Поднявшись по этой скале, они оказались на равнине без деревьев, откуда видны были горы с их снежными шапками.
В этот момент им навстречу вышли еще два бурых волка и, увидев чужаков, ощетинились.
— Кто это, Адель?! — рыкнул первый, тот что справа.
— Они утверждают, что зова нет, — не скрыла Адель. — Но готовы это доказать до рассвета.
Второй потряс головой и кивнул, чтобы следовали за ними.
Натан пошел первым, а за ним, в кой — то веке поджав хвост, следовала уставшая лисица с таким же вампиром. Сил не было уже у обоих, тем более после таких мордобоев.
Волки привели их к еще одной скале и показали на пещеру. Натан с ребятами зашли первыми, а за ними Адель. Двое же вернулись на свои позиции.
— Почему они...
— Они просто стражи, — пояснила Адель. — Им нельзя заходить сюда до истечения срока службы.
Натан прошел несколько метров, после чего в проходе вновь стали появляться волки, готовые напасть на чужака. Но почуяв вампира, они меняли свой выбор с собрата на мертвеца.
Кирито, не бывший по природе трусом, сейчас старался держаться Натана и Розы, дабы не угодить под горячую руку и не кончить жизнь обедом для псин.
В итоге, они вышли в огромный подземный зал, в котором были отверстия для зрителей или наблюдателей. В центре стоял небольшой каменный помост с различными древними письменами на его стенах, а вот наверху восседал серый волк, с черными глазами и острыми черными когтями. На его лапах и шее были серебряные браслеты, а также все его тело покрывала красная накидка.
Он косо посмотрел на Натана, а потом спросил:
— Так это ты есть, предатель?
— Почему сразу предатель? — изумился Натан.
— Покинуть свой клан, примкнуть к людям, так еще и покушаться на святыню своего братства! — он клацнул зубами.
— Нет никакой святыни! — не выдержал Натан. — И вы — не моей братство. И попрошу вас...
Натан замялся, не зная имени вожака.
Но тот быстро подсказал:
— Адонис.
— ... попрошу вас, Адонис, не лезть в мои дела. Ушел и ушел, вам от этого ни сложнее, ни легче.
— Ты как говоришь?! — встал один из волков, окружающий Адониса. — Забыл, кто мы такие?!
— Остынь, Кир! — тут же рыкнул Адонис. — Пусть говорит.
— Но владыка...
— В наши дни редкость, чтобы вожак имел собственное мнение, — пояснил Адонис. — Я слышал о тебе, Натан. Ты из северной братии, но почему — то, как и твой отец, ты покинули стаю и теперь живешь с людьми.
— Это не имеет отношения к делу, — спокойно сказал Натан. — Адонис, ты единственный, кто понимает зов неизвестного, призывающего вас к войне волка.
— Именно.
— Ты видел его лично?
— Видел, — заверил его Адонис.
— Тогда покажи мне место, где вы встретились. И я либо признаю, что вы правы и подчинюсь, либо вы примите истину и перестанете верить во всю эту чушь.
Волки быстро завертели головами, иногда поскуливая, шевеля ушами и сверкая на Натана глазами.
Затем Адонис сошел со своего трона и, каким — то образом, сняв с себя накидку и пошел к выходу из пещеры. Натан и Адель за ним. Также, к ним присоединился Кир. Он не спускал с Натана глаз и зорко следил за его товарищами.
Выйдя из пещеры, Адонис повел Натана на ближайший холм, откуда был виден весь поселок и их поляна, с которой их так любезно согнало провидение.
— Здесь, — сказал Адонис, останавливаясь около самого края. — Здесь я его и увидел.
— А какой он был? — заинтересовалась Роза, выглядывая из — за Натана.
— Белый, с черными полосами по всему телу. Он появился из неоткуда и сказал мне, чтобы я собирал стаю. Ибо война неизбежна.
— А ты кого — то посылал в деревню? — спросил Натан.
— Нет, никого! — открестился Адонис. — Кир!
Бурый волк подбежал к вожаку.
— Ты посылал кого — нибудь с предупреждениями в деревню?
— Нет, владыка, никого! — тут же отозвался волк.
— О грядущей войне никто не знал.
Натан посмотрел вниз и вдруг его внимание привлекло что — то черное, прикрепленное к дереву, росшему из скалы. Он спрыгнул и, приземлившись на то самое дерево, осмотрел предмет. Генератор дыма. Такие еще использует в фильмах для спецэффектов.
Натана тут же привлек запах, который исходил от устройства. Он принюхался и сразу же понял — героин.
Волк, разрезав скотч, державший этот аппарат на дереве, вновь забрался к своим и показал устройство. Стоило волкам принюхаться, как они тут сморщились и попятились назад.
— Что это? — спросила Роза, также недовольная запахом.
— Это генератор дыма. Только этот распыляет завесу наркотика, который и заставляет думать, что перед вами волк. Скажите, вы ведь видели только в тумане и его тень, так?
— Откуда ты узнал? — изумился вожак.
— Это было предположением, но вы его подтвердили. Скажем так, ваш "призывной" это — не союзник. А враг. Он хочет зачем — то направить вас против деревни.
— Чем докажешь? — тут же вышел вперед Кир.
— А этого мало? Адонис, ты же сам все подтвердил.
— Я врать не стану, — обратился серый волк к бурому. — Я точно не видел его, лишь его силуэт в тумане. Однако... не хочешь ли ты сказать, что среди нас есть предатель? — спросил Адонис у Натана.
— Этого не могу сказать, но скорее всего ни один из вас. Потому что даже сквозь наркотик вы бы почувствовали сходство с кем — либо из стаи, а значит — это кто — то из деревни.
— Люди опять лезут на рожон?! — не вытерпел Кир. — Мы же их уже припугнули раз! Зачем второй — то нарываться?!
— Этого уже я не знаю, — пожал плечами Натан. — Скорее всего они просто не могут принять вас, как цивилизацию.
— Глупость! — рявкнул Кир.
— Горькая правда, — отразил Натан. — Не все готовы принимать нас, после тех страшных безумств, что творили наши предки.
— Мы — не они! — рыкнул Адонис.
— Некоторые просто не хотят этого понять, — пояснил Натан. — Так что вам пока лучше ничего не предпринимать. Если сейчас вступите в войну, положение усугубится. И вас правда будут считать кровавыми убийцами и причислят уже вам грехи наших предков.
— Да после такого...
— Иногда лучше вытерпеть, — твердо сказал Натан, смотря Киру в глаза. — Умереть всегда успеешь, как и поставить клеймо на всем своем дальнейшем роде.
Несколько секунд все молчали. Где — то завыл уде настоящий волк, потому как луна была полной и им такое прощалось. Адонис смотрел то на Натана, то на Кира не вы силах сделать выбор.
— Поверьте мне, — попросил Натан, откидывая аппарат в сторону.
— Почему ты защищаешь и нас, и людишек? — спросил Кир.
— Потому что люди порой не понимают, что сами разжигают между собой страсти и войны, а потом же винят в них друг друга. Но вы в этом не виноваты. А ведетесь на их бесполезные провокации. Вы уже и так много лет пытаетесь доказать, что не такие, однако как только вас кто — то принуждает, вы идете за своей смертью и жизнями, пускай и глупых, но неповинных ни в чем другом людей. Их тоже порой кто — то путает и заставляет верить в их собственную глупость, которую они потом почитают за истину и верят в нее...
— И это вся причина? — удивился Кир.
— А разве нужно больше?
— Ты так ничего и не понял...
Он вдруг кинулся на Натана и вместе с ним полетел вниз, с утеса. Роза чуть не прыгнула за ними, благо Кирито ее удержал. Адонис подбежал к краю скалы и посмотрел вниз.
Бурый волк и черный сцепились своими клыками друг другу в глотки и пытаются перебить позвонки, дабы в живых остался лишь один из них. Однако бурые поступает нечестно и, полоснув по черного по животу, впивается ему в плечо и все — таки ломает кость и сустав, разрывая мышцы.
Они приземляются прямо в реку на самые камни, об которые ломают себе еще пару ребер. Однако бурый еще может встать и стоять ровно, терпя боль и покалывания внутри, а вот черный уже не может пользоваться правой лапой. Она просто болтается, как пришитая рука у куклы.
Адонис встает наперекор бурому и скалится. К нему присоединяется Роза, в то время как Кирито, прыгая по камням утеса, пытается добраться до Натана.
— Прочь с дороги! — рыкнул Кир.
— Не смей его трогать! — пропищала лисичка.
Он лишь отпихнул ее лапой и она, отлетев на несколько метров, приземлилась около одного из деревьев на берегу.
Серый волк повалил бурого и прижал его ко дну водоема. Тот забарахтался, пытаясь вывернуться из лап вожака и глотнуть свежего воздуха, но Адонис не дает и в итоге бурый волк остается не двигающейся тушей, лежащей на камнях в прозрачной воде.
— Предатели долго не живут, — рыкнул Адонис, выходя из воды.
На берегу его ждали еще несколько членов стаи, которые сидели коло черного волка, а парочка наблюдала за выходившем из воды вожаком. Он мотнул головой и брызги полетели в разные стороны, сверкая в лунном свете как бусины стекла.
— Что с Натаном? — спросил Адонис и двое лишь опустили морды.
Адонис подошел к черному волку.
Он был весь мокрый, тяжело дышал и, судя по всему, был без сознания. Его правое плечо кровоточило и было явно раздроблено, на животе была свежая рана.
Рядом с ним стояли несколько таких же серых волков и ждали приказов вожака.
— Войны не будет, — произнес он.
И завыл.
Все подхватили этот вой и он пронесся по всей территории. Ему откликнулись с утеса, с севера, запада, юга... лишь на востоке молчали. Да и там были их злейшие противники, так что от них ждать нечего.
И тут Адонис почувствовал себя настоящим вожаком стаи. Он вдруг понял, что именно на нем все держится: семьи живущие на его земле, стражи, советники — вся стая в его подчинении. И одновременно в зависимости от него. Только он может отдать им приказ убить или помиловать жертву.
Он чувствовал, что теперь его бояться. Он убил Кира — главного после себя, самого злого и, оказывается, воинствующего брата их племени. Он был готов убивать, лишь бы проучить и показать, кто главные на этой земле.
Адонис же бы не согласен так жить.
И ему было мерзко оттого, что это понимание пришло только после убийства собрата.
— Что делать с чужаком? — спросил один из волков.
— Залечите его раны. — приказал Адонис. — Он нас больше не чужак.
Волки удивленно посмотрели на него.
— Отныне и впредь, это племя будет почитать северное братство, а в особенности его вожака и его сына.
Волки склонились перед ним, услышав голос истинного вожака стаи.
К нему приблизился с поклоном один из них и, подняв свои голубые глаза на Адониса, произнес:
— Теперь я слышу в вас, Адонис, голос ваших предков.
Серый волк отдал ответный поклон.
* * *
Оникс наблюдал за этой картиной с умилением. Он всегда знал, что это племя сильное, но не думал, что нынешний вожак такой же. В их замке слава об этом волке слыла дурная. Мол, новоиспеченный вожак слабак и ничего не может без совета.
Но он ошибся.
Адонис доказал свою силу.
— Владыка будет доволен, — улыбнулся филин, сидя около ворона.
— Опять ты?! — брезгливо спросил ворон.
— Я выполнил свою работу, так почему бы не поразвлечься зрелищем? — иронично спросил филин.
— Ты их поймал?!
— Конечно, точнее, спас.
Ворон искоса посмотрел на филина, спрашивая самого себя: "нет ли тут подвоха?".
— На тебя совсем не похоже...
— Существа меняются только в двух случаях: если они предатели, и если они умеют принимать новый мир. Расставаться с прошлым и спокойно уходить в будущее — способность, за которую любой бы отдал все, даже свою душу.
— Я бы никогда, — возразил ворон.
— Вороны не способны меняться. Они не улетают зимой на юг и лето проводят в одном и том же месте. — филин отвернулся, словно обиделся, — Такие, как ты, приспосабливаются к настоящему и не отпускают прошлое, живя им. В этом твои слабости...
— Слабость в том, что я дорожу воспоминаниями?
— Нет, в том, что ты — живешь в прошлом. — пояснил филин. — Дорожить воспоминаниями и жить прошлым — два разных понятия, пусть и близких. Даже Нортон уже практически простил Маргариту за ее предательство и пытается вернуть свою дочь. Ты же — никогда не простишь Маркусу смерти Родиона. Ведь так?
— Да! — каркнул ворон. — Никогда не прощу! Убийца!
— И не примешь того, что теперь душа Родиона в...
— Ничего мне не говори! — еще громче каркнул ворон. — Не желая ничего слышать. Могущественнее Белянского не было никого в нашем клане. Иногда даже Нортон был не прочь с ним потягаться...
— Но он все еще живой. — заверил филин. — Но для него есть новое тело.
— Прочь отсюда!
Филин, распушив хвост и, оставив несколько перьев на ветке, улетел. Оникс же остался наблюдать за волками. Он был готов вмешаться, если это потребуется, и помочь этому черному монстру. Он доказал, что достоин охранять дочь их владыки и, как только он поправится, его тоже заберут отсюда.
А пока, ему нужно сидеть на дереве около дома этого старикашки — ведуна из деревни и наблюдать, как он, проводя над Натаном руками, постепенно, с помощью магии, залечивает его раны. Парень дергается и на лбу у него проступают бисеринки пота, однако Оникс слышит, как срастается кость и восстанавливается сустав.
Маленькая девочка сидит на крылечке и плачет. Вампир, в перерывах между бесполезными звонками Реду и Саше, пытается ее утешить. Оникс, не выдержав такой пытки, подлетел ближе и, усевшись на перилах, тихо наблюдал. Ночь долгая, а пытки — тяжелые...
ГЛАВА Љ12
Добро пожаловать...
Он хорошенько встряхнул сначала чародея, а затем вампира, но ни один из них не пришел в себя даже после пощечин и пинков. Даже когда он заехал вампиру по ребрам со всей силы эффекта это никакого не возымело.
— Неужели так переход повлиял? — удивился он.
В комнату вошел Оникс и, увидев ту же ситуацию, что была и полчаса назад, все же спросил:
— Ничего?
— Глухо, как в танке! — отозвался парень. — А с Александрой там что?
— Также, — неутешительно отозвался Оникс. — Не стоило их сразу через этот проход сюда посылать.
— А бы всех все равно не унес в лапах! — запротестовал парень, ссылаясь на свою хилость.
Однако Оникс, зная этого разгильдяя и шалопая, не поверил ему. При желании, этот "совенок" мог унести в лапах целый континент, не то что тройку смазливых колдунов — дилетантов.
И вдруг, стоило парню опять дать пощечину чародею, тот вскочил и, накинувшись на парня, прижал к полу. Оникс довольно улыбнулся, но вмешиваться не стал.
— Ты чего?! — тут же прохрипел парень. — Я же вас, типа, спас...
— Ага, спас! — огрызнулся чародей. — В гробу я видел такое спасение!
— Ну немного полежал в отключке, что такого — то?! — не понимал он, пытаясь высвободиться.
— Что такого?! Мне — то ничего, а вот остальным... Головой думать надо!
— А нечего было в деревню соваться, тогда и спасть вас не пришлось! — тут отозвался парень. — Я видите ли спешу к ним, в меня стреляют и кидают всем, чем только можно, спасаю их, рискуя собой... а они мне еще претензии выказывают!
— Ох ты бедненький, смотрите — ка! — "пожалел" его Ред.
— Да, бедненький, — иронично согласился он.
