Старика споро усадили на какого-то Рабочего и все действующие лица втянулись в основательно расширенный проход в подземелья. А я еще раздумывал, не выкрасть ли мне одного из людишек. Интерес к данному отряду у нежити уж слишком силен, лучше к ним даже не приближаться. Пойду моряков порасспрашиваю, кого это они притащили в наши края. На корабле их много, поэтому пропажа пары человек никого не удивит. А сделать так, чтобы исчезновение списали на нападение того же варга мне по силам.
В мозговом ганглии роилось немало мыслей и предположений о причинах появления людей в Нордсколе. Всю обратную дорогу к недостроенному убежищу я анализировал доступную информацию и пришел к тому же результату что и ранее. Сведений слишком мало, чтобы принимать оптимальное решение. Значит, похищение одного бородача из команды это насущная необходимость. Самым неприятным было предположение, что это место станет постоянной точкой контакта между нежитью и людьми. Пусть я и не понимал, как между ними может возникнуть хоть какое-то сотрудничество, но полностью отрицать такого исхода текущей ситуации было нельзя. Построить небольшой портовый городок нежить сможет в считанные месяцы, благо материал под рукой. Камня и леса хватало с запасом, а относительно неплохо укрытая бухта вполне подходила на роль стоянки для кораблей. Лично меня бы отпугнуло соседство с драконами, но командующий нежити был не из робкого десятка.
Первой неприятной новостью стало исчезновение моего "напарника". Проклятые варги! Их следы на снегу прямо указывали на причину исчезновения моего лакомства. Хищников не остановили ни оледеневшие камни, ни высота наблюдательного поста. Волчье племя нашло акробата в своем составе, который упер барашка даже из такого места. Пообещав себе поохотиться на обнаглевших хищников, я в первую очередь оценил обстановку на корабле. Тот мирно стоял на том же месте.
В сумерках на судне кипела вялая деятельность, всполохи открытого огня, на котором, видимо, готовили пищу, соседствовали с ровным светом уже знакомого светильника. С такого расстояния до меня не долетало ни единого звука, но воображение отчетливо рисовало пьяные крики матросни. Если бы только это было правдой, то за "языком" можно было идти прямо сегодня.
В убежище к счастью никто не похозяйничал в мое отсутствие. Все вещи были на месте, паутина нетронута, а кормовые жуки живы здоровы. Поганцы успели изрядно загадить свой вольер, и теперь настороженно смотрели на властителя своих судеб. Перед заслуженным отдыхом пришлось уделить время своим питомцам и внести небольшую лепту в устройство выбранного места жительства.
Следующие трое суток люди не покидали своего судна, даже наладившаяся погода не заставила их сойти на берег. Блики свойственные оптическим приборам со стороны корабля в дневное время говорили о том, что бородачи внимательно осматривают берег. Бдительность противника воспринималась с пониманием, но мою задачу отнюдь не облегчала. Первоначальный план по поимке одного из бородачей канул в небытие, так и не обретя проработанных деталей. Неизвестность подтачивала оковы осторожности, и заставляла рисковать. Нежить могла появиться здесь уже завтра, а бросать свою недостроенную базу, и искать менее популярное место было жалко.
Второй план даже мне казался не слишком удачным, что тогда можно говорить о более опытном тактике. Если коротко, то он заключался в банальном проникновении на судно ночью, когда часть команды должна спать. В темное время суток человеческое зрение намного уступает нерубскому, поэтому не использовать такое преимущество глупо. Плавсредством после недолгих размышлений была выбрана льдина, которых у берега было достаточно. Любых размеров и форм, а в случае нужды можно выкроить нужную из толщи прибрежного льда. Строить лодку или еще как-нибудь заморачиваться на этот счет не было ни времени ни желания, да и подозрений кусок льда вызывать не должен. На импровизированные весла, выстроганные из обломанных веток за пару скарабеев, возлагалась роль движителя. Второе весло приготовлено на крайний случай, про запас. Опыт мореходства в этой жизни, как, впрочем, и в прошлой, недалеко ушел от нуля. Не хватало еще утонуть в этом северном море по собственной глупости. С плаванием у сородичей как-то не сложилось. Вес большой, плавучесть никудышная, а чтобы дышать, нужно удерживать брюшко над водой. В общем, непростое это дело, хлопотное.
Основная надежда на спасение в случае непредвиденных проблем была связана с паутиной, которую я собирался тянуть за собой от самого берега. Вот место ее крепления я выбирал тщательно, ведь в случае чего обрыв спасательного троса неприемлем. Важная роль в моем плане уделялась парализующему яду. Его пришлось синтезировать в четырех экземплярах, от относительно слабого до смертельного. За основу был взят тролль, как существо знакомое, на котором обкатывали яды поколения нерубов. Не хотелось бы, чтобы пленники умерли от паралича дыхательной мускулатуры или остановки сердца в случае передозировки.
На четвертые сутки с момента спуска старика-мага в Азжол-Неруб в полночь от берега отчалила льдина, на которой под белой накидкой из паутины прятался неруб-диверсант. В ночной плеск волн вплетались звуки осторожных гребков, а судно из неведомых земель с каждым скарабеем становилось все ближе. Жажда общения с родичами из прошлой жизни гнала нетипичного представителя разумных пауков навстречу опасности.
Глава 58.
Похищение.
Азерот. Нордскол.
Южное побережье.
Генри Уорд, пират, от которого отвернулась госпожа Удача.
Трое суток у негостеприимного берега текли медленно, особенно для Генри. Раны от когтей гигантского волка жутко ныли, а самое неприятное, что неожиданно накатившая лихорадка затуманивала разум. Всего пара дней и флибустьер с трудом осознавал, какое в данный момент время суток. Бредил и звал давно погибшего друга Колина. По всеобщему мнению проверенный соратник превратился в обузу.
В один из светлых промежутков пострадавший от варга пират смог уловить смысл разговора терзавшего его слух.
— Что скажешь, Саймон? Есть ли шансы у этого доходяги,— пробасил Пит.
Единственным Саймоном на борту пиратского судна был кок. Этот уважаемый человек сочетал в себе сразу несколько талантов. Помимо мастерства в приготовлении достойных блюд из казалось бы протухших продуктов, он являлся корабельным лекарем и жрецом Святого Света. Туманное прошлое Саймона знал лишь один капитан, но кока берегли наравне с Грязным Питом и общаком, ведь молитва жреца работала в одном случае из десяти, исцеляя страждущего. Генри в число счастливчиков не попал. Религиозный бред и устои веры мешали Саймону взывать к высшим силам до появления чудесного результата. Так, по крайней мере, считало большинство флибустьеров. Принцип "один человек — одна молитва" соблюдался коком очень строго. Ни мольбы, ни угрозы на него не действовали.
— Сделаю, что смогу, капитан, но обещать ничего не буду. Этого говнюка крабы давно должны были обглодать до костей,— равнодушно ответил лекарь. Его руки умело обрабатывали воспаленные раны, несмотря на стоны раненного и попытки того оттолкнуть источник страданий. Саймон наносил лечебную смесь выверенными движениями. Бочка вонючей мази, которая была куплена у ведьмы на одном из островов "выедала" глаза, но работала безотказно.
— Ты уж постарайся. Здесь команду пополнить негде, а у нас каждый человек на счету.
— Знаю. Долго нам еще ждать мага?— поменял тему седовласый кок. Пятый десяток прожитых лет и неспокойное прошлое наградили его ранней сединой и набором шрамов по всему телу. Темно-карие глаза жреца Святого Света выжидающе смотрели на капитана.
— Столько, сколько будет нужно. Тебе лучше остальных известно с кем мы связались.
— Не настолько хорошо, как ты думаешь.
Молчание в закутке трюма длилось еще минуту, а затем Генри услышал удаляющиеся шаги.
Ему было жарко, и он желал во чтобы то ни стало выйти на палубу, чтобы остудить раскалывающуюся голову, но сильные руки возвращали его обратно в гамак. Услышанный разговор он запомнил, но особого значения ему не придал, были сейчас проблемы поважнее. Несколько часов полусна перемежающегося бредом и на корабле зазвучали рулады храпящих матросов. Кое-как выбравшись из гамака, Генри неуверенной походкой направился на палубу. Его мотало из стороны в сторону, как будто он вылакал все капитанские запасы рома. Немного уверенности ему придала деревянная переборка, за которую он ухватился, как дитя за юбку матери. Еще несколько шагов и лицо раненного пирата остудил порыв ночного ветра, проясняя сознание.
Генри рассеянно осматривал палубу. Тени от единственного фонаря скользили по крепким доскам, давая пищу воображению. Скрип такелажа и небольшая качка успокоили мысли, и страдалец ощутил, что организму не помешает облегчиться. Едва он сделал шаг по направлению к борту, как на носу корабля стал заметен чужеродный предмет. Нечто беззвучно двигалось среди канатов, и только спустя пару ударов сердца пират оценил размеры непонятной аномалии. Воспаленный мозг человека вывалил на разум череду ассоциаций одна страшнее другой. Генри Уорд вспомнил все страшилки и байки, которые слышал за свою длинную жизнь. Неосторожный шаг назад и он, не удержавшись на ногах, упал навзничь. Ночной кошмар стремительно повернулся на звук, но темнота не дала хорошо его рассмотреть, лишь множество конечностей отпечатались в мозгу у пирата. Генри собиравшийся закричать, как можно громче, стал нащупывать на поясе свой верный пистоль. Ему не суждено было сделать ни того, ни другого. Густая липкая субстанция попала ему прямо в лицо, одновременно ослепив и заставив подавиться собственным криком. Едва различимый хрип и мгновенно онемевшее тело — вот что ощутил бдительный флибустьер. Сознание оставалось с ним еще десять ударов сердца, а затем тьма милосердно укрыла его в своих объятьях.
Первым, что стало ясно — больше на льдинах я плавать не буду никогда. Спокойное на вид море таковым только казалось. Стоило отдалиться от берега на двадцать метров, как на хитине стала образовываться корка льда, а чувствительность в конечностях резко снизилась. Соленая вода плескала через край льдины со всех сторон. От такой неприятности хелицеры поджались сами собой. "Так я до корабля не дотяну". Энергичная работа веслом особо ситуацию не изменила, лишь ускорив циркуляцию энергии в матрице удалось нивелировать эффект от ледяной воды.
Корабль приближался медленно и печально. С каждым мгновением я ожидал криков дозорных или часовых, но на судне стояла сонная тишина, что было просто отличной новостью. Хоть в чем-то предположения соответствовали реальности.
Чего мне стоило избежать удара льдины о борт лучше не вспоминать. Акробатический трюк в исполнении неруба со стороны смотрелся нелепо — сжавшийся на льдине паук, подгадав момент, выстреливает собой в сторону судна и вцепляется всеми конечностями в цель своего турне. Это было далеко не бесшумно, но что бы натворил кусок льда постоянно бьющийся о деревянный борт, я даже думать не хочу.
Вот так прижавшись к промерзшему дереву одного из бортов, я вслушивался в звуки на корабле. Парусное судно не может не шуметь само по себе, к тому же не слишком продвинутой конструкции. Меня интересовала только человеческая деятельность, шаги часовых, шумное дыхание и другие признаки гуманоидов. Единственное, что удалось уловить, так это чей-то богатырский храп — явный признак того, что люди чувствуют себя в безопасности.
Плавсредство удалось закрепить таким образом, чтобы нить от берега и от корабля фиксировали его рядом с последним. Проще не придумаешь.
Такелаж послужил не хуже паутины. Стремительный рывок по кантам, и я в считанные мгновения оказался у "вороньего гнезда". Бородачи оказались не дураками, чтобы куковать на морозе в таком наблюдательном пункте, но проверить это место все-таки стоило. Дальнейший осмотр с высоты главной мачты показал, что никого на палубе нет. Ни часовых, ни дозорных. Поразительная беспечность и это у берега Нордскола! Лезть же в трюм отчаянно не хотелось. Мало того, что взрослый неруб попросту туда не пролезет, так и все преимущества будут у людей. Узкие проходы предназначены исключительно для гуманоидов, а разумным паукам там будет, мягко говоря, тесновато. Можно конечно пробить дно ниже ватерлинии или подпалить парусник, а потом ловить самых удачливых на берегу, но это слишком расточительно. Да и зачем бессмысленное разрушение чужих трудов? Годы в Азжол-Нерубе приучили уважать результаты ручной работы, а судно явно изготовлено не в роботизированном цехе.
Примитивная засада должна сработать рано или поздно, но будет лучше, если удастся все провернуть до восхода солнца.
В магическом спектре ничего особенного увидеть не удалось, неизвестная древесина была слабопроницаема для магического взора. Несколько всполохов слабеньких амулетов пусть и выглядели необычно, но судя по заряду энергии ничего ценного собой не представляли.
Сонное царство, в котором пребывал беспечный экипаж, позволяло исследовать корабль получше. Различия в такелаже местных мореходов и их коллег с земли в глаза не бросались для такого любителя, как я. В обоих бортах четко выделялись закрытые пушечные порты, по десять с каждой стороны. Моя теория о вооруженности незваных гостей обрастала фактами.
Бак был представлен небольшой надстройкой, где кто-то самозабвенно храпел, похоже, в гордом одиночестве. Осторожная попытка приоткрыть дверцу в это помещение успехом не увенчалась. Храпящий субъект предусмотрительно закрылся изнутри.
Ют выглядел привлекательнее. Довольно широкие окна позволяли заглянуть в каюту капитана или иного судового начальства. Столь обширное помещение не принадлежало одному человеку. Там находилось человек пять, а самое волнительное — среди них был маг. Слабенький, как тот служка, что сопровождал матерого старика. Желанная цель была прямо тут за окном. Бородатый мужик спал прямо у двери, что облегчало его похищение.
Как ни странно, но тихий скрип незапертой двери никого не разбудил. Естественно в дверной проем мне было не пролезть, поэтому выбранная жертва получила меткий плевок парализующего яда прямо в лицо. Активировав Щит Маны, и приготовившись атаковать, я ждал результата. Маг лишь всхрапнул чуть громче, но больше никак не прореагировал. Прекрасно. Накинутая на тело жертвы липкая паутина позволила аккуратно вытащить спящего из каюты. Ха, проще простого.
Потакая нерубским инстинктам, я начал заматывать парализованного мага в аккуратный кокон, когда со стороны входа в трюм раздался глухой звук падения чего-то на палубу. Рациональный разум неруба не позволил совершить глупость и сразу активировать пару Копий Тьмы. В выползшего из недр корабля бородача полетела солидная доза парализующего состава, а я бросился на неожиданно появившегося противника, чтобы добить бдительного матроса, или кем он там числился на судне.
