От "Кибера" энтузиасты "ГИРД"-а получили "ЗАПАЛ" — набор стартовых инструментов и помощь от опытных инструкторов, которые научили плохо образованную массу волонтёров приёмам "адаптивного" планирования и эффективного труда.

И труд над Проектом закипел!

Перво-наперво приехавшие в Калугу весной энтузиасты "выбили" территорию под будущее строительство НПО "Космос". Несколько десятков тысяч гектар. Пришлось непосредственно обращаться за поддержкой в Совнарком, дабы поторопили товарищей "на местах".

Затем, полностью закрыв вопрос с формами собственности и гарантировав свободу действий, гирдовцы приступили... к сельхозработам. И это понятно — никто не собирался их кормить, за исключением поддержки от "Кибера" в первое лето.

Смекалка и труд всё перетрут — посевная и закладка огородов на новых принципах прошли в срок, и даже с "перевыполнением плана-минимум". На всякий форс-мажор, чтобы не было голода осенью. Эта предусмотрительность оказалась кстати — за лето приехали ещё добровольцы.

Отсев тоже был, из трёх приехавших один уезжал, поняв, что это не его призвание.

Тем более что к возникновению незапланированного "тягла" в виде, например, черезчур предприимчивых спекулянтов, гирдовцы относились КРАЙНЕ негативно. Впрочем, из спекулянтов удалось "выбить толк" — расколоть их на предмет доходных мест.

Калужский "ГИРД" носил с самого начала некоторые элементы военизированной организации, впрочем, без потакания "армейскому феодализму". Начальники "ели из общего котла" и были подотчётны своим подчинённым. После короткого периода "притирки" "ГИРД" "вышел на проектную мощность".

Закончив сельхозработы, энтузиасты приступили к строительству производственных помещений. Волевым решением Совнаркома им были переданы убыточные механические мастерские Калуги, было получено разрешение на разработку небольших месторождений полезных ископаемых — глины, извести, кварцевого песка, болотной железной руды, торфа и т. д.

Была установлена атмосферная электростанция большой мощности — подарок "Кибер"-а, которая сразу закрыла вопрос с обеспечением электроэнергией.

Началось строительство жилых зданий и коммуникаций. В качестве жилья строили полуземлянки, впрочем, довольно удобные и тёплые, на вершинах холмов, так что помещения были сухими. За месяц удалось полностью закрыть вопрос с жильём для волонтёров, хотя летом многие жили в палатках.

С июля месяца начались первые "целевые" исследования — испытания самодельных ТТРД, НИОКР по керосино-кислородному реактивному двигателю большой мощности.

Естественно, всё это не могло обойти самого вдохновителя "Русского Космоса" — Константина Эдуардовича Циолковского.

Старик был потрясён, обрадован и преисполнился энтузиазма наряду с прочими добровольцами. Естественно, он стал почётным членом Совета ГИРД.

Константин Эдуардович добровольно передал все свои наработки и оборудование личной мастерской ГИРД-у. Активно принял участие в работе новосозданного Калужского Ракетного Института.

Оказалось, что Константином Эдуардовичем подготовлены кадры из местных детишек, которые не могли оставить своим вниманием разворачивающееся действо, и приняли посильное участие в становлении ГИРД-а.

Первое смесевое твёрдое топливо было испытано уже в конце весны. При работе лесопилки, что построили добровольцы ГИРД-а, образовывалось много опилок. Их-то и решили использовать. Опилки перетирались в древесную муку на местной мобилизованной под нужды ГИРД-а мукомольной мельнице, что стояла неподалёку от самой Калуги, на протекавшем через подходящий к городу лесной массив ручье.

В городе организовали сбор золы, из которой получали зольный щёлок, или по-другому, поташ.

Атмосферная электростанция дала высокое напряжение, которое использовали для "сжигания воздуха". Пропуская окислы азота вместе с воздухом через поглотительную колонну с крепким горячим раствором поташа, получили калиевую селитру. Основу смесевого порохового заряда для ТТРД.

Сами топливные шашки делали так: пропитывали горячим раствором калиевой селитры древесную муку, сушили, затем смешивали с битумом в пропроции 1 к 100 и прессовали из смеси топливные шашки.

Топливо показало себя удовлетворительно. Кроме этой смеси исследовали гибридный двигатель, на твёрдом топливе и жидком окислителе — закиси азота. Которая также в изобилии образовывалась в цехе сжигания воздуха. И которую научились улавливать, а не спускать в атмосферу с прошедшими поташевый поглотитель газами.

Гибридный двигатель представлял из себя древесно-битумную шашку, без калиевой селитры — окислителя, и бак с жидкой закисью азота.

Испытания этих конструкций шли всё лето. А осенью, 4 октября 1928 года был произведён первый запуск "геофизической" ракеты. Весом десять тонн, с ТТРД упомянутой выше конструкции.

Ракета закручивалась перед пуском вокруг своей длинной оси, что обеспечивало стабилизацию гироскопическими силами. Конечно, это требовало очень тщательного изготовления корпуса ракеты и топливной шашки. Но, гарантировало полёт ракеты вертикально вверх даже без стабилизаторов.

Благодаря тщательной предварительной экспериментальной отработке частей ракеты, во многом ставшей возможной благодаря консультациям ректора МГУ неожиданно обнаружившего недюжинные знания по ракетной теме, а также работам Мещерского, и тетрадям американца-конфедерата, в которых были дневниковые материалы по так называемой "ракете конфедератов", якобы первой в мире баллистической ракеты большой массы, могущей обстреливать города на расстоянии до ста миль керамическими бомбами, начинёнными высушенными гнойными корками с пустул оспенных больных, первенец ГИРД-а полностью выполнил свою программу полёта.

Поднявшись на высоту ста пятидесяти девяти километров, которую смогли точно установить как при помощи радиопеленгаторов, так и кинотелескопов.

Запущенная рано утром ракета удачно подсвечивалась в высшей точке своей траектории лучами восходящего Солнца. Поэтому была хорошо видна в кинотелескоп.

На самой ракете была установлена спускаемая парашютная капсула, радиопередатчик, и несколько кинокамер, снимавших как сам полёт ракеты из головной части, где была установлена капсула, так и закреплённые на обтекателе головной части, и снимавшие ракету во время полёта.

Это был первый, но отнюдь не единственный успех ГИРД-а.

Фотография "Земли из Космоса" "облетела" сначала все газеты и журналы СССР, а затем, к ней проявили интерес и зарубежные издательства.

Короткий фильм "Земля в Космосе" на несколько месяцев стал "хитом" как кинопоказов, так и в передачах нарождающегося советского телевидения.

Ракету назвали "Советский Комсомол".

Следующей была двухступенчатая ракета, с твердотопливной первой ступенью, и второй ступенью с гибридным движком. Эта ракета, также неуправляемая, сумела подняться на высоту двух тысяч километров. Спускаемая капсула, увы, не выдержала столкновения с земной поверхностью при возвращении, из-за того, что раскрывшийся парашют был порван ударом об атмосферу. Но кинокассета выжила, и помимо первых снимков Земли с более дальнего расстояния, принесла запечатлённые на плёнке свидетельства существования радиационных поясов Земли, предсказанных Матвеем Бронштейном год назад.

Создание Калужского ГИРД, однако, не было "стартом" советской практической космонавтики. Подготовка к разворачиванию космического Проекта в СССР началась на три года раньше, первые опыты с ракетами на гибридном топливе проводились энтузиастами ещё на бывшем Киевском Велозаводе.

"КВ", бывший велозавод Киева, тоже не "захирел", несмотря на "катастрофический" уход практически всего кадрового инженерного состава в Москву.

Оставшиеся работники, а также их куратор Нагульнов, уже были "заражены" принципами успешной деятельности. И, восприняли своё "одиночество", как Вызов.

Не забыли "щедрый пинок Науки" и в Кичкассе.

В пересотворённом МГУ также была открыта "Кафедра Ракетостроения", которую возглавил Иван Всеволодович Мещерский, которого пришлось буквально "силой" переводить из Питерского Политеха. Но, Бронштейн, сумев доказать Ленину, что "и в науке нужно бить проблему кулаком, а не "растопыренными пальцами"", добился решения Совнаркома о переводе "ведущих специалистов".

Впрочем, ознакомившись с предложенной для исследований темой, Иван Всеволодович, "с головой" ушёл в предложенное.

Ещё с начала 1926 года на подмосковном полигоне были проведены испытания перспективных топливных пар для будущих жидкостных ракетных двигателей. Исследовались пары бензин-жидкий кислород, керосин-жидкий кислород, жидкий метан-жидкий кислород, жидкий водород-жидкий кислород, и экзотическая пара гидразин-пентаборан. Производство пентаборана было лично отлажено Бронштейном, путём термического крекинга диборана. Был разработан "химический скафандр", для работы с этим крайне токсичным веществом. Скафандр "на голову" превосходил Общевойсковой защитный комплект, который разрабатывало Остехбюро. Хотя он был дороже, но удобство пользователя этого скафандра, превосходило ОЗК очень сильно.

В отличие от ОЗК, где в холод — мёрзнешь, а в жару можно сойти с ума от ощущений "помещённого в крематорий", скафандр, который кстати, разрабатывался как и в том числе высотный и космический, не сковывал движений, поддерживал комфортную температуру путём регулирования теплоотдачи, использовал в качестве как дыхательного газа, так и хладагента жидкий кислород, имел небольшой вес.

Понятно, что разработка этого скафандра также была всецело обязана Ректору МГУ.

Поэтому вместо ОЗК на вооружение был принят "Скаф".

Производство же гидразина и пентаборана, загодя, для проверки сроков их хранения, сыграло свою роль в быстром разрешении Советско-Польского Конфликта 1928 года. Накопленные в количестве нескольких сот тонн реагенты, особенно пентаборан, крайне неприятно "удивили" агрессора.

Почему в качестве ОВ решили использовать пентаборан? Хотя уже были синтезированы и зарин, и зоман, и VX-газ, причём удалось реализовать концепцию "бинарного оружия"?

Просто чтобы не наводить противника на правильные мысли. Общее состояние польских вооружённых сил позволяло использовать простейшее концепции передового вооружения, ещё не исцелившиеся от "болячек вундерфаффе", а посему скорее "заблуждающие", нежели информирующие противника.

Вкупе с хорошей управляемостью войсками и передовой для конца 20х тактикой и стратегией, этого было достаточно для уверенного разгрома поляков. Одновременно изучались последствия масштабного распыления ракетного топлива и отдалённые последствия массового поражения людей пентабораном. Можно сказать, что польские жолнежичи в добровольно-принудительном порядке помогли Советской Космической Программе, "предоставив" добровольцев для масштабного изучения последствий широкомасштабного внедрения в практику РН с гидразин-пентаборановыми двигателями.

Бомбы объёмного взрыва на пентаборане вполне справлялись со своим предназначением. И в то же время создавали максимум информационных "помех" на пути осознания армейским руководством вероятных противников принципов создания вооружений нового типа.

Успех первых космических запусков "вскружил" голову энтузиастам. Особенно Королёву и Глушко, которые стали ведущими инженерами Калужского ГИРД-а.

После проведённых ещё в подмосковье испытаний, для перспективных ЖРД были отобраны топливные пары метан-кислород, синтин-кислород, и гидразин-пентаборан. За крайнюю топливную пару "уцепился" Валентин Глушко. Ибо с кислород-водородным двигателем, как уже стало ясно, было много проблем в реализации. А вот отобранные топливные пары позволяли делать ЖРД с хорошими параметрами уже сейчас. И особенно выделялась рекомендованная Ректором пара гидразин-пентаборан, как обладающая сравнимым с кислород-водородом УИ.

После двух удачных пусков "геофизических ракет", и удачного испытания осенью 1928 года метан-кислородного двигателя, в руководстве ГИРД-а заговорили о возможности полёта человека в космос по баллистической траектории. О "прыжке" Калуга-Владивосток.

Метан-кислородный ЖРД был выбран "в пику" остальным возможным реализациям ракетных двигателей, например синтин-кислородному, в силу того, что метана у ГИРД стало очень много. По следующей причине:

В мае 1928 года вышел в прокат по кинотеатрам СССР фильм-комедия "Свинарка и Золотарь". Где как раз получению "синтетического болотного газа" и было уделено очень пристальное внимание.

Горсовет Калуги, без преувеличения "наскипидареный" вниманием правительства, и возбуждённый открывающимися возможностями, после просмотра его членами этой комедии, которая по заявлению главного героя фильма — бывшего кавалериста, бывшего золотаря, а ныне — первого советского КИБОРГА Сосо "намного больше чем комедия", загорелись идеей провести "ассенизационную революцию"!

А ГИРД и его "патрон" "Кибер" с пониманием отнеслись к "всплеску энтузиазма" руководящих работников.

Были поставлены пять экскаваторов, пластиковые канализационные трубы, фаянсовые изделия, газгольдеры, установка отделения метана от углекислого газа.

Канализационная система г. Калуги подверглась тотальной реконструкции. Уложились в квартал, и 1 октября 1928 года обновлённая канализационная система города заработала "на полную мощность". Была построена система, которая принимала только фекальные воды ватерклозетов граждан и животноводческих хозяйств города и пригородов. Что давало в сутки несколько сот тонн высококонцентрированных стоков, поступавших в биореакторы газогенерирующего хозяйства.

И метана, который по договору, как и сами биореакторы, был собственностью ГИРД-а, стало более чем достаточно. Как для опытов с ЖРД, так и для хозяйственных нужд.

В сутки метана получалось поболее тонны. Полтонны оставалось на нужды лаборатории реактивных двигателей.

Обычно метан "для ракеты" накапливали в газгольдере объёмом 100.000 куб. м., а затем сжижали, либо, при испытании двигателя на стенде, сжимали до давления в пару сот атмосфер.

Самый первый "метановый" ЖРД не имел турбокомпрессора. Сжатые кислород и метан подавались под давлением двести атмосфер в камеру сгорания, где и сгорали, создавая давление которое постепенно увеличивали, исследуя колебательные процессы, возникающие в КС.

Тягу двигателя постоянно увеличивали, и довольно скоро, на первом опытовом макете КС довели до двадцати тонн.

После этого, уже зимой 1929 года были проведены испытания турбокомпрессора, могущего перекачивать жидкий кислород и метан.

Работы шли ОЧЕНЬ БЫСТРО. И, понятно, что "локомотивом и душой" этих работ был Ректор МГУ, еженедельно прилетавший на персональном самолёте в Калугу, на субботу-воскресенье, и консультирующий ведущих специалистов по возникающим у них вопросам.

В основу как метанового, так и синтинового ЖРД Матвей положил конструкцию самарского двигателя НК-33, о котором пришелец Макаров знал довольно много подробностей, ибо в бытность подрядчиком, разрабатывавшем дешёвое производство синтина для "Фалькона-9Н", заинтересовался этим ЖРД конструкции Кузнецова.