При свете оказалось, что в офисе-то банка все вполне благопристойно. Аккуратные проходы между столами, полки. Теперь было даже странно, каким образом можно было стукнуться обо все подряд? Ньют подошел к огромному металлическому шкафу. Скорее всего, деньги там. Это было бы логичней всего. Вот только вскрыть... Тут было четыре замочные скважины для ключей с двусторонней бородкой. Возможно, взломщик справился бы, но слесарные навыки машиниста ограничивались мелким ремонтом паровоза, но никак не замками. Однако была серьезная надежда на беспечность. Вряд ли кто потащит массивную связку. Ее, скорее всего, спрячут. Куда? Надо исходить из расхлябанности здешней публики. Ньют огляделся, посмотрел на табличку с надписью "Директор" и толкнул дверь. Даже в дрожащем свете масляного светильника было понятно, что шеф филиала банка к аскетам не относился. Мягкий ковер с Северного завода был дорогущим. Массивная резная мебель... Ньют выдвинул верхний ящик — бумаги. В среднем была коробка с сигарами и маленькие бутылочки со спиртным. В нижнем нашлась связка ключей. Директор даже не удосужился прикрыть их хотя бы тряпкой. Ньюту подумалось, что когда парень касался третьего ящика после основательного экскурса во второй, то думать о безопасности банка он просто физически не мог. Подхватив связку, машинист подумал и накидал в капюшон плаща немного расслабляющих запасов директора. Как и предполагалось, ключи оказались от сейфа. Внутри были мешки с деньгами, каждый номиналом в десять тысяч. Ньют выбрал мешок поменьше с монетами номиналом побольше. Чтоб было не тяжело таскать. Потом разрезал самый большой мешок и отсыпал горсть мелких монет в карман. На текущие расходы. Поразмыслив, вытащил с верхней полки расписки, векселя и прочие бумаги, а потом распотрошил стопки по офису. Несколько бумаг сунул за пазуху, чтоб немного запутать следы. Вот только плохо, что с мешком в руках просто нереально было взобраться по лестнице. Ньют отругал себя, что не догадался взять веревку. В офисе ее не оказалось, стоило еще поискать в зале. Машинист дернул дверь. На него мешком свалилось тело. Ньют бросил лампу на пол и, сорвав с пояса арбалет, прицелился в чуть подсвеченный силуэт человека. Сердце громко бухало.

— Не стреляй! Это я.

Ньют опустил оружие, ощущая как с души рухнул валун в несколько тонн весом. Перед ним стояла Вика. В руке она сжимала обломок стула.

— Ты как здесь?

— Я прокралась поближе. Вдруг помощь будет нужна? А тут сторож возвратился. Он тебя заметил, кстати. Хотел поймать.

— Сильно ты его. Живой?

Ньют посмотрел на лежащую фигуру. Сторож захрипел и пошевелился. Он явно не собирался умирать.

— Пойдем! — шепнул Ньют.

Прихватив арбалет охранника и погасший светильник, они выскользнули за дверь. На улице было пусто. Когда забежали на опушку, то, тяжело дыша, рухнули в траву. Мешок тяжело звякнул. Парочку никто не преследовал.

— Есть!

Вика тихонечко засмеялась. Ньют вторил ей. Это была разрядка после бешеного нервного напряжения. Но смех тут же стих, едва позади послышался угрожающий рык.

— Оборотень!

Вика выхватила нож и прижалась к Ньюту. Чувствовалось, как она дрожит. Оборотни редко прорывались в эти места. Только самые хитрые и наглые. Кто не остановится ни перед чем. Все знали, как выглядят оборотни. Серые в пятнах, почти метр в холке бестии обладали огромными торчащими сверху клыками величиной с небольшой нож и острыми втягивающимися когтями. Существо ночное, убить его удавалось редко. Где скрывались эти животные днем — не знал никто. Периодически кто-нибудь видел превращение оборотня, но рассказы сильно разнились между собой. И в сказки эти не слишком верили, больше считая плодом воображения подгулявших крестьян. Так или иначе, в своем ночном облике зверь был крайне опасен. Отлично видя в темноте, он мог напасть в любой момент и с любой стороны. Ньют держал в одной руке арбалет, в другой — нож. Вика сжимала в руках два арбалета. Они сели спиной к спине и напряженно вглядывались в темноту. Даже нет — вслушиваясь. Чуть слышно справа хрустнула ветка. Снова раздалось рычание, словно ниоткуда. Нет, не рычание, удовлетворенное ворчание охотника, готового разделаться с беспомощной жертвой. Ньют не услышал, а, скорее, почувствовал, как зверь прыгнул. Вдруг послышался резкий хрип, и что-то рухнуло рядом. Огромное тело зверя билось совсем близко. Ньют рискнул зажечь огонь. Оборотень попался в ловушку из переплетенных веревок. Такие ставят на людей, но никак не на оборотней. Не было случаев, чтоб попадались зверюги туда без приманки.

Глядя на свет, зверь оскалился, из пасти вывалился язык. Петля туго перетянула горло, дышать бедолаге было невозможно. Глаза оборотня быстро стекленели. В душе Ньюта что-то шевельнулось: да, зверь бы их растерзал не задумываясь, но сейчас петля заставляла существо страдать. Ньют поднял нож. Оборотень дернулся и перестал биться. Он видел в отблеске клинка свою смерть. Ньют уловил в угасающем взгляде какое-то понимание, покорность и... благодарность. Машинист подцепил ножом петлю и перерезал веревку.

— Дыши, бедолага...

— Ты что? — испугалась Вика.

Ньют взглянул на зеркала. Начинало светать.

— Идем. Пусть живет. Мы сами как звери, на нас идет охота.

— Но...

— Гаси лампу, идем.

Но Вика не успела. Оборотень жалобно мяукнул, и вдруг на глазах изумленных людей произошло чудо. Шерсть зверя зашевелилась, словно под ней перекатывались шарики, появились разрывы в шкуре, и во все стороны от тела побежали маленькие мыши. Через минуту от мощной саблезубой зверюги остался только примятый контур на земле.

— Вот куда уходят оборотни днем. И вот почему они оборотни...

Ньют очнулся от столбняка первым, вынул светильник из рук изумленной девушки и дунул на фитиль. Затем взял ее за руку и негромко сказал:

— Пойдем. Скоро будет совсем светло.

Все еще под впечатлением от увиденного, они вышли из леса. Дальше надо пересечь поле. Трава хоть и была высокой, но доставала только до плеча. Приходилось двигаться пригнувшись, а от этого начинала болеть спина. К тому же, стебли периодически путались под ногами, заставляли спотыкаться. Короткие броски выматывали. Хорошо, что попался сухой оросительный канал. Ньют вспомнил, что шлюзы перекрывали, перед самой косьбой. Сейчас это на руку. Можно было двигаться во весь рост через поле по прямой. Оставалась опасность, что работы начались, но деваться некуда. Ньют проверил арбалет, ремень. Сделал из плаща рюкзак и пересыпал туда монеты из мешка. Светить эмблему банка не следовало. Расковыряв подсохшую почву, Ньют закопал мешок, и они двинулись по руслу быстрой рысцой. Один раз показалось, что за стеной травы кто-то двигается, но проверять не стоило.

Им повезло. Канал вывел прямо к обочине радиальной дороги. По ту сторону трассы начинался перелесок. Транспортов видно не было. Все равно пригнувшись, словно это могло их сделать незаметными, Ньют с Викой преодолели открытое пространство и, тяжело дыша, легли за деревьями.

— Эй, бродяги, что в моем лесу забыли? Здесь я хозяин!

Словно в подтверждение, щелкнула тетива, и в дереве застряла стрелка. Ньют перекатился на спину. На внушительном быке сидел худощавый, совсем еще молодой человек. Судя по серебристой куртке Первых с шестеренкой на нашивке, это был молодой представитель аристократии. А два шеврона на рукаве указывали на принадлежность к правителям.

— О! Я смотрю, ты тут не один? Зачем с собой мусор волочешь, бродяга? Может, шлепнуть ее?

Аристократ ткнул арбалетом в сторону Вики. Ньют скрипнул зубами.

— Нет, мы по-другому сделаем. Ну-ка раздень ее быстренько! Мне как раз рабыню на поля нужно, а то дохнут как мухи. Надо осмотреть, пощупать, — ухмыльнулся малец и подкрепил приказ взмахом арбалета.

Рука машиниста непроизвольно потянулась к ножу. Но тут Ньют заметил, что Вика шевельнула ладонью, словно звала к себе. Все еще туго соображая, он двинулся к подруге. Встав спиной к всаднику, Ньют взялся за узел плаща у Вики под подбородком. Она, делая вид что пытается помочь, тихонько потянула из-за пазухи арбалет.

— Быстрее! Чего копаешься? — молокосос нетерпеливо приплясывал в седле.

Девушка вскрикнула, глядя куда-то за плечо Ньюта и стала тыкать в лес пальцем. Машинист сообразил, что она отвлекла аристократа. Обернувшись, выстрелил не целясь. Стрела угодила в глаз быку. Тот взревел. Но рев быстро перешел в хрип и животное завалилось на бок, придавив ногу всадника.

— А-а-а! — завизжал на весь лес паренек.

Поморщившись, Вика протянула Ньюту тряпку, и тот затолкал скомканную ткань в рот наезднику. Крики превратились в мычание. По щекам юноши текли слезы. Ньют подобрал арбалет аристократа и рассмотрел его: очень приличная машина, с монограммой и инкрустированной рукояткой. Правда, ее очень легко опознать, а продать совсем нереально. Ньют перерезал тетиву, отсоединил магазин и забросил оружие в кусты. Вернувшись к плачущему пареньку, срезал ножны и вместе с содержимым зашвырнул подальше. Недалеко нашлась жердь. Подоткнув импровизированный рычаг под тушу животного, Ньют поднажал. Вика оттащила парня.

От надменности и лоска не осталась и следа. Грязный, в порванной куртке, малец размазывал грязной рукой слезы по лицу. Быстро ощупав ногу. Ньют убедился, что она даже не вывихнута. Он выдернул тряпку изо рта у юнца. Тот тут же начал лопотать:

— Я — сын...

— Заткнись! — вспыхнул Ньют. — Иначе ты будешь бывшим сынком. Усек?

Лежащий отпрыск высокопоставленного папаши всхлипнул и испуганно уставился на арбалет в руках машиниста. Было очень трудно сдержаться и не ударить лежащего сосунка. Ньют скрипнул зубами и ткнул пальцем в сторону дороги, смиряя порыв дать парнишке пинка:

— Ползи туда.

Отпрыск власть имущих быстро закивал и на карачках пополз в указанном направлении. Он постоянно оглядывался, вероятно боясь получить стрелу в затылок. Вика подошла к Ньюту. Она словно прочитала его мысли:

— Успокойся, все нормально.

— Я...

— Все в порядке. Уже все.

Они пошли по лесу вдоль дороги. Надо было выбираться поскорее. Пока папаша сосунка или сам пострадавший не натравил всю гвардию на беглецов. Ньюту подумалось, что все же стоило добить мальчишку, чтобы не рисковать. Ведь не проболтается мертвец, а когда хватятся, то пока суть да дело... Но сам же ужаснулся этой мысли. Получалось, что жизнь изгоя совсем ожесточила сердце. Если бы не Вика... Ньют зло тряхнул головой, словно отгоняя дурацкие мысли.

— Что сучилось?

— Отсюда надо уходить побыстрее. И желательно найти транспорт. Пешком преодолеть Пригород не удастся. И так в чьи-то угодья забрели. Не ровен час еще на кого нарвемся. На омнибус бы...

— Мы сможем, — Вика хитро улыбнулась.

— Как?

Девушка присела на корточки, сгребла листву вокруг себя и, вытащив торчащие ветки, получившийся ком сунула под рубашку. Затем встала, выпрямилась, чуть откинувшись назад, словно удерживая равновесие и рассеянно, словно прислушиваясь к чему-то недоступному другим, огляделась. Ньют открыл рот. Вика теперь напоминала респектабельную женщину, волею судьбы одетую в потрепанную одежду.

— Как?

— Сильно!

— Хорошо, что получается. Тебе тогда придется сыграть роль телохранителя. Так будет меньше проблем с оружием. Ездили к моим родственникам за Первый виток. И чтобы внимания не привлекать, так оделись.

План был отличный. Правда, у Ньюта в душе колыхнулось что-то из той поры, когда девушка была просто кочегаром. Но уже через секунду, едва Вика чмокнула парня в щеку, сословные предрассудки испарились.

Омнибус волокли четыре быка. Животные не торопились. Кучер тоже не брался за кнут. Это означало, что транспорт шел по расписанию.

— Хей!

Ньют встал на дорогу и поднял руку вверх.

— Чего? — кучер притормозил экипаж.

Было видно, как в будке на крыше отодвинулась шторка и дежурный охранник оценил обстановку.

— Госпожу надо доставить в Центр.

— До Каньона иду.

— Хорошо.

Колокольчик звякнул один раз. Охрана дала добро. Дверь открылась, показался кондуктор:

— Залезайте.

Ньют помог Вике подняться с рюкзака и забраться в омнибус. Свободные места были. Как положено охраннику, Ньют усадил "госпожу" в первый ряд, а сам отправился к кондуктору. И вдруг заметил давешнего аристократа. Парнишка побледнел от ужаса, глядя на Ньюта. Ничего не оставалось делать, как сесть рядом. Предварительно вытащив нож, разумеется.

— Приветствую вас, Высший! Не возражаете?

Парнишка сглотнул и так замотал головой, что казалось она вот-вот оторвется.

— Спасибо, Высший! — Ньют понизил голос до шепота и не шевеля губами прошипел: — Дернешься, и ты покойник. Выйдешь теперь вместе с нами. Усек?

Кивок. Бледное лицо казалось уже зеленоватым.

— Да ты спокойней. Я тебя не трону, если сам не станешь нарываться. Смотри, вон, в окно.

К ним подошел кондуктор.

— Охранник, я вижу, вы знаете этого господина?

— Ага, это старые знакомые моего нанимателя. Почти соседи.

— Хорошо. А то у него нет денег...

— Не проблема. Вот, получите. Семья рассчитается.

— О, что вы! — кондуктор понял, что нелюбезное отношение к представителю высокого рода может потом обойтись весьма дорого. — Пусть пересядет в первые ряды. Там мягкие сиденья и стол с закусками.

Ньют сглотнул слюну. Жрать хотелось немилосердно, но охраннику по статусу туда было никак нельзя. Ни за какую цену. Неожиданно подал голос парнишка.

— Кондуктор, вы прощены. И принесите еды сюда. Я чувствую себя гораздо лучше под защитой слуги моего соседа, чем на замызганных сиденьях повозки.

— О, конечно!

Кондуктор радостно убежал назад и скрылся за перегородкой, где располагалась кухня.

— Молодец! Быстро ориентируясь в ситуации и правильно реагируя, ты протянешь заметно дольше остальных, — повторил слова одного из своих Наставников Ньют.

Взревели потревоженные быки, заскрипели тормоза. Омнибус резко остановился. Из-за ширмы выскочил испуганный кондуктор. В дверь вошли полицейские Центра. Кондуктор взглянул на стражей порядка и, презрительно оттопырив губу, спросил:

— Что случилось? Чем обязаны? Есть места позади, если вам надо ехать.

Радиальный пассажирский транспорт считался неприкосновенным для полиции. Можно было обыскивать омнибусы на остановках, но в пути охрана имела полное право стрелять. Это старое правило родилось в те времена, когда бандиты могли запросто надевать полицейскую форму. А вот кучер потом, скорее всего, поплатится за остановку своим рабочим местом. Должен был гнать вовсю до ближайшей остановки.

Офицер, весь закутанный в черное, надменно оглядел салон.

— Мы ищем опасных грабителей и убийц.

— А вам известно...

Договорить кондуктор не успел. По лесенке, ведущей в будку охранников, скатилось утыканное стрелами тело. Сверху спускался полицейский, деловито вставляя новую обойму в арбалет. Кондуктор поперхнулся и замолк.

— Нам все известно. И если выяснится, что в омнибусе укрываются преступники, ограбившие два поезда и банк, то ты на эту тему поговоришь с охранником.