— Да — как будто услышав, добавил Бронштейн — Орион еще называют космическим линкором. Это машина обеспечивает полное превосходство в космическом пространстве тем, у кого она есть.

Между тем, передняя часть корабля раскрылась, и из нее полезло в стороны огромное полотнище. Приглядевшись, можно было рассмотреть споро собираемые из блоков фермы, на которых оно натягивалось.

— Космическое зеркало — прокомментировал Матвей — служит для того, чтобы сделать ночь — днем.

Кадр опять сменился. Полярная ночь, Новая Земля. Внезапно в небе, где по полгода нет ничего, кроме Луны и звезд — взошло Солнце. Это развернутое на геостационарной орбите 500-километровое зеркало отбросило на остров сфокусированный солнечный зайчик. И ночи вокруг острова не стало. Взлетели испуганные птицы, куда-то засеменил спавший до того медведь... скалы острова окутались паром, а вокруг, как сахар в кипятке, начал таять многолетний паюсовый лед.

Кадр опять вернулся к Ориону. Другому. На этот раз на орбите Луны. Несколько десятков импульсов — и корабль явно пошел на посадку. Перед самым грунтом, верхняя часть отделилась, и на факелах ракетных двигателей приземлилась несколько в стороне.

— Развертывание первой очереди лунной базы Циолковский. Первая фаза лунной индустриализации. Начало переделки человечеством Солнечной Системы, превращение её в дом.

Зазвучала тревожная музыка. Голос Бронштейна стал глубоким и низким.

— Но если человечество не сможет удержать контроль над этим джинном, если он будет использован во зло — жизнь обернется смертью, свет — тьмой. Навсегда.

Разрушенная энергостанция, в которой угадывается контур из фильма "Энергоблок", с призрачным сиянием из пролома в реакторный зал. Вспышки атомного пламени над крупнейшими городами

— Париж, Нью-Йорк, Лондон... Москва. Тени на стене от прохожих. Грибовидные облака. Разорванное в клочья орбитальное зеркало. Кратер на месте лунной базы. Дым и пепел, затягивающие планету, превращающуюся в серый шар. И наконец — падение на поверхность планеты — и вид вверх — поземка, метущая пепел пополам со снегом, и руины городов... без Солнца, только тускло светящееся небо с редкими всполохами молний.

Во время демонстрации роликов, Матвей внимательно следил за лицами присутствующих в зале. Равнодушных не было. Военные смотрели ролик об атомной бомбе с каким-то детским восторгом. Такое выражение глаз Матвей часто видел у ребят, приехавших из глубинки, при их знакомстве с авто— и мототехникой.

Глаза Ленина горели возбуждением. Сталин что-то тихо бормотал себе под нос, но было видно, что ролики его зацепили.

В глазах Кржижановского был чётко виден профессиональный интерес. Особенно сильно отреагировал Глеб Максимиллианович на кадры атомной электростанции. А когда была озвучена типичная электрическая мощность ОДНОЙ ядерной энергоустановки, у Кржижановского упали очки. Он что-то энергично выпалил, и заговорил со своим соседом, не переставая впрочем, смотреть на экран.

В целом, презентация более чем удалась. Равнодушных не было.

Наконец, плёнка подошла к концу, и в зале зажгли свет.

Секунд десять стояла "оглушительная" тишина, затем взорвавшаяся бешеными аплодисментами.

— Так значит, сюжет фильма "Энергоблок", это отнюдь не фантастика? — Глеб Максимиллианович "впился" взглядом в Матвея.

— Фантастика "ближнего прицела". Несмотря на то, что консультировавшие режиссёров спецы, за исключением вашего "покорного слуги", считали сюжет не более правдоподобным, чем романы Герберта Уэллса.

— В это трудно поверить. Один гигауатт электрической мощности! Да Весь Днепрогэс даёт лишь 650 мегауатт! А у вас только один так называемый реактор будет давать... если принять КПД паросиловой установки за 20%, ПЯТЬ ГИГАВАТТ тепловой энергии! В мире нет подобных технологий, и я думаю, что в ближайшие лет двадцать построить подобное нереально!

— Реально, Глеб Максимиллианович. Мне реально. Я, в отличие от некоторых спецов, не скован предрассудками, в том числе и научными. И, если мне поручат проект "АТОММАША" — думаю, именно так стоит назвать новую отрасль народного хозяйства, я гарантирую всем своим научным авторитетом, что за пятилетку по меньшей мере ОДНУ показанную в фильме ядерную энергоустановку построю! Два года на строительство, три года на доводку электростанции.

— Немыслимо! Кржижановский был потрясён, и чисто по-человечески, стал отрицать.

Это же батенька, принципиально новые технологии! Вообще, не существовавшие ранее! И вы берётесь, по всего лишь одному опыту высвобождения энергии ядра атомов урана за такой проект!

— Глеб Максимиллианович! Не повторяйте глупые вопросы одного английского министра, который увидев на выставке первый электромотор конструкции Майкла Фарадея, спросил — какой в этом толк? На что Фарадей ответил — а какой толк в ребёнке? Пройдёт время, и вы будете брать за это налог!

Я в отличие от Майкла, уже вижу, как и из чего можно создать атомную промышленность в СССР. Думаю, что месяца предварительных опытов будет достаточно, чтобы выяснить принципиальные вопросы. И надо принимать решение. Надеюсь, Всем понятно, что технологии, следующие из открытия Ильи Лесникова — решают судьбу "Красного Проекта"? Именно сейчас у нас появляется возможность встать вровень, а то и много выше остальных "мировых игроков"!

— Судя по реакции товарищей, моя презентация произвела впечатление и понравилась. Кржижановский просто потрясён, это видно, и ещё плохо соображает. А вот Ленин, Дзержинский и Сталин поверили. Вон как Дзержинский смотрит... Да и Ленин тоже впечатлён.

Для окончательного убеждения скептиков, достаточно оказалось подробно, "на пальцах" пояснить что такое ядерная энергия, насколько она превосходит по своей концентрации энергию химическую, и как эту энергию можно высвободить, при помощи облучения ядер урана нейтронами. Люди этого времени, пришедшие во Власть, испытывали просто-таки "религиозное" преклонение перед Точным Знанием и Техникой. Поэтому, "школьного изложения" обнаруженных группой Лесникова фактов оказалось достаточно, для прояснения возникших у аудитории вопросов.

— Эх, насколько же проще иметь дело со этими людьми, в технических вопросах, по сравнению с тем как приходилось Макарову в его реальности! Понятно, почему он был таким циником!

Чтож, аудитория вполне "дозрела" до принятия необходимых решений. Всёж, современники Бронштейна — это не пресыщенные всевозможными диковинами, и напуганные ядерными авариями современники Макарова. Манипулировать ими даже проще, нет ещё в членах Совнаркома эдакой "барской вальяжности", что пока может быть обнаружена... на зоне, у верхушки уголовного мира. И что "надёжно" похоронила в мире Макарова шансы России на научно-технологические прорывы, сделав чиновничью братию как ни странно, восприимчивыми к "сладким речам" мошенников, и глухими к реально могущим технологам-практикам. А всё потому, что мошенники всегда думают о выгодах своих "партнёров", предлагая схемы, сводящиеся к простейшему "попилу" "бабла" госфинансирования, а вот суровые практики-технологи это часто вообще не рассматривают. Потому и были в "мире Макарова" "в пролёте", несмотря на вполне реальные предложения.

Здесь же народ банально честнее, и вполне искренно считает, что место мошенников — в расстрельном рву, невзирая на могущество и должность ответчика. Дело здесь ставят на первое место, и сейчас часто даже выше идеологии — моё скромное достижение, результат почти семилетней разъяснительной работы "в массах" — с ноткой самодовольства подумал Бронштейн.

Оставшееся время посвятили разъяснению предварительных мер, необходимых для всемерного ускорения советского ядерного проекта.

Последующий месяц прошёл для команды Ильи в "авральном" режиме, чему впрочем, энтузиасты были рады.

Был определён изотопный состав урана, при этом Илья опередил мировую науку на год.

С помощью переделанного в примитивный калютрон масс-спектрографа, были получены в чистом виде изотопы природного урана — 238, 235 и 234. Простейшее повторение "опыта Лесникова" с "Эмульсией ЛБ", показало, что тепловыми нейтронами делиться изотоп за номером 235, как и предполагал "вычисливший" его Ректор. Далее были выполнены рутинные для Бронштейна, но не для группы Лесникова измерения нейтронофизических параметров, как для природного урана, так и для возможных конструкционных материалов будущего реактора.

Матвею было любопытно и забавно видеть, как буквально крохи информации из "мира Макарова", которыми он изредка делился с "лесниковцами", резко катализирует эффективность их поисков.

Постепенно, под чутким руководством Бронштейна, у советских ядерщиков вырисовался проект будущего реактора.

В конце месяца концепт был завершён. Встал вопрос как назвать будущую установку. Матвей воспользовался своим авторитетом, и дабы не усложнять себе будущее проектирование, протолкнул оригинальное название реактора, только уже с русской аббревиатурой — реактор КАНДУ — КАНАЛЬНЫЙ ДЕЙТЕРИЙ-УРАНОВЫЙ.

Наконец месяц предварительной подготовки истёк, и вновь в Горках прошло закрытое совещание.

Надо сказать, за месяц ответственные лица "дозрели", и выслушали доклад Ильи благосклонно. Даже недоверчивый Кржижановский стал сторонником скорейшего разворачивания работ.

Главным стал вопрос места размещения будущего первенца "АТОММАША".

И здесь Матвей вновь взял инициативу в свои руки.

— Товарищи, дело которое мы начинаем, новое и неисследованное. Поэтому вопросам безопасности нужно уделить первоочередное внимание. Все из вас, здесь присутствующих, видели или слышали о фильме-катастрофе "Энергоблок". Это не фантастика, а вполне объективное моделирование одной из возможных опасностей, которую таит в себе ядерная энергия. Надеюсь, все осознают МАСШТАБ возможной катастрофы, при разрушении ядерного реактора.

Отсюда, не может быть и речи, как предлагает Глеб Максимиллианович, о размещении подобной установки в окрестностях Москвы, а не то, что в черте города. В данном случае нужно смотреть на проблему шире и глубже. И, хоть это и противоречит смыслам рассказа "Хлеб" Мамина-Сибиряка, мы должны "одним выстрелом", в решении данного вопроса, "убить тысячи зайцев" реализовав возможности, что нам предоставит эта технология, как можно более полно.

— Итак, где лучше расположить первую очередь советского "АТОММАША"?

Матвей развернул карту СССР.

— Что мы можем уже со всей уверенностью говорить об ядерных технологиях? Что эти технологии используют очень опасные вещества. Представьте себе иприт, который нельзя химически дезактивировать, и который способен сохранять свою ядовитость десятки, сотни, тысячи и даже миллионы и десятки миллионов лет! Взрыв одного реактора, подобного предлагаемому отравит сотни тысяч квадратных километров территории, на десятилетия.

— Отсюда, размещать такое производство нужно там, где подобные последствия не будут носить для экономики страны фатальный характер.

— Матвей обвёл глазами аудиторию. Его речь произвела впечатление — слушатели подобрались, и внимательно смотрели на него.

— Несложно понять, что подобные местности в СССР находятся либо на Крайнем Севере, весьма труднодоступном ныне, и на Юге — в Советском Туркестане. Например, это пустыни Узбекистана, полупустыни Таджикистана и Казахстана.

— Для охлаждения реактора нужно много воды — при заявленной нами тепловой мощности, в четыре-пять гигауатт, это не менее двухсот тысяч тонн воды в сутки. При этих словах из зала раздались восклицания.

— В пустыне воды нет? Или всё-таки бывает? Смотрим на карту. Заявленным условиям удовлетворяют два объекта на территории СССР — побережья Каспия и Аральского Моря.

— Аральское Море отпадает по причине неустойчивой береговой линии, а также потому, что подвоз необходимых материалов для строительства ядерной установки возможен только железнодорожным или автотранспортом, что усложняет логистику и удорожает Проект.

— Остаётся Каспий. Западное побережье отпадает по вполне понятным причинам — это Северный Кавказ, проблемный регион, и вдобавок, на западном побережье Каспия довольно заселённая местность, ведётся сельское хозяйство.

— А вот восточное побережье представляет интерес. Я, наведя справки в комитете "Архивного Наследия Российской Империи", обнаружил, что на полуострове Мангышлак, возможно, есть крупнейшие из известных на данный момент месторождения полиметаллических руд, нефть, газ, соли. Много сырья для строительных материалов. Крутые берега Каспия в этом регионе, обеспечивают постоянство положения береговой линии, что очень желательно для возводимого Объекта.

— Если смотреть на карту размещения промышленных регионов СССР, то можно видеть, что по рекам бассейна Каспия, Волге, Уралу, легко осуществить доступ от мест возможных размещений Объекта до промышленных предприятий, которые будут обеспечивать его материалами.

— На Мангышлаке есть поселение Актау, рядом с которым малоизвестным российским геологом Петровым были найдены следы нефти. Что, в случае успешного бурения, которое можно осуществить переброшенными по Каспию буровыми установками Бакинских нефтепромыслов, даёт полную обеспеченность Объекту нефтепродуктами. В случае отсутствия нефти, можно воспользоваться атмосферными электроустановками. Однако, данные Петрова однозначно указывают на большие запасы нефти.

— После возведения Объекта мы получим громадный источник тепловой и электрической энергии. Что позволит получать дистиллированную воду прямо из морской воды, в количестве не менее двухсот тысяч тонн в сутки, что закрывает проблему снабжения пресной водой.

— Громадное количество электроэнергии позволит в кратчайшие сроки освоить минеральные богатства Мангышлака, а наличие громадного количества пресной воды — даже вести сельское хозяйство. В результате СССР получит новый бурно развивающийся и обладающий хорошей логистикой промышленный регион.

— Итак, вот краткие итоги предварительного анализа возможных мест размещения Объекта. Кто что может возразить ПО СУЩЕСТВУ?

Как оказалось, возразить было что. И к неудовольствию Матвея, альтернатива начала вырисовываться на... хорошо известных памятью Макарова объектах Южного Урала.

Пришлось ещё раз напомнить, об невозможности гарантировать "на сто процентов" отсутствие крупной аварии. Что автоматически вело бы к превращению Южного Урала в регион радиационного бедствия.

Немного "сгустив краски" и продемонстрировав фильм о результатах исследования советских врачей последствий радиевого отравления в САСШ, Матвей смог протолкнуть именно Мангышлак, окрестности посёлка Актау как место разворачивания советского ядерного проекта.

После того, как территория Объекта была утверждена голосованием, приступили к обсуждению техники и материалов, которые нужно было "мобилизовать", благо что в не последнюю очередь усилиями самого Матвея и его сторонников был создан "Технический Госрезерв" Совнаркома, целью которого было создание задела для внеплановой реализации срочно вдруг потребовавшихся технических проектов. Средства уже раз были выделены, на создание атмосферных электростанций, в Узбекистане, здорово облегчивших работу "камрадам", на строительстве каскада ГЭС и при разработке месторождений.