-Почему они все такие разные? — спросила она, показывая на проплывающие за окном автомобили.
-Разные страны, разные фирмы-изготовители, разные годы, — ответил Лугарев. — Автомобили тоже подвластны моде. Мне, например, нравятся большие американские машины.
-А как называется твоя?
-Кадиллак "Эльдорадо", модель 1959 года, — ответил он. — Конечно, он переделан, подновлен...
Кадиллак пронесся по длинной дорожке, сделал несколько поворотов и остановился у трехэтажного длинного здания из серого камня.
-Посиди полчасика, Селест, — попросил Лугарев. Только не трогай управление. Я скоро вернусь.
Он ушел, а Селестиэль продолжала знакомиться с этим новым для нее миром, в который она так неожиданно попала. Она заметила, что было раннее утро, хотя они вылетели из Лотлориена около полудня. Это было удивительно, но Лугарев предупреждал ее насчет возможных фокусов со временем при перемещении с линии на линию, и она восприняла это как должное.
Лугарев в это время был в лаборатории Бернштейна, где менял тело андроида, в котором находилось его сознание во время военной экспедиции, на свое собственное, лежавшее в это время в анабиозе. Эта процедура была недолгой, но эффективной в смысле сохранения человеческой жизни.
Он встал из анабиозной ванны постаревшим на несколько лет, но зато снова чувствуя себя самим собой. Выйдя на улицу, он забрался в кадиллак, где его ждала Селестиэль. На ее лице отразился ужас:
-К-когд-да... ты... ус-спел т-так п-пост-тареть? — запинаясь, произнесла она, справившись, наконец, с неожиданно отказавшимся поворачиваться языком.
Лугареву пришлось объяснить ей фокус с андроидами и сменой тел. Селестиэль слушала, как завороженная.
-И ты будешь утверждать, что у вас нет могущественных магов? — сказала она, когда Лугарев закончил объяснения. — Да ведь нам, эльдарам, и не снилась такая волшебная мощь, как переселение душ из одного тела в другое!
-Это не магия, Селест, это наука, — ответил Лугарев. — Все это происходит при помощи сложнейшей техники, а не пентаграммы, восковой куклы и пары заклинаний. Наука действует по законам природы и бытия, а магия, если она вообще есть — наперекор этим законам.
-Ты не понимаешь, — сказала Селестиэль. — Магия — это тоже наука, наука нашего мира, она действует по своим законам и не может их нарушать. Возможно, дело в том, что твой и мой миры настолько различны, что не все законы, действующие в одном из них, обязательно так же действуют и в другом... С этим надо бы разобраться как следует.
-У нас еще будет время это обсудить, — заметил Лугарев, — а сейчас пора ехать.
-Скажи хотя бы, сколько тебе на самом деле лет? — спросила Селестиэль. — Я совсем запуталась!
-Биологических — тридцать пять. По сравнению с тобой я еще младенец, — усмехнулся Лугарев.
Селестиэль пыталась что-то возразить, но он жестом остановил ее и взял трубку радиотелефона.
-Алло! Здравствуйте. Пожалуйста, передайте мистеру Шильману, что его просит связаться Игорь Лугарев. Лу-га-рев! — повторил он по слогам. — Да, у него есть мой личный номер. Как можно скорее и лично, ... Девушка, у меня срочное дело! Код "Хризантема"! Это вам о чем-нибудь говорит? Нет? Так выйдите в коридор, поймайте за пуговицу первого попавшегося полковника и попросите, чтобы он вам объяснил!! Блин! — сказал он, положив трубку. Нет ничего хуже неопытной секретарши! — он притормозил около стеклянного здания, похожего на яркий балаган. — Дай-ка я на тебя посмотрю. Надо купить тебе прикид посовременнее.
Он бегло осмотрел Селестиэль, пытаясь запомнить примерные размеры, и выскочил из кадиллака.
На авиабазе был универмаг, работавший круглые сутки. Именно его приняла за балаган Селестиэль. Лугарев купил ей малый дамский набор, состоявший из десятка коробок разных размеров. Когда он забросил покупки на заднее сиденье кадиллака, она удивленно обернулась:
-Это все мне? А можно посмотреть?
-Потом, Селест, ради бога, приедем, перекусим, потом все посмотришь.
Кадиллак выбрался с огромной базы на прямое, как стрела, шоссе, прорезающее окраину города. Лугарев вез Селестиэль в свой летний коттедж. Она с восхищением смотрела на удивительный город, вырастающий из утренней дымки по обе стороны дороги.
Из густой зелени высоко в небо поднимались белоснежные дома: одни — высокие, вытянутые вверх, другие — как огромная стена, усеянные сотнями окон, но лишь немного уступающие по высоте первым. Селестиэль попыталась сосчитать этажи и сбилась после второго десятка. Поднимающееся солнце высвечивало дальше к западу, ближе к центру города, стеклянные пики гигантских зданий; это были "небоскребы", как назвал их Лугарев. Между ними на нескольких уровнях проходила как бы сетка из тонких нитей — монорельсовая система общественного транспорта. Всюду была яркая, чистая зелень, широкие улицы были чисты, словно их только что вымыли с мылом, и автомобили, сотни, тысячи автомобилей, несмотря на ранний час, неслись по шоссе, оставляя за собой легкие облачка водяного пара — Вечность давно уже использовала в качестве автомобильного топлива водород.
-Давно хочу спросить тебя, — сказала Селестиэль. — Почему такое странное название — "Вечность"?
-Ну, ... м-м-м..., — вначале Лугареву пришлось объяснять, что такое художественная литература и научная фантастика. Убедившись, что Селестиэль поняла его, он смог приступить непосредственно к сути вопроса:
-В общем, на линии 0001 был такой писатель, Айзек Азимов. Он написал роман "Конец Вечности", в котором описывал организацию, подобную нашей, только цели у нее были несколько, э-э-э, ... менее благовидные, что ли. Ну, и когда был найден способ перемещения с одной линии на другую, и было начато создание нашей организации, встал вопрос, как ее назвать? Аналогия была настолько очевидной, что название было прямо взято из этого романа. Кстати, выяснилось, что на Земле есть несколько городов, которые можно назвать вечными; они существуют на большинстве известных линий времени. Таких городов немного. Париж, где заседает Координационный Совет Вечности, Рим, Иерусалим, Ленинград, Валетта...
Рассказ Лугарева был неожиданно прерван громким воем сирен. Лугарев подал кадиллак немного вправо. Мимо них, завывая и мигая красно-синими мигалками на крышах, пронеслись две бело-голубые машины.
-Что это? — спросила Селестиэль.
-Полиция, — ответил Лугарев. — Скорее всего, где-то случилась авария.
Они продолжили путь, но через некоторое время кадиллаку снова пришлось посторониться. Навстречу им по шоссе мчалась на огромной скорости — как показалось Селестиэль — колонна невиданных машин. Их колеса были почти в рост взрослого человека, могучие бамперы находились на высоте ветрового стекла кадиллака, кабина была как бы раздвоена: два маленьких до непропорциональности стеклянных "скворечника" прилепились по углам мощной грузовой платформы, а между ними лежало большое цилиндрическое тело с конусом на переднем конце. Колес было очень много — по два спереди и сзади с каждой стороны. Лугарев притормозил, и колонна с ревом и грохотом пронеслась мимо них. Селестиэль почувствовала, как содрогается земля. Внутри этих машин ворочалась невероятная сила, наполняющая грубую массу железа. Но еще большая сила, несравнимая ни с чем мощь таилась до поры внутри цилиндрического корпуса, лежавшего на каждой машине. Селестиэль чувствовала эту мощь своим чутьем эльфа; это была сила, сотворенная человеком, и противопоставленная силам природы, которым служили эльдары. Она чувствовала чуждую враждебность этой силы, но не могла не восхищаться ею — ибо редкая из сил природы смогла бы сравниться с той рукотворной мощью, спрятанной до поры в металлическом цилиндре на спине железного чудовища, сотрясающего землю.
-Что это было? — с некоторым ужасом спросила она, глядя вслед удаляющейся колонне, и ощущая всем телом постепенно затухающую вибрацию.
-Батарея баллистических ракет "Темп", — ответил Лугарев. — У них по вторникам и пятницам утром учебный выезд на огневую позицию. Кстати, хорошо, что напомнили, надо часы переодеть.
Он снял с руки часы, настроенные на гондорское время, достал из бардачка другие, работающие по времени Вечности, и одел их.
-Скоро приедем, Селест, — сказал он, — потерпи немного.
Кадиллак выехал из города. Началась пригородная местность, по обе стороны дороги тянулась нескончаемая череда чистеньких нарядных коттеджей. Шоссе часто пересекали поперечные проезды, вдоль которых тоже стояли такие же дома. Через некоторое время кадиллак сбавил скорость, свернул с дороги и остановился около небольшого стандартного домика, окрашенного в серебристый цвет.
-Э-э, ... Селест, будь добра, завернись в плащ, попросил Лугарев. — Не стоит, чтобы тебя видели соседи.
-У тебя что, жена ревнивая? — улыбнулась Селестиэль.
-Я не женат... Не в этом дело...
-В чем же?
-Дело в том, что ты одета по нашим понятиям, э-э-э, ... несколько ... необычно, что ли... Не хочу стать предметом нездорового любопытства соседей, — промямлил Лугарев.
-Ух, как таинственно, — засмеялась Селестиэль, кутаясь в плащ.
Лугарев открыл дверцу, затем калитку, ведущую к дому, и Селестиэль незаметно проскользнула по зеленой лужайке к дверям. Лугарев быстро открыл их и сказал:
-Добро пожаловать. Не обращай внимания на некоторый беспорядок. Я было познакомился с одной девицей, но мы разругались перед самым отлетом в Гондор, так что мне было не до уборки.
-Разругались? — удивилась Селестиэль, входя в прихожую. — Почему? Ой, извини, мне не следовало лезть в твои дела...
-Да ничего, это довольно поучительная история, рассмеялся Лугарев, разыскивая тапочки. — В двух словах: эта девица вытянула из меня приличную сумму на всякие развлечения, заморочила мне голову, а потом с милой улыбкой заявила, что она лесбиянка.
-Лес... кто?! — переспросила Селестиэль.
Лугарев объяснил.
-А что, такие тоже бывают? — Селестиэль смотрела на него слегка округлившимися глазами.
-Бывают, бывают... У нас еще и не такие бывают. Ладно, проходи.
Они вошли в небольшую гостиную. Селестиэль с интересом осматривалась. Все было незнакомо для нее, хотя сразу видно, что небогато, очень просто и функционально. Удобная мягкая мебель простых очертаний, обтянутая кожей, сверкающая полировка дерева. Посреди комнаты стояло на трех ногах, устремив к двери длинное рыло, нечто механическое, пахнущее смертью и железом. На рыле висел кусок прозрачной пленки, а поверх него — смятые тряпочки.
-А это что такое? — спросила Селестиэль, указывая на "нечто".
-Это... хм... это пулемет М-60, — ответил Лугарев, снимая со ствола кусок полиэтилена и три высохших скукоженных носка. Поднатужившись, он приподнял пулемет вместе со станком и задвинул его в угол.
Пока Селестиэль осматривалась, Лугарев принес купленную одежду.
-Слушай, Селест, я пока приготовлю что-нибудь поесть, а ты переоденься. У нас впереди длинный день.
Оставив ее наедине с коробками, он ушел на кухню и поставил воду на плиту, чтобы сварить спагетти.
-Игорь! — окликнула его Селестиэль. — Ты не мог бы мне помочь?
Не долго думая, Лугарев вышел в гостиную и... остолбенел.
Коробки с одеждой, лежавшие на диване, были раскрыты. На кожаной подушке кресла лежала цепочка с изумрудом, на спинке висело платье Селестиэль. Она сама стояла рядом с диваном, явно пребывая в большой растерянности. На ней была короткая рубашка из тонкой кожи, доходившая до середины бедер, поверх которой была надета легкая кольчуга из нержавеющей стали. Ее великолепные ноги сделали бы честь любой из претенденток на титул "Мисс Вселенная". В руках она держала черный купальник типа бикини и, судя по ее лицу, пыталась понять, что это такое.
Она перевела взгляд на Лугарева, потом на свои ноги, снова на Лугарева, затем вдруг отчаянно покраснела и спряталась за спинкой кресла.
-Ты... не мог бы объяснить, .. что это?
-Это... хм... э-э, .. купальник.
Следующие пять минут он объяснял невинной эльфийской деве, куда следует одевать различные детали женского белья.
-Я все равно запутаюсь! — жалобно сказала Селестиэль. — А это что за мешочки?
-Они называются носки, — вздохнул Лугарев. — Их одевают на ноги, когда холодно. Сейчас можешь ходить в своих босоножках.
-Кажется, это единственная разумная деталь одежды, — сказала Селестиэль. — А это устройство для их просушки? — спросила она, указав на пулемет.
-Не совсем, но... и это тоже... по совместительству.
-Не могу понять, к чему такая масса совершенно бесполезных предметов? — сказала Селестиэль, перебирая белье. — Неужели все женщины это носят?
-Ну... не все... и не всё это сразу, конечно. Видишь ли, у нас принято, что женщины носят под платьем лифчик, а не кольчугу, — ответил Лугарев.
Лекция была внезапно прервана шумом воды, заливающей газовую горелку. Схватившись за голову, Лугарев убежал на кухню.
Он благополучно готовился сливать воду с вермишели, когда Селестиэль, переодевшаяся в короткое летнее платье, впорхнула на кухню.
-Я все одела правильно? Ну, как я выгляжу?
-Обалденно! — ответил Лугарев. — Когда выйдешь на улицу, мужики будут отваливаться направо, а женщины — налево. Или наоборот.
Селестиэль рассмеялась, затем критически поcмотрела на подол платья.
-По-моему, это платье слишком короткое, — сказала она. — Но ничего длиннее там не было.
-Ты что, монашка? Я же говорю, ты прекрасно смотришься, — успокоил ее Лугарев, пробуя вермишель с ложки.
-Чего не сделаешь ради возрождения величия своего народа, — пробормотала она.
Лугарев фыркнул так, что вермишель слетела с ложки и прилипла к стене.
-Можно есть, — объявил он. — Липнет, значит готово!
-Ой! — сказала Селестиэль, заглядывая в кастрюлю. — Это что, вареные черви?
Они с упоением лопали вермишель с творогом, когда заверещал радиотелефон.
-Слушаю, — ответил Лугарев. — Да. Мистер Шильман? Да, я вам звонил.
В течение нескольких минут он объяснял Ицхаку Шильману, Координатору разведки и контрразведки Вечности, что от него требовалось в интересах операции "Заходящее солнце".
-Значит, так, — сказал, наконец, Шильман. — Сейчас я свяжусь со станцией противоракетной обороны, они осмотрят орбиту на интересующей вас линии времени, все данные будут переданы в Хьюстонский исследовательский центр. Туда же отправитесь вы, моя секретарша уже заказывает вам билеты на рейс... какой номер рейса, Хелен?... рейс 244 компании "Империал". Инженер Ариэл Левин, о котором вы спрашивали, будет встречать вас в аэропорту. Как только спутник будет обнаружен, в вашем распоряжении будет любой звездолет, находящийся в порту Хьюстона. Насчет лазера я все сам передам Левину, он сделает все, чтобы помочь вам с его изготовлением. Еще какие-нибудь вопросы есть?
-Когда отправляется рейс, сэр? — спросил Лугарев. — Да, понял, спасибо. Буду держать вас в курсе событий, — он положил трубку и сказал:
-У нас есть еще пара часов до отлета. По крайней мере, успеем дожевать.
Вскоре они уже снова ехали по городу в белом кадиллаке Лугарева. Он откинул складной верх машины, чтобы Селестиэль могла полюбоваться городом.
