А напуганный Томским пес на дачном участке Устюговых больше не показывался, обходя его дальней дорогой, и удирал со всех лап, когда издали замечал Сергея. Единственным, кто скучал без визитов маловоспитанного гостя, был Катин брат, у которого с ротвейлером была взаимная симпатия. Но на дядю Сережу, из-за которого пес больше не навещал его, Вовка обижаться не мог, потому что тот никогда не отказывался играть с ним и даже учил плавать, причем вполне успешно. Иринка, глядя на них, отставать от двоюродного брата не захотела, Светлашка тоже решила присоединиться к компании, уже через неделю поразив всех тем, что смогла уверенно, без чьей-либо поддержки, проплыть десять метров вдоль берега. Она утверждала, что совсем не устала и рвалась побить собственный рекорд, но Лешка, заметив обеспокоенный взгляд Ирины, выудил сестренку из воды.

— Хватит, вода в озере достаточно холодная для того, чтобы ты могла простыть. Захлюпаешь носом, я тебя даже к бассейну не подпущу, — пообещала Ирина.

— А я в бассейн и не хочу, — поджала губки Светлашка, — я хочу по-взрослому в озере плавать, вместе с папой. И купальник хочу взрослый, как у тебя или тети Светы. Я уже большая, чтобы голышом купаться!

Она сердито завернулась в полотенце и обиженно отвернулась. Если бы ее услышала Иринка, со счастливым визгом плескавшаяся с Васей на мелководье, то тут же начала бы настаивать на том, что она тоже большая, и требовать не только купальник, но и надувной матрас, на котором можно плавать по озеру, который в списке ее желаний стоял на втором месте после котика. Катя не принимала участия в их возне. Лежа на большом полотенце, она читала Вовке, которому запретили лезть в озеро, свою любимую "Снежную королеву" и одним глазом неодобрительно посматривала на Васю, увлекшегося шумной игрой.

Светлана, с улыбкой глядя на детей, призналась:

— А вот я, наверное, совершеннейший младенец, потому что была бы совсем не против искупаться голышом.

Представляя, как прохладная вода ласкает обнаженное тело, она подумала: "Вот не было бы сейчас с нами Лешки и Сергея, я бы точно разделась. Нужно будет уговорить как-нибудь Димку, чтобы сходить на пляж ночью и, как тогда, на карьере..."

— Теть Света! Поехали с нами в парк на платный пляж, — оборвав ее мечты, предложил Лешка, — и, легонько толкнув сестренку локтем в бок, объяснил: — Там все, даже взрослые, голяком и купаются, и загорают.

Светлашка сначала удивленно посмотрела на тетю Свету, потом недоверчиво покосилась на брата и явно расценила их слова как попытку ее обмануть, потому что надулась еще сильнее, еще немного — губки задрожат, а на глазах покажутся слезы.

— Мы попросим маму купить тебе особый купальник. — Сергей подхватил дочку на руки и прижал к себе. — Ты же у нас спортсменка, поэтому тебе нужен не простой купальник, а спортивный. А к нему — шапочка, чтобы не мочить волосы. И очки. Ты же видела по телевизору, что спортсмены в специальных очках плавают?

— Чтобы нырять можно было?

Надвигавшиеся слезы не материализовались, потому что Светлашку захватила перспектива получить настоящую спортивную экипировку. Она мгновенно забыла все обиды и начала рассказывать отцу, что, когда научится нырять, то соберет на дне озера все красивые камни и ракушки, а потом они вместе поедут на море и будут искать жемчуг и кораллы.

— Если я про что-то скажу, что нельзя — тут же обида, слезы, — вздохнула Ирина, — тут же поворачивается ко мне попой и начинает демонстрировать свое негодование, зато к отцу — сразу и безоговорочно.

— Ма, а чему ты так удивляешься? — пожал плечами Лешка. — Папе всегда нравилось возиться с детьми, по себе знаю, и они к нему в ответ тянутся. А сейчас еще другой фактор вмешивается — когда папа со Светлашкой, Иринкой или Вовкой, никто не ждет, что он что-то вспомнит, не спрашивает: "Неужели ты и это забыл?" Да и в развитии они идут наравне.

— В каком смысле? — Ирина не поняла.

— Ты знаешь, что они вместе учатся читать?

— Как?! — поразилась Ирина. — У него же не получалось, врачи посоветовали не настаивать, да и сам он особого стремления не проявлял.

— А тут у него такое желание появилось, уж не знаю откуда. Светка-то наша ничего не хотела говорить, а Иринка проболталась, она просто в восторге от того, что может учить не только Вовку, но и "дядю Сережу".

— Как же я ничего не заметила? — Ирина сильно огорчилась. — Почему он мне ничего не сказал?

Лешка вздохнул:

— Мама, нужно примириться с тем, что мы для папы практически чужие люди, он нас так и не вспомнил, несмотря на все наши усилия. Ему сказали, что ты его жена, а я сын. Он благодарен нам за заботу и знает, что должен нас любить, но что за любовь по-обязанности? Папа сам это понимает и страдает из-за этого, он ведь видит, как мы переживаем, особенно ты. А Светку он любит не потому, что так положено, а просто так. Она часть его нынешней жизни, с ней не связано ничего непонятного и забытого, — парень скривился: — Что-то я такое корявое выдал, бабушка, если б услышала, не одобрила бы.

Ирина кивнула:

— Я поняла тебя, потому что сама все время об этом же думаю. Он тоже для нас одновременно и родной, и чужой, а для Светлашки в нем ничего чужого нет, она его другого не знала. Да, Леша, мы должны это перетерпеть. Я уверена, что есть способ вернуть нашему папе память, чтобы там врачи ни говорили. Мы же с тобой не верили, что он погиб, и оказались правы. А сейчас я не верю, что ничего нельзя сделать. И тетя Света так же считает, только пока не нашла, что можно сделать, чтобы папа стал таким, как прежде. Но я знаю, она обязательно придумает что-нибудь.

А Светлана пока не могла придумать ничего, что могло бы помочь восстановить память Сергея. И не в последнюю очередь она связывала это с тем, что он неохотно шел на контакт, не отказываясь напрямую от диагностики, но словно бы уклоняясь от попыток просканировать его энергетическую оболочку. С таким Светлана еще не сталкивалась, под ее воздействием обычно раскрывались без особых проблем, очень редко инстинктивно пытались поставить блок или, как это было только с Лексом, сплетали ее энергопоток со своим, в то же время не смешивая его. Может, думала она, все дело в том, что ее собственная энергетическая оболочка вся в прорехах и просканировать Сергея просто напросто не хватает сил. Рецепт Лекса помог — несколько браслетов из цельного чароита и подвеску из молочно-белого с оранжевыми прожилками янтаря, которые он превратил в накопители энергии, Светлана теперь не снимала никогда и чувствовала, как постоянное желание секса с Вадимом перестало туманить ее сознание. Света не видела мужа уже неделю, так он был занят по работе, скучала по нему, но не изнывала, как еще недавно от невыносимого голода. Беспокоил ее лишь уменьшающийся запас энергии в камне, а Вадим сказал, что вынужден до конца недели задержаться в Москве. Оставался, однако, еще один способ зарядить накопители, кроме тех, которым научил Лекс, Светлана изобрела его сама, но пока что у нее не было возможности опробовать задуманное.

Летняя ночь. Полнолуние. Голубовато-белый диск висит почти над головой, освещая распустившиеся поздним вечером цветы душистого табака, вокруг которых вьются слетевшиеся на сладкий запах бражники. Изредка подают голос какие-то ночные птицы и на грани слышимости попискивают летучие мыши, пикирующие за насекомыми почти к самой земле. Светлана осторожно, стараясь не наступать на скрипучие половицы, поднялась на крышу, где Максим с Павлом еще в прошлом году сделали небольшую террасу и душными летними ночами спали на ней. Павел в Петербурге, Максим в городе, поэтому сегодня здесь никого нет. Света удовлетворенно улыбнулась и скинула невесомое кимоно — не должно быть никаких преград между ней и лунным светом, пронизывающим пространство, оставлены только янтарная подвеска и чароитовые браслеты, а волосы забраны в высокий пучок. Ничто не должно помешать впитать в себя энергию ночного светила, впитать в избытке, которым потом зарядить украшения и два халцедоновых желвака из найденных недавно девчонками. Насколько Алексей научил ее чувствовать камень, запаса в них хватит и чтобы спокойно дождаться Вадима, и чтобы наконец просканировать Сергея.

Статические асаны йоги чередуются с медленными движениями, которым Лекс обучил Светлану, затем она снова опускается на пол, застывает в позе лотоса, подняв к Луне лицо с закрытыми глазами, и поглощает каждой клеткой кожи льющийся на нее серебряный свет. И не замечает, что за ней наблюдают.

Сергей просыпался каждую ночь, иногда по несколько раз, бесшумно вставал и, ведомый неясным побуждением, но зная, что это правильные действия, обходил по периметру дачный участок. После этого он возращался в дом, заглядывал в детскую, где спали малыши, и только после этого поднимался в их с Ирой комнату, где засыпал с ощущением выполненного долга. Еще ни разу никто не встречался ему во время ночных обходов, но в ночь полнолуния Сергей сразу понял, что еще кто-то не спит. Этот кто-то не был чужим, от него не исходило никакого негатива, но все же в его присутствии чувствовалась какая-то неправильность.

Сергей тщательно обследовал участок, не обнаружив, как всегда, никого, и, уже возвращаясь к дому, разглядел, кому же, кроме него, не давала покоя полная Луна. На фоне ослепительно белого диска в завораживающем танце плавно двигалась обнаженная женская фигура, то наклоняясь, то вытягиваясь в струнку, то изгибаясь, подобно водорослям в неторопливо текущей реке. Сергей узнал Светлану, ее колышущийся угольно-черный силуэт с неяркими искорками на запястьях будто загипнотизировал его, заставив подняться на крышу по приставленной к дому лестнице и приблизиться к женщине, которая замерла на месте, увидев его.

Света не испугалась, не удивилась, когда заметила рядом с собой Сергея, и не смутилась своей наготы, только почувствовала легкую досаду из-за того, что он прервал процесс поглощения энергии. Браслеты уже искрились от переполнения ею, но янтарь был еще не полон, а халцедоновые желваки не тронуты, поэтому не хотелось тратить ни грана ее даже на слова. Светлана молча смотрела на Сергея, тоже не произнесшего ни звука, и ждала, когда Ирин муж уйдет. Он несколько секунд стоял неподвижно, потом поднял руку и снял заколку с ее волос, заставив их рассыпаться по плечам. После этого Сергей обеими руками провел по телу Светланы, как будто что-то счищая с него. Она задохнулась от этого прикосновения и на долю секунды, как ей показалось, потеряла сознание, а когда пришла в себя, Сергей исчез, словно бы его и не было рядом мгновение назад. А вместе с ним исчезла не только вся собранная этой ночью энергия, но и та, что оставалась после отъезда из дома на дачу.

Света без сил опустилась на дощатый пол. Обижаться на Сергея она не могла, потому что знала — он инстинктивно воспользовался подвернувшимся донором. Это ей, пусть с трудом, но получается превозмочь просыпающийся голод, который не может насытить никакая еда, а ему после травм, болезни, потери памяти и тех немалых способностей, что когда-то проснулись на ее занятиях, не понять, что с ним происходит. Она перегнулась через перила, пытаясь рассмотреть, куда исчез Сергей. Но внизу она Томского не увидела и не услышала ни звука, и если бы не горевшая от прикосновения его рук кожа и ощущение абсолютной опустошенности, то можно было бы подумать, что ей все померещилось. Не найдя на полу заколку, Света заплела волосы в косу и распростерлась на досках, на что-то бОльшее у нее пока не было сил. Летняя ночь коротка, но несколько часов до рассвета хватит, чтобы хоть немного восполнить запас и протянуть до следующей ночи. Если же завтра Сергей снова придет к ней за энергией, она научит его брать ее из лунного света, из дерева, из камня, поможет сделать накопитель, подобный тем, что теперь есть у нее.

Когда Томский прикоснулся к Светлане, ему показалось, что кровь вскипела в его венах, еще немного — и он взорвется, как... Сравнение не находилось, а то чутье, которое временами руководило им, заставило спасаться бегством. Сергей спрыгнул с крыши, пронесся через весь участок, с легкостью перемахнул через высокий забор и помчался по дорожке, ведущей от дачных участков к лесу. По лесу он летел, не выбирая дороги, которой не видел в ночной тьме, но ничто не мешало ему — кусты и деревья как будто расступались, уходя в сторону, торчащие из земли корни, прятались поглубже, освобождая путь. Кипевшая кровь туманила рассудок и гнала куда-то, возможно, в черное небо, где звезды Млечного Пути меркли в сиянии Луны, возможно, еще дальше.

Сергей очнулся от морока, когда упал в воду. Он вынырнул и, оглядевшись по сторонам, обнаружил себя в озере, недалеко от берега, противоположного тому, куда они ходили на пляж. Как он сумел прибежать туда в темноте, по незнакомой дороге, да еще и раздеться по пути догола, Сергей не знал, но, честно говоря, это его и не волновало. Гораздо более важным казалось понять, что произошло. Его разрывали два противоположных желания: вернуться и зачерпнуть еще энергии, легкой и сладкой, будоражащей кровь, и повисшее в глубине сознания предупреждение, что это может быть смертельно опасно и от донора такой энергии нужно держаться как можно дальше. Эта раздвоенность была не просто неправильной, она была мучительно болезненной.

Лежа на спине и разглядывая клонящуюся к горизонту Луну, Сергей пытался разобраться в себе. К Светлане его потянуло, как магнитом, и это не была тяга к женщине, хотя он не отказался бы и от сексуального контакта, если бы на ней не лежала метка другого мужчины, с которым связываться было опасно. И на самом Сергее тоже была метка, что он связан с другой женщиной, со своей женой, с Ириной и с дочкой. Их он не только не отдаст никому, даже не подпустит никого близко. А с чувственными желаниями, которые после отмены таблеток не давали ему покоя, — в голове всплыли странные, не принадлежащие ему слова: "С целью получения жизнеспособного потомства допустимо совокупление с самками своего вида или близких к нему" — можно разобраться позднее, сейчас важнее другое. Энергией Светлана поделилась с легкостью, но не было ли в этом ловушки? Приучить к доступному и приятному источнику энергии, а после, когда он привыкнет и не сможет без него обходиться, заставить действовать в чужих интересах. В чьих? Ответа не было. Нужно было вернуться в город и достать светящийся синим камень, может быть, тогда, после его воздействия, появятся ответы хотя бы на часть вопросов.

Не чувствуя усталости, Сергей переплыл озеро. Уже выбравшись на берег, он понял, что левая рука, до сих пор, несмотря на все ухищрения ортопедии и физиотерапии, плохо работавшая, стала действовать не хуже правой: пальцы без труда подобрали с земли сосновую иголку, кисть свободно вращалась во всех направлениях, и никакие движения не вызывали боли. Это обрадовало, потому что было правильно. Руку вылечила энергия, которую он взял у Светланы, догадался Сергей и решил, что обязательно отблагодарит за щедрый дар, но впоследствии стоит держаться от нее как можно дальше, чтобы не приобрести зависимости от нее и ее легкой и целебной энергии.