-Ещё одно слово про нолдор, и я тебя на поединок вызову. Не посмотрю, что родственник, не посмотрю, что кругом одни "чёрные". И имей в виду, что дерусь я очень хорошо, мне об этом Барахир говорил, а он зря хвалить не станет.

— Все разные, конечно, — признал Ларт. — Но я и своими глазами многое видел. Не по душе они мне.

Хатальдир кивнул, с трудом переходя на мирную дорожку. Посмотрел в сторону... туда, где был Мелькор.

И замер, случайно встретившись с ним взглядом.

Ему показалось — перед ним Вечность. И звёзды... как будто они живые, и смотрят на него... вот так, прямо сейчас. И что в прошлом у этого существа — что-то огромное, тяжкое, и такое страшное, что не приведи Эру оглянуться.

И вся земля, весь мир... Властелин мира?.. нет, тут что-то другое, что же, что же...

Хатальдир мучительно встряхнул головой, ища ответ, который был где-то рядом, ускользал... а когда поднял глаза снова, то увидел, что Мелькор больше на него не смотрит, — разговаривает с кем-то из соседей.

— Ему Тхурингветиль наверняка про тебя рассказала, — заметил Ларт. — Нечасто такое случается, как с тобой.

-Ага, — отозвался Хатальдир, всё ещё пытаясь прийти в себя. — Но он же не может быть Властелином мира... но как же это, как же... я же знал... слышал... тогда, в детстве...

— Властелин Мира? — переспросил Ларт. — Нет, ну что ты... Тут совсем другое.

-Вот я и пытаюсь вспомнить, что это, — вид у Хатальдира был совсем несчастный. — Как будто стена стоит в голове, и я не могу сквозь неё прорваться... хотя вот же оно, рядом... ну подскажи, что ли!

— Я ведь просто человек, — начал Ларт, — но, насколько я понимаю... это что-то вроде... как будто ты сам становишься миром. Сливаешься с ним. Ощущаешь, как будто свое тело. Мир — твоя плоть. Мне однажды Тхурингветиль показывала, как они умеют воспринимать мир — правда, не в полную силу, человек такого не выдержит. Очень странное чувство, скажу я тебе.

-Но ведь это же... Это же очень страшно, — тихо проговорил Хатальдир. — А если где-то... ну, землетрясение, или там наводнение, или что-то ещё? Это что же, — всё-всё чувствовать, все эти разрушения?

Ларт кивнул.

— А ты думал... Конечно. Но и все хорошее — тоже. Хотя Мелькор, он... он больше человек. Стал человеком, сам, потому что хотел этого...

-Как это? что, он и умереть может, как люди?

— Не знаю, — покачал головой Ларт. — Не знаю. Умереть, как люди — уйти в Эа? По-моему, он о таком мечтал бы, но ведь айнур связаны с Артой... Им этого не дано.

-Не понимаю, — тревожно сказал Хатальдир. — Но что же это тогда значит-то — стал человеком?

— А то, что обычное состояние — ну... Как у человека, во всяком случае, очень близко к этому. Ну а как иначе? Если жить среди людей...

-Он и седой поэтому, да? — Хатальдир обрадовался, что хоть что-то понял.

— Седой он не поэтому, — вздохнул Ларт. — Седой... Тогда, давно, в Войну Стихий... в Валиноре. Когда убили последних из эллери... поседеешь тут.

В душе отдалось, как эхо, — то самое, страшное, за спиной... куда лучше не оглядываться.

Вспышка.

Слова... целый водопад слов. Они отсвечивали терпкой печалью, лились, остро позванивали или просто тихо касались, как тень падающего листа...

-Эллери... Эллери Кэнно. Эллери Ахэ?

— Да. Вспоминаешь?

-Да... как будто было... не со мной. Так странно... Но я знаю...

Он сжал виски.

-Этот эльф, он... Он был неправ. Никогда нельзя прятаться. Я должен знать — всё. И помнить тоже всё. Это часть меня...

— Вспомнишь. Постепенно. Не надо так сразу, — посоветовал Ларт. — Я могу догадаться, что с тобой будет, если на тебя все это обрушится вот так, сразу, лавиной... Не стоит.

-То есть оно вспомнится само? — настойчиво переспросил Хатальдир. — И не надо идти к этим, вашим... к майар?

— А вот не знаю, — серьезно ответил Ларт. — Но ведь ты видишь: ты же вспоминаешь. Может, и дальше это не остановится.

-Я так думаю... Это как-то от толчков, понимаешь? — объясняя, он словно пытался заслониться от того, что творилось с ним, сделать это нестрашным. — Вот сейчас — наверняка оттого, что я ему в глаза посмотрел. И раньше было — просто от одного слова какого-нибудь. Но только после того, как всё... как это со мной случилось. Ой! Они же меня усыпляли чарами, "чёрные"-то. Когда ранили и решили не добивать. Вот, похоже, с этого-то всё и началось.

— Тоже может быть, — авторитетно согласился Ларт. — Ты завтра попроси Тхурингветиль, если захочешь — она сумеет все это открыть. Только подумай хорошенько, прежде чем просить. И имей в виду, что после этого тебе к своим, к светлым, дороги уж точно, наверное, не будет: почуют на тебе чужой след — не примут...

-Ох, неееет! — Хатальдир отчаянно замотал головой. — Не хочу, чтоб мне опять кто-то в голову лез. Хватит с меня. Что само вспомнится, то и моё. И знаешь что... А можно сейчас уйти отсюда? что-то я, похоже, насмотрелся... если это можно так назвать.

— Да кто ж держит, — вздохнул Ларт. — Идем, конечно... Или ты один побыть хочешь?

-Не знаю, — честно сказал Хатальдир. — И ещё, знаешь... Сейчас вот пойдём, и... можно как-нибудь так пройти, чтоб... Чтобы мимо него пройти. Поближе. Я знаю, глупо звучит, но... Пожалуйста.

— А ты к камину сядь, — посоветовал Ларт. — Рядом совсем... вот и увидишь.

Хатальдир понял, что хоть он и сказал, что хорошо бы уйти, но уходить ему на самом деле вовсе не хочется... и что его тянет туда, к этому самому камину. Встал, — на него никто не обращал внимания, можно было вовсе не трепыхаться, ну что такое, в конце концов!.. И воздух казался вязким... а расстояние до камина — огромным. Сел в кресло — как спрятался. Чувствовал себя ужасно неловко, ну что он вот, как подглядывать решил исподтишка, в самом деле... туда же, разведчик...

Встряхнулся.

А Мелькор, кажется, чувствовал все, что переживал сейчас Хатальдир — потому что была, была какая-то ниточка, что так и не оборвалась в тот момент, когда их взгляды пересеклись. И, когда Хатальдир решился поднять взгляд... Мелькор смотрел на него. Смотрел спокойно, немного грустно, и не было сомнений — все он понимает.

Хатальдиру даже стало легче почему-то. Хуже нет, — притворяться, прятаться... Заговорить? а что сказать-то? Рассказать то, что тот и так знает? Что пока приходил в себя в форте, решил мстить, решил убить тех, "чёрных"? что душу разрывает тоска по тому ушедшему безвозвратному времени, когда вокруг был мир, когда он говорил на родном языке с мамой?

Зачем обо всём этом рассказывать Врагу Мира?

Подошел Ларт. Положил руку на плечо, нагнулся...

— Пойдем, — сказал он тихо. — Не трави себя.

Хатальдир встал. Опустил голову. И — тихо:

-Спасибо.

А Мелькор улыбнулся ему и кивнул. Улыбнулся понимающе, так, что если не знать, что вот это — Враг Мира — можно подумать, это кто-то из самых обычных людей, ничего особенного, только глаза...

И тут же проступила кровь — шрамы разошлись.

— Да идем же, — Ларт взял его за рукав и почти силком потащил прочь.

Хатальдир покорно позволил себя уволочь. В голове всё смешалось и запуталось, — может, и вправду надо остаться одному, или нет, наоборот, пусть лучше Ларт будет рядом...

На следующий день, когда Хатальдир уже поднялся и даже успел сходить поесть, собрался снова идти в комнату — в коридоре ему встретилась Тхурингветиль. Он впервые ее увидел в полный рост — оказалось, она не очень-то и высокая, и платье на ней очень красивое: длинное, с широкой юбкой — правда, не совсем понятно, как сделано: ни одного шовчика не видать.

— О, а я как раз хотела идти за тобой, — обрадованно сказала она. — Ну что, полетишь со мной в Дортонион?

-Полечу, — решительно отозвался он. — Только, честно говоря, я совсем не представляю, как это.

Подумал: а ведь она же _на войну_ летит. Помогать своим. Тем, кто сражается против его "своих". Вот где кошмар-то...

— Ну тогда пойдем, — она повернулась и зашагала в другую сторону, а Хатальдир последовал за ней. — И знаешь что... оденься потеплее, а то замерзнешь. Хотя ладно, я тебе что-нибудь подберу...

Она прошла к подъемнику — оказалось, путь им был на самый-самый верх. Вышли — почти сразу же на открытую площадку, где и вправду дул холодный ветер.

Он поёжился: да, прохладно, ничего не скажешь. Главное — как бы в полёте меч не посеять, вот обидно будет...

— Я сейчас, — сказала Тхурингветиль, и скрылась за небольшой дверью; вернулась — с кожаной курткой в руках и какой-то штукой, похожей на сбрую.

— Куртку надевай, — велела она, — иначе тебя потом размораживать придется. А потом подвеску, — она показала на "сбрую". — Не в руках же мне тебя нести, сам понимаешь.

Он нацепил куртку, штуковину покрутил в руках, пытаясь сообразить, что с ней делать. Вроде понял, надел.

-Так, что ли?

— Вот так, — она поправила какие-то ремни. — Никогда не видел, как майар меняют облик?

-Откуда? — усмехнулся. — Я раньше вообще майар не видел. Любопытно было бы, правда.

— Ну, тогда лучше отвернись, и не пугайся — вид у меня, конечно, устрашающий, но я не кусаюсь, — она засмеялась.

Он честно отвернулся. Ну вот, и на вражьих чудовищ тоже поглядеть доведётся... Был бы на его месте Барахир, или тот же Берен, — не растерялся бы и думать особо не стал, покрошил бы всю нечисть в капусту, и дело с концом. А он тут со своими воспоминаниями мается, врагам "спасибо" говорит...

Хатальдир все-таки вздрогнул и с трудом подавил страх. И правда, жуткое существо. Особенно лицо: сероватого цвета кожа, огромные красновато-желтые глаза с вертикальными зрачками, небольшой рот — что-то в нем было от змеиной морды; костяной черный гребень — как будто диковинная корона... Красиво. И жутко. Неудивительно, что про нее говорят — пьет кровь; первое, что приходит на ум... И ростом она стала выше, намного... И крылья эти, Эру, какие же они огромные...

А Тхурингветиль, как ни в чем не бывало, надевала на себя подобную же "сбрую".

— Иди сюда, — она поманила его пальцем; ноготь был длинным, заостренным, по виду — настоящий металл.

Он подошёл, — медленно, неуверенно.

-А мне сестра говорила — летучая мышь... Какая же ты мышь-то? я думал, такие драконы бывают...

— Когда смотрят снизу — действительно похоже на летучую мышь.

Она притянула его к себе, спиной, щелкнула какими-то замками — и Хатальдир почувствовал, что оказался вроде как привязан к майа, причем довольно плотно, туго даже.

— Это чтобы ты в полете не болтался, а то приятного мало будет, уж поверь, — пояснила она. — Поначалу будет страшновато с непривычки, имей в виду. В первый раз все боятся, я страх чувствую... Я постараюсь лететь ровнее. Ну что, готов?

-Не готов, но лучше полетели, — честно сказал Хатальдир. — И ждать тут нечего.

— Правильный подход, — снова засмеялась Тхурингветиль.

И взмыла в воздух. Тут же Хатальдир понял, что она была права: так — оказалось, что он вроде как то ли сидит, то ли висит... неожиданно удобно. Но сами ощущения полета! Он-то думал, все будет — вроде как на коне едешь; а сразу же оказалось — и провалы какие-то в воздухе, вверх, вниз... замирал дух.

А внизу распахнулся вид Твердыни. Тхурингветиль вначале начала подниматься вверх по спирали — у Хатальдира даже закружилась голова; но зрелище было настолько внушительным... Оказалось, вся эта крепость, если ее можно так называть, тянулась едва ли не до горизонта. Кошмар... Вот ЭТОГО нолдор точно не знали — иначе у всех бы опустились руки.

Было холодно. И вот, наконец — путь по прямой. Дортонион был виден, вот что интересно. По прямой... все быстрее, быстрее, быстрее...

Близко-то как, мысленно ахнул Хатальдир. И вообще, сложилось впечатление, что эти, "тёмные", — да они попросту хозяева Эндорэ, и никто с ними ничего не сделает... А как им не быть хозяевами, когда у них и Тхурингветиль — драконица летающая, и, говорят, Гортхауэр тоже оборачивается нетопырём, и волки-оборотни, и кого только нет... И вся их борьба, — ну, когда отряд был, — враз показалась ему абсолютно бессмысленной и бесполезной. Ну, убил он сам троих, и что? и всё равно всех нашли и перерезали... Вот только вопрос: как нашли-то, они же долго смогли скрываться, а уж если учесть то, что он теперь знал, — так и вовсе даже _совсем_ долго.

Путь показался Хатальдиру коротким. А ведь на коне тут несколько дней ехать... Правда, замерз он все равно, казалось, что ветер просто кожу с лица сдирает. К концу пути заслезились глаза, пришлось прищуриваться. Майа начала спускаться: снова по спирали. Внизу была крепость... не слишком большая, но и не маленькая. Один из фортов, отбитых "темными" у нолдор.

И наконец-то — под ногами твердая земля. Щелкнули замки за спиной, и Хатальдир понял, что может встать на ноги.

Внутренний двор крепости.

— Ну, вот и прилетели, — как ни в чем не бывало, сообщила Тхурингветиль — снова принимая человечье обличье.

-Сспасибо, — неуверенно сказал Хатальдир и снял с себя то, что давала Тхурингветиль. — Быстро-то как!

Хотел спросить: теперь ты — воевать, ведь правда?.. Ну, спросит, ну, узнает, что — да, что она через несколько часов пойдёт бить железными когтями очередной отряд... или наводить на него чёрных воинов. И что от этого изменится? Разве он сможет чему-то помешать, кого-то спасти?

-Ты прилетела... воевать?

— Не совсем, — ответила она, — я, так скажем, по некоторым делам, которые лучше решать не по осанве... а вообще-то, конечно, приходится и воевать. Так ты, кажется, хотел увидеть Каннэра? Его сейчас нет, он в патруле, вернется к вечеру.

-Хотел, — при словах чёрной майа уголок рта дёрнулся. Сам напросился, нечего было спрашивать. — У вас тут так же, как в Твердыне, то есть ходи где хочешь, или же всё-таки по законам военного времени?

— Куда нельзя, туда тебя просто не пустят, — сказала Тхурингветиль. — А в остальном — ходи, смотри. Здесь ничего особо интересного нет... обычная крепость.

-Ага. Значит, буду болтаться тут до вечера. Только я ж его не узнаю-то, Каннэра. Он меня — пожалуй...

— Мы скажем ему о тебе, — раздался вдруг мужской голос. — Что-то сегодня ты задержалась, Тхури.

— Я летела медленнее, чтобы мальчика не заморозить, — ответила она.

Ее собеседник кивнул.

Почти сразу Хатальдир понял, КТО ЭТО. Потому что спутать было трудно.

Гортхауэра он узнал сразу. В отличие от Мелькора, этот и выглядел — майа; с человеком спутать его было невозможно, с эльфом... ну, может быть, конечно, но... Взгляд. Жесткий, цепкий, словно пронзающий. Совсем другой, чем у Мелькора, и всё же... что-то общее, неуловимо похожее. И опять — ощущение, что ты на краю бездны. Вот он, — тот, кто отдал приказ уничтожить. Ненависть всколыхнулась в душе, но... "Только не кидайся на него с мечом," — прозвенело в памяти. Нет. Не кинусь.