Назад Сергей возвращался в сером предрассветном сумраке, размеренным неторопливым бегом разгоняя клочья тумана, сгустившегося в низинах. Мельчайшие капли влаги оседали на обнаженном теле, холодя его и успокаивая кровь, но не желание. Никем не замеченным, Сергею удалось добежать до дачи и проскользнуть в дом, но Ирину он все-таки разбудил.

— Сереж, ты что? — сонно спросила она, когда муж лег поверх махровой простыни, которой они укрывались.

— Вниз спускался, потом проверил, как дети, — Сергей сказал почти правду.

— А голый-то почему?

— Тебя хочу.

Он сдернул простыню с Ирины и прижал ее к себе.

— Я еще сплю, — недовольно буркнула она.

Сергей тут же отпустил ее и, поворачиваясь спиной, не без досады бросил:

— Спи.

Утром, за завтраком, Светлашка сразу заметила, что левая рука отца стала работать как следует, хотя Сергей, сам не понимая почему, хотел скрыть это.

— Папа!!! — радостно вскрикнула она. — Твоя рука!!! Она больше не болит?!

— Не болит, — Сергей не удержался от улыбки.

Ира удивилась:

— Сережа, что ж ты молчишь? Это же здорово! Когда рука прошла? Отчего? Что ты сделал?

— Это Светлана, — ответил он, полагая, что этого будет достаточно.

Ирина и в самом деле удовлетворилась таким объяснением.

— Какая же она все-таки волшебница!

— Да уж действительно! — поддержала ее Вера Дмитриевна.

Иринка тут же заважничала от гордости за маму:

— Мама еще и не то может сделать! Она папу, когда он не мог ходить, на ноги поставила, а рука для нее — плевое дело! Моя мама вообще может все! Такое, какое никто не сделает, даже дядя Леша! Когда он болел, маме пришлось его лечить! Вот!

Светлашка же, чисто из вредности, чтобы сестренка не задавалась, заявила:

— А я твоей маме скажу, что ты опять ругалась! Она тебя отучает-отучает, но ничего сделать не может!

— Может! Моя мама все может! И вовсе я не ругалась!

— Ругалась!!!

— Нет!!!

— Ругалась, — негромко добавил Вовка, который всегда безоговорочно поддерживал Светлашку, а Иринку, когда та кричала, вообще боялся.

Катя неодобрительно посмотрела на распетушившихся девчонок, но ничего не сказала, только неодобрительно, явно подражая своей бабушке, поджала губы.

— Светлана еще спит, наверное, — заметила Вера Дмитриевна, стараясь успокоить внучек, — а вы ее своими криками сейчас разбудите. Давайте-ка, милые мои, потише.

Девчонки притихли, обиженно косясь друг на друга.

— Действительно, пойду гляну, что Света так разоспалась, — Ира одним глотком допила кофе и направилась в дом.

— Я не сплю, — не открывая глаз, сказала Светлана, когда Ирина заглянула к ней. — Просто вставать не хочется.

— Ты не заболела? — Ира обеспокоенно оглядела подругу, свернувшуюся калачиком на широком диване рядом со сбившимися к краю простынями. Ей показалось, что Светлана выглядит не то нездоровой, не то уставшей, да и вообще для такого классического "жаворонка", как она, обычным делом было соскочить чуть свет, а не "давить подушку" до десяти часов утра. — Зря ты раздетая спишь, запросто ночью может сквозняком протянуть, — заметила Ирина.

— Нет, Ириш, не беспокойся, все в порядке, просто я не выспалась и хочу поваляться, — улыбнулась Светлана, но глаз так и не открыла, пока не услышала от подруги:

— Светик, спасибо тебе. Рука у Сережки — как новенькая.

— Правда? — обрадовалась Света. — Я не думала, что с одного раза все получится! Нужно прямо сейчас посмотреть ее! Где Сергей?

Она соскочила с дивана, в последний момент, словно забыв, что нужно одеться, набросила на плечи полупрозрачное шелковое кимоно и устремилась из комнаты.

— Завтракает, — вдогонку бросила Ира, неодобрительно думая, что подруга в последнее время все больше и больше склоняется к нудизму.

"Когда же это она лечила Сережку? — внезапно она заподозрила неладное. — Вечером, когда ложились спать, рука у него была как всегда, не лучше и не хуже, а утром оказалось, что все прошло: и боли исчезли, и подвижность восстановилась. Когда он вставал ночью? Что за лечение такое — ночью? Днем-то почему нельзя было этого сделать?" И почему-то ей представилась "лечение" — бурный секс на том самом диване, на который она рассеянно смотрела до сих пор, удивляясь поспешному бегству подруги. Странно, но, несмотря на промелькнувшую в воображении картину, ревности Ира не почувствовала, как если бы то была обычная медицинская процедура, массаж например.

"Да нет, ерунда, — отмахнулась она от собственных фантазий. — Света не стала бы таким способом... Или решилась испробовать такой радикальный метод? И потому с утра, как выжатый лимон! Но Сережка... Если бы он всю ночь с ней... То утром вряд ли стал бы меня будить. Ну, может он несколько раз подряд, но не до такой же степени, чтобы сначала со Светой, а потом еще и со мной. Да нет, вообще, что за чушь лезет мне в голову? Не было ничего такого между ними, не было!"

Сочтя свои домыслы нелепыми, Ирина облегченно вздохнула и сбежала по лестнице вслед за подругой, но не догнала ее, обнаружив Светлану уже в беседке, где она сидела за столом с остатками завтрака в полном одиночестве и в полном расстройстве.

— Светик, ты что? — испугалась Ира, заметив подозрительно блестящие глаза.

— Ириш, я не знаю, что произошло, — в отчаянии прошептала Светлана. — Кажется, я выгорела. Я ничего не вижу или вижу какую-то ерунду. Сергей от меня шарахнулся, как от прокаженной, не дав даже прикоснуться к руке, и попросту сбежал, прихватив с собой детей. Самое странное, что он как будто расплывался, когда я на него смотрела. Двойной, нет, даже тройной контур, какая-то маска вместо лица. Лешу я хорошо вижу, — Ирина заметила, что парень заглянул в беседку и в нерешительности остановился на входе, не решаясь что-то спросить, — а Сергея я практически не видела. Я ничего не понимаю!

— Меня видишь? — сурово поинтересовалась Ирина, одновременно жестом прогоняя Лешку.

— Вижу, — кивнула Светлана.

— Нормально?

— Да, Ириш, как всегда.

— Значит, с глазами все в порядке, — сделала вывод Ирина.

— Это не в них дело, и я не знаю, в чем. Сейчас я ноль по энергии, ноль, если не минус, и не вижу ни себя, ни кого другого.

Светлана чувствовала резкий упадок сил после того, как Сергей "обобрал" ее, и подозревала, что те прорехи в энергооболочке, которые ей помогли закрыть Сашка и Лекс, снова зияют черными дырами. Сосредоточиться, чтобы увидеть их, у нее не было сил. Те крохи, которые набрались после ухода Сергея, не помогли, растворившись без следа, и накопители были практически пусты, их резерва, если экономить на каждом движении и каждом вдохе, едва хватит до ночи.

— И не знаю, что делать, — еле слышно сказала Светлана. Сопровождавшаяся кратким приливом сил вспышка радости, когда она услышала, что вылечила руку Ириному мужу, сменилась абсолютным опустошением. — Не знаю.

— Зато я знаю, — Ирина обняла подругу, — приведи себя в порядок, для начала. Во-первых, запахни как следует свое кимоно, что ли, а то некоторые скоро глаза вывихнут, пытаясь заглянуть тебе... Ну, сама понимаешь куда.

— Ой, — спохватилась Света, одной рукой судорожно хватаясь за полупрозрачный шелк на груди, а другой безуспешно пытаясь натянуть его на колени, — что-то я действительно, как дома...

— Ты здесь дома, — с нажимом сказала Ирина и покосилась на кусты ирги. — Просто тут есть некоторые обитатели, которые не понимают, что можно, а чего нельзя.

Громкий, быстро затихший шелест в кустах вызвал ее удовлетворенную улыбку.

— Во-вторых, я сейчас налью тебе самую большую, какая только есть в доме, чашку чая, и ты выпьешь ее. В-третьих, ты съешь не меньше трех плюшек, намазав их маслом и медом.

Светлана с почти не преувеличенным ужасом посмотрела на подругу, которая приступила к осуществлению своего плана:

— В-четвертых, после такого завтрака я рухну прямо здесь, под стол. И приклеюсь к полу.

— Ничего, отклеим. А потом уложим тебя в тенечке, и будешь весь день отдыхать и копить энергию. Что тебе нужно для подзарядки? — деловито поинтересовалась Ира. — Может, я смогу чем-то помочь? Как тогда, с Лексом?

— Нет, Ириш, тут только Димка справится, — вздохнула Света, чувствуя тянущую пустоту внутри себя. — Пока он не приедет, я так и буду ползать еле живая, что бы ни делала.

— А ты не ползай, а лежи, — распорядилась Ирина. — Мелочь нашу пузатую я отправлю вместе с мамой, Лешкой и Сергеем на озеро, Макс с Марьей только вечером приедут, так что тебя никто не будет доставать. Даже я, — улыбаясь чуть насмешливо, добавила она.

* * *

Пока Светлана отсыпалась после бессонной ночи, Вадим пытался сделать то же самое в поезде. Командировка в Москву вымотала его как никогда, потому что девяносто процентов времени пришлось убить на хождение по кабинетам высокого начальства. "Аккредитация, будь она неладна!" — то и дело поминал ее недобрым словом Медведев, с содроганием думая, что, может быть, придется переделывать необходимые для этой процедуры бумаги. Но обошлось, и не в последнюю очередь благодаря помощи Кузнецова, который, так и не утратив надежд увидеть Вадима в рядах подчиненных ему сотрудников, взялся опекать его и лично перепроверил привезенные документы, указав, что и где нужно поправить.

Несмотря на успешное завершение командировки, какая-то неясная тревога глодала Медведева. В поезде, как только он выехал за пределы Московской области, сеть не ловилась, и только на стоянках в крупных городах был отчетливый сигнал, позволявший вести нормальный разговор. Дома все было благополучно, Светлана с Иринкой отдыхали на даче Устюговых, дочка загорала, вдоволь купалась и начисто забыла о простудах, которые донимали ее в городе. У Ирины тоже все складывалось не плохо — Сергея выписали из клиники, а Светлана — в том, что она сможет помочь Ириному мужу, Вадим не сомневался — вылечила ему руку, да так успешно, что, по общему мнению, можно было обойтись без операции, правда, Худякову Томского еще не показывали, контрольный прием тот назначил через две недели. "Вот если бы еще и память у Сереги восстановилась, то было бы совсем хорошо, — думал Медведев, — определили бы его пока на склад, пусть бы поработал там вместе с Денисом, а потом получил допуск к дежурствам, подтвердил категорию и начал работать, как раньше".

Но с пробуждением памяти у Сергея пока не было никаких подвижек, он как будто даже смирился с этим, потому что не расстраивался, как раньше, когда оказывалось, что он чего-то не помнит, а только пожимал плечами. Светлана же в последнем телефонном разговоре посетовала, наполовину в шутку, наполовину всерьез, что в отсутствии мужа у нее наблюдается полный упадок сил, а на работу с такими тонкими материями, как память, энергии нужно несравнимо больше, чем на лечение самых сложных телесных травм.

— Димка, кроме тебя, зарядить меня некому, — прошептала она в телефон, словно боялась, что кто-то ее услышит.

— Зайка, я с вокзала — прямо к вам, домой заезжать не буду, — пообещал Вадим, сам соскучившийся по семье и, откровенно говоря, истосковавшийся по ласкам жены.

Но тревога не проходила. Стремясь избавиться от неясных предчувствий, Медведев пытался отвлечься чтением, посмотрел на планшете два фильма, потом поиграл в "Морской бой" и разрядил гаджет до нуля. Розетка в купе была, но, чтобы подключить зарядник, нужно было лезть под столик и разыскивать ее за баррикадой сумок и пакетов, что везли с собой попутчицы. В потемках делать этого не хотелось, а включать свет и будить двух не молодых уже женщин — еще меньше.

Спать не хотелось, хотя, добираясь на метро до "Комсомольской", Вадим едва не заснул стоя, и думал, что только лишь заберется на свою верхнюю полку, то выключится сразу и до конца поездки не оторвет головы от подушки. Он выбрался в коридор, не обращая внимания на укоризненные взгляды проводницы, подключил планшет к розетке около купе и уставился в ночную тьму за окном. "Через полчаса остановка, — подумал Медведев, — нужно выйти на улицу, воздухом подышать да новости в Интернете посмотреть. Скинуть Свете смс-ку, что еду нормально, может, и от нее что-то придет. Да, еще минералки бы холодной купить".

На платформе было темно и пустынно, никто не сошел с поезда на этой остановке и никто не собирался на него садиться, только из соседнего вагона выбрались покурить двое молодых парней. Вездесущих киосков, круглосуточно торгующих всякими печеньками, шоколадками, растворимой лапшой и вожделенной минералкой видно не было. "Ну и дыра, ...!" — не смог удержаться от ругани Медведев, когда, отправившись на поиски работающего ларька в здании вокзала, оступился на щербатом асфальте и чувствительно подвернул ногу. Но сеть в этой дыре ловилась отлично. В почте Вадим обнаружил письмо от Светланы и несколько фотографий Иринки, загоревшей, как шоколадка, и невероятно довольной. Медведев улыбнулся — дочка пошла в него, ей не нужно, как маме, опасаясь получить ожоги, прятаться в тень, золотистая от природы кожа малышки никогда не краснела от солнечных лучей, на глазах покрываясь красивым ровным загаром, племянники — Катюшка с Вовкой — были светлокожими, в свою маму, но тоже загорали достаточно быстро. Пока он рассматривал фотографии и сохранял их в телефон, прилетело послание от Генки с приложенными снимками его новорожденной дочки: Наташа маленькая на руках Наташи большой, крошечная сестренка на руках гордого доверием старшего брата и сам счастливый отец, с блаженной улыбкой глядящий на малышку. Вадим усмехнулся, решив при случае припомнить другу его издевки над Антоном и Сашкой, когда те были в ранге молодых отцов.

В лентах новостей тревожных сообщений тоже не обнаружилось, но беспокойство Медведева не проходило, несмотря на то, что оснований для него вроде и не было. "Уймись, параноик!" — возвращаясь в купе с большой пластиковой бутылкой "Нарзана", скомандовал он сам себе в стиле Ирины и, как ни странно, тут же заснул.

Утром же оказалось, что предчувствия Медведева оправдались полностью. Первую строку во всех новостных лентах занял прорыв шламохранилища на большом комбинате по производству глинозема, расположенном на севере области. Глухой ночью по неизвестной пока причине рухнула дамба, удерживавшая пульпу пустой породы, копившуюся в отстойнике не один год. Не выдержав напора потоков жидкого шлама, упали несколько опор линии электропередачи, обесточив округу, по которой разлилось содержимое отстойника, затопив сельхозугодия и вековые еловые леса и подмыв мост через небольшую реку с забавным названием Утка. Движение по перекосившемуся мосту стало невозможно, и частично затопленный шламом довольно крупный райцентр, построенный полвека назад при создании комбината, оказался отрезанным от непострадавших районов области.

"Опять с химией возиться, чтоб ее!" — Медведев ничего не знал о технологии производства глинозема, но подозревал, что экологически чистым процесс назвать никак нельзя и то, что выплеснулось из-за разрушенной дамбы — это отнюдь не смесь песка или глины с водой, которая частично уйдет в грунт, частично испарится. Вадим дочитывал сообщение регионального информационного агентства, одновременно думая о том, что ему срочно нужна Ирина консультация, потому что прорыв любого водохранилища на фоне ночного происшествия казался малозначительной и, можно сказать, обычной неприятностью, перед глазами спасателя постоянно всплывала давняя картина — сожженная кислотой спина Сергея Томского. Там был всего лишь литр, а в шламохранилище, по данным журналистов, — несколько миллионов кубометров...