Пошарив в карманах, шериф выудил зажигалку и щелкнул крышкой. Ньют пыхнул пару раз, раскуривая сигару и вдруг она выпала у него изо рта, рассыпав искры по руке блюстителя закона.

— Какого...

Шериф не успел закончить. Ньют от всей души хватил сцепленными руками мужика по затылку. Голова ударилась об стол. Для верности Ньют шарахнул ящиком по бритому затылку. Доски треснули, крышка отлетела, сигары разлетелись по комнате. Машинист взял арбалет и нацелил на дверь. Вовремя. Молодой помощник радостно влетел в комнату, потрясая коробкой. На шее его висел моток веревки.

— Шеф, нашел!

Увидев направленный на него арбалет парнишка осекся.

— Я-а-а-а...

— Ты, ты. Веревку снимай. Только медленно и молча.

Все еще держа коробку, бедолага пытался избавиться от веревки.

— Коробку-то положи, — миролюбиво предложил Ньют.

Помощник закивал, положил ношу и сбросил на пол веревку, словно это была ядовитая змея.

— Дубинку клади и снимай пояс, а потом подними веревку и иди сюда. Будем твоего шефа вязать.

Увидев льющуюся из порезов на голове шерифа кровь, парень побледнел и быстро выполнил требуемое.

— Теперь иди поближе к хозяину.

— Ты не понимаешь! — пропищал парнишка. — Тебя поймают и...

— ... и повесят? — закончил за него Ньют. — А в принципе, надо полагать, вы хотели мне предложить званый ужин. Все, вставай сюда.

— Не входи! — заверещал вдруг поганец, завидев в дверях рыжебородого.

Но тот никак не мог сообразить, что происходит, и только хлопал глазами, держа в руках доску. Ньют вскинул арбалет и выстрелил. Годы обязательных тренировок даром не пропали. Стрела пробила бородачу ладонь и пригвоздила ее к доске. Мужик заверещал и свалился на пол. Ньют быстренько взвел оружие, но никто на вопли раненного не прибежал. Видимо, в офисе иногда вели допросы с пристрастием. Ньют связал вместе шерифа и молокососа и выгреб весь запас стрел из ящика стола. Мальчишка был зеленого цвета. Ему на одежду попали капельки крови. Зато сам глава офиса вовсю храпел. Ему в будущем угрожал разве что удар от пьянства. Повесив на пояс два ножа и арбалет, Ньют подошел к подвывающему рыжебородому и вытащил из кобуры его оружие.

— Ты лучше в крестьяне иди, молодец, ага? Из тебя паршивый вояка. Хотя ты один черт ничего не понимаешь... — Ньют махнул рукой. — Короче, я сейчас дождусь поезда, а ты потом найдешь начальника станции, и он тебе вытащит стрелу. А заодно освободит твоего шефа. Усек?

Ничего не соображающий от боли мужик только сильнее закивал. Ньют встал; ладно, разберется.

Вдали послышался паровозный гудок. Ньют схватил с вешалки дождевик, надвинул капюшон на лоб и заглянул за угол. Начальник стоял с флажком в руке и внимательно смотрел на приближающийся поезд. Когда передок пройдет огонек семафора, то служащий должен обернуться и еще раз убедиться, что все нормально. Ньют отпрянул, досчитал до пяти и, набрав в грудь воздуха, вышел на перрон. Все прошло как по маслу: начальник встречал поезд. Катки локомотива загромыхали по платформе. Ньют торопливо двигался к месту остановки паровоза. Облако пара вырвалось из цилиндров. Вокруг кабины повисло облако пара. Спрыгнувшая кочегар ринулась проверять катки. Воспользовавшись этим, Ньют, укрытый рассеивающимся паром, поднырнул под сцепку, выдернул шплинт и откинул защелку замка, присел на корточки и принялся наблюдать. Было видно, как по ступенькам неторопливо спустился машинист и прогулочным шагом двинулся к стенду. Ньют влез по тягам на трап котла и через окошко свалился в кабину. Мельком взглянул на манометр: машинист не сбрасывал давление. Правильно, остановка короткая, и воды достаточно. Вдруг нахлынули воспоминания о своей работе, оставшейся там, в далеком прошлом. В груди заныло. Ньют, положив на полочку у окна оба арбалета, ласково погладил отполированные набалдашники рукояток. Улыбнулся, помедлил мгновение, позволяя воспоминаниям рассыпаться искрами, глубоко вздохнул, дернул рычаг, пуская засвистевший пар в цилиндры, и одновременно отпустил тормоз. Катки завизжали по настилу, паровоз рванулся вперед.

— Стооой!

Кто-то истошно кричал, рука какого-то резвого служаки вцепилась в поручень, словно таким образом можно было остановить многотонную махину. Ньют поднял лестницу, подхватил стоявшую бутыль и добавил огня. Паровоз без вагонов быстро набирал ход. Теперь надо было гнать на всех парах. Мост! Черт, Вика будет ждать его у моста. Придется тормозить. Хорошо, что никто и не думал преследовать машину, прущую без вагонов верхом с вооруженным бандитом на борту. Ньют стал сбавлять ход. На всякий случай, он дал свой фирменный гудок: два длинных, один короткий и снова длинный. Вика вышла откуда-то из травы. Ньют затормозил, откинул лестницу и помог девушке подняться. Она радостно улыбалась:

— Ты вернулся!

— Я же обещал. Только теперь тебе придется идти к амазонкам. Я преступник. На меня повесили ограбление поезда. И этот паровоз я угнал. Времени нет, беги. Тебя иначе тоже казнят.

Вика обняла его и поцеловала в грязную щеку.

— Зачем мне без тебя-то...

Ньют кивнул и дал задний ход. Для разгона требовалось места меньше, чем с составом, но все равно, прилично. Хуже всего, что теперь он увидел всадников. Значит, на всякий случай, решили проверить. Ну, теперь кто кого. Если паровоз встанет на мосту, то им не жить. Если догонят — тоже. Ньют дернул рычаг тормоза. Все. Теперь только разгон.

— Держись, Вика!

Девушка вцепилась обеими руками в поручень. Ньют открыл клапаны на всю. Катки взвизгнули. Не удержавшись, машинист упал. Боль затопила правую руку, из глаз непроизвольно брызнули слезы. Он ухватился левой за поручень и с трудом поднялся. Вика вскрикнула и подбежала к Ньюту. Но тот помотал головой: перелома, похоже, не было.

— Просто сильно ударился.

Машинист быстро оклемался и, взглянув на приборы, приказал:

— Неси горючее.

Мост был все ближе, а скорость все еще мала. Ньют тяжело дышал, словно сам толкал паровоз вперед. Рука на поручне побелела.

— Давай, родной! Чуть-чуть! — цедил он сквозь зубы, обращаясь к ревущей сверкающей махине.

Шум катков пропал. Неистово застучали поршни. Поезд теперь скользил по рельсу. Ньют убавил обороты. Обычно это было волшебным полетом, когда ничто не дергало и не трясло состав. Теперь же мягкость отдалась болью в ушибленной руке и мыслями о нерадостном будущем. Может, надо было у амазонок спасаться, пока все не утихнет? Хотя надеяться на это тоже не стоило, пожалуй.

Берег приближался очень медленно. Казалось, что машина совсем остановилась. Нет, не казалось. Все. Не хватило буквально пары метров. И что еще хуже, это расстояние почти невозможно пройти. Зато команда с ближайшего берега подтянет паровоз баграми, и тогда...

Вика заглянула ему в глаза и погладила по щеке.

— А если аварийный сброс?

— Черт! Можно попробовать!

Подрывные клапаны аварийного сброса срабатывали при критическом давлении. А направляли их как раз под углом выхлопом назад, чтобы паровоз не подлетел на всем ходу. Горючего было достаточно.

— Давай горючее!

Кисть побаливала, Ньют здоровой рукой споро перекрывал теплообменку и цилиндры. Вика одну за одной таскала бутыли. Давление перевалило за желтый сектор, потом ушло в красный. Ньют от души надеялся, что никто не заварил клапаны. Иначе тогда котел разнесет по окрестностям вместе с кусками машины и людей. Середина красного сектора. Девушка прижалась к Ньюту и уткнулась носом ему в грудь. Ей было страшно. За краем красного сектора был кусочек белого. Наверное, клапан все же заварили. Машинисту вдруг пришло в голову, что смерть рядится в белые одежды. Вот сейчас стрелка уйдет туда, и... В этот момент бабахнуло! Машина заметно дернулась и поползла вперед. Пар неистово свистел. Еще миг, и паровоз заполз передними катками на настил. Тон свиста и громкость снизились, а потом и вовсе все стихло. Но это было уже не важно. Ньют вытряхнул инструменты из аварийного мешка, положил туда плащ, еду и оружие. Напоследок он снова погладил рычаги, словно прощаясь с машиной. Вика молча наблюдала за ним. Следовало поторопиться, но Ньюту теперь вряд ли когда удастся попасть в машинисты. Получалось, он прощался с прошлым и, может быть, с будущим. Прощание, впрочем, получилось недолгим. Ньют и Вика прошли вдоль котла и слезли по тягам на землю.

В этом секторе располагались промышленные блоки. Ньют помнил, что с паровоза было видно, как за деревьями частенько мелькали купола. Стоило уходить к Центру. Там гораздо многолюдней. По собственному опыту он помнил, что в толпе никакой блюститель порядка чужака не увидит. К тому же, скоро лицо скроет борода, а нога Вики совсем заживет. Вот только бредущие пешком оборванцы, один из которых — низшая, были лакомым куском для всякого полицейского. Да и бандиты могли убить мужчину, а женщину продать на фермеру или завод, после того как наиграются вдоволь. Пришлось идти лесом. Вообще, стоило прибарахлиться, но со средствами совсем как-то худо. У Ньюта была только одна монетка, на которую можно разве что выпить пару рюмок в баре. Вот хотя бы в том поселке, что находился рядом со станцией. Довольно приличный по размерам. Обычно в таких банк строил свой филиал. Здание традиционно находилось на центральной улице по соседству с офисом шерифа. А банк всегда можно было попробовать ограбить.

Когда наступил вечер, Ньют собрался в поселок.

— Держи арбалет. Если не получится — уходи.

— Хорошо.

Девушка выглядела спокойной, но нервно теребящие край робы пальцы выдавали волнение. Ньют продолжил:

— Я завалюсь в бар и дождусь темноты. А там уже посмотрю, как разобраться с банком. Если будет не по моим зубам — вернусь.

— Может, не стоит? Так как-нибудь?

Ньют погладил девушку по волосам и поцеловал.

— Нет, милая, не получится. Без средств нам не выжить. А я надеюсь докопаться до истины, кто же меня подставил.

Вика вздохнула, затем кивнула. Ньют защелкнул пояс, проверил, как выходят из ножен клинки, и зацепил за кольцо арбалет шерифа. Чмокнул девушку в мокрую от слезинок щеку, надвинул капюшон плаща на лоб. Узнают? Щетина на лице уже больше смахивала на бороду, чем на небритость. Узнать в баре вряд ли кто его узнает. Мало ли кто пришел выпить. Много наемного люда бродит между поселками в поисках лучшей доли.

— Все, Вика. Пошел я.

— Удачи!

Уж что-что, а удача точно не помешает начинающему грабителю. Ньют хмыкнул.

В поселке люди, похоже, ужинали. Это чувствовалось по запахам еды около домов. Пахло уютом, спокойствием, уверенностью. Пройдя мимо банка и участка, Ньют заметил, что света в окнах нет. Вероятнее всего — люди пошли домой поесть. Может быть и спал сторож где внутри, конечно, но вряд ли. Безалаберность. Акимыч, наставник его курсантской группы, говаривал:

— Слишком беспечные работники живут намного меньше свои внимательных собратьев по цеху. Гайка, мимо которой вы прошли, может быть уже открутилась.

Слова как нельзя более кстати подходили к ситуации. Халатное отношение охранников к своему делу вполне может стоить банку довольно дорого. Ньют свернул в бар. За столиками сидело несколько человек; по виду — в основном, поденщики. День был не выходной, к тому же ужин в самом разгаре. Бармен окинул вошедшего скучающим взглядом:

— Что выпьешь?

Ньют достал из кармана монетку и взгромоздился на табурет у стойки.

— Пива. Светлого пива.

Бармен взял кружку и принялся цедить из крана заказ. За спиной его были развешены плакаты с рисунками разыскиваемых преступников. Без удивления Ньют увидел и свое изображение. Молоденький, подтянутый, в форме. Под картинкой и списком злодеяний была приписка: "Награда — 5000 за голову". Это было плохо. "За голову" означало, что совсем не обязательно брать живым. Фактически, это давало возможность любому узнавшему просто шлепнуть Ньюта. Но и гордость пробилась: все же он на третьем месте по стоимости.

— Охотник?

— А? — Ньют от неожиданности вздрогнул.

— Охотник, говорю? — бармен махнул головой на плакаты, старательно протирая стаканы. — Интересуешься? У меня глаз наметанный. Ты крепкий парень и вооружен.

— Есть немного. Подрабатываю чем умею, — не стал отпираться Ньют. — Все лучше, чем поля ковырять.

— И то верно. Но ты зря сюда забрел. Эти все в лесах у Первого витка торчат. Тут им делать нечего: враз обнаружат.

— Да я с паровозом угнанным то дело раскручиваю. Слыхали? На Втором витке дело было.

Бармен рассмеялся.

— Эх, парень! Да это там все со страховкой мухлеж был. Бандит паровоз не угонит. Да и куда? По кольцу прокатиться?

— Так вон этот на стенке в форме...

Ньюту показалось забавным, что борода и отросшие лохмы делали его совершенно неузнаваемым. Но на всякий случай, к арбалету потянулся.

— Не, этот не машинист. Перепутали что-то. Какой смысл с такой работы в леса подаваться? Я б с машинистом поменялся, если честно. Работа уважаемая, пенсия большая, льготы... В общем, его можешь и не искать. Вот! — бармен ткнул пальцем в плакат с бородатой мордой какого-то головореза. — Петро, налетчик. На радиальных трассах житья, говорят, не дает.

Ньют крякнул, со стуком поставил кружку на стол и вытер щетину тыльной стороной ладони.

— Спасибо, друг, за наводку. На.

Монетка легла на стойку. Бармен полез было за сдачей, но Ньют махнул рукой — оставь мелочь себе, мол, — и пошел к двери. Мужик завистливо вздохнул и принялся мыть кружку.

— Охотник... А что? Вполне.

Ньют свернул в переулок и пошел к банку задворками, стараясь не вляпаться в грязь. Это было совсем не просто. Зеркала, уходя в ночь, оставляли чуть-чуть подсветки, но тут она, скорее, мешала. На задней стене банка окон не было, что вполне ожидаемо. Была только окованная дверь. Зато позади полицейского участка стояли ведра и длинная лестница. Наверное, маляры оставили, чтоб продолжить работу с утра. Это оказалось кстати. Ньют перетащил лестницу к стене банка и взобрался на крышу. Тоненькие доски на кровле прогибались под ногами. Опасаясь рухнуть, Ньют нащупал балки и затем втянул наверх лестницу. Не стоило выходить ночью из двери банка: вряд ли примут за клиента. Значит, выбираться придется через крышу.

Ньют дернул одну из досок, казавшуюся достаточно хлипкой. Она со скрипом поддалась. В ночной тишине такой звук, казалось, звучал подобно грохоту поезда. Пришлось тянуть потихоньку. На три доски ушло чуть не полчаса. Ньют опустил лестницу и спустился в недра банка. Пытаясь разглядеть в кромешной тьме хоть что-то, машинист понял свою ошибку. Но возвращаться за фонарем в бар было бы еще глупее. Пришлось двигаться на ощупь. Судя по всему, тут была какая-то свалка. Ньют пробирался вперед, стукаясь об углы, спотыкаясь о какие-то выступы и ударяясь о разного рода балки. Прикрыв лицо ладонью, чтоб ненароком не потерять в этом бедламе глаз, Ньют наконец-то добрался до двери и дернул ее. Оказалось — открыто. Свет уличных фонарей проникал сквозь окна, стало легче. Можно было различить кое-какие детали. Например, стоящую на стойке переносную масляную лампу. Это было и хорошо, и плохо. Плохо потому, что лампу ставили явно не кассиры, а ушедший куда-то сторож. Но хорошо то, что теперь можно было спокойно поискать денежки.