Вскоре после обеда произошло еще более интересное событие. Митчелла и Лугарева позвали вовнутрь "Эйприл Фест". Самолет служил штабом не только в воздухе, но и на земле, так как был оснащен самыми разнообразными средствами связи и управления.
У трапа наемников поджидал Советник. Все трое поднялись внутрь. Бартон молча протянул Митчеллу компьютерную распечатку, испещренную столбиками непонятных цифр. Внизу синим фломастером был отчеркнут вывод: "С вероятностью 98, 6% можно утверждать, что бомбардировщик подвергся интенсивному облучению инфразвуком с частотой 7-8 Гц."
-Это еще что такое?— спросил Митчелл.
-Это расшифровка записи "черного ящика" из бомбардировщика, подвергшегося атаке назгула, — пояснил Бартон. — То есть, мы можем с уверенностью объяснить происхождение этой загадочной волны ужаса, которой сопровождается появление назгулов. Они просто издают мощный инфразвук, частота которого подобрана так, что он оказывает воздействие на психику человека, вызывая ощущение паники. Этот фокус известен уже давно.
-Но тем не менее он неплохо действует, — буркнул Митчелл.
-Меня интересует другое, — сказал Лугарев.— Как они издают этот инфразвук?
-Какая разница как?— ответил Голдштейн.— Главное, что это действует.
-Нет, дело не в этом. Посмотрите вокруг, — сказал Лугарев. — Это же средневековье, причем раннее, по уровню развития...
-Отнюдь, — вмешался Советник.— Они уже используют порох, хотя пока что в основном для фейерверков. Но я согласен, развитие техники здесь очень замедлено...
-И слава Богу, — проворчал Митчелл.
-Тем не менее, порох, это примерно четырнадцатый век, — не отступал Лугарев. — И в то же время эти чудища используют инфразвук. Как-то не вяжется у меня все это.
-Ну, знаешь, — сказал Митчелл.— Электрический угорь куда глупее этих назгулов, однако током бьет не намного хуже электроразрядника со сто сорок третьей линии времени. По-моему, ты ищешь черную кошку в темной комнате, не подозревая, что ее там нет.
-Судя по здешним легендам, в этой самой темной комнате не то что кошка, а целая розовая пантера, — ответил Лугарев. — Если бы только инфразвук! Я почитал их летописи. Чего там только нет! Какие-то хрустальные шары, через которые можно связываться за тысячи километров как по видеотелефону, ...
-Да, они назывались Палантиры, — вставил Советник.
-...эти Сильмариллы, — продолжал Лугарев. — Везде говорится, что они были сделаны искусственно.
-Все это древние творения эльфов-нолдоров, — сказал Советник.— Эльфийская мудрость была просто невероятна. Но все эти чудеса сгинули во тьме веков. Палантиры, впрочем, до сих пор хранятся в Гондоре, в Белой башне, и в Арноре, во дворце наместников.
-Если бы это были только древние творения! Девятьсот лет назад — по здешним меркам недавно — в Гондоре были даже пароходы, термодирижабли, подводные лодки! — ошарашил Лугарев собеседников. — Это уже не четырнадцатый, а по меньшей мере девятнадцатый век!
-И где они сейчас?— спросил Бартон.
-Уничтожены по воле королевы Гилраэни, после того, как выполнили свое предназначение, — ответил вместо Лугарева Советник. — Она создала их, и она же уничтожила. Все равно, все это — наследие эльфов, их мудрости и науки. Вместе с эльфами знания ушли из пределов этого мира.
-Бред какой-то, — сказал Митчелл.— Эльфы в основном колдуют, как я понимаю. Откуда тогда эти чудеса техники? С моими представлениями об эльфах это не вяжется.
-У тебя представления о них слишком традиционные, — вмешался Голдштейн.— Попробуем взглянуть шире. Что есть современная наука для средневекового человека как не колдовство чистейшей воды? Все, что мы знаем об эльфах, это перепевы средневековых сказок и легенд, воспринимаемые нами как досужий вымысел. Предположим, что они занимались, так сказать, фундаментальной наукой, не нуждаясь, по какой-либо причине в достижениях технического прогресса. Экологию берегли, к примеру...
-А когда понадобилось, королева Гилраэнь использовала знания своего народа, применив их в конкретных целях, — продолжил его мысль Лугарев. — Но как получилось, что эльфы развивали науку, тогда как люди сидели, словно заторможенные?
-Может, эти самые эльфы их и тормознули, чтобы люди им не мешали? — предположил Митчелл.
-Ничего подобного, — возмутился Советник.— Эльфы, особенно нолдоры, всегда помогали людям, хотя и шли своим путем в этом мире. Я думаю, они просто сознавали, что прогресс технический не должен опережать прогресс этический, и придерживали наиболее опасные знания, не передавая их людям. Королева Гилраэнь была вынуждена сделать это, у нее не было другого выхода, кроме как использовать запретные знания для восстановления Гондора и цивилизации Запада в целом.
-И она использовала все, что могла реализовать на тогдашнем технологическом уровне, включая напалм и ракетные системы залпового огня, — закончил Лугарев, с удовольствием наблюдая за вытянувшимися лицами Бартона, Голдштейна и Митчелла.
После первого шока Бартон потребовал разъяснений. Лугареву пришлось потратить еще около часа, чтобы с помощью Советника очень кратко рассказать о чудесах королевы.
-Ни хрена себе, — констатировал Митчелл, когда Лугарев закончил рассказывать.
-Теперь до тебя дошло, наконец, что в этом мире что-то странное творилось, — сказал Лугарев. — А может, и до сих пор еще творится... И я до этого докопаюсь!
-Докопаться, в первую очередь, надо до того, что собой представляли эти самые эльфы, и откуда них такие знания?— проворчал Бартон. — А как это сделать, если они все сгинули давным-давно?
-Как знать, как знать?..— пробормотал Советник.
-Я подумал, что мы можем тоже использовать инфразвук для устрашения противника, — сказал Голдштейн. — Мне надо еще немного это обдумать...
Вечером и ночью была осуществлена высадка разведывательных групп. Наемники использовали пять вертолетов "Пэйв Лоу". Лугарев летел вместе с Топхаузом и Смитом, исполнявшим обязанности винчмейстера, то есть оператора спасательной лебедки.
Это была самая обыкновенная типовая операция сил специального назначения. Вертолеты взлетели и скрылись в темноте, разойдясь по своим маршрутам. Экипаж Лугарева должен был высадить наблюдателей у северо-восточных границ Черной страны. В этом месте ограждающие ее с севера Пепельные горы обрывались грядой постепенно понижающихся холмов, открывая караванам доступ в логово Врага. От Минас-Анора до пункта высадки было немногим более трехсот километров. В отличие от вчерашнего полета на остров можно было обойтись без дозаправки на обратном пути.
Лугарев и Топхауз вели вертолет на высоте около пятидесяти метров от земли, в режиме следования рельефу местности. Полет до пункта высадки занял чуть более часа. "Эйприл Фест" заранее раскидала радиомаяки в местах предполагаемой высадки, и Лугареву оставалось только лететь на пеленг.
Наконец вертолет вышел в расчетную точку и повис в нескольких метрах над землей. Выброска осуществлялась по тросу спасательной лебедки. Разведчики один за другим цепляли свои роликовые зажимы за трос и соскальзывали в темноту. Когда высадка была закончена, командир группы мигнул Лугареву фонариком, и вертолет отправился в обратный путь.
Лугарев уже выполнял не один десяток подобных заданий, как в качестве пилота, так и высаживаемого диверсанта, так что единственным его приобретением от этого полета было очередное недосыпание. К тому же он второй день подряд не попал в архив.
Утром десятого июня Лугарев проснулся от стука множества топоров, доносившегося издалека. Вскоре на базе тоже поднялся шум, заревели моторы "Эйприл Фест" выруливала на старт. Вслед за ней влетели "фото-фантомы" Ламотта, а затем обе "дакоты".
Лугарев вылез из палатки и увидел, что за пределами базы у дороги на Минас-Анор свалено множество различных пиломатериалов. Там копошилась огромная толпа местных жителей, среди которых расхаживал, отдавая распоряжения, Сашка Ковшов, третий стрелок "Спектра" Под его руководством местные жители возводили из досок деревянные каркасы странной формы и впечатляющих размеров. Решив, что это очередная безумная идея Бартона, Лугарев вернулся в палатку и сварил себе кофе.
Однако, когда он, позавтракав, пришел на контрольную башню, оказалось, что "безумная идея" принадлежит Митчеллу. Гордо окинув взглядом сооружения базы, строительство первой очереди которой было к тому времени в основном завершено, Митчелл протянул Лугареву лист бумаги. На нем была изображена на редкость уродливая конструкция.
-Что это за хреновина? — вежливо осведомился Лугарев.
-Это боевая повозка, — ответил Митчелл. -Этакий местный эквивалент танка.
-Гм... -только и смог произнести Лугарев. — Генерал Дудаев тоже хотел создать танковую армию. Помнится, он плохо кончил...
-Да погоди ты издеваться! — сказал Митчелл. — Смотри лучше. Вот здесь, в центре, будут четыре лошади, привязанные к задней стенке. Нос повозки откидывается для входа лошадей. Управление — из командирской башенки сзади справа...
-Почему справа?— прервал его Лугарев. -Разве в Гондоре левостороннее движение?
-... Вокруг лошадей будут сидеть лучники, стреляющие через бойницы в борту, каждый в свою сторону, — не обращая внимания на приколы, продолжал Митчелл.
-Ну, и какая будет максимальная скорость? — не унимался Лугарев.— А запас хода по шоссе?
-Иди ты на ...кхм! — взбеленился, наконец, Митчелл. — Это просто эксперимент. Этакие передвижные стрелковые укрытия, сопровождающие пехоту.
-По-моему, это бред сумасшедшего, — сказал Лугарев. — Если бы ты оснастил их пулеметами, это бы еще имело какой-то смысл...
-Ты же прекрасно представляешь, сколько потребуется времени, чтобы обучить местных олухов пользоваться пулеметами. Кроме того, оставить им эти пулеметы мы не сможем, — сказал Митчелл. — Мы должны научить их обороняться самостоятельно.
-Не позорился бы ты с этими колесницами Джаггернаута, — проворчал Лугарев. — После того, что строила королева Гилраэнь, они настолько примитивны, что местные жители нас вообще уважать перестанут.
-У Гилраэни была промышленность! — рявкнул Митчелл.— А у меня сотня местных пьяных мужиков с топорами!
Лугарев не стал спорить, а только пожал плечами. Он уже знал, что если Митчеллу втемяшится в голову какая-либо мысль, он не успокоится, пока не ткнется носом в собственные заблуждения.
Бартон и Голдштейн все же организовали установку на "ганшипы" мощных динамиков для вещания и излучения инфразвука. К обеду десятого июня ими были оснащены "Спектр" и "свиня". Беляеву не терпелось испытать новое оборудование, и он включил динамики "Спектра" как раз во время обеда.
Этот обед всем запомнился надолго — и наемникам, и местным жителям. Лугарев как раз доедал борщ, когда со стороны стоянки "Спектра" вдруг ударила, ощутимо навалилась волна плотного, удушливого, сковывающего ужаса. Хейвуд уронил ложку в котелок и замер с открытым ртом. Логан побледнел как погребальный саван и начал медленно сползать под стол. Где-то на кухне пронзительно завопила женщина, за ней другая, третья... Лугарев словно приклеился к скамейке, не в силах пошевелиться. Сидевший, как обычно, рядом Кевин весь съежился, и шептал побелевшими губами:
-Назгул... Назгул прилетел...
Когда женщины закричали, Беляев, видимо, сообразил, что переборщил с мощностью, и выключил динамики. Лугарев почувствовал, что страх отступает, уходит, растворяется в ярком сиянии дня. Хейвуд медленно закрыл рот, а когда открыл снова, официанткам пришлось затыкать уши — настолько красочными были комментарии Кларенса по адресу Беляева и его матери. Один только Бэнкс невозмутимо облизал ложку, отобранную у Хейвуда, и продолжал есть.
Строительство "танков" продолжалось. После обеда "Пэйв Лоу" привез алюминиевые листы с прорезанными в них бойницами, и Лугарев понял, что Митчелл, похоже, всерьез продумал эту танковую аферу.
Он воспользовался свободным временем и снова поехал в архив, чтобы услышать следующую часть повествования о королеве Гилраэни. Голос у Хранительницы Архива оказался довольно слабым, она быстро уставала и не могла рассказывать подолгу. Когда Лугарев расположился перед ней в кресле, она продолжила:
— Как раз к этому времени гномы окончательно отстроили древнюю крепость Минас-Итиль. Во время Войны Кольца она называлась Минас-Моргул, а затем была разрушена до основания. Придя к власти, Гилраэнь приказала восстановить крепость. Прибыв в Минас-Тирит, королева собрала всю знать государства, и повелела собрать народ на Пеленнорских полях. Когда же собрался народ, Гилраэнь вышла и объявила, что возвращает Минас-Тириту древнее название Минас-Анор, что означает Крепость Заходящего Солнца; и также объявила она, что отныне государство будет именоваться Империей Арнора и Гондора. И народ снова восславил королеву, вернувшую и приумножившую величие государства; и величали ее королевой земли, моря и воздуха. Гилраэнь же ответила, что эти титулы принять не может, ибо они приличествуют лишь Стихиям Арды.
В тот день произошло событие, вошедшее навечно в память и легенды народа. На закате над Минас-Анором появился огромный орел. Он сделал круг над городом и опустился на вершину Белой башни. С его спины спустился великий маг Митрандир, на севере именуемый Гэндальф, и потребовал, чтобы его провели к королеве.
Его проводили в тронный зал, и Гилраэнь вышла к нему. Была она в своем рабочем халате, прожженном кислотами, потому что пришла прямо из лаборатории, где работала над новыми волшебными веществами. Митрандир сначала не признал королеву, а затем удивился, но виду не подал. И сказал Митрандир:
-Силы Арды обеспокоены. Твои деяния могут опасно покачнуть Весы. Равновесие Добра и Зла нарушится. Ты знаешь, чем это грозит.
Гилраэнь же ответила:
-Равновесие давно уже нарушено, и не мной. Я нолдор! Я пришла мстить и возвращать утраченное. Народ Гондора отныне — мой народ.
Митрандир спросил:
-Зачем тебе это? Хочешь ли ты повелевать народами всего мира, или просто слепо мстишь за родных и близких? Что тобой движет — тщеславие?
Гилраэнь подошла к майару, простерла перед ним свои руки, в пятнах ожогов от щелочей и кислот, и ответила:
-Это вы, Силы Арды, привыкли повелевать народами. Я же работаю день и ночь на благо народа, ставшего моим после того, как вы отвергли мою мать, не пустив ее в Валинор. Я лишь хочу вернуть утраченное, наказать последышей Олмера, и дать моему народу возможность жить без страха до конца времен. Тэлери своей трусостью и бегством от Олмера опозорили в глазах Последних и Младших всю эльфийскую расу. Великие жертвы, что принесли ради них Лутиэнь и Арвен Ундомиэль, оказались напрасны. Я же покажу всем, что может сделать при поддержке обычных людей один-единственный эльф из Дома Феанора!
Митрандир же сказал:
-Берегись! Ты идешь путем, по которому прошли уже Ар-Паразон, Саурон и Олмер. Не противопоставляй себя Силам Арды, иначе твою Империю постигнет участь Нуменора. Валары не простят тебе, если в своей непомерно возросшей гордыне ты повернешь оружие против них. Ты хочешь нового потопа?
