Ньют сообразил: точно, тишина! Днем в селе не бывает тихо. Выглянув из-за забора, он не увидел на центральной улице ни единой живой души. Как же он мог забыть? Наверное, жизнь изгоя приучила его к мысли, что только тишина это безопасность. Обычно же в это время дня у семей селян было полно дел. А на центральной постоянно что-то происходило: чесали языками женщины, шла торговля чем-нибудь с грузовика у заезжего торговца, ребятишки возились в пыли. В местном учебном центре шли занятия для детей постарше. Сейчас видимое в проходе здание с буквами "Аа" на козырьке крыльца уныло глядело черными провалами выбитых окон. Ветерок носил по улице мусор. То, что в селе есть люди, выдавала то колыхнувшаяся штора в окне жилого дома, то стукнувшая где-то дверь. Но в общем и целом, село затаилось. Надо было найти, где засели бандиты. Колдырь поправил поля шляпы:

— Скорее всего, в салуне голубчики засели.

Сима скептически покачала головой.

— Вряд ли все. По-моему, стоит офис шерифа пошерстить, — девушка кивнула головой машинисту. — Ньют?

— Скорее, да. Вполне возможно, что в офисе главарь. Бородавка этот самый. Если же взять его, то можно узнать про остальных.

— Пожалуй... — согласился Колдырь. — Как действовать будем?

Вопрос был не праздный. От нападения лучше всех был защищен совмещенный с тюрьмой офис. Ньюту вспомнилось, как он ограбил банк. Вполне могло сработать и в этот раз.

— Можно попробовать через крышу.

Сима усмехнулась:

— Не выйдет. Нас взяли и запихнули в такую вот кутузку. Мы пытались уйти, но там потолок обит листами металла. Надо старый трюк попробовать.

— Какой?

— С плащом. Колдырь, дашь опять попользоваться?

Бродяга снял изрядно погрызенный сомами плащ, придававший ему вид совсем уж изгоя.

— ... и арбалет.

Колдырь без колебаний протянул старинное оружие и тут же снарядил свой, с потертым деревянным ложем, до времени висевший сложенным за плечами. Положив плащ на колени, Сима достала откуда-то малюсенький швейный набор и принялась ладить из найденной тряпки на внутренней стороне плаща петли. В бесчисленных карманах и складках одежды Колдыря обнаружилась даже часть упряжи. Девушка старательно прилаживала ремешки к петлям и оружию. Когда работа была закончена, Сима накинула плащ, просунула запястье в петлю кожаного ремешка, тянущегося из рукава.

— Как?

Словно по команде, Колдырь с Ньютом одновременно пожали плечами. Зрелище совершенно не впечатляло. Девушка теперь смахивала на изломанную неволей бродяжку. Амазонка нахмурилась, потом рассмеялась:

— Эх вы, мужики! Смотрите!

Сима протянула руку вперед. Горб пропал, под полами плаща что-то зашевелилось, и через миг в каждой руке негритянки было по арбалету.

— Ну?

Колдырь открыл рот. Ньют восхищенно покрутил головой:

— Класс!

— То-то, — Сима сняла плащ и снова принялась колдовать с ремешками. — Я пойду туда, скручу ублюдка, открою дверь и подам сигнал. Вы войдете, а дальше видно будет. Всего делов.

План казался единственно реальным. Любой другой имел слишком много неизвестных. Ньют пытался было предложить альтернативу с нападением на салун, но этот вариант был с негодованием отвергнут хотя бы потому, что неясно, сколько бандитов торчит внутри.

Едва Сима разделась и натянула плащ, как послышался звук колокольчиков. Друзья залегли. По центральной улице со стороны трассы пылила повозка. Старенький грузовичок, запряженный одним быком, неторопливо полз, управляемый не менее древним возницей. Позвякивали привязанные к бортам скобяные изделия. Похоже, это прибыл какой-то вольный торговец со своим магазином. Из дома вышел человек:

— Эй, дед! Выпивку привез?

Старик привстал и махнул рукой:

— Да.

— Тогда заскочи в участок сперва. Скинь один ящик и получи деньги за товар.

— Добро.

Друзья переглянулись. Судя по всему, дед снабжал бандитов. А то, что он поедет к офису, было вовсе на руку. Сима проверила пояс с ножами, плащ и затаилась у угла дома. Ньют и Колдырь, держа арбалеты наизготовку, отступили за здание. Когда телега поравнялась с переулком, уйдя из поля зрения часового, обнаженная девушка в драном развевающемся плаще появилась перед изумленным стариком.

— Девка!

— Угадал! Подвезешь к участку?

— Залазь!

Дед улыбался из-под седой бороды во весь свой беззубый рот.

— Не пялься, старый, глаза сломаешь!

— Гы! — дед отпустил тормоз.

Ньют и Колдырь, пригнувшись, перебегали по задворкам, стараясь не упустить колымагу из вида. Наконец у одного из домов грузовик заскрипел тормозами. Ньют махнул рукой Колдырю. Тот кивнул и побежал задами, чтоб обогнуть здание с другой стороны. Стали слышны голоса:

— О, Федорыч, ты еще и подружку привез?

— Хе-хе, деньгу давай.

— За нее? Она ж оборванка, да еще черная, как сапог.

— Не, за бухло. Твой архаровец сказал, сперва к тебе.

Послышался шорох. Бандит, похоже, рылся в фургоне.

— Отличный товар, дед. Пойдем, рассчитаемся. Ой-ё! Девка-то голая! Ну-ка Федорыч, давай ее сюда.

— Эх, для себя ведь...

— Старый ты, о земле подумай лучше, а не о бабах. Давай-ка, головешка, ползи ко мне — не обижу. Скуку мне скрасишь. А ты, дед, этот ящик туда тащи, раз сил девать некуда.

Стало слышно, как старик кряхтит под тяжестью упаковки с горячительным. Хлопнула дверь. Спустя минут пять снова стук. Федорыч шустро забрался в грузовик, бормоча что-то под нос и, развернувшись, отправился восвояси. Без Симы. Ньют напрягся в ожидании сигнала. Но было тихо. Томительно ползли минуты, что-то явно шло не так. Послышался тихий голос.

— Ребята, все.

Когда Ньют с Колдырем вошли в офис, Сима уже поставила арбалеты на предохранитель. Здоровенный детина изумленно таращил глаза на вошедших. Во рту пленника торчали тряпки. Двигаться он не мог: девушка связала мужика упряжью. Ньюту лицо шкафа казалось смутно знакомым. Потом вспомнился лес, ранение... Это был один из бандитов, ограбивших поезд. Пока Сима одевалась, Колдырь достал свою кусачку и, словно невзначай, отхватил уголок стола. Мелкие щепки усеяли пол. Бродяга открыл стальные челюсти штуковины и извлек кусочек дерева. Бандит следил за машинкой остановившимся взглядом. Бродяга кивнул:

— Интересная штука, правда? Палец отхватит на раз. А то и парочку. Это как попадет. Понятен принцип? — Колдырь направил кусачку на пленника. — Если я сейчас выну кляп и ты хоть пикнешь без разрешения, то до конца жизни держать нож будешь ногами. Если хочешь быть паинькой — кивни.

Бандит закивал головой так, что отчетливо затрещали шейные позвонки. Колдырь уселся на край стола, выдернул кляп и принялся спрашивать, пощелкивая время от времени кусачкой над головой у пленника:

— Ну, начнем. Сколько вас тут?

— Двенадцать, если со мной.

— Это вместе с теми, которые в полях?

— Как вместе? — бандит наморщил лоб. — Они же уехали. Значит, их нет.

Скучающе, словно разговаривающий с тупым учеником директор, бродяга сформулировал вопрос иначе:

— Трое уехали. Теперь в селе двенадцать?

— Да.

— Что "да"?

— Ну, двенадцать.

— А если тебя сейчас пристрелить, останется одиннадцать?

— Нет, не надо! Вместе двенадцать, — на лице пленника отразился ужас. — Ты обещал не стрелять!

— Ну, не совсем так, но я посмотрю на то, как ты будешь отвечать. Где Бородавка?

— Он в салуне, скорее всего. Там наши, не считая дежурных. Один в синем домике с белыми полосками, другой в доме судьи.

— Это где?

— Зеленый дом напротив салуна.

Спрашивать, где судья, наверняка не стоило. Колдырь слез со стола и потянулся.

— Не люблю допросы. Ньют, у тебя есть о чем поболтать с нашим сообразительным другом?

— Дай-ка мне инструмент. Есть пара вопросов.

— Ты не очень с ним умеешь-то...

— Тебе жалко? Ну отхвачу вместо пальца ухо или нос. Парень и так красавчик.

Бандит побелел как полотно. На лбу заблестели бисеринки пота.

— Я все скажу, все! Он знает!

— Может быть, меня теперь вспомнишь? Так, для разминки.

— Ты похож на того... На машиниста с экспресса.

— Правильно. А куда груз дели?

— Сюда привезли. Потом транспорт приезжал от госов. Бородавка, походу, сбагрил им все из ящиков и монеты делил с каким-то хмырем. Ящики пустые там, в камере валяются.

Бандит махнул головой, указывая на проход в коридор. Ньют повернулся к амазонке:

— Сима, подержи его нам мушке, я схожу гляну.

С первого взгляда стало понятно, что груз тот самый. Но если там не деньги везли, то что? Главарь действовал сам, у него бы и узнать... Появилось почти непреодолимое желание пристрелить пленника. Ньют зло пнул ящик и вернулся в офис.

— Точно, пусто.

Колдырь вздохнул.

— Промазали мы: не главарь это, правильно? Что делать будем? Эй, дружок, твои когда сюда заявятся?

— Скоро посты сменятся. Встретивший грузовик скажет.

— Хорошо. Бородавка где еще может быть?

— У бабы одной. Где магазин тканей. Это в конце улицы.

— Добро. Ты тут без нас не скучай. Твои скоро объявятся, опять же. Втирать про геройство свое будешь. И не забудь про машиниста рассказать. Адье!

Обалдевший бандит проводил взглядом всю честную компанию. Не верилось, что оставили в живых и даже не отрезали язык. Сам он никогда не допускал подобного.

Друзья свернули за угол. Колдырь поправил шляпу.

— Начнем с магазина. До салуна всегда доберемся. Я вперед пробегу, вы за мной, когда махну рукой.

— Да, хорошо.

Бродяга тенью скользнул по задворкам.

— Надо было пристрелить бандита, — Сима внимательно осматривала арбалет. — На одного бойца было бы меньше.

— А? — Ньют на секунду отвлекся от наблюдения. — Нет, Колдырь прав. Если мы положим бандюка, головорезы начнут убивать заложников. Все, рука! Вижу руку! Побежали.

Перепрыгивая через мусор, друзья добрались до магазина. Дверь была заперта. Колдырь уже подбирал нужный инструмент. Щелчок — и замок сдался.

— На счет три. Я иду первым, Ньют за мной. Сима — тыл.

В тот момент, когда друзья ворвались в спальню, на улице послышались крики. Видимо, пленника обнаружили, и теперь вся банда собиралась на охоту за наглецами. В помещении стоял дух перегара. Валялись бутылки, окурки. Испуганная голая девица пискнула и накрылась одеялом с головой. Бородавка, здоровенный лысый детина, непонимающе уставился на помешавших его отдыху. Он никак не мог сообразить, что это не кто-то из банды.

— Эй, шваль, валите отсюда, а то...

Стрелка из арбалета Симы пригвоздила одеяло к кровати в нескольких сантиметрах от паха главаря. Тот сглотнул, сообразив наконец, что против него трое чужаков с заряженным оружием. И на друзей не похожи. Негритянка кивнула, угадав ход мыслей вожака:

— Именно так. Скажи еще что-нибудь в таком тоне, и будешь спать всегда в одиночестве, а петь сопрано. Понятно?

— Да. Только мои ребята из вас в любом случае соломку настругают. Слышите? Рядом они.

Словно в подтверждение, в дверь забарабанили.

— Бородавка, чужаки у тебя?

Ньют вынул нож и приставил к горлу бандита.

— Нет, идите. Все нормально, я скоро.

Но люди на крыльце не торопились расходиться.

— Открой. А то следы тут странные к тебе ведут.

— Ч-ч-черт! — прошипела Сима. — Как же я так...

— Тс-с-с, поздно плакать, — махнул рукой Колдырь

Ньют спрятал клинок в ножны, нацелил на Бородавку арбалет и тихо сказал:

— Открой.

Предводитель выбрался из кровати и вразвалку направился к двери. Колдырь шепнул:

— Ньют, целься в него. Сима — на второй этаж прикрывать. А я во-о-он там у окошка побуду.

Бородавка щелкнул замком и вдруг неожиданно упал на пол. Человек, стоявший в проеме двери смотрел на Ньюта открыв рот. Машинист спустил курок. Бандит схватился за плечо и застонал. Его подхватили, отводя в сторону. Предводитель умело воспользовался моментом и ловко нырнул на улицу. Стрела из арбалета вонзилась в доски на долю секунды позже, чем Бородавка скрылся.

На улице слышались крики. Похоже, вся банда собрались там.

— Они все тут, ребята! Вперед!

Ньют прицелился в проем. Но застучали стрелки и нападавшие отступили, оставив трех своих товарищей лежащими в пыли. Это сверху поработал арбалет Симы. Тогда бандиты сменили тактику. Они рассредоточились и принялись обходить дом.

— Ньют, запри дверь и беги к окну! Быстрее!

Стекло со звоном разлетелось, по полу покатился камень. Тут же показался человек с арбалетом. Ньют выстрелил. Снова послышался звон стекла. Теперь уже у другого окна. И в дверь стукнули чем-то тяжелым. Дом пытались штурмовать со всех сторон. В проем, где стоял Ньют, влетел факел. За ним второй. Машинист схватил скатерть со стола и попытался затушить огонь, но вслед за факелами кто-то швырнул бутылку со спиртом. Она разбилась, и голубое пламя тут же расползлось по полу. Сухое дерево занялось почти мгновенно.

— Ньют, уходи оттуда! Беги сюда! Сима, спускайся.

Из комнаты выскочила подруга Бородавки. Окинув происходящее безумным взглядом, она заорала и попыталась пробежать к двери. Ньют едва успел перехватить девушку.

— Эй! — закричал Бородавка. — Выходите! И Маринку мою отдайте.

— Забирай свое добро!

Колдырь махнул рукой Ньюту, и тот отпустил девушку. Маринка вскочила на подоконник и спрыгнула. Снова заговорил вожак:

— Вот и молодцы! Теперь сами выходите, иначе сгорите.

— Ага. А вы там нас шлепнете.

— Не без этого!

Толпа загоготала. Колдырь зашептал:

— Они стоят под стенами. Сейчас им будет не до шуток. Прыгаю сперва я, потом Ньют, затем Сима. Я беру правую сторону. Ты, Ньют, левую. Сима — середину. Ясно?

Не дожидаясь ответа, бродяга достал две странные, испещренные отверстиями металлические сферы. Положив их перед собой, он взял сперва одну и повернул верхнюю часть. При этом тихо начал считать:

— Раз, два, три...

Затем проделал тоже самое с другой.

— Четыре, пять...

Схватив первую сферу, Колдырь швырнул ее за окно влево. Вторую — направо.

— Шесть, семь!

По стенам дома громко застучало, словно кто-то швырнул в них горох. Послышались крики и стоны. Бродяга выпрыгнул. Следуя инструкции, Ньют рванул сразу вслед, перекатился и приготовился к бою. Но стрелять не пришлось: на фланге корчились раненные бандиты. Сима успела подстрелить пару улепетывавших, целясь в ноги.

— Девять, — сообщил Колдырь, отряхивая шляпу. — Троих нет. Бородавка ушел, зараза.

— Будем искать?

— Да черт с ним пока.

Дом разгорелся. Ньют с бродягой отволокли раненных к дороге и уложили их на обочине. Сима обошла ближайшие дома, стуча в двери. Из дверей боязливо выглядывали женщины и дети, но открывать побаивались.