш. Ага, вот вам, кажется, ответ, как 'спецслужбы' провернули дело. Легальным гостям, VIP-пассажирам, пообещали организовать секс и официанток, в замен за обман принимающей стороны. Совсем небольшое нарушение договора о 'зайцах'. Чего там, ведь 'устные обещания недействительны с момента произнесения'. А мы 'не знали'! 'Не глянули'! В прицеп-багажник, перед отъездом. И? Получите, спецназ в багажнике. Впрочем, никто и не огорчен, похоже. Отдельно, как стеной невидимой, от мира отгородились. Солнце, море, красивые девушки... Вдоль 'полосы прибытия' — суета. Фигуры в форме, по жаре, уже резко облегченной, активно занимаются малопонятными штатскому делами. Двое — вроде собрались обустраивать пулеметное гнездо. Третий возится с подобием дальномера. Ещё один — соединяет кабелями плоские серые ящики с электронной аппаратурой. Осваиваются. Передовой форпост РФ в новом мире. А как там туристы?
Смена кадра. Группа отдыхающих лениво перебрасывается в картишки. Крупным планом видны лица. Наплыв... Ни тени беспокойства. На заднем плане сосредоточенная суета вооруженных людей. Идиллия... Официантка, в светлых шортиках и снежно-белом топике, принесла выпить-закусить... Вальяжные господа чуть оживились, один даже изволил шлепнуть девчонку, по заднице. Без особого чувства, скорее привычно. По-отечески... Ещё одна мелькнула. Шортики бледно-голубые и топик розовый... Зуб даю — эскортницы! Первый раз сюда попали. Без предупреждения. То-то так озираются пугливо. Не дуры же девки, в самом то деле. Только что выехали из Центральной России, а здесь — море и пальмы. Раковины по берегу россыпями. Можно сложить два и два. Другой мир! Страшно... А куда деваться? Шуршат, создают сервис. И... все уже прихрамывают. Третья, с подносом... Идет — и даже губу закусила, от боли. Какой мерзавец выпустил их на песок в легких туфельках на шпильке? Небось, уже и ступни изранили, до крови. Тут им не до красивостей.
А вот эта — настоящая 'профессионалка'. Походка 'от бедра'. Даже на коралловом песке, вся из себя. Гламур, по сторонам плещет. Прильнула бюстом к дедушке, ловко тасующему колоду. Потянулась зазывно. Ей можно — на ногах удобные пляжные шлепки. Особа 'приближенная к телу'. Кому кайф, а кому работа...
Эскортница косится на обувь 'профи'. М-м-да... К концу смены, после походов по россыпям острой дряни, там-сям прущей из уютного на вид пляжа, на ноги глянуть будет страшно. Они там, вообще, думают, что творят? Не натрет, так порежет. Девки же инвалидность заработают! Я сам, после единственной ходки в босоножках, по этому песку, с десяток заноз из своих ног повытаскивал. Сначала-то оно не больно, даже и мягонько, а потом! Обломки раковин, щепки панцирей крабов. Они же с зазубринами! Хуже битого стекла.
Смена кадра. Мужик в форме, чуть моложе моих лет, с засученными рукавами и до пупа расстегнутым воротом куртки, пьет из фляги и рассматривает благолепие. Есть на что поглядеть! Небось, впервые в жизни попал в такой райский уголок. И в последний. Противно подумать, что с ним стало после работы крабов... Был человек — нет человека. Видео — единственное, что и осталось. Ни рябчиков не попробовал 'с барского стола', ни ананасов, ни шампанского... Разве, на чужих девчонок облизнуться успел... и сгинул. Э-э-эх!
Смена кадра. Смутно знакомый шнырь, что в компанию 'чистых' пускать не хотели, лениво хлещет одну из эскортниц по лицу. Культурно, без синяков. Тыльной стороной ладони. Раз-два! Раз-два! Всё? Угу. Похромала дальше. 'Работайте негры, солнце ещё стоит над плантацией!' Тоже понятно. Откуда ему знать, где мероприятие состоится? Нарядил персонал как обычно. Теперь обеспечивает дисциплину труда. По фиг! Дрес-код — это святое. Босиком по пляжу только манекенщицы в рекламе бегают. Им положено... Тьфу!
Смена кадра. Дедуля с замашками шулера и дяденька в панамке, который спецназ строил, повздорили. Оба топают ногами и орут. Мимика сильно матерная. Словно остров делят... Кому на нем шишку держать? Далеко, не слышно. Оп-па! Спорщиков накрывает тень самолета... Изображение дергается — с увеличением показано. Меркнет... Да-с! Приплыли. А ведь знали! И вот бы кто объяснил, чем они думали, когда аферу затевали? Не поверю, что без ума операцию планировали. Эти 'коми' инфу вообще не прячут. Ну что, всё?
Глава 24.
День второй. Ночь. Просмотр кинохроники. Фильм "ЧП на атолле". Часть 2. "Разбор полетов".
Смена кадра. В смысле — кино закончилось, пошла хроника, в реальном времени. Ребятишки, что на складных табуретках и просто песке вокруг пристроились, в одну сторону смотрят. На дяденьку, что только что, на экране, официантку по лицу бил... Крайне внимательно разглядывают... С любопытством. А дядя — на стуле усидеть не может. Двумя руками за него вцепился. Гы! Не отнимут у тебя, вместе вас и похоронят! Если, я правильно политику понимаю... А не я один её понимаю — вокруг персонажа мертвое пространство. Народ, аж ногами гребет, хочет оказаться подальше. Ну да, они ребятишек в деле видели. По лицам читают.
Смена кадра. О! Слона-то я и не приметил! Барышня, загаром побледнее, ногами подлиннее (местные девчонки больше корненастенькие, а эта — с парнями вровень) встала. Руки в боки... Шнырь, как её увидел, в лице переменился. С таким выражением... гм, краше в гроб кладут. Вскочил, со стулом вместе. Дорог ему этот стул. Хочется за что-то подержаться. Морзянка в ухе пищит, но звука речи опять нет. Пи-и-и... Матом общаются? Эта — сто пудов. Блин! А местные-то, обычно не матерятся. Из наших? По роже, гы, точно. Если взять девицу из эскорта и вместо 'стильных тряпочек' нарядить, как эту, да месяц прожарить на солнышке. Ну, не месяц, пару недель. Бледновата, на общем фоне. Значит — наша. Вроде меня, вроде меня. Прижилась. На палке из самолета прыгнула. Кобура на поясе... Физиономия? Трудно оценить, без косметики. Злющая...
Смена кадра. У официанток эскорта дружно отвисли челюсти. Глазки кругленькие, очень удивленные. Узнали подругу? Знакомую? Откуда здесь взялась? Тоже, как я, ценный кадр? Не, не верю. И, не моё дело... Определенно знакомые. Тесен мир! Вот эта, блондинистая, в розовом топике, отозвалась. Пи-и-и! Общение, хе, на должном уровне. Теперь у 'пионеров' рты открылись... А вы что думали? Без мата в России — никуда. Язык межнационального общения! Сейчас, девчонки эмоции выплеснут, может что дельное услышу. Пи-и!
Кажется, девчонки друг дружку сильно не любят. Эмоции прут через край, а смысл — сплошное 'пи!'. Прислушался, к пению морзянки... Сурдоперевод, однако... Не! Такое, в свободный эфир, пускать стремно. Согласен, на все сто. Все непристойности, как известно, делят на три категории. На те, от которых краснеют извозчики. На те, от которых краснеют лошади извозчиков. И на те, что рассказывают друг другу, в тесном кругу, воспитанницы пансионов благородных девиц. Что и наблюдаем... Феи из бара! Тягостное зрелище...
Что же делать? Пи-и-и! Бородатый сует в рот два пальца... Звук исчезает, а народ, на экране, нервно подпрыгивает. Кружащие в небе чайки резко меняют направление полета. Да-с... здоров дядька свистеть! Форменный Соловей-Разбойник... Распаленные перепалкой дебоширки синхронно замолкают. Кхе-хе-хе! Кашель слышно отчетливо... Ага! Звук снова появился. Призыв к порядку возымел действие. А дальше?
— Кхе-хе... Девушки, ещё одно нехорошее слово — и я разрешу стрелять, — многозначительная пауза...
— Это мы, о своем, о женском, — загорелая оборачивается с невинным видом, — Давно не пересекались!
— Оля, ты же видишь — они не понимают. Чего кипятишься? Объясни, простыми словами. Послушаем.
— Фига объяснять, я эту дуру, с прошлого года, знаю как облупленную! — точно, вместе промышляли.
— Оля, не выражайся... Поставь себя на её место. Ты же тоже не сразу во всем разобралась? — убедил!
Загорелая поворачивается к притихшей аудитории. Встряхивает кистями рук, проводит снизу-вверх по лицу, словно после умывания... Теребит конский хвост прически. Морщит лоб. Ничего так, симпатичная...
— Кто не знает, что мы сейчас на другой планете? — вот вам, с места в карьер. Не в бровь, а в глаз. Часть слушателей понимающе ухмыляется. Эскортницы дружно пучат глаза... Шнырь — вместе с ними. Его тоже не поставили в известность? А с какой бы стати? Мелкий холуй... Обслуга... Блондинка отзывается первой.
— И чо с того? — окающий говор. Лимитчица... В 'модели' не выбилась, так и застряла, на подтанцовке.
— Кто не знает, что тут коммунизм? — ага, проняло даже публику 'первого сорта'. Слово-то звучное.
— И чо? — Та же самая. Не, все же записные пошляки правы — блондинка, это не масть, это — диагноз...
— Оказание платных услуг запрещено, вот что! — Оп-па, блондинка в розовом задумалась. На секунду...
— И чо, теперь всем даром давать надо? — первую мысль, в голову толкнувшую, прямиком и ляпнула.
Загорелая молча хватает ртом воздух. Срезали её, наповал. Вопрос, конечно интересный. Проститутка, в подростковом коллективе, как писал незабвенный товарищ Макаренко — это стихийное бедствие. Реально! Как она сюда попала — вопрос десятый. Может случайно, может сама попросилась. Или подобрали. Вполне! Летели себе куда-то, на бреющем, по делам. Как я сам, сегодня. Ну, и увидели. Побитую там. Из машины на обочину выброшенную. Ножом колотую... Да мало ли? Здоровую бы не тронули, но, сильно пострадавшую, бросать на произвол судьбы не стали. Западло такое здесь, па-та-муч-та... Вот — результат. Прижилась... И?
Хе! Публика оживилась. Краткий ликбез с девицами ведет. Слишком уж им всё необычно, а хоть чуть объяснить надо. До тонких подробностей не добираясь. Ух, как мысли-то в головах забегали, на четвертой скорости! По глазам вижу. Оценивают обстановку. Взвешивают, прикидывают. С бывшей подружки явно 'снимают мерку', по-женски, от пяток до затылка. Как одета, во что, кем? На пацанов, хе-хе, уже пялятся... по-хозяйски, оценивают. Блин, кино и немцы. В смысле, бабы — везде бабы... Особенно — 'лимита'. Даже туристы начали ухмыляться. Настолько легко их думы читаются. Почем мокасины? Почем шелковая майка? Сколько, примерно, стоит камень, что у загорелой на коммуникаторе сверкает? Радуга лучей, семицветная, от него искрится. Не удивлюсь, если бриллиант... А пистолеты... Что пистолеты? Если, хоть раз 'братков' обслуживали — не в диковинку. Блондинка очухалась. Как кошка, шмякнутая о стенку. Не хорошим, липким взглядом пробежалась по посуровевшим лицам мальчишек... Что-то для себя решила. И выдала:
