— Проехали!
Хотя, ещё скользкий момент — вдруг девчонка сама не понимает, что несет, и нет там внутри никакой личности. Просто модель, достаточно сложная, но к оригиналу более отношения не имеет (Фейнман, помню красиво показал, что модель и объект моделирования — совсем разные вещи, с тем же Максвеллом... Модель с шестеренками — бред, а уравнения — верные.). Тогда описанный вариант — как раз почкование. Не резерв, а создание новой личности, что возникает сразу, как копию запустили на выполнение. Забавно.... Гипотеза, если копия не обладает правами оригинала, взрывает всю коммунарскую систему изнутри. Даже рабство становится возможным, и у нормального комми, с хорошим рейтингом, на персональном компе может быть сотня-другая рабов. А что, это же не люди, от них инфу скрывать можно и стереть (читай убить) без всяких "Скрипок"... Бред получается. Или неважно, на каком носителе личность? Но тогда никого нельзя в правах ограничивать, совсем никак. Или вся коммунарская система летит к чертям, потому как не мелочь, а удар по самой основе — полному равенству людей. Без бутылки не разобраться, голова кругом. У Станислава Лемма, в "Кибериаде", что-то подобное описывалось. Весело, с шутками и прибаутками. Как парадокс... О, допер!
— Цифровая копия наследует рейтинг живого владельца? — личное движимое имущество комми, ха...
— Конечно! Они же — одна и та же личность, непрерывная во времени, — точнее, им так удобно считать...
— Ага, значит, при любом голосовании, у всех распочковавшихся дублей — только один общий голос?
— Не-а! — мотает головой, — дубли, отдельно, в голосованиях не участвуют. Технически невозможно!
— "Равные права"? — стараюсь произнести максимально ехидно и натыкаюсь на полное непонимание...
— Они самые, а что? — К слову, вспомнились нешуточные моральные терзания живых актеров, когда едва появилось кино и стали доступны дешевые копии фильмов-спектаклей. Артисты привыкли к личному контакту с публикой и существование театральной постановки в виде записи многих поначалу оскорбляло. Руку наотруб — если бы за каждый киносеанс им отстегивали, как за настоящий спектакль, они бы молчали.
Спокойно. Это не бред. Это пример конфликта "обыденного здравого смысла" с жесткой реальностью. Обычно, он преодолевается интеллектуальным усилием. Решил, смирился с фактом, признал его.... В своё время, подобным казусом, было существование "антиподов", людей живущих на другой стороне Земли. Долго в головах не укладывалось, как это антиподы в Австралии ходят вверх ногами, почему у них там лето, если тут зима? Постепенно привыкли... По моему, им следовало бы научаться проверять копию без запуска симуляции. И переписывай ее, сколько хочешь, это же просто информация. А то, захочешь стереть уже запущенную на выполнение — не обижайся, если тебя пылесос вытолкнет в открывшееся окно... М-м-да.
— То есть, вы сами, кто уже копии, считаете, что "равные права" у вас есть?
— Должны быть! — Ира криво усмехается, — пока, как видишь, за некоторые права приходится бороться. И за право ошибаться — тоже.
— Потому обязательное тестирование моей "копии" сделано с нарушениями? — надула губы.
— Мне хотелось, на равных, со свежим живым человеком пообщаться ... — вот же упертое создание.
— И кто нас, что с этой юзаной копией делать, теперь должен рассудить? — удивленно вздымает брови.
— Никто. Мы сами. "Двое спорят — третий не встревай!" Убийство — это поступок. Но, не преступление. Всегда важны мотив и результат. "Формулу Лимфатера" читал?
— Было дело. А рейтинг, от любого морально значимого действия, всё равно меняется?
— Только так. "Если не для себя и с риском для жизни, то можно абсолютно всё".
Вот так, почувствуй вкус абсолютной ответственности. Твори, что хочет левая нога, но если это кому-то сильно не понравится — тебя грохнут. С чувством выполненного общественного долга... Свобода, блин, кругом одна свобода... Шкодливая девчонка рискнула призрачным подобием "жизни" для всестороннего тестирования копии... А теперь строит глазки, стараясь спустить дело на тормозах. Да что мне, жалко? Тут выбор пути развития цивилизации на глазах происходит. Самокопирование "живущих" — скажем честно, это новая эра в истории человечества. Возникла полевая форма жизни! Надо радоваться, что человеческая...
— Дима, с меня ещё два вопроса, — точно, за болтовней позабыл. Ладно... Что б такое её спросить? А!
— Как эту базу, на самой верхотуре, построили? По воздуху стройматериалы таскали?
— Зачем? — удивилась, — Вода и камень на месте есть, энергии навалом... Забросили модуль-автомат. Три часа на саморазвертывание и несколько суток на работу. По программе. Цемент со щебнем — на стены, металлы и органику, после сепарации — в расходники потреблятора. Монтаж окон, дверей и внутреннего оборудования — по готовности. Первые жильцы сделали настройки интерьера по вкусу и подключили новые коммуникации. Всё... Мусор, который наверху копится, листья там, сучья... птичье гуано, — хихикнула, — тоже идет в дело. На компост для биореактора и теплицы, на огневую переработку... Полная автономия!
— А сам модуль-автомат куда потом делся? — барышня невоспитанно тычет пальцем под потолок.
— Здесь, остался встроенным в помещения. Грузовые манипуляторы и трубопроводы — его части. Он же сам себя и ремонтирует, и убирает. Живой дом. Понимаешь? — пытаюсь. Здорово они устроились, — Что ещё?
— Там записка висит — "Сегодня не ждите". Это значит, график дежурства по кухне тоже сдвинулся?
— Ой! — вот теперь я верю, что она живая, — Забыла предупредить! Завтра — твоя очередь готовить. Мужички просили придумать что-нибудь холодненького. Там у них жарко. А у меня — одни только рационы.
— Петр говорил — в местной теплице овощи растут. Картошка, лук, петрушка, укроп, огурцы найдутся?
— Полно! Я покажу...
— Анна говорила, что здесь можно достать соленой или вяленой рыбы, — кивает. Эх, девичья память!
— Мы успеем, — запинка, — Я договорюсь. До рассвета — будет. Местные форель заготавливают. Пойдет?
— Она хоть соленая? — кивает, — нужна обязательно соленая. И покажешь, где кефир, что мы привезли.
— Соленая рыба с кефиром?! Можно, я приду посмотреть? — куда от вашей публичности денешься...
— Кино досмотреть успеем?
— Ага! — койка уже пуста, свет меркнет... На стене высветился знакомый тропический остров.
Глава 29.
День второй. Ночь. Стационарная база СССР. Район Великих озер. Земля-2. Люди и крысы.
То ли под впечатлением разговора, то ли от паров водки, но увидел я всю картинку другими глазами. Серо-буро-малиновый в лучах заходящего солнца коралловый песок. Беспорядочно валяющиеся тела. Мрак. Хоррор... Чернуха... Светлое будущее, блин... Вход — бесплатный, выход — бесплотный... Каламбурчик... И сразу вопросы на языке зачесались. Один злее другого.
— Не врубился!
— Хочешь, побуду консультантом? — нарисовалась, как по заказу. Ненавязчивый местный сервис, ага.
— Давай! — барышня отступает в сторону, освобождая обзор. В руке — световая указка. Зайчик на экране.
— Что же вы нас, как собак, мочите? — вырвалось наконец наболевшее. Братьев по разуму вам не жалко?
— Не бывает братьев по разуму, бывают только братья по морали! — опять, похоже, готовая цитата...
— Не брат ты мне, гнида черножопая... — машинально, в тон, ляпнул, — Стремно вы народ сортируете.
— Достоверно судить о мыслях человека можно только по его конкретным делам! — чую, снова цитата...
— А своими словами? — все же у неё прорывается машинная логика, этакая быстрая "идеальная память".
— Могу и своими, — поняв мою мысль, обиженно поджала губы, — "В чужом монастыре — чужой устав! "
— Типа: "Мы вас сюда силой не гнали — вот теперь и не выпендривайтесь?" — морщится.
— Они хотели! Они "Хартию" предварительно читали! Они на равные права согласились! Всё честно...
— Угум... раз написано "Не влезай — убьет", а он полез, то почти наверняка убьет? — ну и логика.
— Спрашивать надо, если опасно и непонятно. Ты же, например, спрашиваешь? — знать бы ещё про что.
— Я на тропических курортах сроду не отдыхал, мне простительно. А они — опытные, — насупилась.
— Были бы опытные — все бы живы остались, — заминка, — Даже солдаты! Глупые они были. И наглые...
Жалко ей погибших или нет? Не пойму. В принципе, туристы действительно дурью маялись. Но, про вояк, это она напрасно. Судя по кино, волчары ещё те. Как же это они так лопухнулись? Странно. Примерно мои ровестники, молодые крепкие мужики. Словно себя в зеркале увидел. Спросить? Надо, пока случай...
— Слушай, Ирина, как такое может быть? Там же крутые профи полегли, их держава готовила. Пацаны школьники, против спецназа — это горячечный бред. Кому из знатоков такое рассказать — меня засмеют.
— Сам, своими глазами видел? — холодно сказала... Ах, это же "достоверная информация". Факты...
— Я не понимаю! — реально, кстати, все книжки и фильмы во мне дыбом, от возмущения, встали, — Как?
— Давай разберем! — ухмылочка появилась будто у нашей школьной математички, — всё проще простого.
Фигуры на экране приходят в быстрое движение, покойники живо вскакивают с песка и спиной вперед устремляются рассаживаться на скамейки. Движение ускоряется. Ещё, ещё... Обратная перемотка. Стоп! На весь экран — здоровенный детина с коротким автоматом в руках. Что-то такое, в самом начале, мелькало. И?
— Дима! Кто это такой, по твоему? — озадачила.
— Человек... Военный... Знаков различия не видно. Если послали — боец. Специалист высокого класса.
— Не-а... Попробуй своими словами. Без казенщины.
— Тренированный вооруженный мужчина, — так устроит? Качает головой, улыбаясь своим мыслям...
— Бандит, за деньги нанявшийся убивать других людей, — ну, ты сказанула! — Подвижная живая цель.
— Какой же он бандит? — черт, они государство в упор не видят, а этот — вообще без знаков различия...
— Согласен? — проклятое "Международное право" всплывает в памяти. Наемничество — вне закона. Да-с.
— Согласен... Бандит...
— Думаем дальше. Не про автомат в руках и уровень тренированности, а про реальные боевые качества.
— Да высокие у него боевые качества. Мне, например, он — ни чета, — схлестнулся как-то с таким, знаю...
— Забей на его тренированность. Думай о том, что тренировке не поддается. Думай, как хищник, для которого этот тип — дичь. Думай, как охотник, для которого он — цель. Охотник всегда сильнее своей цели?
— Ты о чем? — явно машинная логика. Не понимаю, куда она клонит.
— Дима, у тебя неправильные ассоциации. Попробуй, как инженер рассуждать. Перед тобой не человек. Перед тобой — очень опасное существо, подлежащее уничтожению. Бешеная собака.... Крыса... Мишень.
— А, вот ты о чем! — деловито кивает, — Типа, почувствуй себя боевым роботом из "стрелялки"?
— Нет, — совершенно спокойная, как лекцию читает, — представь себя специализированным хищником.
Любопытная мысль. Попадалось, в своё время. У человека, как потомка обезьяны, есть в природе свои специализированные хищники. Мы, до сих пор, храним о них генетическую память. Даже новорожденные инстинктивно пугаются комбинации черных и желтых пятен — врожденное знание о леопардах и крупных кошачьх, внезапно прыгающих на свою жертву из ветвей. Скрип пенопласта по стеклу, раздражающий и отвратительный до муршек на спине — память о хриплых криках хищных птиц. Что из этого можно извлечь?
— Любой человек, совсем, беззащитен от внезапного нападения сверху, — первое, что в голову пришло.
— Точно! — картинка на экране меняется. На заднем плане виден силуэт рвущейся в небо "шайтан-ноги". По песку к ногам спецназовца скользит отбрасываемая агрегатом тень. Голова у мужика дергается, из под кепи на лицо плещет кровь. Видимо, пуля пришлась ему в макушку сверху. Кадр замирает...
— Ну, так из-за спины, внезапно, любого грохнуть можно! — кивает. Кадр меняется. Другой тип стоит ко мне задом и провожает взглядом рванувшуюся в зенит прыгающую палку, — Он что, не успел выстрелить?
Словно отвечая на мои слова тип задирает в небо свой автомат и посылает вверх несколько очередей. Досадливо дергается, отстегивая опустевший магазин. Тянется за новым... Отшатывается, роняет автомат, зажимает рану в плече. Ничком валится на песок. Над его правой глазницей видна аккуратная черная точка. Убили. Это ж не бой, а форменный расстрел! На заднем плане взрывает песок вернувшаяся "шайтан-нога"...
— Как видишь, успел! — в ответе слышна язвительность, — Попасть — не смог... И никто бы не смог...
— Так они же тренировались! — нет, как ни крути, а мужиков мне жалко стало, — Спецназ дрессируют по любым целям стрелять... По подвижным и неподвижным, по воздушным и замаскированным... Из любого положения... Днем и ночью, — опять улыбается, уже грустно. Заметила мою горячность? — Что не так?
— Дима, за сколько секунд тренированный человек пробегает стометровку? — а это тут каким боком?
— Секунд за десять, кажется... Точно не помню, — уй, выражение лица сделалось... Анкино, щас выдаст.
— 3 разряд — 13 секунд, 2 разряд — 12 секунд, 1 разряд — 11,5 секунды, мастера спорта — за 10 с долями секунд, — снова набрала воздуха (хотя зачем он голограмме?), — мировой Олимпийский рекорд 9,6 секунды.
— Хочешь сказать — сил на тренировки тратят много, а разница в результате довольно незначительная?
— Именно так! — нахально улыбнулась, в полную силу, — На самой первой Олимпиаде, 1896 года, рекорд бега на сто метров — 12 секунд. За 10,8 секунды стометровку впервые пробежали в 1908 году, за 10 секунд — в 1960 году, а за 9,5 секунды не могут пробежать до сих пор... То есть, максимальная скорость бега человека по ровному месту — всего 36 км/ч. Как не тренируйся, а лошадь развивает 70 км/ч, гепард — больше 100 км/ч.
— И гепард — наш родной специализированный хищник? — кивает, довольно щурится, как сытая кошка.
М-да... Спорить не о чем — ассоциация прозрачная. Гепард, олимпийскую стометровку, промахнет за 3 секунды, любого чемпиона мира догонит и задерет, как последнего козла. Просто потому, что он гепард...
— Но, ведь люди по птицам влет стреляют! — чего она мне голову морочит? Против пули нет приема.
— В отсутствии привычных наземных ориентиров человек не способен верно оценивать расстояние и скорость перемещения цели на дистанциях более 35-40 метров, — опять как по писанному тарабанит, — Если скорость или направление полета цели резко меняется, то попадание становится невозможным. Дистанция стендовой стрельбы, — подмигнула, — около 30 метров. Всё что дальше — практически недосягаемо. И то, бить приходится дробью, с площадью рассеивания около метра. Пулей по летящей тарелочке попасть дьявольски сложно. Хотя и скорость у неё — почти постоянная, и траектория полета — настильная. Ты сам представь!
— Выходит, если швырять тарелочки повыше, попаданий будет меньше? Из-за переменной скорости?
— С определенного момента их вообще не будет. Стендовая стрельба идет близко к физиологическому пределу человека вести прицельный огонь по подвижным малоразмерным целям. Это же спорт! Всё честно.
