Для комплектации создающегося производства приборами Матвей Бронштейн безжалостно "ограбил" лаборатории, поломав многим учёным исследовательский процесс.

Необходимость отложить свои исследования, и перейти из лабораторий "под открытое небо" было причиной многочисленных жалоб на нового ректора.

Впрочем, Николай Николаевич Семёнов, электрохимик, сейчас был вполне доволен, и даже счастлив.

— Сильно! Глаза Сергея Королёва, а это был именно он, Матвей сразу узнал его, несмотря на молодость, светились откровенным восторгом.

— А где можно на моторы посмотреть? — задал вопрос другой парень.

— Моторы, Валентин, мы пока выпускаем только для экспериментов, ответил Семёнов.

— А они вообще, есть в наличии? Или только на ватманах чертежей? — не сдался Валентин.

— Есть и воплощённые в металл. Но они все заняты — трудятся в разных цехах. Обкатываем их, проверяем ресурс, ну и заодно, пользу получаем...

— Здравствуйте! Матвей громко поздоровался с группой энтузиастов. Я Матвей Бронштейн, может знаете такого?

— Матвей Бронштейн?! — мгновенно отреагировал Королёв. Привет! У меня к тебе вопрос, нельзя ли на основе твоего Д3, того, который в одноцилиндровом варианте развивает индикаторную мощность восемь лошадей, сделать, ну хотя бы пяти цилиндровую "звезду", лошадок так на сорок?

— А зачем тебе такой мощный мотор? — задал риторический вопрос Матвей, уже догадываясь, что ответит Королёв.

— Хочу построить самолёт! И вернуться в Одессу на нём! Это возможно?!...

Глава 7. Марксизм — это мировоззрение, в основу построения которого декларируется, что, положен научный метод.

-Здорово, Матвей! К Бронштейну, сидящему за письменным столом библиотеки МГУ, подсел Островский. Матвей, обложившись грудой книг, что-то выписывал в толстую самодельную, из газетной бумаги и деревянных дощечек в качестве обложки, тетрадь. Толщиной "тетрадка" была с хороший том Британской Энциклопедии, которая, кстати, в количестве трёх томов присутствовала на столе.

— Над чем "корпим"? Николай взял в руку томик, только что отложенный Бронштейном в сторону. Прочитал название: "Теория групп". Открыл книгу, просмотрел оглавление.

— Вот, кстати, хочу тебя спросить, помнишь тот наш разговор, пару месяцев назад, когда мы в Кичкасс ездили?

— О чем? Матвей прикрыл тетрадь, заложив её цанговым карандашом. Тексты в тетрадях, подразумевающие необходимость частых правок, Бронштейн предпочитал писать карандашом. Выпуск цанговых карандашей, со стержнями из прессованого древесного угля наладили ещё в мае месяце, в Киеве. Разработка этого писчего устройства, простого и очень технологичного, произвела фурор. По требованию Нагульного тогда Матвею выплатили приличную премию, которую он оставил родителям.

Несколько таких карандашей Матвей, как впрочим и Николай, и другие киберовцы прихватили с собой, в Москву.

Эти письменные принадлежности неизменно становились причиной повышенного внимания, и в конце концов, Луначарский, оценив простоту и удобство, пробил их выпуск на паре мебельных фабрик столицы.

Последствия внедрения новинки оказались неожиданными, правда, пока реакция заинтересованных лиц запаздывала. Цанговые карандаши больно наступили на интересы "капиталиста-друга СССР" Арнольда Хаммера. Потребление продукции фабрик, построенных при его активном участии, сократилось, буквально за месяц, и в строительстве новых производственных единиц ему было отказано. Соответственно, не были перечислены и средства, на закупку оборудования.

В результате "лучший друг СССР" понёс некоторые издержки. Что, в свою очередь, послужило причиной повышенного внимания бизнесмена, к причинам подобного провала. Неожиданно для себя "товарищ Хаммер" нашёл горячую поддержку в лице товарища Троцкого.

Но пока реакция этих товарищей и подконтрольных им административных структур только вызревала. Троцкий, например, лишь пытался разобраться, и осмыслить, произошедшее. Мысли его были пока весьма неоднозначны.

— Помнишь, ты мне тогда рассказывал о том, что мол, бытие ада можно доказать из обычных соображений классической термодинамики?

— Ты это до сих пор помнишь? — удивился Матвей.

— Попробуй ТАКОЕ забыть! — недовольно проворчал Николай. Я тот кошмар свой, что приснился мне тогда, вспомнил.

— И что же тебе снилось?

— Феерическая хрень! Я даже в рассудке своём засомневался...

* * *

Ситуацию с "флеш-мобом", как непонятно окрестил внезапный наплыв жаждущих приобщиться к достижениям самого передового в мире советского мотопрома, передового без иронии, удалось немного разрешить к вечеру. Волевым решением Матвей приказал принимать всех, размещая под открытым небом, у костров. Благо, что погода была тёплой.

Поиски пропитания без "затягивания поясов"...

Запасов пищи должно было хватить на пару-тройку дней. Впрочем, у многих подростков были с собой средства. Централизованно организовав закупки еды, можно было отсрочить наступление голода дней на десять...

Как услышал Николай из разговора двух подростков, новизну предложенных в "ТМ" конструкторских решений оценил весьма уважаемый немецкий инженер, живший на квартире у одного из говоривших. Мол, подобная конструкция весьма оригинальна. Для завода, где работал этот немец, мол, ничего невозможного, но дорого такой моторчик встанет, в производстве, чтобы его так дёшево продавать...

Кроме рассуждений на тему того, что себестоимость таких моторов никак не может быть меньше заявленной в журнале "ТМ" розничной цены, а реально, должна быть раза в три-пять выше, немец возмутился фактом "патентного воровства", ибо, некоторые узлы, так-то, разборный цилиндр, позволявший извлекать гильзу из рубашки охлаждения, по его словам, один-в-один совпадали с узлами разрабатываемого фирмой, где работал немец, велосипедного моторчика MAW. Впрочем, именно из-за высокой себестоимости и отсутствия по этой причине хорошего спроса, веломоторчик не нашёл рынка сбыта. И вот, теперь, кто-то из "проклятых коминтерновцев" "сдал" конструкцию движка...

* * *

— Так что же тебе такое приснилось тогда? — Матвей чуть насмешливо посмотрел на Николая

— Сон. Который оказался настоящим, как ты иногда выражаешься, "выносом мозга".

Мне приснилось, что окружающий нас мир — нечто вроде гигантской фабрики. Причём, мы люди, по сравнению с "настоящими" обитателями Вселенной, которые творят... творят окружающую нас действительность, по размерам, ну просто здоровые как.. как галактики, помнишь свой рассказ о "звёздных островах"?! Каждый наш вздох, шаг, даже моргание веками глаз длятся по часам истинных хозяев Вселенной целые геологические, да что там, космические эоны времени! Наши тела — это некие "мегасущества", "процессоры", решающие задачи, которые им задают "элементары", так кстати можно самоназвание их, этих существ, перевести.

Мы столь велики по сравнению с элементарами, что одна секунда наша на целых сорок три порядка больше ихней! Сантиметр — на тридцать три порядка!

При этих словах Островского Матвей дёрнулся, удивлённо взглянул на него и переспросил: — Скоко-скоко?!! Затем открыл тетрадь и посмотрел записи. После спросил Николая:

— Ты эти величины как-нибудь считал?

— Нет, они мне во сне приснились. Сон яркий был, странно, что я его забыл...

— Расказывай дальше. Блин...

— Ну, в общем, начался он так...

— Сон?

— Угу. Гигантская плоскость. На ней стоят "человечки". Элементары почему-то чаще мне во сне представлялись в виде человечков, как их дети рисуют. Ножки-ручки, палочками, кружок — голова. Без носа и ушей, глаз и рта и т. д. Все эти детали, оказывается, нужно было... ИЗОБРЕСТИ!

— У них, элементаров, время — функция сознания. Дискретно. Как кадры киноплёнки. Идёт... с толкача! Причём может идти как захочешь. Вперёд, назад, вбок... Пространство — тоже "самодельное". Причём я точно помню, на лице Николая появилась гримаса страдания, что размерность пространства мог вообразить... любую. А сейчас, только пытаюсь что-то отличное от обычного трёхмерного вообразить, мозг "раскалывается". Реально, голова болит и галлюцинации возникают. Я даже, говорил тебе, в рассудке своём засомневался...

— Дальше что было?

— Спросил я у "товарища Знайлера", который у них заведует созданем некоего "мэона", особого не знаю как назвать, в общем, где идеи складывают, что наш мир такое, и что они такое, элементары. Они и рассказали...

Николай посмотрел на Бронштейна. В его глазах плескался самый настоящий страх.

— Этож то, что они рассказали, это Ужас блин сплошной! Один только "Гильбертов Колхоз" чего стоит!

Матвей титаническим усилием воли подавил смешок:

— Представляю. Вот как раз до того, как ты меня отвлёк, я нечто похожее обсчитывал... Методами высшей математики исследовал.

— Нифига ты не представляешь, Матвей! Знаешь как они ко мне обращались? Товарищ Титан! Так вот, оказывается, любое понятие, которым мы пользуемся, было изобретено элементарами! ИЗОБРЕТЕНО, ты можешь понять смысл этого слова?! А как тебе такая истина — атомы — это на самом деле... ТЮРЬМЫ! Чудовищные порождения ГУЛАГОВЕРСА, вселенной-унификатора! А война ЛЮДЕЙ-ЗВЕРЕЙ как крайних форм "генераторов истин"?!

— Так вот, захотел я узнать, почему у меня со здоровьем плохо... Николая буквально затрясло. Так мне целый эпос рассказали. И в конце концов, понял я, что пытаясь реализовать "трудовое перенапряжение", рекламировал на самом деле... РАБСКИЙ ТРУД! Этож уму непостижимо, какие на самом деле мы калеки! И как нам ВРЁТ ОКРУЖАЮЩАЯ НАС ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ! Наш мир — это некое "пастбище", в которое "старшие миры" сливают свои проблемы, мы их решаем, кстати, выглядет постановка задачи как некое "увлечение" или "нужда", возникающие вроде как естественным образом. Полученное решение у нас прямо из мозгов крадут, и сливают новое задание. Причём выглядет это так, что ворует... пустота!

— А на самом деле, продолжил Николай, выглядет это так: наши истинные тела стоят в ячейках "гильберпрозекторной машины", выглядящей как вращающийся вал, утыканный ножами, режущими саму Действительность. Ножи "срезают" выработанные нами качества, а для нас это выглядет как... процессы коррозии, разрушения. В свою очередь, "турбину" можно "свернуть". И знаешь, что получается?

Матвей покачал головой.

— Короче, с непередаваемо серьёзным выражением лица продолжил Николай, "свёртывается" "ежик-ножик" в "челюстеверс", вселенную "хищных инструментов". Попросту, в "формулу хищника"!

— А что такое кислород! Это же ведь сам ХИЩНИК! Когда мы дышим, атомы-челюсти проникают в наше тело, и, гады, попадая в клетки, поедают нас заживо! И падлы, если "наркотрон", снимающий у нас болевой синдром, отключить, то, так щиплюстся, что это вытерпеть невозможно!

— Кислород — хищник хищников, то есть газ-вселенная, содержащая в себе все возможные формы хищных существ!

— А как другие газы? Те же галогены? Фтор, хлор, бром, йод?

— Фтор. Это просто кошмар. Его поэтому и не стали в нашей вселенной вводить как газ порождающий биосферы "молота войн". Рождает просто невообразимых уродов. Николай зябко передёрнул плечами.

— М-да... Ты, Николай, никому больше об этом сне не говори. А то в дурку упекут. А вот рассказ на базе твоего сна, написать можно очень даже неплохой. Назвать можно его так:

— Знайка, Незнайка, Винтик, Шпунтик и товарищи... создают свой мир. Как идея?

— Я серьёзно...

— И я серьёзно.

— Знаешь что, мне элементары во сне сказали?

— Что?

— Марксизм, мол, пока всего лишь мировоззрение, которое, декларируется, что создаётся на базе научного метода. Реально же это пока просто свалка разных фактов. И мол, не желаете ли, товарищ ТИТАН, создать из этой свалки что-то более действительное? Если, мол, получиться, то и ВОРОВАТЬ у нашего мира будут меньше, а то и вообще прекратят...

Глава 8. Из всех искусств самое для нас главное — кинематограф.

Дзига Вертов сидел на скамье кинозала московской академии искусств, и от охвативших его чувств не находил себе места, то порываясь навестить киномехаников, подозрительно долго по его мнению возящихся с новым кинематографическим аппаратом, то вновь усаживаясь на своё место.

В жизни режиссера после той памятной поездки в Киев произошли крутые перемены.

Командировка в Киев, разведать слухи о якобы возникшей там на волне комсомольского энтузиазма коммуне, выбравшей себе целью не много ни мало указать всему СССР путь наилучшей индустриализации, с опорой только на собственные силы, была для любопытного Дзиги весьма желанной. Тем более, что словно по мановению волшебной палочки, съёмочную группу вдруг снабдили срочно закупленным в Германии лучшим в мире фото— и кинооборудованием. В результате "Кино-Глаз" начал свою деятельность почти на год раньше запланированного и с намного большим размахом. А качественное оборудование и фотоматериалы обещали очень приличный уровень съёмок. О таком Вертов и не мечтал, надеясь всего лишь в следующем году приступить к съёмкам, на плохоньком, дореволюционной постройки, киносъёмочном аппарате.

Слухи подтвердились, как потом выражался экспансивный Вертов "на все 1000%"!

Технокоммуна, как свою организацию назвали "киберовцы", вызвала у многих из приехавшей съёмочной группы "Кино-глаза" настоящий шок. Шутка ли! Создать на голом месте технику, словно сошедшую со страниц романов Жюль Верна!

Не меньший шок вызвало у Дзиги то, что киберовцы сумели буквально за пару недель разобраться в, как они говорили, "навороченной" и "переусложнённой" немецкой съёмочной технике, даже сумели сделать киноплёнку не худшего качества, чем немецкая. Но вот затем... Грянуло как гром среди ясного неба:

— А давайте сделаем "великому немому" голос и цвет!

— И ведь сделали! ЗА НЕДЕЛЮ! Решив по мнению многих, "нерешаемые" проблемы. Чего стоит только съёмка цветного кино на чёрно-белую плёнку! А суперкачественный звук, записываемый на киноленту?

Но пожалуй самым впечатлившим Вертова предложением было организовать студию анимационного кино.

— Судите сами, ребята, агитировал Бронштейн. Фантастическая литература, как бы её не ругали ретрограды и бюрократы от литературы, является по факту самой популярной среди молодёжи.

Поэтому можно с уверенностью прогнозировать, что фантастическое кино будет пользоваться просто бешеной популярностью среди граждан СССР.

В то же время создание моделей для фантастического фильма — весьма дорого. А вот рисунки рисовать, к рисованному или анимационному кино, выйдет на порядки дешевле. А если привлечь к "моделлингу" и "анимации" студентов художественных вузов, то и быстро.

Сказано — сделано. У киберовцев дистанция между словом и делом, вообще, по мнению Дзиги, отсутствовала.

Ещё в Киеве, с подачи главного их администратора и фактически, души коммуны, Матвея Бронштейна, началась работа над сценарием. И подготовка некоторого инструментария, на порядки ускоряющего деятельность.

Решили на первых порах, не делать идеологический фильм. Содержание должно было быть нейтральным. Мало ли. Вдруг, из-за "спешки", как возмущался обстоятельный Вертов, получиться халтура? Тогда, если содержание фильма будет революционно-пропагандистским, можно нажить врагов.