— Готовь себе и девице ужин. Костерок можешь разжечь где угодно.
Оторванную мной кабанью ногу пират поймал не без труда. Небольшую вязанку сухих веток я собрал заранее, чтобы гуманоидам было на чем готовить мясо, а нити паутины пришлось рассекать своими когтями, иначе пират не смог вытащить ни одной ветки из плотного мотка.
Эльфийка все также смотрела на окружающих со страхом и жалась к стене. Стоило мне отвлечься на заслуженный ужин, как она молча сформировала магический заряд и направила его в мою сторону. Отчаянье толкнуло девицу на необдуманные действия, что сюрпризом не стало. Гуманоиды такие предсказуемые, будь то люди или эльфы. Медленно летящий голубоватый сгусток маны я небрежно отбил в сторону кистью, усиленной защитными глифами, при этом, не отрываясь от трапезы. Магическое зрение однозначно указывало на жалкие двадцать эргов в этом снаряде. Естественно никакого вреда волшебство эльфийки не принесло, кроме чувства онемения в месте опадания снаряда, что ее напугало еще больше. Нет, так дело не пойдет. Мало ли, что она еще придумает. Если Генри так и не заметил магических манипуляций незнакомки, так как был увлечен подготовкой костра, то я без колебаний обездвижил волшебницу ядом. Мягкая шкура гуманоидов прекрасно впитывала парализующие жидкости, в отличие от хитина насекомых, для пробивания панциря которых и были предназначены мои клыки на хелицерах.
Тут-то рациональная часть разума внезапно озарилась сомнениями. А зачем мне вообще нужна остроухая девица и тот же пират? На счет Генри все становилось ясно и понятно — корм далеко не лучшего качества. Но еды вокруг полным-полно. А ведь за ним нужно следить, кормить дармоеда! Человек сосредоточенно складывал ветки "шалашиком", чтобы добыть огонь и не подозревал, что является для неруба обузой, от которой не грех избавиться. По поводу девицы сомнений было не меньше. Мало того, что она может колдовать, так её еще нужно как-то "воспитывать". Процесс это долгий и неприятный для обоих участников. Эльфийский язык мне по большому счету не был нужен. Одно лишь расширение кругозора не оправдывало предполагаемых трудозатрат. Вливаться в общество гуманоидов я не планировал и раньше, а уж после оказанного теплого приема на берегу тем более.
Причину пленения представительницы эльфийской нации я мог для себя объяснить несколькими моментами. Для начала инстинкт охотника требовал поймать убегающую жертву, а разум не оставлять свидетеля увидевшего паука-мага. Логично и в принципе правильно. Та самая жадность к знаниям посчитала девицу хорошим источником информации. Сомнительно, как не посмотри. А вот узнать о том, как охраняется граница эльфийских земель, не помешает. Пусть она простой обыватель, но хоть что-то должна знать по этому поводу. Решено Генри Уорда на мясо, а с эльфийкой будем работать. Естественно никого из них живым отпускать я не собирался. Это не я жестокий, это мир такой.
После получаса вращения в моих лапах бессознательное тело остроухой девицы стало напоминать манекен из моего прошлого мира. Паутину для упаковки магов я уже использовал, так что за результат не опасался. Ее родную одежду я аккуратно срезал когтями и ничего интересного под ней для себя не нашел. Пропорционально сложенная эльфийка была обладательницей шикарной гривы темных волос и на мой непритязательный взгляд казалась недокормленной и излишне худой. Хотя если быть откровенным это была оценка не с точки зрения красоты и эстетики, а скорее ее пригодность в качестве источника питательных веществ. В любом случае ничего заслуживающего моего внимания в ее внешности не было. У Генри Уорда на этот счет мнение кардинально отличалось от моего.
Несмотря на пантомиму со стороны пирата очнувшаяся девица от ужина гордо отказалась, а навязчивый ухажер получил острой коленкой в причинное место и скукожился у костра, виртуозно формулируя все новые и новые ругательства. Пират долго причитал на каменном полу, но больше попыток приласкать эльфийку не делал. Попытки пленницы колдовать ожидаемо закончились неудачей. Костюм из манопроводящей паутины действовал безотказно, особенно если его самостоятельно снять весьма непросто. Генри пусть и не выражал этого вслух, но обтягивающий наряд из белой паутины одобрил без колебаний. Девица по своим параметрам в качестве мага мало чем отличалась от того же Стокэры. В энергетическом спектре эльфийка имела иную цветовую гамму с большим количеством золотистых тонов, но четкой структуризации по типу магического ядра сородичей не наблюдалось. Как эти гуманоиды вообще могут использовать магию?
— Тупая баба!— сделал окончательное заключение обиженный пират, когда боль от удара коленом по мужской гордости, наконец, утихла.
Привычка обживать пещеры глубоко угнездилась в моем характере после многих лет среди сородичей. Стремление создать самодостаточное "гнездо" стояло прежде всего остального и ничего плохого я в этом не видел. Из данного факта истекало отношение к кормовым жукам и тому же мицелию грибов. Проверенный способ самообеспечения казался самым верным, хотя и не единственным. Я как представитель расы нерубов, пусть и нетипичный, также был склонен к самоизоляции от иных разумных. Воспринимать тех же людей и эльфов в качестве равноправных партнеров мне даже в голову не приходило — либо враги, либо пища, либо предмет изучения. Не исключался вариант, когда разумные объединяли все три роли одновременно.
Перечень первоочередных мероприятий складывался в уже опробованную схему зонирования пещеры и создания обелиска. Жуков следовало отделить в отдельный вольер, чтобы не мешались под лапами, а пленников занять делом. К сожалению никакими полезными в данной ситуации навыками они не владели и могли лишь проедать ресурсы, планируя побег. Над способом использовать человеко-эльфийский ресурс я раздумывал недолго.
Сразу же после введения в строй обелиска начались эксперименты с пленниками по ряду причин. Чтобы не сидели без дела и чтобы стали посговорчивей. Пират был паинькой, а вот девица вела себя строптиво — воротила нос от полуобугленной кабанятины, отчаянно пыталась избавиться от предоставленной одежды. Видимо предпочитала ходить вообще без одежды, чем терпеть глухой комбинезон из паутины.
Первым к камню-вампиру прикоснулся Генри Уорд и, конечно, не по своей воле. Орал как баба, если быть точно и упирался всеми конечностями. Эльфика по поведению человека сразу поняла — зловещий артефакт вещь опасная, что практически мгновенно подтвердилось. Мне же нужно было нарабатывать статистику взаимодействия нерубского обелиска с гуманоидами. Исследовательская жилка требовала продвижения науки вперед, пока была такая возможность. Результат был удручающий — пленник после короткого контакта неожиданно затих. Вот и на одного пленника стало меньше, а ведь пират выглядел таким крепким.
— Слабоват,— высказался я вслух, используя речь сородичей из Азжол-Неруба.
Доступные мне критерии однозначно указывали на смерть человека, но это же Генри Уорд — тварь живучее таракана. Эльфийка с ужасом смотрела, как я сначала "избивал" труп пирата, а затем начал применять заклинание регенерации в надежде запустить сердце. Не знаю, что подействовало, но Генри сначала застонал, а затем распахнул глаза. Все-таки поспешил с констатацией смерти, хотя в кратковременной остановке сердца был по-прежнему уверен.
— Теперь твоя очередь, остроухая.
Не думаю, что непонятный скрип вдруг стал ей понятен, но девица постаралась втиснуться в небольшую щель в стене, что ей, впрочем, практически удалось. В конечном итоге силы оказались неравны и извивающаяся эльфийка поделилась энергией с обелиском, путем контакта левой пятки с каменной поверхностью. Сознание она потеряла, но больше никаких последствий я не заметил. Так и отметим для себя.
Дальнейшее сосуществование с гуманоидами ничем особенным не отличалось. Все та же игра теней, наконец, заставила остроухую идти на контакт и учить меня своему языку. Надежда на пирата, как посредника себя не оправдала. Тот лишь запутывал эльфийку своими попытками объяснить все на пальцах. Естественно огородница о границе знала только то, что она есть и ее охраняют. Типичный обыватель просто не интересовался деталями, о которых я расспрашивал. Это было все равно, что расспрашивать бабку из деревни, сколько баз в местном военном округе, и какое там вооружение.
Звали девицу Кейнайре, и с самого начала она казалась мне наивной, как ребенок. Допрос подтвердил первоначальные выводы. Жизненного опыта у эльфийки практически не было, несмотря на возраст почти в сотню лет. Первоначальная реакция на мое появление также получила свое объяснение. Оказывается, в эльфийских лесах издавна проживают крупные пауки. Размерами они чуть меньше нерубского Рабочего, вот только о разумности говорить не приходится. За годы сосуществования пауки научились опасаться эльфов и стали для них источником высококлассного материала — паучьей нити. Одомашнивать членистоногих никто не посчитал хорошей идеей, потому на них охотились для получения паутины, да и на вкус далекие сородичи оказались неплохи. Последнее девица упоминала со злорадством.
— Хрустящие паучьи лапки настоящий деликатес, если правильно их приготовить.
Чтобы спустить девицу с небес на землю я не пожалел свои хелицеры и смог сформулировать фразу на эльфийском.
— Интересно, а каковы эльфы на вкус?
Остроухая сразу побледнела и больше меня не провоцировала.
После пары недель совместного проживания на подкаты пирата девица реагировала спокойнее, но мужику все равно ничего не светило. Я же в разборки гуманоидов особо не влезал — немаленькие, сами разберутся. Главное, что после процедур с обелиском сил на всякие глупости у пленников не оставалось. Представительница народа эльфов после первого сеанса утратила свечение органов зрения, демонстрируя всем желающим вполне человеческие зеленые глаза. Даже пират втянулся в процесс, хотя и лежал пластом практически целый день. Вдвоем гуманоиды давали где-то полторы сотни эргов, из которых большую часть выдавала эльфийка. На фоне моего вклада их энергия абсолютно терялась. Организм Зодчего Пустоты без проблем отдавал две тысячи восемьсот тридцать шесть эргов, что составляло три четвертых моего общего запаса на данный момент. Не плохо, хотя с уходом из Азжол-Неруба рост вместимости магического ядра катастрофически замедлился.
Пещерный комплекс медленно, но верно расширялся моими стараниями в основном вглубь. В отличие от гранита и базальта Нордскола, здешний камень мне показался рыхловатым, потому еще одна пещера довольно быстро приобрела сферическую конфигурацию чуть ниже уровня основной. Размерами она превышала первую в полтора раза. Из всех нескольких мешочков с родной землей и мицелием прижилось только два, но они уже дали первый урожай грибов, который радостно смели кормовые жуки. А через сутки после пира одна из самок отложила-таки долгожданную кладку яиц.
Благоприятное развитие всех начинаний заставило меня поволноваться. По опыту я ожидал многочисленных проблем, но они решались походя. Робкие выводы о том, что это все благодаря приобретенному опыту я давил в зародыше и продолжал усиливать защиту своего нового жилища — плел ловушки из паутины, практические невидимые сигнальные нити ставились чуть ли не на каждом шагу. Я даже сменил ареал охоты, чтобы не насторожить живность в округе.
Паучья сигнализация в условиях леса давала много ложных сигналов, но я все равно ее постоянно обновлял. В этот раз на мою территорию забрела какая-то крупная кошка. Помимо обрыва нитей, он или она оставила четкий отпечаток лапы на влажной земле. Я не сильно обеспокоился, скорее всего, животное мучилось жаждой, потому и шло в сторону реки, возле которой я поселился. Такое бывало уже не раз — то семейка оленей приходила на водопой, то пара мелких волков. Последние кстати были в два, а то и три раза мельче варгов Нордскола. Насколько глупее, проверять не стал. Однажды даже в гости пришел красавец олень с шикарными рогами, которого я не стал отпускать. Пол тонны мяса хватило на пятнадцать дней.
Черная пантера вместо того, чтобы мирно лакать воду, кралась вдоль скал. Так могут двигаться только млекопитающие из семейства кошачьих — бесшумно, сосредоточено и терпеливо. Нерубы могли красться не хуже, а то и лучше, что я и продемонстрировал наглому зверю. Очередной кокон с кабанчиком мне совершенно не помешал приблизиться на расстояние двадцати шагов и бросить в пантеру подобранным камнем. После попадания снаряда зверь резко подскочил, развернувшись в мою сторону еще в воздухе, и оскалил белоснежные клыки. Прижатые к черепу уши и яростно хлещущий хвост указывали на желание кошки вступить в неравную битву, но у меня уже было достаточно мяса, а довольно костлявый хищник не казался достойной добычей. Еще один камень, ударивший замершей кошке прямо в лоб, заставил ту ретироваться в лес с обиженным рыком. Еще раз увижу, точно съем. Не хватало, чтобы пантера поселилась на моей территории и разогнала непуганое зверье. Кстати волкам хватило моего грозного вида, чтобы ретироваться обратно в лес. Если бы я мог предвидеть будущее, у этой твари не осталось бы шанса на спасение.
Азерот. Кель-Талас.
Леса Вечной Песни.
Джаронар, бывший капитан патрульного судна.
Высокородный совершенно не так себе представлял погоню за опасным существом. Поиск в составе группы опытных загонщиков неожиданно подзатянулся и не дал ожидаемых результатов. Арахнид растворился в Лесах Вечной Песни без следа, подобно утреннему туману. Нет, первые шаги были на диво результативны. Невайре, обратившись пантерой, сумела распутать нехитрые петли паука и проследить его путь до определенного места. Но тот вскоре сменил верхние тропы на землю и преследование застопорилось. Чуткий нос друида в животной форме постоянно терял характерный запах насекомого, а малозаметные следы на земле долго не держались. Паук двигался со скоростью мчащегося крылобега даже по пересеченной местности и эльфы за ним просто не поспевали. Немногочисленные следы указывали на рваную траекторию движения, что не позволяло спрогнозировать, куда же так спешит незваный гость. Предположения отбрасывались одно за другим.
Все магические приемы поиска оказались совершенно бесполезны. Арахнид не спешил использовать мощные заклинания, а изощренные чары поиска не видели ничего необычного в эльфийских лесах. Следствие неожиданно зашло в тупик и команде пришлось переключиться на анализ всех необычных слухов и событий в округе. Приходилось осторожно опрашивать чуть ли не диких с точки зрения высокородного эльфов. Высокомерного Джаронара отстранили от сбора информации после первого же разговора с эксцентричным виноделом. Бывший капитан буквально требовал сначала подарить ему десяток бутылок и лишь позже стал предлагать деньги. Невайре его попыток разнообразить рацион не одобрила и возложила на него унизительные обязанности по сбору хвороста. В малонаселенных местах отряду негде было остановиться на ночлег, так что лесные поляны стали частым место для ночевки.
