Алексей Толстой взял со стола блестящие, словно покрытые хромом, прямоугольнички. Из них Филлипок, мальчишку и в самом деле, оказалось, что зовут Филиппом, собирал сердечник своего электромотора.

Решив выяснить, насколько магниты "сильные", Алексей Николаевич стал "сводить" два прямоугольничка.

— Осторожнее! — увидев, что делает "неграмотный" взрослый, воскликнул мальчик. Берегите пальцы!

Но было уже поздно. С глухим стуком два магнита притянулись друг к другу, защемив Толстому пальцы.

Не выдержав сильной боли, писатель чертыхнулся. Попытка развести магниты руками оказалась безуспешной.

— Не выйдет, силы рук недостаточно. Давайте я при помощи вот этой штуки сниму их, — не растерялся Филипп.

Растерев болящие пальцы, Алексей Николаевич, оглядевшись, спросил мальчика:

— Филипп, а что это за баки вон там?

— Это? Аппараты гальванические. В них выращиваются пластины, из которых набирается статор электромотора. Причём, пластины сразу получаются фигурные, обрабатывать их не нужно!

Заинтересовавшись, Толстой пошёл к означенным станкам.

Один из них был открыт, и юноша лет семнадцати-восемнадцати извлекал из него... лезвия лопат!

Плоские, они тем не менее имели характерные очертания. Металл, из которого лезвия лопат были сделаны, ярко блестел, как полированный.

— Это, очевидно, будущие лопаты? А как их получили?

— А посмотрите! — пригласил юноша.

Подойдя вплотную к аппарату, Алексей Николаевич заглянул внутрь. Там, рядами, на медных прутьях висели пластины. Одни были завёрнуты в полотно, а другие, медные, были плотно покрыты с обеих сторон листами металла, имевшего форму заготовки лезвия лопаты.

Юноша же, достав из бака медный лист с заготовками, при помощи ножа стал отколупывать их от медной основы. И складывать на тележку.

Через пару минут подошёл ещё один парнишка, и забрал заготовки.

Заинтригованный Толстой пошёл за ним.

Носильщик заготовок, или правильнее будет сказать "катильщик", поскольку он тянул за собой тележку, доставил свой груз в кузню. Где был самый настоящий горн, наковальни, кувалды и другие принадлежности всякой уважающей себя кузни.

Заготовки были переданы кузнецу, молодому мужчине лет двадцати, который, взяв клещами одну заготовку, положил её под механический молот.

Удар! И плоская заготовка приняла форму готового лезвия лопаты.

Кузнец положил её обратно на тележку, отдельно от заготовок, и взял следующую.

* * *

— Михаил, я что-то не могу обнаружить здесь обычных станков. Где токарные, фрезерные, сверлильные?

— Они есть. Но, вы, Алексей Николаевич, только что своими глазами увидели, какова техника будущего. Те станки, что вы упомянули, это инструменты девятнадцатого века. Громоздкие, шумные, опасные, неэкономичные. Шутка ли, от заготовки при её точении на токарном станке, хорошо, если треть в дело идёт! Расточительность страшная! Ведь "сточенный" металл в дело уже не пустишь, без переплавки. А гальванопластика, особенно трёхмерная гальванопечать, позволяет получить готовое изделие сразу!

Если учесть, сколько расходуется того же угля, с учётом всех стадий обработки, добытой руды на пути превращения её в готовое изделие, то получиться, что наш метод, минимум в три раза меньше угля требует! А при более тщательном анализе разница может быть и на порядок!

— А почему на Западе таких технологий нет?

— А почему это Вас волнует?

— Царская Россия отнюдь не блистала техническими достижениями...

— Кто Вам это сказал? А может быть, как раз-то достижения были, не было лишь интереса их внедрить? И что нам, молодым демиургам СССР, какой-то там Запад? Мы знаем, видим своими глазами, что можем мы, и что может промышленность Запада! В советчиках нам нужды нет, сами с понятием!

Ну, а ежели Вас, Алексей Николаевич, интересует вопрос, почему такие эффективные технологии не существуют на Западе, несмотря на то, что там вроде как подхватывают любые инновации, сулящие прибыли либо экономии, и что той же гальванике уже полвека, если не более, то ответ на это таков:

— Что является первоочередной целью правящего класса в странах Запада? Кстати, это вообще основная цель господства.

— Увеличение капитала?

— Двойка! Ошибаетесь, Алексей Николаевич. Даже странно, вопрос простейший.

— Ну, тогда сохранение своего господствующего положения.

— Вот теперь в точку! Именно сохранить своё положение. И если проблему инноваций рассматривать под этим углом, то многие странности, с тем же распространением неэффективных технологий, вроде как наносящих ущерб капиталу господствующего класса, становятся понятны. Ведь основная цель — это отнюдь не приращение капитала любой ценой! Помните легенду о Мидасе? Сильно его возвысило над окружающими государями-воинами умение делать из всего золото? Возвысило, конечно, но до той поры, пока не пришёл в его страну сильный завоеватель. Не всегда силу можно на золото купить, если по-простому. Сейчас конечно, из-за отлаженности экономической системы, в рамках капиталистического хозяйства — выглядет так, что мол, деньги решают все. На самом деле, на высшем уровне решают не эти глупые символы, всего лишь символизирующие веру людей в них, а реальные общественные структуры, выражающие интересы господствующего класса. В средневековье это было выпукло, видно невооружённым глазом. Недаром нищий дворянин смотрел свысока на купца и банкира. Есть же даже стих о том, что злато — господину, серебро — слуге, медь — крестьянину, но вот "хладное железо", имеется в виду железо оружия, "властвует над всем"!

Возвращаясь же к вопросу о частом доминировании неэффективных технологий, посмотрите, как они существуют! Они же помимо производственной функции выполняют ещё и общественную — привязывают народ к определённым "правилам игры". Написанных, естественно, в значительной мере, господами, и обслуживающие их интересы!

Вот по этой-то причине мы и не стали морочиться с заимствованием западных технологий! Мало того, что даже за знания по производству нам нужно будет платить, а средств у нас негусто, так ведь западное производство, оно же на себе несёт печать службы капиталу, точнее господствующему классу! И, будучи один-в-один воплощено у нас, породит "событийное давление", воспроизводящее буржуазные отношения! И никакая "классовая сознательность" такой горы, взваленной на него, в длительной перспективе не выдержит! Нам нужна наша, коммунарская экономика, коммунарские технологии, наше ОРУЖИЕ! Которые вместе взятые, обслуживают НАШИ интересы, дают стабильность!

* * *

Внимание Толстого привлекла нелепая конструкция. Из, по внешнему виду, электромотора, торчал вал со множеством шкивов. На каждый шкив был накинут ремень передачи. Всего их было с десяток. Часть ремней висела на крючках, расположенных над шкивами, и были они неподвижны, несмотря на то, что вал бешено вращался. Другие же ремни были накинуты помимо своего шкива электромотора, на шкив бензинового мотора, закреплённого на качающейся раме. Бензомоторчики яростно трещали, выплёвывая из смешных похожих на сигару выхлопных труб струи сизого дыма.

Рядом сидели мальчишки, что-то подкручивая в моторах.

Вот, к свободному шкиву, ремень которого висел на крючке, подошёл парнишка с новеньким, блестящим хромом и полированным алюминием моторчиком. Закрепил его в качающейся раме, осторожно накинул на шкив бензомоторчика ремень, и повернув рычажок рамы, натягивающий пружину, привёл шкив бензомотора во вращение.

Почихав, бензомоторчик запустился. Из его выхлопной трубы, их единообразие удивило Алексея Николаевича, подспудно он ожидал от выхопных труб такого же разнообразия, которое заметил в мотоциклетках, вылетело облако сизого дыма. Мальчишка, по примеру своих сверстников, также стал что-то подкручивать в своём моторе.

Толстой осмотрел электромотор. Или, правильнее будет назвать эту электромашину генератором, Алексей Николаевич разглядел толстые, с руку сечением, медные шины, идущие к, как он уже выяснил, гальваническим ваннам.

Как только паренёк подключил и настроил свой бензомоторчик, к одной из ванн, подключённых к генератору, подошёл ещё один парнишка, и стал вывешивать на медных шинах гальванической ванны листы металла, судя по цвету, меди.

— Привет, парень, — обратился к мальчику, только что подключившему свой мотор к генератору Толстой. Что вы тут делаете?

Паренёк неодобрительно посмотрел на писателя, но, увидев рядом с ним Михаила, который видимо, был ему хорошо известен, ответил на вопрос:

— Деху свою обкатываю. Горячая обкатка, для притирки движущихся деталей мотора. А чтобы зря синтин не жечь, подключил его к генератору тока. Генератор запитывает гальванические ванны. Всего их десять. Каждый мотор, подключённый к генератору, позволяет запустить одну ванну.

— А что в них выращивают? Как делают лезвия лопат я уже видел.

— Здесь выращивают детали моторов. Обоймы подшипников, гильзы цилиндров, пальцы, втулки и многое другое. Вон тот вон аппарат — гальванический трёхмерный принтер. Печатает блины коленвалов, шестерни, шатуны, ролики подшипников.

— И что, детали твоего моторчика были все напечатаны?

— Нет, не все. Картер, например, отлили из дуралюмина. А вот слитки дуралюмина вырастили электролизом хлоридов магния, алюминия, железа и марганца в неводном растворе. Это соседний цех, спросите там товарища Плотникова, Владимира Александровича. Это он придумал растворители, которые позволяют при комнатной температуре получить электролизом их солей активные металлы. Даже натрий и калий!

— А где мотоциклетки собирают?

— Это вам нужно в сборочный цех. Пройдете три корпуса, и увидите. По правде говоря, не заметить этот цех трудно — там постоянно толпа любопытных толчётся, и мотоцилетки тарахтят.

* * *

Действительно, пройдя три строящихся здания цехов, Алексей Толстой услышал звуки большого количества моторной техники.

Обогнул полувозведённую стену третьего цеха, и его взгляду открылось ЗРЕЛИЩЕ.

Здоровенный сборочный комплекс. Цех, это слово всё же не отражало размах предприятия.

Сотни мотоциклеток и не только, на разных стадиях сборки. Вереницы монтажных столов, стендов, шкафов измерительной аппаратуры.

Присмотревшись, Толстой различил сотни подростков и юношей, увлечённо собиравших свои аппараты. Причём это были не только мотоциклетки. А и странные аппараты, с мотоциклетными рулём и седлом, но о четырёх колёсах. И даже такая техника, которую как минитракторами и грузовыми автомобилями иначе и не назовёшь.

Быстрым шагом писатель преодолел расстояние.

В глазах рябило от обилия интересных объектов и субъектов.

Вот маленький, щуплый парнишка уверенно держит в руке газовую горелку и латунный пруток, спаивая раму своего будущего байка.

Другой вьюнош отрезает при помощи странной пилы, похожей на точильный круг точильщика ножей, трубку, делает заготовку для рамы мотоцикла. Именно мотоцикла, тяжёлого аппарата с коляской, что видно из чертежа, с которым он сверяет свои действия.

А вот группа подростков увлечённо обсуждает свои байки. Двое яростно о чём-то спорят, затем один из них берёт в руки руль своего мопеда, и крутнув педали, заводит его. Затем, опустив сцепление и прибавив газа, роет задним колесом песок.

— Видишь, Димка, не глохнет! — задорно выговаривает он оппоненту.

Внезапно, перекрывая гул, раздаётся громкий крик.

— Айда в карьер! Соревнования по байк-джампингу вот-вот начнуться!

— Товарищи, вас подвезти?! — рядом с Алексеем Николаевичем и Михаилом остановился четырёхколёсный аппарат. За спиной водителя была установлена скамья, для пассажиров.

— На соревнования?

Водитель кивнул.

— Вези! — охотно согласился Толстой.

* * *

Соревнования по "фигурному вождению" проходили в бывшем глиняном карьере.

Маленькое месторождение глины было исчерпано буквально за пару месяцев, и сейчас глину добывали в двух километрах от "заброшенного карьера". Который был превращён в трассу с препятствиями в виде горок, крутых подъёмов и поворотов, луж. Где стали проводить гонки всевозможной мототехники, испытывая разнообразные концепции на практичность.

Группа мопедистов выстроилась в ряд на старте, дожидаясь отмашки флага стартёра.

Взмах клетчатого флага и десяток байкеров, взревев моторчиками, рванули вперёд.

Вот один из вырвавшихся, стремительно взлетел на холмик, и аппарат уже буквально, а не как оборот речи взмыл ввысь.

Находчивый всадник железного коня казалось, нимало не был обескуражен потерей связи с землёй.

Наоборот, используя силы инерции, он оторвался от своего байка, и сделав сальто, умудрился точно сесть обратно! Уверенно приземлившись в десятке метров от точки прыжка!

Подобная акробатика не была чем-то из ряда вон. То один, то другой, байкеры демонстрировали просто невероятные трюки!

Алексея Толстого эта картина соревнований потрясла и заворожила. Демонстрацией небывалых возможностей человека!

Глава 13. Удобрения.

— Вира помалу! — прокричал прораб буровой Алёша Смелов. Восемнадцатилетний парень был начальником смены буровой, что сейчас дырявила землю под селом Домодедово в поисках полезных ископаемых.

Бур тяжело вышел из скважины. Оператор бурения подхватил буровую колонку и включив механизм выброса, извлёк из неё керн породы.

Спустя час.

— Тэк, что тут у нас есть, — произнёс химик-аналитик Стас Коробов. Железо, пятнадцать процентов, алюминий десять, марганец пять... и ЗОЛОТО! Восемь грамм на тонну!

Слух об обнаружении "золотой жилы" быстро разнёсся по кемпингу поисково-геологического отряда. Срочно завершили плановое обслуживание буровой и приступили к "оконтуриванию" возможного месторождения золота.

Спустя сутки.

— Итак, Феликс Эдмундович, можно уже с уверенностью говорить, что обнаружено месторождение золота. Прямо тут у нас под носом. Глубина залегания золотоносной породы около ста метров. Запасы — не менее ста тонн, может и больше.

— Я проконсультировался по вашему сообщению с Михаилом Петровичем, из геологического, — ответил на реплику Матвея Бронштейна Дзержинский. Восемь грамм на тонну — это не очень много. А учитывая глубину залегания, затраты на добычу великоваты выходят...

— По старым технологиям. Если копать карьер или даже шахту, затраты будут велики. Но у нас есть другой способ добычи...

Мне хотелось бы поставить на совещании следующий вопрос. Для точных приборов, таких, как авометры, желательно использовать золотые проводники. Для надёжности и точности. Золото также требуется для покрытия кристаллизационных камер, например, для выращивания кварца. Так что очень нужно направить часть добытого металла на эти нужды. И, есть, ещё одно соображение, как повысить покупательную способность СССР на мировом рынке...

* * *

— Стас, а как вы извлекаете целевое вещество из рапы азотнокислых солей? — спросил молодого юношу, почти мальчика, московский геолог Михаил Петрович Серов.

— Видите эти реакторы? В каждом — ионообменная смола, своя для каждого металла. Раствор, выкачанный из скважины, сначала очищается от механических примесей в этом вот отстойнике. Затем, пропускается через слой кварцевого песка, и поступает в ионообменные колонки. После идёт в этот бак выпарного устройства, где под ваккумом упаривается. При этом в осадок выпадают сначала нитрат калия, затем нитраты железа и алюминия, магния, кальция.