Впрочем, на них глазели еще больше. Невиданная повозка без лошади, урча мотором, катила по улицам Минас-Анора, а за ней, с воплями и лаем бежали дети и собаки. Кевин сообразил, что первым из всех мальчишек Гондора удостоился чести проехать по городу на автомобиле, и гордо приосанился, презрительно поглядывая на сверстников.
Наконец, "виллис" остановился перед резными колоннами, поддерживавшими большую арку ворот седьмого яруса. Дальше ехать было нельзя. Наемники, волшебница и Кевин вылезли из машины, и волшебница приказала одетым в черное стражникам стеречь ее от любопытных.
Охранники Цитадели были наряжены поверх кольчуг в черные одежды с вышитым серебром на груди гербом Гондора. На головах у них были серебристые шлемы с крыльями чайки по бокам. Стражники были удивлены, но не показывали вида. Они с почтением проводили волшебницу и наемников в Цитадель.
За аркой ворот был вымощенный белым камнем двор с фонтаном в центре. Фонтан был окружен лужайкой ярко-зеленой травы, а рядом с бассейном фонтана росло небольшое дерево незнакомой Лугареву породы. Кора у него была снежно-белая, без единого пятнышка, листики казались нежными, как будто только что распустились; сверху они были темно-зеленые, снизу слегка отблескивали серебристо-серым.
В тени дерева стояла статуя женщины в полный рост человека, из серебра и слоновой кости. Взглянув в ее лицо, Лугарев замер. Никогда прежде ему не доводилось видеть подобной красоты. Изваянное уверенным резцом безвестного скульптора, это лицо светилось многовековой мудростью и осознанием своей силы. Оно было прекрасно неземной, нечеловеческой красотой и вместе с тем печально. Видно было, что эта женщина пережила многое, .. и многих. Серебряные складки длинного платья перехватывал узкий пояс из золотых листьев березы, правой рукой она опиралась на длинный лук. Серебряный обруч с изумрудом надо лбом лежал на черных волосах.
Сопровождавшая их волшебница и Кевин на мгновение склонились перед деревом и статуей; Лугарев, воспользовавшись моментом, щелкнул автоматическим фотоаппаратом. Когда Кевин выпрямился, Лугарев спросил его:
-Кто эта женщина с луком?
-Это королева Гилраэнь, — тихо ответил Кевин.— Мы почитаем ее не меньше, чем самого Великого Короля Элессара. После Восточного вторжения она подняла Гондор из руин, затем отвоевала Арнор и восстановила Соединенное Королевство.
-Гилраэнь..., — пробормотал Лугарев. — Так, так, запомним.
Упоминание воинов Брегора об "огненных копьях Гилраэни" не выходило у него из головы. Аборигены могут, конечно, болтать все, что угодно, но почему они при этом упорно пялились на контейнеры с неуправлямыми ракетами?
-А дерево?— спросил Митчелл.— Никогда раньше таких не видел...
-Это священное Белое Древо Гондора, — ответила волшебница, — потомок Нимлота, священного дерева Нуменора, произошедшего из семени Целеборна, Белого дерева эльфов-тэлери с острова Эрессэа, что лежит ныне за пределами мира, а оно, в свою очередь, проросло из семени Галатилиона, росшего в в городе эльфов Тирионе в Благословенной земле. Все эти деревья суть подобие священного Древа Тэлперион, родившегося в День Первый...
-Охренеть можно! — без всякой почтительности загнул Митчелл.— И как только вы запоминаете все эти мудреные названия?
Волшебница улыбнулась и ответила короткой фразой на Вестроне; переводящая машинка на мгновение запнулась, подбирая подходящий эквивалент, а затем выдала по-русски:
-Работа такая.
Перед ними распахнулась высокая и прочная дверь из полированного металла. За дверью был огромный зал, вдоль стен которого шли два ряда колонн из черного мрамора. Капители колонн были выполнены в виде изваяний различных животных. Потрясенный этой красотой, Лугарев потихоньку щелкал фотоаппаратом.
Потолок зала украшала цветная роспись на зеленом фоне. Между рядами колонн высились каменные статуи королей. У дальней стены, на возвышении, стоял пустой мраморный трон, над которым на стене было выложено драгоценными камнями изображение цветущего Белого дерева. Перед тронным возвышением разместился длинный стол, за которым сидели несколько женщин разного возраста в черных, расшитых серебряными звездами халатах. При появлении наемников они встали и повернулись к ним.
-Приветствуем вас, доблестные заморские воины, от имени Империи Арнора и Гондора, — сказала самая старшая волшебница.— Мы уже имели случай убедиться в вашей силе и смелости. Благодарим вас за спасение нашей сестры.
-Благодарю за добрые слова, уважаемые волшебницы, — неожиданно для Лугарева, в совершенно несвойственной ему манере ответил Митчелл.— Но, кроме нас, в спасении вашей коллеги участвовал имперский военачальник Брегор со своими людьми, и не следует забывать об их заслугах.
Наемников пригласили за стол. Кевин убежал сообщить новости Советнику.
-Сейчас мы лишь немного угостим вас, доблестные ландскнехты, — сказала Старшая волшебница, — А вечером я приглашаю всех ваших людей и вас на праздничный пир по случаю спасения Хранительницы Архива.
Настоящий пир начался около шести часов вечера. В тронном зале были установлены длинные столы, буквально ломившиеся от разнообразной снеди. В центре главного стола, за которым вместе с волшебницами и Советником сидели наемники, возвышался, словно коричневая гора, зажаренный целиком молодой кабан.
Лугарев и Митчелл оказались по обе стороны от спасенной ими волшебницы, которую Лугарев для краткости окрестил Библиотекаршей. Свои настоящие имена волшебницы не сообщали никому, боясь вражеских чар.
Сколько-нибудь организованной беседы за столом не было. Митчелл перед началом пира призвал наемников к умеренности, что отнюдь не располагало их к застольным беседам. Волшебницы шептались о чем-то между собой. Советник вполголоса излагал Митчеллу политическую ситуацию в Гондоре и за его пределами. На следующий день был назначен военный
совет, и Митчелл хотел прийти на него с готовым планом действий.
Гондорские воины быстро дошли до полужидкого состояния. Под конец пира большинство наемников тоже слегка расслабились, так как в Империи было не принято пить из мелкой посуды. Самые маленькие кубки были на поллитра, и предупредительные слуги зорко следили за тем, чтобы они не пустели.
Лугарев весь вечер пил только из своей фляги, заправленной кока-колой, он предпочитал иметь ясную голову. В аналогичных ситуациях это пару раз уже спасало ему жизнь. Покосившись на сидевшую рядом волшебницу, Лугарев увидел, что она уже дошла до желаемого накала, и предложил ей пойти проветриться. Волшебница благодарно икнула и позволила извлечь себя из-за стола.
Уходя из зала, Лугарев заметил, что некоторых наемников там уже нет. Он видел, как доблестные имперские воины, изрядно нагрузившись, сползали под столы, и искренне надеялся, что отсутствующие наемники не оказались там же.
Лугарев и волшебница решили подняться на верхнюю площадку Белой башни. Поднимаясь по лестнице, Лугарев услышал, как наемники горланят их любимую застольную песню, которую сложил Беляев.
Нестройный хор что было силы вопил:
Вновь на столе батарея бутылок,
Снова стаканы звенят!
Если наемник трезв перед боем,
Это уже не солдат!
Чтобы не снились нам трупы в развалинах
Чтоб не промокли штаны под огнем,
Выпьем за Родину, выпьем за Сталина,
Выпьем и снова нальем!
Нет нам покоя всю ночь до рассвета,
Снова полезем мы под облака.
Детка! Смешай-ка "Кровавую Мэри"
Чтоб не дрожала рука!
И поднабравшись уже основательно
Вместе сидим и поем:
Выпьем за Родину, выпьем за Сталина,
Выпьем и снова нальем!
У песни был и третий куплет, но, по общему соглашению, в присутствии порядочных женщин он не исполнялся. По поводу "трезвого солдата" здесь было больше хвастовства, чем правды; что же касалось Сталина — уж очень хорошо звучало и всем понравилось. К тому же англосаксонская часть команды вообще считала идею выпить за Сталина некой частью русской экзотики, вроде соборов Кремля или дворцов Ленинграда. А Бэнкс, к примеру, принадлежал к числу тех практичных людей, что готовы пить хоть за Сталина, хоть за Гитлера, хоть за Мао Цзэдуна, лишь бы наливали.
Песня кончилась. Лестница, по которой поднимался Лугарев, таща на буксире волшебницу, напротив, и не думала кончаться. Шагая по бесконечным ступенькам, Лугарев задумался на минуту о том, на каком странном языке общались наемники. Официальным языком Вечности был английский, но из уважения к товарищам, англосаксонская часть экипажа обычно обращалась к ним по-русски, а те, в свою очередь, отвечали по-английски. В результате сложился совершенно непередаваемый коктейль из русских и английских слов. Ругались же все — и русские и англосаксы — исключительно по-русски, стараясь использовать все резервы этого великого и могучего, правдивого и свободного языка. Из англосаксов виртуозами считались Бейли и Мерчисон.
Волшебница в очередной раз споткнулась, прервав размышления Лугарева. Он огляделся по сторонам и неожиданно заметил в глубокой нише бойницы Мартина Бейли, охмурявшего одну из молодых волшебниц. Мартин что-то шептал ей на ухо, а изрядно подогретая волшебница только похихикивала. Лугарев услышал ее громкий шепот:
-Да нельзя мне, Марти, волшебница должна быть девицей. А иначе я потеряю магическую силу...
Что ответил ей Бейли, Лугареву услышать не удалось. Заметив Лугарева, Бейли нетерпеливо помахал ему рукой, дескать, проходи, не мешай!
Наконец Лугарев и волшебница поднялись на вершину Белой башни. Там дул ласковый теплый ветер, и голова волшебницы быстро прояснилась. Тишина, царившая на высоте, располагала к спокойному разговору, и Лугарев не преминул воспользоваться этим.
Прежде всего он спросил волшебницу о Враге. Лугарев знал лишь то, что было сказано о нем во "Властелине Колец", и, несмотря на все рассуждения о переносе информации между линиями времени, он все же относился к книге как к художественной литературе. Однако рассказ волшебницы подтвердил практически все, кроме нескольких незначительных деталей.
-Если ты хочешь изучить все сам и подробно, -сказала волшебница, — я отведу тебя в наш архив, я там хозяйка. Ты сможешь найти там все, что тебя интересует.
-Для этого мне еще надо научиться читать, — ответил Лугарев.— Наши переводящие машинки переводят только голос. Если я смогу читать вслух ваши книги, тогда машинка переведет их без проблем.
Пока они спускались по лестнице и шли к архиву, волшебница спросила:
-Расскажи мне о своей стране, где она?
-Это не страна, — ответил Лугарев, — правильнее назвать ее организацией, потому что у нас работают люди из разных стран мира. Мы называем ее Вечность. Мы можем перемещаться во Времени.
-Вы можете заглянуть в будущее? Или побывать в прошлом?— удивилась волшебница.
-Не совсем так. В прошлом мы можем только наблюдать, иначе там может что-нибудь измениться, и тогда изменится настоящее. Будущее — еще сложнее, его пока еще нет, и оно зависит от множества событий. Наша задача — сделать его наиболее благоприятным для человечества.
У нас есть большие думающие машины, они постоянно рассчитывают наиболее вероятные варианты развития событий, — рассказывал Лугарев.— Видишь ли, Время — оно как река. Любое событие делит реку времени на два рукава. В одном из них событие было, в другом — его не было. Если событие незначительно, рукава вскоре сливаются снова; если оно важное — они текут рядом, пока отголоски события не перестанут воздействовать на общий ход истории.
Сейчас таких рукавов великое множество. Мы называем их линиями времени. Вечность началась с того, что группа людей на одной из линий овладела секретом перемещения во времени и пространстве с одной линии на другую в один и тот же момент исторического времени или с небольшим смещением вперед или назад. На разных линиях человечество развивается с разной скоростью, для этого есть много причин. У вас еще длится раннее средневековье, у нас — техническая цивилизация высокого уровня; есть линии времени, где уровень еще выше, а есть и такие, где людей совсем нет. Мы называем такие линии пустыми.
И вот эта группа людей организовала на одной из пустых линий свой штаб, который постепенно превратился в мощную организацию. Они начали с того, что, пользуясь возможностью перемещения с линии на линию, наладили торговлю между линиями времени, играя на естественной разнице цен. Огромная сеть торговых компаний на многих линиях времени контролируется Вечностью и приносит колоссальные доходы.
Имея такие средства и возможности рассчитывать вероятное течение событий, создатели Вечности направили свои силы на устранение нежелательных событий на разных линиях, таких, как, например, угроза Врага у вас, или болезни, голод. Сейчас Вечность следит за развитием событий на большом количестве линий. Ваша — одна из них.
Вечность действует самыми разными способами, и, если это необходимо, уничтожает зло силой оружия. Мы научились принудительно соединять линии времени, поэтому, если нам удастся уничтожить вашего Врага, ваша линия не раздвоится.
-Вы, конечно, великие воины, — сказала волшебница. -Но Неназываемый силен, а вас всего пятнадцать. Хватит ли у вас сил, чтобы справиться с ним и его воинством?
-Мы всего лишь военные советники и разведчики, ответил Лугарев.— Мы посмотрим, что можно сделать. А потом Митчелл вызовет множество огромных летающих машин, и они сокрушат Врага. Если потребуется, Вечность обрушит на него всю свою мощь, и, поверь мне, эта мощь велика.
Лугарев даже не подозревал, насколько он был близок к истине.
Они спустились в архив. По дороге к ним присоединился Кевин. Его не было на пиру, но волшебница решила, что он может быть полезен и послала за ним кого-то из слуг. Мальчишка часто бывал в архиве вместе с Советником и любил читать древние книги.
-Когда Советник появился у нас, он целыми днями не вылезал из архива, да и сейчас он мой главный посетитель, — сказала волшебница.
Она принесла Лугареву десятка три рукописных книг об истории Арнора и Гондора. Вместе с волшебницей и Кевином он углубился в изучение языков.
Кевин принес откуда-то ксерокопию рукописной книги. Оказалось, что Советник, сидя в архиве, не только изучал историю, но и разработал учебник грамматики и словарь эльфийского языка и языка Вестрон, на котором говорили в Гондоре и других землях, населенных людьми.
На первый раз Лугареву хватило алфавита. В нем было сорок две буквы; часть из них вообще не использовалась, зато другие в разные времена на разных диалектах обозначали разные звуки. Добило его то, что одна и та же буква обозначала "а", "о", или "у" в зависимости от того, насколько часто этот звук встречается в том или ином диалекте.
Лугарев сидел в архиве до полуночи и ушел оттуда с деревянной головой, но зато на следующий день, проезжая по городу, он уже мог читать вывески.
ГЛАВА 5.
Военный совет.
На следующий день, 31 мая, в тронном зале Цитадели собрался военный совет. На нем присутствовали волшебницы в полном составе, Советник, несколько имперских военачальников. От наемников были Митчелл и Лугарев.
