Похоже, она с Рангику успела о чем-то договориться, вот Гину и прилетело.
Тут были не только они, но и большая часть Эспады. Они пришли сюда посмотреть на то, что будет теперь.
— Гриммджоу, — произнес Айзен. — С возвращением...
* * *
Гриммджоу понимал, что его ждет наказание за нарушение приказа и уход в самоволку. Он не боялся боли или смерти, а потому спокойно стоял и ждал, когда приступят к делу. Убьет ли его Тоусен или все же это сделает Венганза — ему было все равно.
Конечно, умирать он не хотел, но слабо верил, что ему удастся выйти сухим из воды.
— Молчишь? — посмотрел на него сверху Айзен-сама.
Джаггерджак равнодушно отвел взгляд.
— Айзен-сама, — вперед вышел Венганза, он обратился к Владыке Лас Ночес с уважением и почтением, что бывает нечасто. Обычно он не добавляет именных суффиксов, но когда дело серьезное, ему нужно быть официальным. — Как Лидер Эспады, я беру всю вину за случившееся на себя.
Это заявление удивило Гриммджоу. Да и не только его. Все, кто был тут, непонимающе смотрели на Зеро.
Он спокойно смотрел на Владыку, заложив руки за спиной.
— Я обязан был проконтролировать этот процесс, — продолжил Сан Венганза. — Именно из-за моей невнимательности Гриммджоу и его подчиненные пострадали, а план был подвергнут риску срыва.
Никто вообще понять не мог, к чему это. В природе пустых никто и никогда не берет чужую вину. В культе силы и дикости пустых нет места подобным глупостям, и они обычно презираются. Вот только в исполнении Венганзы это не выглядело как попытка кого-то защитить или унизить своими действиями.
— Поэтому я сам решу, какое наказание понесут провинившиеся. Могу лишь заверить, что никто не уйдет безнаказанным.
Айзен-сама некоторое время молча смотрел в глаза Венганзе.
Наступила напряженная тишина, так как было невозможно понять, о чем каждый из разговаривающих думает, и это несколько пугало своей неопределенностью. Казалось, в любой момент они могут как заговорить, так и обнажить клинки и начать поединок.
Потекли томительные секунды, от которых даже синигами было как-то не по себе, а Вен и Айзен-сама все также молча смотрели друг другу в глаза.
— Хорошо, — чуть вздохнул Владыка Лас Ночес. — Наказание на твое усмотрение. На этом все...
Не успел Гриммджоу даже дослушать конец слов, как мир вокруг него резко смазался и закрутился. Его резко потянуло куда-то в сторону, а затем он увидел летящий ему в лицо кулак.
Удар!
Совершенно не ожидавший такого Секста не успел даже приготовиться к атаке, он отлетел на пару сотен метров, пробил собой стену и пропахал траншею в песках. Его хватают за руку и тянут вверх, затем в живот влетает нога, выбивая кислород из легких, а после его опять швыряют на землю.
Приземление выдалось жестким, голова шла кругом, зрение никак не могло сфокусироваться.
— Кха-ха... — закашлял он, выплевывая скопившуюся во рту кровь.
— Как думаешь, Гриммджоу, — послышался рядом спокойный голос Венганзы. — Почему я делаю это?
— Я... кха.... Нарушил приказ... — прохрипел он.
Тут же подскакивает и пытается нанести удар открывшемуся противнику, но тот легко уворачивается — и ударом кулака отправляет арранкара в полет.
— Неправильный ответ, — сказал Зеро.
Сексту вбивает в стену, и он пытается прийти в себя и приготовиться, но удары оказались явно заряжены реацу, а потому сконцентрироваться и взять под контроль свою силу никак не получалось.
— Никакого приказа не было, — продолжил говорить лидер Эспады. — Никому не было дано приказа, запрещающего уходить из Лас Ночес или нападать на синигами.
— Гр-р-р, — зарычал Гримм, вставая на ноги.
Выплюнув сломанные зубы, он бросился в атаку, но прилетевший удар вбивает его голову в песок.
— Может, подумаешь над еще одним вариантом?
— Я нарушил планы Айзена-сама!
Резко подскакивает и пытается ударить в лицо приблизившемуся противнику, вот только у Вена с реакцией все прекрасно — он на лету ловит кулак и перебрасывает Гримма через плечо, швыряя его в камни.
— Нет, ты ничего не испортил, — фыркнул тот. — Айзен умеет находить плюсы в любой ситуации, да и он явно планировал устроить вашу с Ичиго встречу. Он может быть недоволен твоим самовольным уходом, но меня произошедшее не сильно злит.
— Тогда... какого... черта? — прохрипел арранкар, пытаясь встать.
— Все еще не понимаешь? — сердито прищурился Вен.
Исчезает, а затем появляется перед ним и наносит молниеносный удар ногой в голову.
Гримм лишь в последний миг успевает среагировать и закрыться руками, но от страшного удара, ломающего ему руки, это не спасло.
— Я В ЯРОСТИ ОТ ТОГО, ЧТО ТВОЯ ТУПОСТЬ ЧУТЬ НЕ ПОГУБИЛА ТВОИХ ДРУЗЕЙ! — взорвался от ярости Зеро.
Удар!
— Наким чуть было не задохнулся. Не успей к нему Лия, он был бы мертв, но теперь ему придется долго лечиться после битвы!
Удар! Удар!
— Иллфорда почти распылило атакой синигами. Если бы не Эспи, товарищ, идущий за тобой, был бы мертв!
Удар! Удар! Удар!
— Ди Роя ты сам видел, еще пара минут во льду — и никто уже не сумел бы его спасти. Скажи спасибо Котятам, которые напоили его лекарством, иначе он бы не дожил до возвращения сюда.
Удар! Удар! Удар!
— Архитектор не дал Эдраду сдохнуть в бою с превосходящим противником. Только его своевременное вмешательство спасло ту пустую голову.
Удар!
Гриммджоу уже с трудом оставался в сознании.
Он падает на колени и шатается, стараясь не завалиться, ведь тогда он уже не сможет подняться. Лишь сила воли не дала ему потерять контроль над своим разумом.
— Шаолонг лишился руки, — вздохнул Вен. — Он отрезал ее себе, чтобы спастись от атаки противника. Вряд ли Хебико и Хиро сумеют восстановить ее.
Эти слова заставили арранкара отвести взгляд.
Он хотел сказать, что ему плевать, что его не волнуют их жизни, что ему все равно, но он не мог...
— Я в бешенстве потому, Гриммджоу, — спокойным голосом произнес Зеро, — что твоя самонадеянность чуть не стоила жизни твоим фракционам, — он покачал головой. — Ты можешь творить любую глупость, какую хочешь, но... пойми, что расплачиваться порой приходится не тебе.
Вен сделал пару шагов назад и присел напротив него.
— Подумай над этим, Гриммджоу, — сказал он. — Ты — не один.
Больше оставаться в сознании Секста не смог и погрузился в темноту...
Глава 20. Серьезный разговор.
Уложив Гримма на кушетку в лечебнице Хебико, я отправился в лабораторию. Сексту я пусть и избил, но не так уж, чтобы сильно — скорее, болезненно, чем реально какой-то серьезный ущерб нанес его организму. Гримм ведь не поймет, если ему просто так скажешь — приходится вбивать умные мысли в череп.
Да, я слегка приукрасил ситуацию с его друзьями, но иначе до него бы не дошло. Он может сколько угодно говорить, что ему плевать, они ему не друзья, а просто слуги или еще что, но я в такое не поверю. Слуги не обращаются к хозяину по имени, слуги не доверяют и не уважают так хозяина, слуги не пойдут добровольно на смерть ради такого, только ради дорогого друга. И он понимает это, он нуждается в этом, но гордыня не даст ему признаться, потому он воротит нос и молчит.
Надеюсь, мои слова заставят его задуматься.
А пока нужно разобраться с некоторыми вещами и кое-кем, кто явно слишком сильно превысил свои полномочия.
Добравшись до лаборатории, я нашел там привязанного к столу Иллфорда, которому Рока поставила капельницу, а Хиро, взяв у него анализы, что-то рассматривал под микроскопом. Сам старший Гранц явно испытывал искренний ужас от осознания себя на лабораторном столе и присутствия рядом с ним бывшего ассистента своего брата. Парень пытался вырваться, но связан он был очень хорошо. Тут же была и Эспи, она стояла у двери и хмуро смотрела на все это.
Пока ученые занимались своим делом, я подошел к Эсперансе:
— Что происходит?
— Когда я спасла Иллфорда от атаки Ренджи, — на этих словах в ее голосе послышалась грусть. Да, встреча с нашим старым другом явно с трудом ей далась, все же она помнит достаточно многое из того далекого прошлого. — Я решила просканировать его, чтобы проверить степень повреждений и... — девушка нахмурилась, — нашла внутри него много... постороннего...
— Постороннего?
— Не знаю что это, но, — Эспи, слегка поежившись, посмотрела на меня, — оно было живым, внутри него...
— Паразиты, — сказала Рока Паламия, подойдя к нам. Малоэмоциональная девушка отвела взгляд и явно с большой неохотой вспоминала что-то неприятное. — Заэльаппоро-сама часто вживляет своим слугам и подопытным паразитов. Они нужны были, чтобы передавать ему данные о состоянии объектов и того, что вокруг них.
— Прослушка, — нахмурился я.
— И это тоже, — кивнула она. — Паразиты также являются залогом верности слуг — если те вдруг пойдут против него, он легко может убить их... Очень... страшным способом...
Похоже, она лично видела, что делал Заэль. Не удивлюсь, что от такого способа убийства он получал немало удовольствия, все же это в его омерзительной природе, наслаждаться подобными вещами.
— В тебе тоже?
— Нет, уже давно нету, — ответила Рока. — После опытов Заэльаппоро-сама мой организм стал слишком хрупок, и нагрузка от паразитов могла убить меня. Заэльапорро-сама считал меня слишком ценным инструментом, чтобы подвергать ненужному риску.
Кошмар.
Мне страшно представить, что эта несчастная пережила в руках этого урода. Чем больше о нем узнаю, тем сильнее хочется его убить. Ничего, время придет, и мы поквитаемся, он у меня за все заплатит. Уже даже есть пара идей, как сделать его смерть как можно более болезненной, ужасной и жестокой. Гад не должен умереть быстро, он обязан осознать и пожалеть обо всем, что творил, он должен страдать.
Ничего, я стажировку у дознавателей проходил, да и работал с ним, а потому в пытках кое-что смыслю.
Зато теперь мне стало яснее, почему он так сломал ее разум и личность. Ну, помимо того, что он просто моральный урод. Не имея над ней прямого контроля, она вполне могла уйти от него когда угодно, а потому так ее замучал, что вызвал к себе что-то вроде стокгольмского синдрома, со страхами, отчего она чисто психологически не могла от него уйти.
— Могут ли паразиты быть в ком-то из нас? — спросил я.
— Вы бы это почувствовали, — ответила она. — Их невозможно сделать незаметными, потому вмешательство в свое тело вы бы ощутили, да и подсадить их тайно невозможно.
Хоть что-то хорошее.
Но тут она права. Я уж с Маюри знаком, и знаю о его любви впихивать в окружающих свои вирусы, но даже их можно в себе отследить, если знать, что искать. У меня так пару раз было, потому проходил обследования и чистки у капитана Уноханы. Если уж даже микробы можно заметить, то о паразитах и говорить нечего.
— Все равно стоит проверить наших, — решил я. — Небольшое обследование не повредит.
— Как прикажете, Зеро-сама, — кивнула она.
Значит, паразиты.
И если их невозможно не почувствовать, то Иллфорд о них знал, но молчал.
Подхожу к столу.
— Зеро-сама, пожалуйста, отпустите меня, — просил он, борясь с паникой. У него реально страх, скорее, даже фобия, совсем как у Роки.
— Успокойся, опыты над тобой никто ставить не будет, — сказал я парню.
— Я ввела ему специальный препарат, который усыпил паразитов. Пока извлечь мы их не можем, — сказала Рока.
— Я с таким не сталкивался, — подал голос Хиро, не отрываясь от микроскопа. — Паразитов нужно извлекать вручную, никак иначе их не достать, а я как хирург, не очень.
— Этим может заняться Хебико, а лучше вы все вместе.
— Такие операции очень сложны, — вздохнул Хиро. — Даже вместе мы без практики ничего не сумеем сделать, а одна ошибка может его убить.
— Я могу клонировать Иллфорда-сана, — заявила Рока. — Клон будет существовать, лишь пока я подпитываю его реацу, но этого должно быть достаточно для того, чтобы практиковаться в извлечении паразитов. Также, если вы позволите, я бы предпочла не копировать разум Иллфорда-сана. Это всего лишь мое личное предпочтение, и, если вы против, я...
— Принимается, — резко прервал я ее, — Так будет даже лучше. Приступайте.
С чего бы кто-то был против? Как будто от того, что препарируемая копия Иллфорда будет все осознавать, кому-то будет лучше. Это всего лишь бессмысленная пытка. Похоже, бедняжка Рока все не может привыкнуть, что теперь работает не на психопатов...
Оба ученых ушли заниматься своими делами.
— Тебе придется немного побыть тут, Иллфорд, обещаю: мы сделаем все, чтобы тебе помочь.
Парня это не сильно успокоило, но он кивнул.
— Ты боишься говорить об этом?
Еще кивок.
— Он угрожал тебе, чтобы ты молчал?
Кивок.
— Не только тебе?
Кивок.
— Гриммджоу знает об этом?
— Нет, — ответил он. — Гриммджоу-сан спас меня, взяв к себе во фракционы. Заэль тогда был Привароном и никак не мог возразить члену Эспады, потому меня в лабораторию и не вернули. Не говорите ему... Он так много сделал для меня... я не хочу нагружать его своими проблемами.
— Хорошо, — кивнул я. — Отдыхай.
— А как остальные?
— Ими сейчас занимается Хебико. Они быстро встанут на ноги, — улыбнулся я парню.
— Благодарю вас... что пришли нас спасти.
— Вы же все мои подчиненные, — усмехнулся я. — Спасать вас — часть моего долга.
Парень ничего не сказал, а я покинул лабораторию.
Выйдя в коридор, я остановился.
— Твоя палата подальше, Гриммджоу, — сказал я побитому Сексте, что сидел у стены в луже собственной крови. Побил я его неслабо, но он уже очухался и прибежал за мной. — Только не делай глупостей, — говорю ему. — Заэля мы пока убить не можем, даже если очень захотим. Имей терпение, не у тебя одного к нему счеты.
— Пф, — фыркнул кошак.
С трудом поднялся и побрел в сторону своего жилья. В лечебницу он не пойдет, сил не хватит ему посмотреть в глаза своим раненым друзьям, в травмах которых виноват он сам. Попрошу Хебико к нему заглянуть и осмотреть его, после того как она закончит с ребятами.
Буду надеяться, мои слова и кулаки сумели вбить в него пару умных мыслей, и он не станет творить глупостей. Но он волнуется за своих людей, что уже хорошо. Это показывает его с лучшей стороны.
Добравшись до лечебницы, я нашел свою девушку рядом с ее подручными Лоли и Меноли, которые сейчас осматривали раненых и учились, как правильно лечить. Хебико подсказывала им, как и что делать, но доверила им лишь легкие ранения Эдрада и легкие Накима, а сама занималась обмороженным и сильно пострадавшим Шаолонгом.
— Как они? — спросил я.
— Накиму будет некоторое время трудно дышать, но это со временем пройдет, Эдрад почти не пострадал, а Ди Рой, — она посмотрела на 'убитого', — скорее, морально уничтожен, чем физически, — вздохнула она. — С Шаолонгом... будет проблема, — Хебико нахмурилась. — Руку отрастить я ему не смогу. Пустые слишком сложны в этом плане, а то, что удалось тебе вернуть со льдом, уже обратно не пришить. Увы. Боюсь, тут я бессильна.
