С защитой от яда возникли проблемы только у двоих — Талориен Искатель Рассвета благодаря своему уникальному клинку требовал особой экипировки, так как меч разрушал не только вражеские плетения, но этот вопрос решился благодаря его родственникам. Все-таки род владеющий могущественным артефактом многие столетия не мог не найти решения сложившейся проблеме. Джаронара по молчаливому согласию снабдили по остаточному принципу, чего тот даже не понял. Притязания последнего на лидерство и на некое особое место "советника" не нашло понимания у остальных членов небольшого отряда. По мнению самой Невайре, Высокродного зазнайку нельзя было допускать к руководящим постам на расстояние полета стрелы. В конце концов, легкомыслие бывшего капитана патрульного судна стала для него фатальным, чему поспособствовал амулет от яда с наименьшим спектром защиты. Паучий яд вообще оказался совершенно незнакомым и полумагического происхождения. Друид о смерти навязанного наблюдателя нисколько не жалела. Это была не та потеря, о которой стоило беспокоиться.
Само столкновение с арахнидом вызвало немало вопросов. Как бы ни были разносторонне подготовлены маги, но незнакомые заклинания всегда таят в себе опасность, что в дальнейшем и подтвердилось. Помимо прочего для всех без исключения стало неожиданностью владение пауком магией Земли на столь хорошем уровне. Одно дело в спокойной обстановке изменить конфигурацию камней, создавая тот загадочный обелиск-артефакт и совершенно иное практически мгновенно формировать каменные шипы на большом расстоянии. Последнее иногда практиковали элементали той же стихии и очень редко шаманы троллей, благодаря призванным лоа. Выбравшие стезю магов Илионис и Валеенд не имели достаточного опыта рукопашных схваток, за что и поплатились. У чародеев реакция на опасность оказалась не столь хороша, как у следопытов, мечников или друидов. Нельзя быть искусным во всех областях, чем-то приходиться жертвовать. В итоге один из подающих большие надежды чародеев отправился к предкам раньше срока.
Невайре пообещала себе устроить арахниду сеанс незабываемого "лечения". Собственно поэтому она сейчас и появилась на территории тюрьмы. Конечно, паукообразного нарушителя все равно ждала мучительная смерть, но высокородная эльфийка была готова внести свой вклад в страдания проклятого монстра. Она надеялась, что месть заглушит боль от утраты.
К несчастью, сегодняшнее посещение темницы потребовало встречи со сварливым главным надзирателем. Высокородный Беллесор в силу занимаемого поста за последние триста пятьдесят лет практически утратил зачатки вежливости и перестал соблюдать этикет на своей территории. Упрямый эльф порой лично занимался сложными пленниками, в том числе и кель'дораями, за что снискал славу кровавого палача. Исполняя свои обязанности, Беллесор не жалел даже несовершеннолетних сородичей едва перешагнувших через столетний рубеж. Многие интриганы справедливо опасались в конечном итоге попасть в вотчину главного надзирателя, потому впутывать в свои интриги столь опасную личность даже не пытались. У Невайре же не было причин опасаться этого эльфа, как и у любого другого подчиненного Сильваны Ветрокрылой. Члены ордена Странников держались от двора Анестериана на почтительном расстоянии, посвятив свои таланты защите Кель'Таласа.
Разговор с хозяином обширных подземелий вышел коротким, но содержательным. Высокородный Беллесор просто перехватил ее в одном из бесчисленных коридоров, не удосужившись пригласить в свои рабочие покои, если таковые вообще существовали. Будь Невайре моложе и наивнее посчитала столкновение случайным. Темно-красная мантия чародея, украшенная рубинами, придавала облику главного тюремщика торжественную мрачность и скрытой угрозы. Приветливая улыбка и отчужденный взгляд не давали ни малейшего намека на истинные чувства аристократа.
— Пришла лечить пленного паука?— спросил Беллесор, словно обращался к низкородной крестьянке.
— Да.
— Сделай так, чтобы он выжил. Кому как не друиду лечить животных, и не стоит задерживаться у меня в гостях дольше необходимого.
Не утруждая себя прощанием, фигура могущественного аристократа прошла мимом замершей эльфийке, которая искала причину для незаслуженных оскорблений и угроз. Иметь во врагах такого эльфа не пожелал бы ни один из ее знакомых. Змей! Вот с кем ассоциировался Беллесор.
До нужного места ее проводил один из низкородных сородичей по велению своего начальника. Эльф украдкой бросал взгляды на нее взгляды, но так и не посмел завести беседу на отвлеченную тему. Для Невайре поведение практически слуги казалось возмутительным. Незнакомец, вероятно, возомнил о себе невесть что, хотя и не перешел той черты, после которой Высокородная поставила бы зарвавшегося наглеца на место.
Извилистый путь по подземелью закончился в уже знакомом зале, каких в вотчине Беллесора было бесчисленное множество. Налаженная система содержания пленников верой и правдой служила своим создателям уже четвертое тысячелетие, насколько знала лейтенант ордена Странников. Сейчас из десяти помещений пустовало всего семь. Камеры для магов могли удерживать даже сильных демонов, не говоря о смертных существах, потому в надежности тюрьмы не стоило беспокоиться.
Там её уже ждали. Двое сородичей в стандартном одеянии целителей прервали беседу на мгновение, едва друид вошла в зал, но затем как ни в чем небывало продолжили, понизив голос. Эльфийка обвела взглядом помещение, отмечая для себя отдельные детали.
Овальные проемы были закрыты полупрозрачными магическими барьерами, сквозь которые можно было без труда наблюдать за пленниками. Впрочем, сидельцы также видели происходящее за непреодолимой преградой. Пустующие камеры оставались открытыми для новых гостей.
Как и в прошлое посещение, пленники никак не прореагировали на посетителей. Тролль с обломанными клыками неподвижно обвис на зачарованных кандалах, которые глубоко врезались в его запястья, а безучастный эльф свернулся калачиком в дальнем углу своей темницы. Высокородную они совершенно не интересовали в отличие от покалеченного паука. Ровное сияние барьера указывало на то, что необычный пленник еще не погиб. Имитировать смерть не удавалось еще ни никому.
"Живучая попалась тварь" — гневно подумала эльфийка.
В каземате арахнида свободно разгуливало животное, если быть точным, то олень трехлетка. Для друида узнать возраст не магического жителя леса не представляло никаких проблем. Благодаря избранному магическому пути Невайре ощущала, что молодого оленя мучает голод и жажда. А вот сам пленник казался мертвым, если верить одним лишь глазам. Для ясного понимания причин, заставивших тюремщиков поместить животное в эту камеру, высокородной эльфийке не нужно было даже задавать вопросов. Насколько могут быть глупы подчиненные, она знала не понаслышке. Невайре лишь бросила на низкородного тюремщика равнодушно-снисходительный взгляд и решила, что пусть Беллесор сам разбирается со своими работниками. Присутствие же целителей друида нервировало.
Благодаря предыдущим посещениям тюрьмы эльфийка прекрасно знала, что нужно делать. Кто именно разрабатывал систему чар для подземного комплекса, знали немногие, и друид не входила в их число, но она признавала мастерство неизвестных сородичей. С точки зрения лейтенанта ордена Странников простота и надежность обеспечивали очень высокий уровень безопасности. Антимагическое поле лишало большинство узников их наиболее опасных способностей, а зачарованные на совесть стены еще ни разу не могли разрушить грубой силой. Свирепые орки, массивные огры и даже демоны лишь бессмысленно разбивали свои руки в кровь и ломали свои когти, но так и не смогли отколоть от украшенного орнаментом камня ни кусочка. Даже в столь мрачном месте сородичи нашли место прекрасному — почти все поверхности предки покрыли фресками или искусной резьбой по камню.
Строители посчитали преимущество в лишении магии лишь одним из необходимых условий. Вторым стали специальные артефакты. В этом зале ими были тонкие браслеты, которые позволяли использовать магию в пределах антимагической зоны, стоило лишь пропускать свою ману сквозь подобный концентратор. Они также обладали набором стихийных заклинаний класса "оковы". Оковы Воздуха, Пламени, Воды и Тверди активировались по мысленной команде практически мгновенно. По мнению Невайре достаточно было варианта с Воздухом, но создатели темницы считали иначе. Кого вообще можно было удерживать Водой или Пламенем? Уж точно не существ из плоти и крови. Стоило защелкнуть браслет на своем запястье, и любой пленник едва ли мог как-то навредить владельцу артефакта в пределах камеры. Возможно, существовали и другие неочевидные меры, но Невайре хватало уже известных.
Стоило только сделать шаг в сторону камеры с пауком, как целители с аналогичными браслетами пожелали присоединиться.
— Здравствуйте, коллега,— остановил эльфийку темноволосый мужчина,— Нам сказали, что вы практикуете друидизм. Это так?
Стеснительная блондинка в свою очередь лишь заинтересовано ожидала ответа на поставленный вопрос.
— Да. А вы здесь зачем?
— Высокородный Беллесор... посчитал, что наше присутствие и помощь в случае необходимости не будут лишними.
Невайре представляла, каким на самом деле был приказ начальника тюрьмы. Он точно не был столь дипломатичен, как эльф в одежде целителя.
— Зачем тогда помощник Беллесора требовал моего участия в лечении арахнида, если мне здесь не доверяют?
— Мы лишь выполняем указания вышестоящих, но на то есть и объективные причины.
— И какие же?— недоверчиво спросила Невайре.
— Вы хорошо знакомы с классическим целительством?
— Лишь с основами.
— Тогда постараюсь не углубляться в детали. Всем нам известно, что эта ветвь магического искусства изначально создавалась для исцеления недугов эльфов. Травмы, отравления, редкие болезни и последствия неудачных магических экспериментов — вот на что были направлены все создаваемые практики. Буду откровенен, если люди и тролли имеют много общего в физиологии, то, например, орки кардинально отличаются. Что не удивительно, ведь они пришли из другого мира. Все наши заклинания рассчитаны на эльфообразных пациентов. Если адаптировать известные приемы к тем же оркам получилось лишь за два года, то на арахнида нужно намного больше времени. Существо столько не проживет. Собственно глубокая специализация целителей стала причиной вашего участия в излечении этого пленника. В то же время исцеление друидов отличается поразительной универсальностью. Ведь адепту природы приходится воздействовать не только на особей своего вида, но и на все многообразие животного и растительного мира.
— Значит, вы вдвоем будете меня контролировать? Беллесор думает, что я убью паука в порыве мести?
— Нам неизвестны мысли уважаемого Беллесора, но пара целителей не будет лишней в любом случае.
В проем двери эльфийка входила с полной уверенностью в своих силах и ощущением власти над жизнью и смертью арахнида. Стоит только пожелать и обгорелая туша превратиться в кусок агонизирующей плоти. Следовавшие по пятам сородичи сами признали превосходство избранного ею пути, пусть и в некоторых аспектах. Будет, что рассказать наставнику в ордене Странников.
Олень доверчиво приблизился к друиду, едва магия очарования подавила врожденные инстинкты лесного зверя. Несмотря на служение природе, а зачастую благодаря ему Высокородная принимала круговорот жизни и смерти проще остальных сородичей. Если оленю суждено умереть в клыках хищника, то такова его судьба. Ухоженная рука эльфийки мягко погладила шерстку меж рогов, а затем быстрым движением свернула шею травоядному животному, укладывая того на пол. Эльф у входа в камеру шумно выдохнул воздух и переступил с ноги на ногу, а вот целители даже не шелохнулись. Путь друида давал не только власть над аспектами природы и возможность менять облик по желанию, но и наделял адептов недюжинной силой и ловкостью. Пока животное совершало последние рефлекторные движения и скребло копытами камень, Невайре приблизилась к своему пациенту. Тот был заранее зафиксирован Оковами Воздуха, едва сопровождающий низкородный эльф убрал защитный полог с входного проема в камеру. Друид протянула руку к безобразной туше, но касаться поверхности обугленного хитина не стала. Пальцы сжались в кулак и женщина сделал шаг назад.
— Ты будешь молить о пощаде, вероломный убийца. Пусть я пока не ощущаю твоей боли от ожогов, но все еще впереди. Какой бы сильной не была твоя воля, мы её сломаем рано или поздно.
— Держите себя в руках,— напомнила о своем присутствии целительница.
После этих слов целительная магия начала воздействовать на тело арахнида. Эльфийка знала по себе, что тот способ, каким она решила воспользоваться, был не хуже иных пыток, но обладал той самой универсальностью. Когда она едва встала на выбранный путь чародейства, то сполна ощутила на себе возможности этого заклинания. То время сильно изменило изнеженную Высокородную, укрепило волю и научило терпеть боль. Сейчас Невайре мстила за смерть своего друга, не сдерживая древнее волшебство. Используемое заклинание являлось симбиозом тайной магии и друидизма, потому не требовало от волшебника знания анатомии пациента. Оно с тем же успехом могло излечить, как гнома, так и дракона. Вот только боль от его работы нельзя было ничем заглушить. Сложные чары буквально формировали здоровые ткани из энергии — то, что нужно полевому целителю в условиях дефицита медикаментов и времени. Для человеческих магов подобное заклинание оказалось бы слишком сложным и неподъемным в плане запасов маны, но не для эльфа с доступом к Солнечному Колодцу.
Изменения во внешнем виде паука происходили постепенно. Обожжённая плоть отваливалась от тела дурно пахнущими кусками, чтобы обнажить отвратительные белесые ткани. Непонятная жидкость сразу выступала из исцеленных поверхностей крупными мутными каплями и стекала на пол. Эльфийке пришлось отступить еще на шаг, чтобы не запачкать свою обувь. Гигантское брюшко, освободившись от внешнего панциря, продемонстрировало какие-то совершенно незнакомые внутренние органы, прежде чем их скрыл слой мышечной ткани с прожилками зеленоватых сосудов. Невайре повидала за свою жизнь немало всякой мерзости, но регенерация паучьего тела вошла в первую десятку. Вынужденной целительнице хватило бы сил вылечить проклятого паука полностью, но в этом пока не было необходимости. Пленник должен был познать бездну отчаянья и, в конце концов, начать молить о пощаде. Знать насколько близко излечение и оставаться калекой в полной власти кель'дораев.
— Достаточно.
— Что?
— Я говорю, прекрати подпитку чар, иначе ты его убьешь.
