— Я смотрю ты не торопился,— недовольно проскрипел мой личный учитель,— Не будем терять времени и начнем с основ.
Ануб-Хадах оказался требовательной сволочью, не знающей пощады, чем подтвердил мои ранее сделанные выводы. В общении он был язвителен и его лексикон содержал немалое количество оскорбительных нерубских сравнений. Не трудно догадаться, что предметом сравнений служил один недальновидный паук. Благодаря Зодчему Пустоты я сам того не желая детально ознакомился с флорой и фауной Нордскола. Такой разительный контраст сначала меня обрадовал. Я подумал, вот оно почти нормальное человеческое общение начальника и подчиненного, но со временем это стало утомительным. Если послушать Ануб-Хадаха, то такой никчемный неруб просто не смог бы выбраться из яйца. Говорить насколько он был близок к истине, мне показалось не лучшей идей.
Первым делом Зодчий заставил меня модернизировать глиф магического зрения, улучшив детализацию за счет урезания дальности. Необходимость подобных изменений он объяснил в присущей ему манере.
— Таким слепым личинкам йормуттара, как ты, только дерьмо за кормовыми жуками убирать, поэтому делай, как я сказал.
Когда я впервые хотел возмутиться такому хамскому поведению, Ануб-Хадах уставился на меня и предвкушающе зашевелил хелицерами. Вся его поза в этот момент ясно давала понять, никаких извинений ждать не стоит, а вот наказание за ничем не обоснованную строптивость последует незамедлительно. Возможностей и полномочий у моего учителя для этого было предостаточно, и отращивать оторванные конечности мне не хотелось. Теперь все его оскорбления я спокойно пропускал мимо ушей, которых у меня все равно не было.
Как только модернизированное заклинание стало работать без всяких сбоев, Ануб-Хадах продемонстрировал около двух тысяч глифов используемых в обелисках. На память я не жаловался и запомнить их труда не оставило, но вот понимание логики их состыковки и принципов взаимодействия потребовали серьезных усилий. Паучья логика, по крайней мере, в этих обелисках была, мягко говоря, странной. Не было единого шаблона, по которому соединялись глифы в готовую конструкцию. Одинаковых камней-вампиров не было вообще, поэтому обслуживание подобных заклинаний требовало понимания назначения и правильной взаимосвязи всех элементов. Сложно? Я бы сказал, что весьма непросто, но это были только основы.
Пока Ануб-Хадах давал только теорию и заставлял внимательно следить за его манипуляциями при настройке обелисков, которая проводилось регулярно через каждые сто семьдесят три скарабея. Это был эмпирически выверенный промежуток времени, который позволял обеспечивать стабильную работу всей системы. Все эти камни были соединены в единую сеть энергоснабжения. В детали Ануб-Хадах почему-то не вдавался. Все свои действия он старался комментировать, но для меня все пока было слишком сложно и непонятно.
Удивительным был сам процесс создания новых обелисков. В нем принимали участие нерубы из трех каст. Сначала Вязальщики ткали сложную сеть из особой паутины, которая под действием их особого яда превращалась в кристалл. Провидцы одномоментно накладывали комплекс глифов на кристаллическую основу, только их резерва маны хватало на это действо и то требовалось от трех до пяти Провидцев. Каменные Ткачи из касты Рабочих скрепляли такую конструкцию специально разработанным для обелисков камнем и обрабатывали грани до практически зеркального блеска. На полированную поверхность Провидцы наносили знаки управления и подключали обелиск к общей сети энергоснабжения. Это если вкратце. Звучит не так уж просто, но на деле все может быть намного сложнее.
Через несколько недель, когда я немного начал понимать суть работы Зодчих Пустоты, Ануб-Хадах решил закрепить теорию практикой.
— Давай Хар, попробуй провести диагностику этого обелиска, — сказал он и повелительно указал лапой на предмет разговора.
Когда-нибудь это должно было случиться, но в этот момент я несколько растерялся и нерешительно топтался у обелиска несколько мгновений, что моему учителю совсем не понравилось.
— Что ты застыл, как протодракон при виде самки? Действуй,— дополнительно простимулировал меня нетерпеливый Зодчий.
Для диагностики требовался плотный контакт с камнем, желательно всеми конечностями. Приходилось как бы обнимать жадный до чужой жизненной силы камень. Я все сделал, как показывал Ануб-Хадах, но обелиск продолжал высасывать силы и осмотреть систему в целом не удалось. Максимум, что я смог оценить, так это треть. Без общей картины и внимательного осмотра каждого знака такой результат был полностью бесполезен. На большее моих сил не хватило, и я отвалился от обелиска вампира с практически полным истощением.
— Не думал, что ты такой слабак, Хар. С этого момента испытываемое чувство станет твоим постоянным спутником,— сказал мой мучитель, презрительно поджав хелицеры.
— Мне придётся чаще отдавать обелискам энергию?— я задал вопрос в надежде на иное развитие событий.
— Чаще, намного чаще,— ответил Ануб-Хадах, продолжая источать презрение,— С таким резервом источника для меня ты также бесполезен, как и отравленное мясо нежити.
Обещание мой учитель сдержал. Иначе и быть не могло, нерубы слов на ветер не бросают. Следующие полгода моя жизнь смазалась в непрекращающийся марафон экономии сил и энергии. После слишком частого общения с обелисками сознание стало ограниченным. Мысли текли только в строго необходимых направлениях, никаких лишних раздумий, мечтаний и планов на будущее. Я жил только одним днем, если так можно выразиться от заката до рассвета. Тренировки и занятия с нерубами сменялись общением с камнями-вампирами, и все заканчивалось внезапно наступавшим сном. Эмоции становились все более блеклыми и начинали преобладать чисто нерубские инстинкты. Желания умирали, так и не сформировавшись в сознании. У меня не было сил удивляться таким изменениям.
В один прекрасный день Ануб-Хадах остановил меня и сказал.
— Достаточно Хар. Тебе нужна передышка, иначе перегоришь.
Тело отреагировало без вмешательства разума, просто вернулось в пещеру и заснуло. В себя я приходил дней десять, и это было непростым занятием. Нерубское тело само рвалось к злополучным обелискам отдать часть жизненных сил. Приходилось бороться с собственными привычками, которые для проснувшегося сознания были в новинку. В неподвижной глади подземного водоема можно было заметить, как посерел хитин и потускнели глаза. Внешним видом я стал немного похож на своего личного учителя. Конечно, до его серости было далеко, но начало положено и не сказать, что изменения пришлись мне по душе.
Оценить полный объем резерва не представлялось возможным, так как Ануб-Хадах вплотную занялся практическими занятиями. Много усилий уходило на поддержание глифов в своей матрице в рабочем состоянии, постоянный контакт с обелисками их постоянно разрушал. О новых глифах пока даже не приходилось задумываться. Резерв не успевал восстановиться во время сна, из-за чего меня постоянно терзал голод. В моих мыслях царили злость и раздражение на неугомонного Зодчего Пустоты, которые невольно проскакивали в общении, что только забавляло Ануб-Хадаха и служило вдохновением для новых оскорблений.
С обелисками особых подвижек не было. Все что я мог, это осмотреть не слишком большой обелиск в полном объеме. Да, камни-вампиры были разных размеров и сложности, что чаще всего было взаимосвязано. Зодчий говорил о моей полной бездарности и глупости, но продолжал учить, даже не заикаясь о переводе на другую специальность.
Мои соседи по пещере уже прилично обогнали меня в магических дисциплинах и оттачивали навыки и заклинания до совершенства, пока я зубрил специализированные глифы и качал резерв. Что вышло из моей затеи наверстать сородичей, пока было неясно, но от рядовых нерубов я серьезно отстал.
"Если все зря, то намертво примотаю Ануб-Хадаха к обелиску паутиной и буду счастливо наблюдать, как он медленно загибается от энергетического истощения".
Снова мечтать и строить планы было так волнующе и приятно, что на миг я даже забыл про голод. Эта жизнь продолжает давать возможность в полной мере осознавать прописные истины.
Глава 24.
Страдания не напрасны.
Имея неплохой опыт паучьей голодовки, к новой градации этого ощущения я адаптировался в считаные недели. А то, что сквозь усилившуюся малоэмоциональность теперь все чаще прорывалось желание кого-нибудь прибить, так это издержки сомнительных экспериментов наставника. Ментальные тренинги сглаживали такие порывы, но они все равно периодически проявлялись. В этом я винил проклятые камни, которые приходилось обнимать, как лучших друзей. Не было никаких сомнений в том, что свою будущую профессию я буду истово ненавидеть.
С новыми глифами, которые мы изучали на занятиях Ануб-Хагала, проблем не возникало. Несложные и разнообразные заклинания давались в приличных количествах и легко запоминались. Я, конечно, за разнообразие всеми восемью лапами, но зачем может понадобиться заклинание, собирающее кучку пыли из мусора вокруг? И это в исполнении Ануб-Хагала. У меня и сородичей видимого эффекта вообще не было, просто часть резерва улетала в никуда. Собрать мусор можно намного более простым способом. И не нужно рассказывать мне о бросание этой пыли в глаза и ослеплении противника. Вы просто не видели время работы этого глифа.
Сородичи выбирали несколько типов магических конструкций, чтобы перекрыть некий виртуальный спектр воздействий. Например, управление твердой материей. Кто-то концентрировался на использование льда, кто-то камня. Мгновенно наморозить сосульку из воздуха мог далеко не каждый паук и буду откровенным — это был просто хрупкий лед, который мог только бесславно рассыпаться от удара о хитин любого неруба, кроме только что вылупившегося из яйца. С камнем тоже было не просто. Единственный паук, достигшим каких-либо успехов в этом направлении имел врожденное сродство с этим элементом. Остальные просто совершили бесполезную трату своей энергии и с удивлением покосились на единственного счастливчика. Если суммировать мои впечатления, большая часть заклинаний была пригодна только для тренировок, а в повседневной жизни малополезна, но это было только мое мнение, кардинально расходящееся с позицией нашего наставника.
Ануб-Хагал не переставал повторять, что подобное разнообразие способностей жизненно необходимо.
— Для любого неруба из касты Рабочих в первую очередь важна универсальность и широкий спектр возможностей. Чем меньше может отдельный неруб, тем меньше его ценность для Королевства.
Эти слова мне ничего конкретно не объясняли. Сородичи же согласно заскрипели хелицерами, один я пытался найти некий скрытый смысл в этом утверждении. Никому не нравится ощущать собственную глупость и непонимание происходящего, моя персона не была исключением.
Еще одним незапланированным последствием моих мучений стало притупление инстинкта самосохранения, иначе, зачем я задал следующий вопрос.
— А можно поконкретнее? Зачем каждому из нас столько разнонаправленных магических умений? Не проще сфокусироваться на одном направление, к которому есть способности?
— Ты ведь выбрал путь Зодчего Пустоты, Хар? — спросил Ануб-Хагал без всяких загадочных пауз.
Вопрос заставил меня немного замяться, ведь свой выбор я больше не считал удачным и он был мне практически навязан Сах-Тхемаром. Поэтому ответ мой был краток.
— Да.
— Тогда объяснение получишь от своего наставника. Он донесет важность разнообразия лучше, чем кто-либо и на практике,— ответил наш учитель.
То, что Ануб-Хадах превратит ответ в изысканное издевательство, я даже не сомневался. Этот кадр был тем еще затейником в плане обучения, да и не только.
Как ни посмотри, но магические тренировки и результаты подобных занятий были очень далеки от волшебных. Вкалывать сто лет ради какого-нибудь слабенького заклинания, которое твой противник и не заметить вовсе? Где, черт возьми, великое прозрение или скрытый потенциал? Обычно во всех книгах о магах они уже охрененно могущественные чародеи и мельком упоминается о нескольких десятилетиях саморазвития. Вот только саморазвитие опускается за ненадобностью. Неудивительно, что все эти волшебники уже в пенсионном возрасте.
Похоже, настало время забацать себе могущественный артефакт или найти таковой. Амулетостроение, или как оно называется у нерубов, станет следующим моим хобби после ненавистных камней вампиров. Осталось только добраться до библиотеки.
Результатом выматывающего марафона с Ануб-Хадахом стало неплохое увеличение резерва. Да, у меня получилось полностью заполнить ядро источника и оценить, наконец, свой прогресс в этом направлении. На момент вступления в эпоху измывательств язвительного Зодчего, я был счастливым обладателем не слишком выдающегося резерва в сто один эрг, плюс незначительное количество примерно на треть эрга. Как по мне, с таким резервом только варгов ловить в подготовленные ловушки в надежде, что все пойдет по плану. Но не буем отвлекаться. За посерение хитина и более тусклый взгляд я получил награду в размере ста тридцати эргов. Немного простейшей арифметики и мы получаем внушительную цифру в двести тридцать один эрг и совсем немодное изменение внешнего вида, более подходящее больному нерубу. Много это или мало? Нужно сравнить свои достижения с результатами других пауков и только потом радоваться или горевать.
Где там мой добрый сосед Тхан, который просветит меня на счет своего резерва? Думаю, что моя неадекватность в последнее время послужит неплохим объяснением такой бестактности.
Тхан спокойно доедал свой ужин, даже не подозревая, что его ожидает беседа не тему развития магического ядра. Отвлекать от принятия пищи своего знакомого показалось мне не лучшей идей. Уж некоторые элементы своеобразного паучьего этикета я усвоил. Когда он закончил и уже собирался погрузиться в сон, тогда и настало самое время начать беседу.
— Скажи-ка Тхан, ты ведь уже выбрал свое направление в развитии?
Задавать вопрос в лоб все еще казалось мне не совсем правильным решением. Надо же было с чего-то начать. Вопросы "как дела?" или "как жизнь?" могли вызвать у неруба только недоумение и скорейшее окончание разговора, чего хотелось бы избежать. Ну не о погоде же говорить, в конце концов.
— А, Хар, ты снова стал странным,— утоливший голод сородич был благодушен и чуточку сонлив,— Я пока остановился на равномерном и разностороннем развитии.
Какие же нерубы все-таки черствые создания. Пока я был с полупарализованным сознанием, то был нормальным, а сейчас стал странным? Такого от соседа я не ожидал. Не то чтобы я был особо злопамятным, но подобное отношение моему соседу так просто с рук не сойдет. Ну, ничего сейчас выясним, сколько у него резерва, а возможную месть отложим на будущее. Честно говоря, я даже не представлял, как можно отомстить нерубу и не быть отправленным на удобрения. Своими комментариями Тхан сразу укоротил извилистый путь нашей беседы.
— Какое же количество эргов у тебя в магическом ядре? — после вопроса я замер в ожидании.
