-А, ты-то мне и нужен! Беги, найди Мика Бэнкса, ну, того, что все время ест. Пусть немедленно идет сюда.
Кевин убежал.
-Что ты задумал? — спросил Лугарев.
-Потом узнаешь, — усмехнулся Голдштейн. — Сюрприз будет что надо.
Бартон подошел к ним.
-Я кое-что придумал, — сказал он. — Это будет шуточка в нашем стиле. План такой. Высылаем фоторазведчиков, и как только они найдут подходящие цели, наносим один-два ядерных удара. Это произведет впечатление. Затем надо найти способ предупредить этого Черномазого Властелина, что мы планируем точно так же накрыть его берлогу ядерной бомбой. Если он не совсем надутый индюк, он наложит в штаны и кинется наутек. И вот тут третий акт пьесы: мы проследим за ним с вертолетов и схватим. Вертолетов у нас мало, поэтому я планирую привлечь для финала группу "Аркад".
В этот момент на мотоцикле вместе с Кевином подъехал Бэнкс. Голдштейн отозвал его в сторону, и они некоторое время совещались о чем-то.
-Неплохо придумано, Расселл, — сказал Лугарев. — Но как подсунуть Саурону дезинформацию?
-Это не будет дезинформация, — возразил Бартон. — Мы действительно разнесем его крепость в назначенное время, если убедимся, что он ее покинул.
-А если он не клюнет? Мы же не можем рисковать вторым Сильмариллом, тем, что в его короне.
-Тогда придется промахнуться и не попадать в крепость, — ответил Бартон.
-Но как его предупредить? — спросил Лугарев. — У него нет службы радиоперехвата, у нас нет двойного агента, ничего нет!
-Я знаю, как это сделать, — вдруг сказала Селестиэль. — У Гортаура есть Палантир, с его помощью он наблюдает за вами. Но у меня тоже есть Палантир, я наблюдала через него за Врагом. Мы можем как бы случайно вызвать Палантир Гортаура и сделать так, что он подслушает наш разговор. Но есть опасность. Палантир управляется мысленными приказами, и во время работы находится в постоянной связи с наблюдающим через его ... ауру... как это по-вашему?
-Биополе, — вставил подошедший Голдштейн.
-Да. Сила Гортаура такова, что он может подчинить себе волю того, кто будет выходить на связь. Я могу противостоять его воле, но не более минуты. Вас он подчинит мгновенно.
-То есть, если мы даже просто будем находиться рядом с включенным Палантиром, пока они соединены, он может нас подчинить? — спросил Лугарев. — Тогда это слишком сложный способ самоубийства.
-Ничего подобного, — ответил Бартон. — Селест только вызовет его на связь, а мы прокрутим ему видеозапись, а еще лучше — голографическую запись нашего разговора. Тогда он решит, что кто-то случайно оставил Палантир включенным. А уничтожение крепости за его спиной окончательно убедит его в надежности источника.
-А как же мы будем его ловить, если он настолько силен? — не отставал Лугарев. — Разве он не сможет подчинить нас, так сказать, при личном контакте?
-Нет, — ответила Селестиэль. — Палантир требует сосредоточения биополя, полного раскрытия мозга, в результате чего сознание становится беззащитным и уязвимым для внушения. В обычных условиях, тем более, в бою, это невозможно. Концентрация отрицательных эмоций будет настолько сильна, что любая попытка проникнуть в ваше сознание будет невероятно болезненна для Гортаура, и он хорошо знает это.
-Как видишь, Игорек, все получится, — сказал Бартон.
-Гм! Недурно! — с уважением произнес Лугарев. — Скажи-ка, Расселл, среди твоих предков не было отцов-иезуитов?
Когда Митчелл снова собрал всех на совещание, Бартон успел предупредить его о существующем плане действий, а также о том, что в него не надо посвящать Гэндальфа. Поэтому на заседании было лишь принято решение об усилении воздушной разведки, а также решено было затребовать из Вечности батарею ядерных ракет. Митчелл не собирался рисковать самолетами в условиях возросших возможностей вражеской противовоздушной обороны.
Когда удалось выпроводить мага, Бартон посвятил остальных в сущность своего плана. Митчелл счел его просто гениальным. Оставались, впрочем, неясные технические детали, например, как схватить Саурона, как справиться с назгулами, поэтому Митчелл предложил Бартону, Лугареву, Советнику и Селестиэль составить небольшую рабочую группу чтобы утрясти все вопросы.
Уже в конце дня они вчетвером отправились на "виллисе" в архив. Там они просидели почти до полуночи, обсуждая, как поймать демона. Селестиэль то и дело поминала Гэндальфа, говоря, что он многое мог бы им посоветовать. Лугарев, разумеется, не отрицал этого, но рисковать было немыслимо. Кто знает, что может сделать маг, увидев в руках наемников Сильмарилл. Лугарев связался с Вечностью и вызвал Левина. Инженер заверил его, что изготовление боевого варианта лазера идет полным ходом.
Их совещание было прервано довольно сильным взрывом, прогремевшим у ворот Цитадели. Вслед за ним послышались крики, топот, лязг оружия, а затем все постепенно стихло. После совещания Лугарев пытался выяснить у стражника в чем дело, но тот был зол и неразговорчив, как красный партизан, и только буркнул что-то о "сауроновых шпионах", мешающих спать мирным гражданам. Похоже, спать помешали самому стражнику, потому он так и злился.
Свет на происшествие пролил Голдштейн. Это он с помощью Бэнкса, Кевина, и трех молодых купцов с юга, которых Кевин и Бэнкс нашли в трактире, провернул великолепную провокацию. Она была состряпана истинно в духе экипажа "Эйприл Фест": то есть, была шита белыми нитками ровно настолько, чтобы это заметили все, кроме тех, кто должен был стать ее непосредственной жертвой — в данном случае это были Регентский совет волшебниц и городская стража.
Бэнкс выпотрошил фейерверочную ракету, засыпав несколько фунтов пороха в глиняный горшок, а южные купцы — смуглые и бородатые, как хотелось Голдштейну — взорвали эту самодельную бомбу возле ворот Цитадели; это место считалось почти священным, но было безлюдно, тем более, по вечерам. Взрыв не повредил никому, только переполошив местных жителей и стражу. Высунувшиеся из окон обыватели увидели смуглых бородатых парней с клетчатыми, давно не стиранными полотенцами на головах, бегавших по улице с криками: "Палестина! Палестина! "
Персонал базы покатывался со смеху, по достоинству оценив юмор Ирва Голдштейна; местные жители, стража, а вместе с ними и волшебницы безоговорочно уверовали в "новые происки шпионов Саурона". На следующее утро был срочно созван Совет волшебниц, которые потребовали немедленных действий. Начальник городской стражи получил солидную взбучку, а Советник тут же встрял с предложением организовать настоящую службу безопасности. Его предложение было тут же с восторгом принято, а Голдштейн уже обо все договорился с Вечностью. Во второй половине дня оттуда прибыла команда опытных контрразведчиков, в их числе были знакомцы Голдштейна еще по "Моссаду". Забегая вперед, за неполные две недели эта команда выловила в городе более сотни шпионов, не только Саурона, но и других государств, в основном, Харада, которым пришлось сплясать свой последний танец на виселице.
Однако 22 июня прилетели не только контрразведчики. Бартон начал подготовку к осуществлению своего плана. Сначала ушли на разведку "фото-фантомы". Около полудня над базой открылось пространственно-временное окно. Из него один за другим выскакивали маленькие, юркие, темно-зеленые вертолетики "Лоуч", похожие на яйца с тонкими хвостиками и длинными лыжами. Это прилетела так называемая группа "Аркад".
Этим подразделением специального назначения командовал человек по имени Дэвид Фоулер. Впрочем, возможно, это было не настоящее его имя. Фоулер в прошлом был пилотом "подразделения 160" армейской авиации США. Он организовал группу "Аркад" по образу и подобию своей прежней команды. Крошечные вертолетики были оснащены самой чувствительной аппаратурой видео— и звукозаписи. Они могли выследить зайца в лесу в полной темноте. Теперь им предстояло выслеживать куда более опасную дичь.
Вскоре после их прибытия на свободной площадке смонтировали странную металлическую раму, напоминавшую ворота без створок. Внутри этих ворот также распахнулось окно, из которого выехали один за другим, сотрясая землю, тяжелые четырехосные транспортеры с раздвоенными кабинами. Это прибыла батарея ядерных ракет "Темп-С". Такой способ переброски был обусловлен тяжестью пусковых установок. Хотя на поддержание открытого окна в течение нескольких минут тратилась огромная энергия, это было дешевле, чем везти каждую пусковую установку на отдельном большегрузном самолете. Металлическая рама позволяла сэкономить энергию и локализовать окно, что обычно трудно было сделать вблизи границы раздела сред — воздуха и земли, либо воды.
Селестиэль второй раз видела эти машины, впечатляющие своей мощью. В первый раз, в Вечности, она чувствовала странную пустоту, недостаток силы в передней части цилиндра, лежащего на платформе каждой из этих машин. Там, внутри контейнера, лежало нечто, наполненное неистовой мощью, и лишь на заостренном переднем конце тогда, в Вечности, она почувствовала пустоту. Сейчас этой пустоты не было. Вместо нее была масса, излучающая энергию, гигантскую, чуждую, созданную людьми, и в то же время чем-то знакомую. Она явственно напоминала ту силу, что излучал в лаборатории Левина Сильмарилл.
Селестиэль поделилась своими мыслями с Лугаревым.
— Эти штуки... Они чем-то напоминают свечу... Светящийся огонек на конце, и тело, пока холодное, но готовое превратиться в пламя...
— Все правильно, — ответил Лугарев. — Тогда, в Вечности, на ракетах стояли габаритно-весовые макеты, а сейчас установлены настоящие ядерные боеголовки.
Рабочая группа во главе с Бартоном продолжала отрабатывать план захвата Черного Властелина. По предложению Селестиэль лучшие гондорские мечники начали обучать наемников владению мечом, это оказалось необходимо, после того как выяснилось, что назгулов и прочих тварей невозможно убить обычным оружием. Селестиэль сама взялась обучать Лугарева. Они вооружились двумя обструганными палками, и она гоняла его по базе до изнеможения.
Гэндальф, впрочем, утверждал, что сильный взрыв может разрушить скелет назгула, но его энергетическая составляющая так или иначе останется невредима, хотя и лишится материального воплощения. Отысканием методов борьбы с энергетической составляющей занимался Бартон. Он наводил справки о методах отлова энергетических псевдоживых образований астральных классов, к которым относятся также популярные в народе привидения; срочно заказывал необходимое оборудование. Узким местом оставалось отсутствие сильмариллового лазера. Левин из Вечности клялся могилой матери и кошерной пищей, что работы идут полным ходом, и лазер уже проходит регулировку перед испытаниями.
А фоторазведчики Ламотта обнаружили, что войска Черного Властелина собираются для наступления в горах, окаймляющих плато Горгорат с северо-востока.
Около полудня 23 июня "фото-фантомы" принесли неприятные вести. Огромная армия, состоящая из восточных кочевников, харадримов, негров из дальнего Харада и прочих вражеских приспешников, закончила свое формирование и двинулась через долины Изенмоут и Удун к ущелью Кирит-Горгор, из которого через ворота Мораннон можно было выйти из владений Саурона, и, обойдя с севера Хмурые горы, вторгнуться в Северный Итилиен. Продвижение армии было прикрыто частично туманом, а частично — грозовой облачностью.
— Ну, что ж, — мрачно констатировал Митчелл. — Этот дурак сам напросился. Он не оставил нам другого выхода...
"Эйприл Фест" поднялась в воздух, чтобы вместе с "фото-фантомами" контролировать ситуацию. Митчелл отдал приказ готовиться к пуску. Сотрясая окрестности грохочущим ревом моторов, ракетные транспортеры выехали на стартовую позицию. Офицеры управления огнем склонились над картой долины Изенмоут, уточняя координаты целей. Персонал базы толпился в почтительном отдалении. Наемники тоже присутствовали.
Контейнеры с ракетами медленно поднялись вертикально, раскрылись, и опустились обратно на платформы, явив миру стоящие на стартовых столах ракеты 9М76.
Мартин Бейли стоял рядом с Лугаревым и Селестиэль, глубоко засунув руки в карманы штанов.
— Эх, ну почему я не ракетчик! — сокрушался он.
Пришло последнее уточнение от Бартона. Вражеская армия явно шла в решающее наступление. Она насчитывала более трехсот тысяч человек, вдобавок к которым были еще олог-хайи и несметные полчища волков. Вторжение дунгарских горцев было детской шалостью по сравнению с тем, что могла натворить в Гондоре эта армия.
Митчелл, мрачный и злой от сознания лежащей на нем ответственности, стоял вместе с наемниками, сжимая в руке микрофон рации. Получив сообщение от Бартона, он кратко изложил его Лугареву.
Ракетчики тоже слышали Бартона и снова взялись уточнять координаты. Пора было отдавать приказ о пуске, но Митчелл явно колебался.
— Чего резину тянешь, отец-командир? — спросил Беляев. — Давай, командуй!
Митчелл взглянул на Лугарева, затем решительно включил микрофон.
— Грэг, Расселл, где вы там? Доложите место.
— Мы над Хмурыми горами, Джим, — ответил Бартон.
— Нахожусь прямо над Изенмоутом, — доложил Ламотт.
— Уматывайте оттуда на хрен, — скомандовал Митчелл. — Даю вам пять минут плюс подлетное время.
— Понял, сматываюсь! — ответил Ламотт.
— Эй, ракетчики, вы готовы? — вызвал Митчелл.
— Так точно!
— Запуск через пять минут, — негромко сказал он. — Командуйте сами.
Кто-то включил командную линию ракетчиков на громкоговорители, и их команды разносились над всей базой. Пошла последняя минута.
— Ключ на старт!
— Есть ключ на старт! — офицер управления огнем вставил пусковой ключ в гнездо на пульте.
— Десять!
— Девять!
— Восемь!
— Семь!
Слова предстартового отсчета падали в полной тишине. В промежутках слышно было только дыхание нескольких сотен человек да жужжание насекомых.
— Шесть!
— Пять!
— Четыре!
Офицер откинул предохранительный колпачок, закрывающий большую кнопку с надписью: "Произвести пуск"
— Три!
— Два!
— Один!
— Пуск!
Из ракетных дюз ударили столбы ослепительно белого пламени. Невероятной силы грохот разорвал тишину. Огромная туча белого дыма полностью закрыла здоровенные четырехосные МАЗы. Селестиэль в ужасе схватилась за руку Лугарева.
Из сплошной тучи дыма сначала медленно, затем все быстрее и быстрее поднимались две стройные двенадцатиметровые ракеты. Селестиэль, оглушенная их ревом, все же не в силах была оторвать взгляда от их кольчатых цилиндрических тел, с длинной острой конической головкой и осиной талией. Только сейчас она поняла эту жуткую, завораживающую красоту, это смертоносное великолепие, созданное дьявольским гением человека с единственной целью — уничтожить врага раньше, чем он уничтожит тебя.
— Люди, люди, — пробормотал себе в бороду Гэндальф. — Шум, дым, грохот подняли...
В этом всезаглушающем реве его никто не услышал. Ракеты рванулись в небо, опираясь на колонны белого пламени, окутанные дымом. Стрелять приходилось на минимальную дальность — ракеты 9М76 комплекса "Темп-С" могли достать из Польши до Бельгии. Их подлетное время составляло приблизительно от четырех до семи минут, что делало их поистине неотвратимым оружием. Можно перехватить боеголовку межконтинентальной баллистической ракеты, которая летит до цели двадцать пять — тридцать минут, можно перехватить даже пресловутый "Скад" Саддама Хуссейна, который ставят на стартовый стол и полтора часа заправляют перед запуском на виду у всех спутников-шпионов. Но попробуйте перехватить твердотопливную 9М76, готовую к старту через несколько минут после получения приказа. За это время не всякая система противоракетной обороны сумеет прийти в боевую готовность. Это было настоящее "оружие возмездия", "баллистический экспресс Варшава — Брюссель", ставший головной болью для НАТОвских генералов.
